Демьян и экономка встречали ее на крыльце. Маг пытался помочь амазонке спуститься с коня, но не успел. Спрыгнула Софья легко и изящно, взметнув пушистый снежок, смерила наглеца надменным взглядом и неожиданно звонким голосом заявила:
Льер Зеленов, не боитесь, что зашибу? Хотите помочьконя сведите на конюшню. Девочки мои прибудут через пару часов, дороги замело, сани где-то там в пути застряли. Ух, какая я голодная! Я слышала, у нас кухарка новая? Надеюсь, кормят теперь как в столице? Лирра Рябина, распорядитесь подавать обед!
Я вздохнула и строго посмотрела на Беляну. Софья примчалась раньше, чем ее ждали, но у меня с утра в духовке прело жаркое. Сырный крем-суп вчерашний, ничего, льера об этом не знает. Свежие овощи на столебыстро нарубить, заправить соусом. Хлеб свежий, масло в масленке, чай, варенье, мед. Надеюсь, достопочтенная Софья не слишком прожорлива.
Обед понесла самапокажусь на глаза. Тем более, что лакеи как-то Софью Батьковну побаивались. Теперь-то я поняла, почему.
Ого, ну ты и длинная, прокомментировала кавалеристка. Звать-то как?
Лирра Ольха, представилась я, расставляя приборы и улыбаясь про себя. Слышать подобные шутки от девицы, не уступающей мне по росту, совсем не обидно.
Лирра Ольха, а выглядит отменно и пахнет просто одуряюще. Вы где раньше работали?
Трактир у меня был в Руане. Потом сюда к деду приехала.
Ммм Неужто трактир? Не ресторан?
На ресторан денег не хватило.
Вдова?
Да.
Вижу по осанке и манерам, что ты с воспитанием. Отчего в кухарки пришла? С твоей-то внешностью можно и замуж выйти было.
Вот тут я, признаться, рот раскрыла: с какой моей внешностью? Мне ж сорок лет, ни кожи ни рожи. Кому я вообще нужна? Это я двадцать лет назад красавицей былану примерно как сама Софья, а сейчас ну, не жаба, конечно, но и интерес как женщина представляю только для маргиналов. Выпивших. Сильно выпивших. Ох, ну ладно, для своих лет я неплохо сохранилась, чего уж прибедняться, особенно, если накраситься, но в моем мире совсем уж не котировалась, особенно в Москве. Там в моде совсем другие типажи: птички маленькие с накачанными губами и попами. Кто нравился мнете больше на молоденьких внимание обращали, а мне оставалось то, что никому не нужно было. Поэтому, когда мне кто-то говорил, что я еще могу замуж выйти (чего я в принципе не планировала) я всегда удивлялась. Видимо, вся моя мыслительная деятельность отразилась на лице, потому что брови у Софьи весело поползли вверх. Она махнула рукой, улыбаясь.
После поболтаем, идите, лирра.
Я обалдело кивнула и удалилась. Странная барышня, странная. Ну и черт с ней, где кухарка и где она.
Кухня гудела, будто улей. Все уставились на меня с ожиданием.
Льере всё понравилось! объявила я торжественно.
А в прошлый раз она изволила ругаться непотребно, вздохнула Беляна трагически. Она вообще девушка капризная и вздорная!
Ша, одернула ее я. На моей кухне хозяев не обсуждаем. Это неэтично! Поняли?
Да, лирра Ольха.
Покивали, но как-то кисло. Но я уже заработала себе репутацию грозной и упертой бабы, и спорить со мной никто не решился. А сплетни я терпеть не могла, потому что много раз сталкивалась с ситуацией, когда твои (или даже и не твои) слова доносили тому, кого обсуждалии потом было мучительно стыдно. Словом, жизнь научила меня не говорить за спиной людей то, что я не могла бы сказать им в лицо.
Ближе к вечеру прибыла карета с прислугой льеры. Камеристка и секретарь (причем женщина, в очках, вся такая из себя деловая) безусловно, очень нужные для барышни высшего света люди, решили мы всей кухней. Думали, что новенькие зазнаваться будут, как-никак, личные Софьины «девочки». Ошиблись. Что секретарша, что камеристка оказались скромными и милыми, у них не было никакого предубеждения против «черной» прислугиобе заявились на кухню и обе с удовольствием поужинали с нами. Про Софью не сплетничали, а про себя рассказывали охотно. Сами из простых семей, немного магички, Софья их буквально облагодетельствовала, взяв на работу, и обожали они ее без памяти. Ну вот, не такая уж она и грымза, эта льера Лисовская.
К слову, камеристка еду вызвалась хозяйке носить в комнаты, а значитнам не нужно накрывать стол три раза в день в столовой. Так что ничего особо и не изменилось с приездом Софьи. Ела она то же, что и всея и сама люблю всякие вкусности, и прислугу какими-то людьми второго сорта не считаю. Поэтому блюда в меню всякиеи простые, и изысканные. Меню, кстати, Софья одобрила, причем горячо хвалила нововведения, уверяя, что они соответствуют столичным обычаям. Ну еще бы, я ведьстоличный житель, пусть и не этого мира.
Когда в один день хозяйка вызвала меня в свои комнаты, я не удивилась. Мало ли, чего ей может понадобитьсяне то ужин обсудить, не то пожелания высказать. Я даже блокнот взяла, чтобы записать, если много наговорит.
Но Софья хотела другого. Царственно кивнула мне на постель, где была навалена куча самых разных вещей и сказала:
Забирай себе всё, что нужно. Роста и телосложения мы примерно одинакового. Вещи хорошие, просто Милена шкафы разобрала, лишнее вот
Я задумчиво посмотрела на пеструю кучу. Платья, я вижу, там: яркие и темные, шелковые, шерстяные, бархатные. Что-то меховое. Перчатки вон лежат. Сразу видно, все дорогое, вероятно, шитое на заказ. У меня такая красота когда-то в прошлой жизни была но редко. А здесь на жалование кухарки я и вовсе могу купить себе одни лишь перчатки. И то, что вещи попользованныесовсем не страшно. Особенно после кальсонов с покойника (хорошие, кстати, кальсоны, теплые). Постирать, где надо подшитьвсяко лучше, чем мой гардероб. Только в животе противное чувство беспомощной злости. Я, может быть, и кухарка, но не побирушка.
Спасибо, льера Софья, но нет. Мне не нужно, как можно спокойнее и ровнее говорю я. Чтобы голос не дрожал и не дай Бог какие-то нотки лишние не проскользнули.
Как это нет? растерянно переспрашивает Софья. Но почему? Ольга, я же от чистого сердца, не думай!
У нее начинают дрожать губы. А я понимаю, что она назвала меня не на простонародный манер. Ольга, а не Ольха. Что хочет от меня эта странная девушка?
Льера, я всего лишь кухарка, устало говорю я. Мне некуда носить ваши платья. К тому же униформа. И жалование у меня неплохое, грех жаловаться.
Про жалование я, конечно, зря. Гордость все равно прорвалась. Не стоило.
Послушай, Ольга, мягко улыбается Софья. Ты очень красивая. И воспитанная. С манерами. Я бы даже сказалаизысканная. Не место тебе на кухне. Тебе бы мужа приличного найти. Я хочу, чтобы ты стала моей подругой. Хочу, чтобы ты свой ресторан открыла.
А вы, льера, спросили, чего хочу я? тут меня уже начало трясти. Благодетельница какая нашлась, ты подумай! Может быть, меня в своей жизни всё устраивает? Может быть, я не хочу замуж? Зачем мне это нужно?
Ольга
Простите, льера. Я пойду. У меня ужин. В смысле, готовить.
Я позорно сбежала. Обидно было до слез. Я ведь не воспринимала ее, как хозяйку. Никакого пиетета к вышестоящим у меня нет. Мне, в конце концов, сорок. Что с того, что она аристократка? Такой же человек, как и я. Или не совсем, если она магичка, допустим. Но в целом ничем не лучше меня. Все люди созданы Всевышним равными.
Мой работодательвот кто она. Но это я так ее воспринимаю, а она, видимо, решила милостыню подать. Никогда не побиралась и не стану! Даже за какие-то подарки и услуги я всегда расплачивалась, да, порой своим телом, но никогда должна никому не оставалась.
На кухне решили, глядя на мое покрытое пятнами лицо, что льера устроила мне разнос. Стали допытываться, жалеть, утешатьдескать, вздорная она баба. Доутешали до слез, я расплакалась там, всех разогнала работать, а сама пошла резать лук: все равно реву, так хоть по делу.
Глава 11Каковы слуги, таков и хозяин
В белой части дома сегодня было шумно и весело. У льеры Софьи именины. Кажется, вся молодежь Кобора здесь, да еще и из окрестностей съехались. Праздновали с размахом, хохотали, бросались снежками, бегали по саду. Вино лилось рекой, еду, к счастью, заказывали в ресторане, потому что наши супы и жаркоеэто слишком просто. Господам подавай морепродукты и заморские соусы. Если бы льера попросила меня придумать что-то экзотическое, я бы ей запросто навертела роллы или суши, да и картошку фри сделала бы. Да и вообще я всякую экзотику умею готовить, и даже коктейли алкогольные. Но поскольку меня не спросилимне же и легче. Проблемы у меня будут завтракогда всю эту студенческую братию нужно будет накормить. На своих ногах уехали далеко не все: часть вповалку спит в гостиной.
Я разогнала своих девочек спатьосталась на кухне сама. Толк оставлять Лискучто она скажет, если юные идиоты вздумают совершить набег на продукты? А я и кашу на рассвете задвину в духовку, и омлет приготовлю. Справлюсь. В конце концов, на то я здесь и главная, чтобы брать на себя ответственность за подобные ситуации.
В большой печи уютно гудит огонь, в доме сонная тишина. Я взяла с полки любимую чашку из тончайшего, почти прозрачного фарфора и заварила себе чая с мелиссой и апельсиновыми корками. Из печи достала подогретые утренние булочки с корицей и изюмом. Жизнь была прекрасна.
Есть кто? заглянул в кухню немолодой мужчина с приятным простым лицом. Хозяйка, а чаем не поделитесь?
Судя по обычной, ничем не примечательной одежде, слуга или камердинер, наверное, кого-то из золотой молодежи. Усталый какой-то, помятый.
Конечно, проходите, пригласила его я. Голодны?
А что, еще что-то осталось? было в этом человеке какое-то располагающее к себе обаяние. К тому же он был довольно высокого ростаникак не ниже меня, а я к высоким мужчинам всегда была неравнодушна.
Суп с лапшой есть, вспомнила я. Хотите?
Не откажусь, обрадовался мужчина. Как вас звать, прекрасная незнакомка?
Лирра Ольха.
Ольга, значит а по батюшке?
Ольга Дмитриевна, удивленно ответила я, присматриваясь внимательно. А вы?..
Александр. Можно просто Алекс.
Я кивнула и принялась хлопотать. Суп подогрела, хлеб нарезала, мясо копченое выставила. Люблю людей кормить. По тому, как они едят, можно многое о человеке узнать. Льер Александр ел аккуратно и как-то элегантно, за ним было приятно наблюдать. Вообще очень интересный мужчина, какой-то спокойный, уютный что ли. Я обхватила тонкими пальцами горячий фарфор и пила чай мелкими глоточками, улыбаясь.
Мне хотелось ему понравиться. Я прекрасно знала, что кисти рук у меня красивые: длинные пальцы, аккуратные ногти, изящная форма. Аристократические у меня руки. Здесь, в кухне, я была без чепцакакой смысл соблюдать правила приличия наедине с собой? И без шерстяной безрукавки, и рукава закатаны, обнажая белые гладкие предплечьяот печи веяло жаром. Отросшие почти до плеч волосы мягко спадают на плечи, закрывая лицо. Я не откидываю их, не желая привлекать внимания. Кроме того, вдруг проснувшаяся женственность уверяет меня, что в полутьме я хороша. Не видно ни усталости, ни морщин вокруг глаз, ни седины в темных волосах (кстати, надо зайти в аптеку и купить краску для волос), а при слабом свете масляной лампы кожа мягко светится.
Чаю, льер Лисовский? мягким низким голосом спрашиваю я. Всё-таки когда-то я умела очаровывать мужчин. У меня успокаивающий.
Благодарю, Ольга Дмитриевна, взгляд мужчины стал неожиданно острым, но лишь на мгновение. Не откажусь.
Я поставила перед ним большую чашку. Откинула волосы с лица, склонилась изящно, понимая, что в полурасстегнутом вороте видна шея и часть груди. Взяла большой заварочный чайниккрасивый, с нарисованными на нем пастушками, с позолотой (и с отколотым носиком). И нарочно дернула рукой, плеснув горячую темно-коричневую жидкость на колени льера.
Какого дьявола вы творите? взвыл он, подскакивая. От его обаяния не осталась и следа, оно рассеялось, словно пар над чашкой.
А вы какого дьявола творите? рявкнула я. Включили тут свою любовную магию! Да кто вам позволил чары на меня накладывать? Думаете, если ялирра, то не человек вовсе, а подопытная свинка?
Сразу же до обидного четко вспомнилось, что точно так же при первой встрече повели себя Демьян с Никитой. Ну что ж, какой хозяинтаковы и слуги!
Какие чары, что вы истерику устраиваете?
Льер Лисовский, вы закончили? Если нетя прикажу подать вам ужин в столовую. Простите, что сразу не признала, я здесь новенькая, поднялась, со стуком ставя на стол чайник.
Оно и видно, так же сухо ответил мужчина, колюче сверкая глазами. Никакого уважения к хозяину.
А вы мне не хозяин, а работодатель, запальчиво ответила я. Уважать я вас не обязана. Свою работу я исполняю исправно, а большего вы требовать не имеете права.
Я и вижу, как исправно, он явно злился. Из мэйсонского фарфора пьете чай среди ночи. Не стыдно хозяйское добро брать?
Эта чашка последняя из разбитого сервиза, вскинула голову я. У нее даже блюдца нет. Но если вы настаиваете, я, конечно, буду ставить ее гостям.
Он молча посмотрел на меня, раздувая ноздри, а потом вышел, хлопнув дверью.
Последнее слово осталось за мной, но спокойнее от этого не стало. Зря я, наверное, так резко. Он ведь не предполагал, что я почувствую. Просто зашел посмотреть на новую кухарку, немного ее прощупал. А плевать! В первую очередь я женщина, а уже потомкухарка. Отчего-то мне вдруг стало очень важно знать, что я не так уж плохо выгляжу. Бросив быстрый взгляд на печь с томящейся в ней кашей, я вынула из кармана маленькое зеркальце, которое купила за какие-то прямо уж баснословные для моего финансового положения деньги, и пристально вгляделась в него. Лица, конечно, целиком не разглядишь, даже глаза видно по одному. Глаза как глаза: чуть раскосыегде-то в предках у меня были монголы, карие, совершенно не выдающиеся.
Нос короче не стал, разве что кожа от свежего воздуха и здоровой пищи стала ровнее. Мне показалось, что даже морщинки немного разгладились, но, скорее всего, это из-за отсутствия приличного освещения. А вот седина в темных волосах прекрасно видна, увы. Нет, волосы непременно покрашу, безобразие какое!
Дверь открылась, и я застыла в нелепой позе с зеркальцем в руках, ощущая острое смущение. Кухаркаи с зеркалом! Что может быть смешнее? Льер Лисовский смотрел на меня как-то странно, а я почувствовала, как мои щеки заливает жаркая волна, и стиснула зубы, ожидая ядовитого комментария. Но мужчина, кажется, смутился не меньше меня (словно голую бабу увидел, в самом деле!), буркнул «Извините» и снова исчез.
За что он извинялсяза свое поведение до этого или за то, что застал меня сейчас врасплох, я так и не поняла, но все равно было приятно. Сам факт того, что он вернулся и попросил прощения, очень хорошо его характеризует. Ну и вообще красивый мужчина. Не как киноактеры, не глянцевый. Настоящий. Усталый, с сединой в темных волосах, с кругами под глазами, но порода чувствуется. И высокийа для меня рост всегда был важен.
Беляну я растолкала еще до рассвета. Она вставать не хотела, но услышав «Льер Лисовский приехал», подскочила, как миленькая. Льера здесь побаивались.
Он же менталист, пояснила Беляна, споро взбивая яйца на омлет. В голову умеет залезать. И не только в голову.
А куда еще? Под юбки? легкомысленно хихикнула я.
Вот сама же запретила на кухне сплетничать, но про Лисовского интере-е-есно! И не сплетни это вовсе, а разведка. Мне просто нужны сведения о своем работодателе.
Глава 12О ценности красивого женского белья
В воскресенье у меня выходной день. На самом деле, у меня уже три свободных дня накопилось. Не особенно-то я утруждалась на службе, все же какая-никакая, а начальница, просто раньше мне некуда было и пойти. Все, что нужно, я заказывала в ближайших лавках, мелочи покупала во время периодических походов на рынок. Мясо нам теперь привозили прямо домой, рыбу, яйца и молоко тоже. Так выходило дороже, но быстрее и качественнее, в ежемесячную сумму, выдаваемую на расходы, мы не то, что укладывались, а еще немало оставалось. Обычно избыток денег я тратила на специи, сахар, мед, сушеные травы и прочие долговременные запасы. На рынке покупались лишь овощи, фрукты и что-то скоропортящееся.
Сегодня я бегу из дома, где стало слишком шумно. Постоянно ходят толпы людей, которых нужно кормить, во дворе чужие сани и кони, слуг великое множествокучера, курьеры, секретари и прочая братияи все они трутся на кухне. Мой маленький спокойный мирок буквально взрывался чужаками, не всегда приятными и вежливыми, но всегда голодными. Пришлось даже нанять двух временных служанок, чтобы справляться с возросшим объемом работы.
Брать выходной в такую порупо меньшей степени неловко. Но я посчитала, что я тоже человекничуть не хуже льера Лисовского, к примеру. И вообщепогода прекрасная, небо голубое, снежок искрит, скрипя под ногами. Город чистый, ясный.