Сука, ненавижу путаников, сказал Лимоныч, звеня рычагами своего автомата. Я будто грибов обхавался.
Аделла Лью превратилась в гигантскую жёлтую тинь-поу, прошипев напоследок:
Первомаг оградил своих детей от смерти, но вы отказались быть его детьми. Так что давай драться, толстозадая.
Мне стало обидно. Разве я виновата, что меня против воли откормили в Работном Доме? Раньше, в Академии, Аделла Лью была крупнее и фигуристее меня. Поэтому все смотрели сначала на неё, а потом только на меня. Если рядом не было других красивых номасиек.
Я швырнула в небо первый камень:
Сама ты толстозадая!
Но вместо того, чтобы превратиться в огненный дождь, мой камень вдруг улетел вбок и пропал в спирали споггеля.
Хадонк действительно всё предусмотрел. Он стал намного более сильным путаником, чем ястен-магичкой.
Зато оружие землян снова помогло. Загрохотали автоматные выстрелы. Как я уже знала, стреляли они зажигательно-бронебойными пулями, которые даже не требовали магии, чтобы наносить смертельные раны любым монстрам.
На морде, лапах и груди тинь-поу выступили кровавые пятна, окружённые чёрными кругами сгоревшей шерсти.
Поняв, что размеры делают её лёгкой целью, Аделла уменьшилась, превратившись в серую тинь-поу, самую маленькую из этого семейства. Но даже серые тинь-поу, встав на задние лапы, достигали роста человека.
Кидаясь из стороны в сторону, серая тварь увернулась от выстрелов и прыгнула, повалив Антона на землю.
Отстань от него! крикнула я.
Обеими руками схватила тинь-поу за хвост. Напрягшись, резко дёрнула, отрывая её от Антона. Напрягшись ещё сильнее, отшвырнула визжащую Аделлу в арбузные грядки.
Лимоныч проводил её стрельбой из автомата. Но после двух очередей умолк, чтобы перезарядится.
Я помогла Антону встать.
Тинь-поу зашипела и зарычала, но повторять атаку не стала. Распластавшись по земле и опустив хвост, быстро отступила. Арбузы под её когтями лопались с аппетитным хрустом. Через пару мгновений её мохнатое тело пропало за искривлёнными границами арбузного поля.
Аделла перестала быть главной опасностью. Споггель уже завернул большую часть пространства: мир вокруг нас быстро уменьшался, превращаясь в стремительно кружащий вихрь.
В Нижнем Брянске я видела так называемые «стиральные машины». У них имелось круглое окно, через которое можно наблюдать, как бельё вертелось во время стирки. Примерно так и вертелся искусственно созданный путаником мир вокруг нас.
Мы были вынуждены встать рядом друг к другу. Беспомощно наблюдали, как спираль втягивала в себя арбузные грядки, подбираясь к нам. Арбузы, попавшие в вихрь, лопались, обдавая нас брызгами сока.
Лимоныч попробовал стрелять в споггеля, но бесплотного духа можно убить лишь сельскабом. У нас его не было. Более того, о таком приборе не знали даже Корта-Ильда и Дьярфнаши главные магические советники.
«Я думала, что сельскабтеоретическое изобретение, сказала Корта-Ильда. Ибо как достать лунный камень?»
Что будет, когда эта херня доберётся до нас? спросил Антон.
Схлопывание замкнутого пространства убивает тех, кто остался внутри него, ответила я. Так работают ловушки путаников.
А как эта кошка драная сбежала? спросил Лимоныч. Может, нам вслед за ней сквозануть?
Нет, исчезающее пространство пропустило Аделлу, так как Хадонк дал ей тропинку для выхода.
А мы не можем по тропинке?
Не можем. Тропинка пропала, после того, как по ней прошла Аделла.
Антон присел и сорвал с грядки арбуз. Прицелившись, швырнул его в вихрь. С треском его разорвало на кусочки, которые обдали нас брызгами сока.
Вот же капец, сказал Лимоныч. Два года прятались от этих магов, а теперь так тупо сдохнем.
2
Стена вихря настолько приблизилась, сдавив нас со всех сторон, что начала затягивать в себя ремешки и шнурки на нашей одежде.
Тлять, выругался Лимоныч. Вихрь вырвал из его рук автомат и с треском и искрами поглотил.
Мы развернулись спинами к вихрю и встали лицом друг к другу. Вихрь добрался до струнодзвонного стирометра на моей спине. Отчаянно дребезжа, раструб развернулся и потянул меня в вихрь. Я поспешно отстегнула замки на плечахлямки обвисли и ценный аппарат, который Матвей и Корта-Ильда собирали почти месяц, со звоном улетел назад и пропал.
Лимоныч и Антон всё ещё держали свои магосборы, не давая им улететь в вихрь схлопывающегося путаного пространства.
Господи, помилуй меня, произнёс Лимоныч и попробовал перекреститься, стеснённый нашими телами.
Хватит уже умирать, раздражённо сказал Антоныч. За этот год ты пять раз молился, но ни разу не умер.
Но теперь, Антоныч, это конец, серьёзно ответил боец. Простите за всё.
Лимоныч вдруг дёрнулся, намереваясь отпрыгнуть спиной назад, но Антон ухватил его рукой за ворот, удерживая:
Стоять! Тоже мне, герой великой магической войны нашёлся.
Без меня будет больше места, упирался Лимоныч. Дольше продержитесь, пока Блендыч что-нибудь придумает.
Она и так что-нибудь придумает, ответил Антон. Мой приказдержаться вместе до последнего. Как понял?
Есть держаться до последнего, нехотя ответил Лимоныч.
Антон отпустил его ворот, уверенный, что боец выполнит приказ и не попытается умереть ради нас.
Оба посмотрели на меня, ожидая волшебного выхода из беды.
Но что я могла сделать? Хадонк и Аделла замели все следы подготовки ландшафтной ловушки. Я даже не заметила перехода в неётак чисто Хадонк соединил реальное пространство с подложным.
Командир, ухмыльнулся Лимоныч. От вихря так тянет, будто меня кто-то по жопе гладит.
Такая же фигня, засмеялся Антон.
Давай, Блендыч, придумывай скорее, а то мне не нравятся эти ощущения.
Единственное, что мне оставалосьэто создать простой круговой щит. Из кармана моей хантлангерской униформы достала самый большой самородок. Он запрыгал в моей руке: спиральный споггель хотел утащить его, не давая разместить в центре ладони.
Антон и Лимоныч без слов поняли, что мне нужна помощь: их пальцы обхватили мои ладони, помогая удержать стен-камень.
Сжигание камня заденет и вас, предупредила я.
Давай, жги, позволил Лимоныч.
Мы потерпим, подтвердил Антон.
Внутри сплетения наших пальцев заалел разгорающийся стен-камень. Я специально замедлила горение, чтобы оно не сожгло руки Антона и Лимоныча. Но они слишком часто видели, как работала моя магия, поэтому Антон приказал:
Делай нормально. Не надо нас жалеть.
Я кивнула и зажгла во всю силу. Руки Антона и Лимоныча покраснели, по ним сразу пошли белые волдыри ожогов.
Всё, всё, убирайте, закричала я.
Они отдёрнули руки, а стен-камень распался на множество красных искр, которые окружили нас щитом. Вихрь схлопывающегося пространства ударил в него, разгоняя и гася искры.
Щит выдержал этот удар. Тогда скукоженное пространство обхватило его, а земля под нашими ногами закачалась и покрылась трещинами. Некоторые куски начали исчезать, пожираемые вихрем. Одинокая половинка арбуза подкатилась к нашим ногам, заливая сапоги соком.
Вот, растерянно сказала я. Всё, что смогла.
Не вини себя ни в чём, ответил Антон.
Это мы с командиромдураки, сказал Лимоныч. Слишком поздно задумались, зачем на ферме с одним единственным полем жила толпа слоггеров, да ещё и ящик подпитки. Спецназовцы, тлять.
Опустив руки, я посмотрела на Антона. Он положил свою обгорелую ладонь мне на щёку, провёл большим пальцем по губам.
Я это, сказал Лимоныч, отвернуться не могу, поэтому закрою глаза. А выцелуйтесь.
Только Антон прислонил свои губы к моим, как гул вихря прекратился. Я и Антон подняли головы вверхспоггель перестал вращаться и застыл в форме спирали, к концам которой как бы привязаны края ландшафта.
Поцеловались? С языком? спросил Лимоныч, открывая глаза. Отметив изменения в споггеле, добавил: Вот, что сила любви творит.
3
Я убрала искрящийся щит. Антон осторожно сунул приклад автомата в застывшую стену вихря. Его не утянуло, он просто проник в него, как в плотный Барьер Хена.
Ещё одна ловушка, уверенно сказал Лимоныч.
Это всё странно, ответила я. Споггель не должен так замирать.
Почему?
Я мало знаю о драйденских семейных духах, призналась я. Но, кажется, такое с ними бывает только в том случае, если с хозяином что-то происходит. Что-то захватывающее всё их внимание. Или если хозяин заснул.
Хадонк решил внезапно поспать?
Вот я и говорю, что странно это.
Да по хер, тля, прервал Лимоныч. Двинули отсюда. Лучше попасть в новую ловушку, чем умереть в этой.
Лимоныч первым прыгнул сквозь застывшую стену искажённого пространства. Громыхание ядер в его коробе послышалось с той стороны. Быстро поцеловав меня, Антон тоже ушёл. А я, краснея и потея от распиравших меня чувств, последовала за ним.
Мы очутились на том же арбузном поле. Лимоныч вынул из кобуры пистолет и щёлкнул на нём железной пружиной. (Я до сих пор не могла запомнить названия частей огнестрела). Антон тоже держал автомат наготове.
Близилось утрочасть купола, накрывающего Брянск, озарилась розовым. Я уже привыкла к скудному ночному освещению на Земле. Рассветы и закаты здесь тоже были какими-то бедными, словно у них кто-то отнял всю красоту, оставив только свет и тень.
Антон осмотрел поле в бинокль, но я и без него чувствоваламы вышли из ловушки.
Сначала медленно, озираясь, мы пошли по полю. Несколько раз я останавливалась, чтобы проверитьне перешагнули ли мы склейку очередной ландшафтной ловушки?
Но всё было тихо и мирно. Один сельхозслоггер, который почему-то не попал под рассоединение, которое я учинила остальным, вышел из сарая и направился к арбузному полю, поскрипывая каменными сочленениями всех шести рук.
Дойдя до поля, он наклонился, растопырил руки и сорвал шесть арбузов. Держа их на руках, направился в другой сарай.
Более мирной сцены, чем сбор урожая невозможно представить.
Может, путаник и кошка драная, типа, нас пожалели? спросил Лимоныч. Предупредили, что в следующий разточно схлопнут нас в ландшафте?
И отпустили с добычей? возразил Антон. Да мы столько ядер забрали, сколько за целый месяц не набирали.
Верно, херня какая-то.
Присев, Лимоныч сорвал один арбуз. На грозный взгляд Антона ответил:
Ну, автомату моему кирдык, руки свободны.
Мы пересекли край поля и сразу побежали, больше не опасаясь склеек: навряд ли Хадонк был настолько силён, что раскинул свои путаные ландшафты на таком пространстве. Ни один путаник не мог быть настолько сильным.
Кроме Самого Древнего Добра, само собой.
4
Как в развлекательном умобразе, автор которого последовательно использовал все драматические приёмы, какие только знал, настало время сюжетного поворота, в котором старые друзья превратились в заклятых врагов.
Нельзя сказать, что я дружила с Аделлой. Поэтому мне не было дела до того, что она готова на всё, лишь бы не допустить нас до Первомага.
Слюбора Риммеля я уважала, как самого рассудительного среди нас. Фулели вообще обычно спокойные. Но и его мне не жалко.
Но Хадонк мне было больно видеть, что он превратился в мага, одержимого силами струн. Чтобы приобрести ещё больше сил, он тоже не остановится ни перед чем.
Теперь я поняла, что происходило с молодыми магами, которые не способны к самоограничению. Они пытались охватить больше струн, чем способен выдержать их разум. Такое обычно происходит только с внеклассовыми творцами. Но струны Земли протянуты иначе и, вероятно, способны свести с ума и магов Отметки.
Эту тягу к струнам даже неправильно называть безумием. Это скорее невоздержанность, которая охватывает пьяниц или курильщиков ярба. Они понимают, как разрушительно на них действует их увлечение, но остановиться уже не могут.
В «Летописи Закрытых Семилуний» был такой афоризм от Скро Мантиса:
Рука, дотянувшаяся до струн, никогда не наполнится.
Имелось в виду, что чем больше струн охватывал маг, тем больше струн он хотел охватить.
Драген как-то сказал, почему обучение в Академии намеренно растягивалось до пяти-шести семилуний, при этом поднимая ученика не выше Второй, редкодо Третьей Отметки.
«Мы вас долго учим не для того, чтобы вытянуть побольше денег из ваших родителей, как считают некоторые. А для того, чтобы вы взрослели вместе с избранным вами набором струн. Нет ничего хуже молодого дурака или дуры, которые получают силу струн, но не подкрепляют их мудростью опыта. Тогда не вы несёте струны в мир, а они выносят вас из мира».
С Аделлой, Слюбором и Хадонком произошло именно это.
С помощью Самого Древнего Добра они достигли таких высот в магии, причём именно магии земных струн, до каких они никогда не добрались бы в Голдиваре. И сделали это быстро, ведь доброта переменчивого Первомага одаривала всех без разбора и без меры.
Аделла, Слюбор и Хадонк стали настолько сильными, что без труда смогли бы, как выразился Лимоныч, «натянуть глаза на жопу» и Драгену, и Нарре Скигу, и любому другому наставнику Академии.
5
Обратно мы бежали быстро и без остановок. Антон часто поглядывал на часы, сообщая:
Быстрее, быстрее! Тридцать минут до закрытия щели Двадцать восемь Семь
Лимонычу пришлось выбросить арбуз. Мне выбрасывать нечегострунодзвонный стирометр поглотил вихрь, но бежать всё равно трудно.
Впереди показался тот холм, в подножии которого прорезана щель в Нижний Брянск. Ещё немного и мы спасены
Пот лился по моему лицу так, будто врем наколдовал надо мной облачко дождя, которое следовало за мной по пятам.
Антон и Лимоныч тоже устали. Шумно выдыхая, они громыхали ядрами в магосборах. Ни мне, ни им уже не помогало зачарование одежды на выносливость, скорость и прыгучесть. Зачарованная одежда усиливала физические возможности тела, но она не могла усилить то, что уже исчерпано.
Я пожалела, что у нас не было ярба. Пусть эта трава вредна и вызывает привыкание и оглупление. Но после пары затяжек я бы и не заметила, как оказалась в Нижнем Брянске.
До щели оставалось каких-то пол флю, как возле неё что-то зашевелилось. Нам навстречу шёл большой человек в чёрной накидке с капюшоном. Порыв ветра дёрнул плащ, мелькнула ослепительно яркая красная подкладка.
Это ещё, тлять, кто? спросил Лимоныч, доставая пистолет.
Святые камушки, воскликнула я, остановившись. Только не говори, что мы выбрались из ландшафтной ловушки ради того, чтобы попасть в твою иллюзию!
М-м, это было бы странно, ответил Слюбор Риммель. Зачем мне нужно появляться перед вами в той иллюзии, которую я и наслал?
Кто это? спросил Антон.
Слюбор Риммель. Один из моих бывших друзей, с которыми перешла в Брянск.
Вас было четверо? искренне удивился Антон.
Ах, да, он заставил вас всех забыть о нём.
Как этозабыть?
Легко. Он же фулель. Вы с ним встречались и разговаривали. Причём много раз.
Антон и Лимоныч недоумённо переглянулись.
Я ни хера тебя не помню, сказал Лимоныч, погрозив Слюбору пистолетом.
М-м, фулели могут не только заставить вас забыть, что было, но и вспомнить то, чего не было.
Короче, фалафель, Антон навёл на него автомат. Что тебе надо?
Для начала можете сказать «спасибо».
А пулю в лоб не хочешь? осведомился Лимоныч.
Если бы хотел, она бы у меня была, не так ли? спросил Слюбор.
Так это был ты? догадалась я. Правдаты?
Я.
Что «он»? строго спросил Антон.
Это он спас нас от смерти в ловушке.
3. Морок в пустой голове
1
Когда Корта-Ильда узнала, что я подвергалась фулельским пыточным иллюзиями, она научила меня одному способу борьбы с мороком.
«Но этот способ поможет только на ранней стадии попадания в иллюзию, предупредила она. В Академии тебя, небось, учили, что в грамотно построенной иллюзии ты никогда не догадаешься, что всё вокругэто мираж?»
«Да».
«Так вот, это верно только для иллюзий до Четвёртой Отметки. Фулели Пятых Отметок, особенно достигшие предела личностной зрелости, способны создавать проекции, в которых жертва будет сколько угодно долго размышлять, что весь мирэто иллюзия, но это не поможет ей вырваться из неё».
«Как сбросить путы такой иллюзии?»
«Никак. Но можно доставить заморочившему тебя фулелю духовные неудобства. Тогда он сам вытолкнет тебя из плена обмана. Для этого тебе заранее необходимо выбрать одну единственную точку, один предмет и сделать его своим противоиллюзорным талисманом. Всякий раз, когда начнёшь подозревать, что ты в иллюзии, обращайся к этому предмету и погружайся в его созерцание. Тебе нужно полностью очистить свои мысли от волнений и переживаний. Перестань слышать, видеть и осязать. Научись оставаться наедине с талисманом. Это опустошит твой ум. Пустой ум жертвысамое неприятное ощущение для фулеля».