На этом клинке кровь Торстейна и твоя король. Я дарю его тебе, как символ преемственности. Остейзия слишком долго почивала на лаврах и погрузилась в пучину разврата и казнокрадства. Ты вернёшь ей былую славу и приведёшь к величию. Ты понял меня?
Да, о Великий!
Хорошо, встань. И ты встань, недостойная дочь великого отца.
Бабетта не понимающе поднялась, а Растус продолжил:
Из-за тебя твой отец пал от моей руки, ты погрязла в разврате и поэтому виновна в его смерти. А теперь слушайте мою волю. Кровь Торстейна и Гюнтера смешалась на клинке и я хочу чтобы на престоле сидел король в чьих венах течёт кровь и Гюнтера и Торстейна. Так что, Гюнтер. Ты возьмешь себе в жены Бабетту и она родит тебе сына. DIXI!
Да, о Великий! практически хором сказали Гюнтер и Бабетта. Растус величаво кивнул и продолжил обращаясь ко всем собравшимся.
А теперь, давайте праздновать! И знайте, все, что сегодня будут делать доблестные воины короля Гюнтера, делайте по моей воле! И вот еще что, я запрещаю отдавать бывшую фрейлину Бабетты, Корнелию, Урогу или Ивару. Пусть Урог с ней поиграет, но потом продай её мэтру Огастусу, он один из твоих магов, он хотел еще что-то сказать, но изменился в лице, взгляд Растуса стал смотреть куда-то вдаль:
К сожалению, я вынужден вас покинуть. Даже у богов есть враги. Отпразднуем рождение наследника, с этими словами он исчез.
Все собравшиеся медленно приходили в себя. Всё произошедшее было настолько неожиданным и уникальным, что никто не мог сказать, было ли что-то подобное в прошлом. Первым заговорил король:
Архиприор Мартин, подойдите ко мне, когда первосвященник культа Растуса Великого склонился в поклоне перед королём, Гюнтер продолжил:Вы слышали, что сказал Покровитель Остейзии?
Да, Ваше Величество.
Тогда приступайте
Уже через три четверти часа Гюнтер и Бабетта стали мужем и женой. Перед тем как отправится на свадебное ложе король повелел исцелить Дурзога с Иваром и сказал Урогу, что у того есть время до утра
А что Ивар ранен?
* * *
Урог Грон Конкаш был страшно недоволен. Девка была обещана ему. Но он и не думал спорить. Хоть Растус и не был покровителем Вольчих островов, но никто в здравом уме не станет спорить с божеством. Поэтому он, скрипнув зубами, выслушал Гюнтера и вместе с провожатым пошёл в дворцовую темницу.
Зайдя в пропахшую сгнившей соломой и крысиным пометом камеру он приказал, привести в чувства пленницу, которая всё еще была в беспамятстве и лежала связанная на полу. Один из катов Гюнтера окатил Корнелию ледяной водой. Девушка вздрогнула и очнулась. Урог приказал подвесить её за руки на грубом металлическом крюке, висевшем над потолком и когда его приказ был выполнен, что было силы ударил её в живот ногой. Затем он методично принялся избивать беспомощную пленницу, превратив её прекрасное лицо в мешанину сломанных костей и кровоточащей плоти. Девушка стоически переносила эту пытку, не издав ни звука.
Твое счастье, тварррь, что Гюнтеррр не отдал тебя мне, сказал Урог, но он не говорррил, что твое тело должно быть в целостности к утррру.
Эй ты, обратился он к кату, мне надой идти в горррод, там сейчас начинается самое веселье, которррое я не могу пррропустить из-за одной девки. Поэтому, выдай ей сто пятьдесят ударрров кнутом а когда закончишь, отррруби ей ррруки и прррижги обрррубки. И смотррри, что-бы она не сдохла.
Не беспокойтесь Ваше Величество, сказал кат, толстый лысый мужчина с выпученными маленькими глазками на обрюзгшем лице, есть у меня снадобья, она не умрет.
Хорррошо, счастливо оставаться, тварррь! обратился орк к Корнелии.
Сказав это Урог, пригнувшись вышел из камеры и пошёл к выходу из темницы. За спиной он услышал звонкий щёлчок кнута
* * *
Закончив со своей внезапной новобрачной, Гюнтер встал с ложа, залпом выпил кубок вина и посмотрел на Бабетту. Та сидела, обхватив ноги и беззвучно плакала. На левой скуле королевы пламенел свежий синяк.
Ты должна быть благодарна Великому. В мои планы не входила эта женитьба. Я хотел тебя, вместе с твоими девками продать, позаботившись о том, чтобы ты досталась наиболее гнусному из возможных покупателей. Есть, знаешь ли, на востоке, любители сдирать кожу живьем или заживо зажаривать на медленном огне. И учти, Великий сказал что ты должна родить мне наследника. Что будет с тобой после, он не говорил. Так что, в твоих интересах убедить меня в твоей полезности. Ты поняла?
Да, я поняла.
Да, Ваше Величество, поправил её Гюнтер.
Да, Ваше Величество. Я поняла.
Хорошо, сказал король и накинув халат вышел из спальни. За дверьми, помимо его охраны, ждали новоиспеченные канцлер и глава тайной полиции.
Что слышно в городе? обратился к ним Гюнтер.
Пара пожаров, железные кланы и орки грабят и насилуют, всё в пределах нормы, ответил Борух.
Проследи, чтобы они не спалили мне весь город, ответил Гюнтер, И возьми под охрану наиболее богатые районы. Ни к чему, чтобы эти разбойники взяли слишком многое.
Да, Ваше Величество. Вы очень мудро расходовали при штурмах именно воинов железных кланов и орков. Лично преданных вам войск хватит, чтобы держать их в узде сейчас.
Что там с бомбардами и мортирами?
Орудия помещены в арсенал. Огненное зелье и снаряды на складе, а расчёты в размещены в казармах.
Конница Берриана?
Аналогично, сам лорд в торговом представительстве Штормграда, считает будущие барыши.
Очень хорошо. Канцлер, что у вас?
Ваше Величество, Шоала гарантирует, что её магическая сеть заработает в кратчайшие сроки, магический квартал под надёжной охраной, посольства тоже. Полученные вами от купцов и нобилей деньги уже в нашем филиале фуггеровского банка.
Сколько там получилось?
Почти два миллиона талеров. Остейзия богатое королевство.
Это точно, и что-то мне подсказывает, что я мало с них взял.
Вы правы, Ваше Величество, но позволю заметить, что вы правильно сделали, не сняв с них последнюю рубашку. Да, ваше правление теперь благословлено самим Растусом, но не стоит слишком сильно злить остейзских дворян и купцов.
Не переживайте, канцлер. Я взял с них столько, что думаю освободить их от части налогов на пару лет. Тем более, у меня есть твердые гарантии от Эрика Красного и Урога Грон Конкаша о неприкосновенности моей морской торговли. Вот увидите, через пару лет все забудут об этой ночи.
Вам виднее, Ваше Величество, кстати о послах и купцах. Имперский нунций Игнатий просил принять его и некую делегацию.
Гюнтер тяжело вздохнул и подумал: «Конечно, глупо было ожидать, что эти будут чего-то ждать».
Сообщи Игнатию, что я приму их завтра в десять утра. Бывший гарнизон и остальные пленные в тюрьме?
Да, Ваше Величество. Смею заметить, что тюрьма переполнена, нам даже пришлось отпустить много настоящих преступников, чтобы разместить всех.
Ничего страшного, если еще раз попадутся, казнить на месте. И распорядись выпустить всех представителей дворянских семей столицы.
Да, Ваше Величество.
Думаю, мы закончили. Мне пора к моей молодой супруге, Надо же выполнять требование Растуса Великого!
Борух и Гаржак сально заулыбались, а Гюнтер вернулся в спальню.
* * *
На следующие утро, полностью довольный прошедшей ночью Урог, выздоровевший Дурзог и мэтр Огастус, высокий седой мужчина, в чёрной мантии, спустились в темницу и остановились перед камеры в которой всю ночь пытали Корнелию.
Давайте, Ваше Величество, показывайте что вы сделали с моей собственностью, сказал Огастус глухим бесчувственным голосом.
Честно сказать мэтррр, я и сам не знаю, что мы сейчас увидим, могу только догадываться.
Открыв дверь все трое зашли в камеру. Кат Гюнтера хорошо постарался и взору орков и мага открылось зрелище, ничем не напоминавшее самую красивую женщину Остейзии.
Перед ними лежало изломанное, еле дышащее тело. Кнут палача содрал плоть со спину несчастной до самых костей, а на месте рук были жалкие обрубки.
Вот, Ваше Величество, как вы и велели. Всё в точности исполнил, да. Извольте полюбопытствовать, от ката несло дешёвым пойлом, потом и кровью. При этом, на губах палача играла улыбка, определённо, приказ Урога совпал с его желаниями.
Я вижу, деррржи, сказал Урог и кинул довольному палачу увесистый кошелёк с серебром. Затем король орков обратился к своему сыну:
Как видишь, Дурррзог, я отомстил за тебя.
Да, вижу, спасибо, отец.
Вот ваша рррабыня, мэтррр, живая и вполне целая, хохотнул Урог, что скажете?
Я скажу, что ожидал увидеть нечто совсем иное, ответил Огастус, впрочем, ничего не поправимого с ней не сделали, меня всё устраивает.
Ели не секрррет, что вы собиррраетесь с ней делать?
Никакго секрета нет, я подарю её моему господину, эмиру Хейдару, владыке славного города Бера, что в Зорристане.
Даже так, интеррресно! И вы подарррите эмиррру этот кусок мяса?
Нет, конечно! Сначала я восстановлю её, так же как восстановили вашего сына.
Ну, воля ваша. И когда вы отпррравитесь в Зоррристан?
Прямо сейчас, сказал Огастус. Эмир запрещает телепортироваться бесконтрольно. Поэтому, я сначала перемещусь в Беру, возьму там повозку и довезу её до своей башни. Ну а потом, подарю её.
Сказав это, Огастус подошёл к еле дышащему телу, положил одну руку на Кору и произнёс заклинание. Спустя секунду и он и его рабыня исчезли в вспышке чёрного пламени.
Орки пожали плечами и отправились к своим, спустя два часа воины Волчьих островов и их извечные противники с Железных островов покинули Аласкиви и направились в Понтус. Осоловевшие от крови и насилия, с большим обозом награбленного, они двигались медленно по разоренной стране и через три недели покинули ее, отправившись домой.
В тоже время, когда головные отряды наёмников покидали Аласкиви, в большом тронном Синего дворца новый король принимал имперского нунция и прибывшую из столицы империи делегацию. Настало время отдавать долги.
Глава 17. Деньги и честь
Третье июля 122 года, окрестности Аласкиви, Гракхово поле. Сразу после финальной схватки большого турнира.
Граф Николас был вне себя от ярости. Еще бы! Только что его, как последнего пентюха выбил этот старикашка, герцог Гюнтер! И это на глазах у тысяч зрителей и, самое главное, королевы! Что еще хуже, этот жалкий герцог отказался принимать выкуп за доспехи Торстейна! Человек, который брал деньги с каждого поверженного врага, требует доспехи. И ладно, если бы это были обычные турнирные доспехи. Но нет, доспехи Торстейна были подарены покойному королю самим императором! А ему, Николасу, их подарила королева! Обида жгла сердце Николаса, молодой граф буквально клокотал от злости и не находил себе места пока Бабетта объявляла герцога Гюнтера победителем турнира.
Какое несчастье, дорогой граф, услышал Николас голос позади себя. Он развернулся и увидел имперского нунция Игнатия.
Ну что вы, Ваше Превосходительство. Я остался вторым, такое бывает. Герцог оказался более искусным рыцарем, чем я.
Прошу прощения, Николас, вы меня не правильно поняли. Я имел ввиду, несчастье, что герцог Гюнтер потребовал доспехи короля Торстейна. Кто бы мог подумать, что столь драгоценная реликвия королевского дома Остейзии покинет страну столь нелепым образом!
Прошу вас, не сыпьте мне соль на рану, я сгораю от стыда из-за этого.
Еще раз прошу меня простить, дорогой граф. И примите мои искренние соболезнования, сказал Игнатий и с легким поклоном отошёл от графа, удалившись от Николаса на пару шагов он сунул руку в карман и дотронулся до ритмично вибрировавшего амулета.
* * *
Второе июля 122 года. Вечер перед последним днем турнира. Гракхово поле, палатка герцога Гюнтера.
Воздав хвалу богам и попросив у них даровать ему победу завтра, Гюнтер собирался отойти ко сну. Внезапно он услышал стук, кто-то настойчиво барабанил по щиту с его гербом, повешенному рядом с пологом палатки.
Войдите, крикнул Гюнтер. Полог откинулся и в палатку вошёл человек, которого Гюнтер меньше всего ожидал увидеть.
Доброй ночи, Ваша Светлость.
И вам доброй ночи, Ваше Превосходительство, вежливо ответил герцог и жестом предложил войти, проходите, садитесь.
Спасибо, ответил Игнатий и, окинув взглядом скромное убранство палатки сел на складное кресло.
Чему обязан?
Я зашёл выразить вам свое восхищение и пожелать удачи завтра.
И всё? удивился Гюнтер.
На самом деле, нет. У меня к вам деловое предложение, Ваша Светлость.
Слушаю Вас, Ваше Превосходительство.
Я хочу заказать вам одну вещь. Доспехи Торстейна.
Хммм, очень неожиданно. Не буду спрашивать, зачем они вам нужны, это ваше дело. Сколько вы за них дадите?
Рад, что я не ошибся. В вас сразу видно делового человека. Я готов поменять сталь на серебро, вес на вес.
То есть, вы заплатите за доспехи столько серебра, сколько они весят?
Совершенно верно. И что еще важнее, я буду у вас в долгу, герцог. Ваш Хикори, вы уж простите, в крайне стёсненных обстоятельствах. А мой голос и голос Империи многое значит в Вольных Манорах, вам ли не знать. Думаю, моя благодарность стоит намного больше чем то серебро, которое вы получите от Николаса за эти доспехи. Тем более что серебро вы получите и от меня тоже. Ну и конечно, вы в курсе моих отношений с братьями Фуггерами.
Да, вы правы. В последнее время, в Манорах ничего не делается без Империи и фуггеровского банка. Думаю, мы договорились.
Рад это слышать, Ваша Светлость. Еще раз желаю удачи завтра, сказал Игнатий и вышел.
* * *
Третье июля 122 года. Большой пиршественный зал Синего дворца, торжественный приём в честь окончания турнира.
Королева Бабетта молча смотрела как её возлюбленный всё больше распаляясь, практически кричал на герцога Гюнтера. Да что там, кричал на герцога Гюнтера. Не стесняясь в выражениях молодой граф, прямо обвинял своего недавнего противника в алчности и торгашестве.
Всё это было недостойно нобиля, но молодая женщина, ослеплённая любовью, не видела что граф Николас ведёт себя недостойно. Наоборот, она была всецело на стороне своего возлюбленного. Чаша её гнева была практически полна, нужно было всего несколько капель.
Ваше Величество, простите за наглость, но позвольте спросить, услышала она голос сбоку от себя.
Я слушаю вас, Ваше Превосходительство.
Что вы знаете о Хикори и его владетеле?
Как сказала мне моя фрейлина, с этими словами Бабетта посмотрела на Корнелию, Хикори это нищее герцогство в Вольных Манорах. И я думаю, что у его хозяина нет ни силы, ни влияния.
Отдаю должное Вашей фрейлине, Ваше Величество. Спасибо, разрешите удалиться, Бабетта кивнула и Игнатий отошёл от неё, сунув руку в карман, он дотронулся до дрожащего амулёта и направился к выходу из зала.
Уже на выходе из зала Игнатий, с удовлетворением, слышал слова Бабетты. Когда мимо буквально промчался пожилой герцог, улыбка заиграла на тонких губах имперского нунция.
* * *
Четвертое июля 122 года. Два часа ночи. Остейзия. Королевский тракт на Глор. Постоялый двор «Весёлая вдовушка».
Однорукий старик, владелец постоялого двора пересчитал монеты полученные от очередного постояльца и тихо пробормотал себе под нос:
Да чтоб тебя, очередной скупердяй! А еще блахородный! Откуда только такие берутся! Этак, я еще лет пять буду копить деньги для этих кровопийц из храма Растуса Великого. Эх, была бы жива моя Фирка!
Вспомнив безвременно почившую жену старик разом погрустнел и хотел было идти к себе, как дверь его постоялого двора распахнулась и на пороге появился высокий мужчина закутанный в дорогой дорожный плащ.
Уважаемый, обратился он к старику, я ищу моего друга. Пожилой мужчина со шрамом на лице. Он должен был остановиться на этом постоялом дворе.
Не извольте беспокоиться, господин. Тут ваш друг, где ж ему еще быть-то? Только что снял комнату наверху и ужин заказал. А вы чего изволите?
Ничего, спасибо. Вот тебе за беспокойство, с этими словами мужчина протянул старику несколько монет. Приняв деньги и мельком взглянув на них, старик расплылся в подобострастной улыбке.
Спасибо, добрый господин, позвольте показать комнату вашего друга! с этими словами он живо схватил оплавленную свечу в медном подсвечнике и поковылял наверх, мужчина шёл за ним.