Усыновлю, решительно заявила она.
А получится? с сомнением спросил он. Ты сейчас официально безработная, одинокая, с жильём кое-как, и даже семью не создашь, поскольку мужиков не любишь
Не твоё собачье дело, с кем я сплю! снова окрысилась Жанна.
Может, хватит? предложил я. Присутствовать при семейной склоке совсем не хотелось, они с Модестом явно давно знакомы, раз такие подробности знают. Ну, правда, какие проблемы с ребёнком? Ну, будет сидеть в фургоне, еды много не просит, плакать будет, так пусть плачет, мы, вроде не диверсанты, чтобы тишину соблюдать.
А вот этого всего, Лысый ткнул пальцем в сторону груды монет и драгоценной утвари, второй рукой промокнув с глаз выступившие слёзы, дезинфицирующий раствор оказался очень уж ядрёным. Хватит за глаза, чтобы проблемы с жильём решить и взятку дать, кому надо. Хорош уже девку клевать, хочет ребёнка иметь, ей и флаг в руки.
И барабан на шею, хмуро проговорил Модест, сворачивая дискуссию.
Остаток вечера мы продолжали старательно промывать и прополаскивать честно награбленное добро, стараясь пореже дышать ядовитыми парами. Жанна в этом участия не принимала, она легла спать, прижав к себе ребёнка и согревая его своим телом. При этом девушка едва заметно всхлипывала.
Глава седьмая
Караван тронулся в путь только на четвёртый день. Впрочем, никого это особо не расстроило, общий темп продвижения мы пока выдерживали вполне приемлемый, такие внеплановые остановки заранее были предусмотрены.
А причина задержки была проста. Ребёнок Жанны, которого она уже назвала Андреем, начал чихать, кашлять и стал горячим, как печка. По всему выходило, что серьёзно болен. Вот только на чуму было непохоже. Тем не менее, рисковать не стали пришлось задержаться, пока длилось лечение. К счастью, болезнь удалось победить, в основном благодаря современным лекарствам.
Теперь перед нами вставала новая задача: пройти в сторону чумного города у нас получилось, операция «Мародёр» тоже увенчалась успехом, осталось всего ничеговыбраться назад. Кордоны стражи чётко следят за дорогами, проскочить мимо них будет весьма затруднительно, а за нарушение карантинных мер тут вряд ли гладят по голове. Нас, понятно, наказать будет трудно, вот только и схватка с солдатами императора в наши планы не входит, поскольку чревата объявлением повсеместной охоты на нас, тогда уже точно можно будет забыть про караван и просто поскорее сваливать на юг, надеясь, что получится договориться с магами об открытии прохода.
Теоретически мы могли вернуться тем же путём, что и пришли, через просеку, но это чревато большой потерей времени, да и Флип снова начал ныть о пошлинах, которые так не хочется платить.
Короче, обстановка в дороге была нервная. Единственный из нас, кто выглядел довольным, это Андрей. Малец на глазах оживал, ему наскоро сварганили кое-какую одёжку, кормили от пуза, и даже какое-то подобие мамы под боком образовалось. Было, отчего воспрянуть духом. С его появлением быстро смирились все, даже Кирилл только задал пару уточняющих вопросов, чтобы выяснить позицию Жанны, но в итоге принял всё как есть.
Дорогу мы в итоге нашли, вот только нам пришлось снова отклониться на восток, вернуться на тракт можно будет в ста километрах севернее, для этого следовало там же перебраться по мосту через полноводную реку. Но чтобы до этого моста добраться, требовалось пересечь эту же реку здесь, в верховьях. А моста здесь не было, даже номинального. Местные из крошечной деревни переправлялись на лодках и плотах, но нам по понятной причине такой вариант был неприемлем.
Метра три всего, Серый вынырнул из реки и медленно пошёл к берегу. И вода холодная, видать, родники бьют.
Последний факт был наглядным, бедный парень натурально посинел, а губы его дрожали.
Можно другое место поискать, задумчиво сказал Кирилл. Эта убогая дорога продолжается дальше и постоянно виляет около реки. Поищем место с перекатом.
Не факт, что там сможем спуститься, сказал Доцент, который тоже нырял вместе с Серым, а теперь точно так же дрожал и старательно растирался махровым полотенцем, здесь-то берег низкий.
Как бы то ни было, а срубить десяток деревьев и сровнять берег проще, чем построить новый мост, заметил Кирилл. По машинам, стоять на месте точно смысла нет.
Последними запрыгнули Доцент и Серый. Жанна торопливо сунула им в руки по кружке со спиртом. Добро, глядишь, и обойдётся без простуды. Воевать нам тут всё равно не с кем.
Кого сейчас действительно стоило пожалеть, так это лошадей. Несчастные животные уже который день пробирались по чудовищным дорогам, ели как попало, поскольку запас овса подходил к концу, а травой такую лошадь не прокормишь, распрягали их редко, а чистили и того реже. Если так пойдёт и дальше, своего транспорта мы лишимся. Тогда придётся раскошеливаться на новый, а Флипу это, как серпом по известному органу, барыга над каждой копейкой трясётся. И это не говоря о том, что в этой глуши попробуй ещё найди хорошую лошадь.
Подход к переправе мы в конце концов нашли, хоть и ушло на это почти двое суток. В этом месте река разливалась широко, зато глубина её падала до полуметра. Вполне достаточно, чтобы лошади смогли перейти и перетащить фургоны. Брод пользовался популярностью, на дороге мы разглядели следы от копыт и колею от тележных колёс.
Вот только популярностью это место пользовалось не только у путешественников, вроде нас, работники ножа и топора (задрали уже, вроде, государство не такое бедное, земля есть, работа тоже, откуда столько любителей пограбить) тоже облюбовали перекат, мимо которого сложно пройти. Стоило переднему фургону выйти на середину реки, как из зарослей на противоположном берегу полетели стрелы. Стреляли неизвестные из луков, но на удивление точно. Одна стрела даже звякнула стальным наконечником по моей каске, поцарапав краску и подарив противный звон в ушах.
Ответный огонь противника впечатлил, особенно, если учитывать, что патронов мы не жалели, вот только с попаданием у нас были проблемы. Стоило стрельбе умолкнуть, как стрелы полетели снова и, что самое скверное, несколько стрел уже попали в лошадей. Не насмерть, но ранили чувствительно.
Мы снова открыли огонь, Модест поливал заросли без остановки, невзирая на расход патронов и перегрев ствола, да и остальные едва успевали перезаряжать. Через некоторое время раздалась команда:
Прекратить огонь! это Кирилл, он сидел в головном фургоне и досталось им больше всех.
Некоторое время стояла тишина, потом, видя, что преступники погибли, ушли или затаились, Кирилл снова отдал команду:
Вперёд. Медленно.
Фургоны медленно двинулись по воде, пришлось делать поворот, поскольку выход из воды располагался ниже по течению. Я разглядел, что в первом фургоне лошадьми правит сам Кирилл, а возница завалился на бортик будки и не подаёт признаков жизни.
Если начнётся новый обстрел, нашему командиру несдобровать, но он не начался. Истратив несколько сотен патронов, мы смогли обезвредить большую часть нападавших. Некоторые были ещё живы, но оказывать сопротивление уже не могли. Когда колонна окончательно выбралась на противоположный берег, команда разбрелась по округе. Загремели контрольные выстрелы. Одного взяли живым. Молодой парень, тощий и небритый, с измученным лицом, он легко отделался в перестрелке, всего-то бедро прострелили.
Теперь пленный, ведомый могучей рукой Модеста, вцепившейся в давно не мытые волосы, предстал перед нашим командиром. Кирилл был не в духе, и было отчего, ему самому досталось в перестрелке, шальная стрела разрезала наконечником скулу, теперь приходилось прижимать сложенный вчетверо бинт, чтобы остановить кровь. Возница был мёртв, окончательно и бесповоротно. Даже взбреди нам в голову блажь истратить дорогую лечебную руну на постороннего человека, мы ничем не смогли бы помочь. Две арбалетные стрелы, пробившие грудь и показавшиеся из спины. Кольчуга не спасла, при таких ранениях уже ничто не способно помочь.
Кто такой? спросил Кирилл, заметно было, что настроение у него соответствующее, сейчас он раздумывает о способах казни пленного, а фантазия у него богатая. А вопрос к месту, очень уж эти ребята не похожи на обычных разбойников, броня, хоть и простая, имеется, арбалет у каждого второго, да и воевать умеют.
Меня зовут Георг, тихо пролепетал пленный, морщась от боли и пытаясь добиться жалости. Я служил в страже у князя Крола, а потом, когда в городе начался мор, мы сбежали. Податься нам было некуда, дороги перекрыли, вот и окопались здесь, только голодно было, вот мы и решили грабить проезжающих.
А почему вы не разграбили город? резонно спросил Кирилл, я, благодаря ежедневным занятиям почти полностью понимал их разговор. Там было много ценного, да и запасы еды ещё сохранились.
Мы боялись стражи, те, кто отказался уходить, старые воины, которые сохранили верность князю, мы бы не смогли справиться с ними, да и зараза могла добраться до нас в любой момент.
А так не добралась? спросил Кирилл.
Нет, мы не принесли её с собой, пленный помотал головой. После нашего бегства никто не умер.
Что с ним делать? спросил Кирилл по-русски, поворачиваясь к коллективу.
Валить нахрен, недовольно проворчал Лысый. На кой он нам нужен?
У нас минус один человек, напомнил Кирилл. Надо кому-то лошадьми править, из меня кучер плохой, да и другими делами нужно заниматься.
Дублёр же есть, напомнил Доцент.
Дублёров не напасёшься, парировал Кирилл, лично я за то, чтобы привлечь к работе на благое дело.
Редиска, сбежит при первом же шухере, авторитетно объяснил свою позицию Сёма.
Кирилл посмотрел на ногу пленного, выглядела она плохо, грязные полотняные штаны насквозь пропитались кровью. Пуля застряла в бедре, выходного отверстия не было.
Жанна, что у него с ногой? спросил Кирилл, оборачиваясь к нашему медику.
Девушка как раз набивала патронами магазин.
Ничего хорошего, это моя пуля, двенадцатый калибр и сама пуля специфическая. Странно, что застряла, видать, патрон бракованный. Достать, конечно, можно, вот только всю ляжку располосую. Но это к лучшему, править конями он сможет, а убежать уже никак.
Приступай, кивнул Кирилл, лекарства трать по минимуму, у нас их не вагон, боль он переживёт, только от воспаления.
Подержите тогда, сказала Жанна, вынимая из рюкзака коробку с инструментами. Если без анестезии, боль будет дикая, вполне может от шока помереть.
Пленного взяли с двух сторон за руки, а Модест придавил ногой его раненую ногу, а для верности ещё и сунул под нос пудовый кулак, намекая на возможность использования альтернативного наркоза.
Жанна деловито разрезала штанину и полила рану спиртом, чтобы осмотреть поле деятельности. Поле, надо сказать, выглядело чудовищно. Не знаю, что там была за пуля, но она, по задумке, должна была вырвать огромный кусок мяса, а то и просто ногу оторвать. Но, видимо, проклятые буржуины, производящие патроны, подсунули бракованный товар, пороха не хватило, убойность была слабой, а потому увесистый кусок свинца засел в бедре. При этом нога словно взорвалась изнутри, разорвав кожу в нескольких местах, а здоровенный кусок мяса отслоился от кости, повиснув на лоскутах кожи.
Извлечение пули прошло относительно легко, умелые руки нашего медика сделали два надреза (раненый протяжно заскулил, кто-то в порыве милосердия сунул ему между зубов сложенный вчетверо ремень), на свет появился окровавленный свинцовый комок, в котором уже невозможно было узнать его первоначальную форму. А после этого началось швейное производство. Швы накладывались в разных направлениях, разными способами, я даже усомнился, что с нами всего лишь медсестра с большим опытом, тут нужно настоящим хирургом быть.
Закончилось всё примерно через час, раненый всё же потерял сознание, зато нога его приняла вполне пристойный вид, при этом внешне напоминая кафтан нищего, заштопанный почти в десятке мест. Кое-где Жанна воткнула дренаж.
Операция удалась, сказала Жанна, устало поднимаясь с земли. Модест полил ей на руки водой из фляги. Пациент будет жить, ходить с палочкой начнёт где-то через неделю, править лошадьми сможет уже завтра к вечеру. При хорошей кормёжке раны полностью зарастут через пару месяцев, ходить нормально не сможет уже никогда, инвалидность обеспечена.
Грузите, скомандовал Кирилл, после чего повернулся к стоявшему неподалёку Флипу. Пора нам уже выбираться из этой задницы, вернёмся на тракт, плевать на пошлины.
Флипу оставалось только согласно кивнуть, он и сам уже видел, куда нас завела его экономия. Через полчаса колонна двинулась дальше, оставляя в редком лесочке почти три десятка свежих трупов, долго пролежат, уже сильно похолодало. Поход наш не был лёгкой прогулкой, это я знал заранее, но вот такие события, напоминающие полноценные боевые действия, были очевидным перебором.
Но, как это ни странно, скряга-купец после долгих раздумий нашёл выход из ситуации. Идея его состояла в следующем: вместо того, чтобы возвращаться обратно на тракт, от которого мы отошли уже километров на двести (дорога упрямо сворачивала к востоку), мы ещё какое-то время проедем прежним путём, после чего упрёмся в море, точнее, не в море, а в большой океанский залив, который при желании можно пересечь на судах. В этом случае потеряем часть денег на оплату корабля, кроме того, не попадём в два города, где ждут наших товаров, но это всё минимально скажется на издержках, зато предстоит огромная экономия времени. Потом, разгрузившись на северном берегу залива, мы почти сразу выйдем на тракт и направимся прежним курсом.
У меня немедленно возникли вопросы, например: как одиннадцать тяжёлых фургонов с лошадьми поместятся на корабль, титаников тут пока не изобрели, насколько мне известно, большая часть водного транспорта вообще представлена небольшими гребными галерами с редкими вкраплениями парусников.
Флип, куда более подкованный в вопросах местной кораблестроительной отрасли, тут же объяснил мне, что к гребным галерам прилагаются огромные баржи, заливместо спокойное, поэтому такие суда могут беспрепятственно путешествовать из конца в конец, перетаскивая любые грузы на буксире. Итого: арендуем две больших галеры, к ним цепляем две больших баржи, а на них загоняем весь наш транспорт вместе с лошадьми. В итоге срежем большой кусок пути, километров этак в триста, сэкономим время и неистраченные на припасы деньги. За вычетом стоимости аренды судов, получится, что уложились в ноль.
Идея всем понравилась, парни немного приободрились, и даже пленный Георг, едва пришедший в себя и тут же посаженный править лошадьми, заметно повеселел. Видимо, сидение в лесах ему так надоело, что попасть в большой город было бы непременным благом.
Запах моря мы почувствовали ближе к вечеру, причём, это был запах холодного моря. Как-то незаметно дело повернуло к осени, а следуя на север, мы оставили тёплые края позади. Скоро придётся вынимать из запасов тёплые вещи.
Едва заметный в зарослях узкий просёлок влился в широкую дорогу на три телеги, кое-где даже имевшую каменную отмостку и дренажные канавы по бокам, по местным меркам такая дорога могла именоваться скоростной автострадой. Вдоль дороги снова показались деревни, хутора и засеянные поля. Мы покинули дикие земли и снова попали в цивилизованное место. Увы, добраться до моря нам сегодня было не суждено, скорости в этом мире оставляли желать лучшего. Пришлось остановиться в одном относительно крупном селе. Тут уже Кирилл плюнул на все предосторожности, оставил с грузом одного часового, а остальным велел отдыхать, указав на постоялый двор.
Местная гостиница не отличалась большими размерами, даже с учётом того, что посетителей сейчас почти не было, наша команда разместилась там с великим трудом. Жанна отвоевала себе и ребёнку отдельный номер, зато мне места не досталось. Я какое-то время стоял в коридоре, держа в руках рюкзак с вещами, после чего открылась дверь в конце коридора. Оттуда высунулась коротко стриженая голова:
Чего встал? Иди ко мне, вместе жить будем, после этого Жанна скрылась внутри номера.
Я думал, ты сказал я, проходя внутрь.
А ты не думай, перебила она меня, я сама подумаю. То, что тебя пустила, ничего не значит, просто поживём под одной крышей.
И всё? подозрительно спросил я.
И всё, ты ведь сам слышал, мне мужчины не нравятся, могу, конечно, но желания никакого нет. Извини.
Она так и осталась с ребёнком в номере, а я, спустившись на первый этаж, где находилось едальное (или едовое?) помещение, присоединился к друзьям, уже освоившим приличных размеров дощатый стол. Обслуга сейчас была занята лошадьми, из посторонних тут были только Флип, скромно сидящий в уголке, да маг, который сейчас довольно живо общался с остальными.