Старый профессор облокотился о край «стола» и повернулся так, чтобы видеть долину страны нэко. Сверху это выглядело, как бескрайний лес гигантских деревьев. Странно было видеть их кроны у себя под ногами, особенно после того, как, стоя внизу, доводилось лицезреть этих зелёных гигантов, задевающих верхушками облака
.................................................................
Итак, он снова здесь, несмотря на предупреждение!
Это так, но чему удивляться? Человек не понимает предупреждений, ведь он существо неразумное!
Протестую! Человек разуменон знает, как гладить нэко.
И он знает, что любят нэко. Да, человек разумен!
Но зато он никак не может уяснить чего нэко не любят. И проявляет такое упорство в этом незнании, каким не может похвастать даже самый упрямый и самый настырный кот!
Разве имеет сейчас значение, что знает, а чего не знает человек? Опять же таки, какая разница, разумен он или нет? Человек нарушил запрет и явился сюда снова. Это означает, что мы должны решать его судьбу. Поэтому, как председатель и хозяйка, я спрашиваюкакому наказанию мы его подвергнем?
Воцарилась тишина, и только тогда господин Сай, сердце которого билось, как паровой молот, смог обернуться и взглянуть в сторону говорящих. За столом сидело несколько кошек! Кошки были крупные, наверное, вдвое или даже втрое крупнее обычных. И всё же это были не нэко, хоть все они вели себя по-человечески. У нэко от кошек были только подвижные треугольные ушки, кошачьи хвосты и втяжные когти на руках и ногах. Собравшиеся здесь были кошками во всём, без единого человеческого признака. Разве что выражение их мордочек было не совсем кошачье, и ещё
Сай почувствовал, как его сердце замерло, словно его вдруг схватили жёсткие холодные пальцы. Он увидел, как ближайшая к нему кошка, сидевшая на каменном табурете, видимо желая устроиться поудобнее, взмахнула сразу парой длинных пушистых хвостов!..
Нэкомата Кошка-оборотень, от которой можно ожидать чего угодно. Остальные, судя по всему, относятся к той же породе. И они собрались здесь, чтобы решать его судьбу?
Его надо съесть! заявила кошка, сидевшая ближе к той, которая назвалась председателем и хозяйкой, с той стороны, где было три места у стола.
Разделить на всех и съесть! подтвердила та, что сидела напротив со стороны двух мест.
Неправильно, опровергла её соседка, сидевшая со стороны двух, ближе к Саю. Съесть его, конечно, надо, но сделать это должна хозяйка.
А может просто женим его? предположила нэкомата со стороны троих, сидевшая посредине.
На ком? хором спросили все присутствующие, включая господина Сая, которого, правда, никто не собирался слушать.
На мне, ответила нэкомата.
Снова воцарилось молчание, во время которого кошки переглядывались и как-то странно урчали, но это не было похоже на благодушное мурлыканье.
Нет, это слишком жестоко, наконец изрекла хозяйка. Человек виновен в гибели и похищении множество нэко, однако, мы не должны поступать подобно ему самому. Я за то, чтобы его просто съесть, но мы не слышали мнение ещё одной из присутствующих здесь сестёр. Что скажешь нам ты, сестра?
Нэкомата, ближайшая к Саю со стороны троих, та самая, у которой он увидел два хвоста, смутилась, виновато посмотрела в сторону человека, затем взглянула на хозяйку и тихо произнесла:
Я раздваиваюсь
Это происходит со всеми нами, сестра, улыбнулась хозяйка. И это давно уже не новость. Нам сейчас интересно другое, а именнотвоё мнение по поводу судьбы человека, снова нарушившего запрет.
Именно в этом я и раздваиваюсь, так же тихо произнесла сомневающаяся нэкомата. Мне хочется его съесть, но мне хочется также и отпустить его, чтобы он шёл своей дорогой.
Что ж, нам всем известна твоя доброта, задумчиво проговорила хозяйка. Ты добра к человеку, невзирая на всё, то зло, которое он причинил тебе в прошлом. Итак, я выношу решение! Раз мы не можем прийти к единому мнению, то пусть судьбу человека решает манэки-нэко. Да будет так!
Да будет так! хором воскликнули все сидящие за столом, и тут же повскакали с мест.
Господина Сая окружили плотным пушистым кольцом, подняли с места и мягко, но настойчиво повлекли куда-то прочь. Ему показалось, что кошки ведут его к нагромождению валунов, но через пару секунд челюсть профессора упала от удивления.
Это был манэки-нэко высотой с двухэтажный дом! Он был полностью каменным, а вместо раскраски имел высеченное резцом изображение узоров на шерсти. Обе лапы его сейчас были опущены, но глаза смотрели с дружелюбным лукавством, а добродушная широкая мордаха приветливо улыбалась.
О, добросердечный брат наш! обратилась к нему нэкомата-хозяйка. Помоги нам решить судьбу человека, который опять нарушил запрет и явился сюда, чтобы творить зло, потому что не было ещё случая, чтобы он приходил во владения нэко с добрыми намерениями.
Положение головы каменного манэки-нэко не изменилось, но господин Сай готов был поклясться, что тот взглянул в его сторону, хоть высеченные в камне глаза тоже оставались неподвижными. Да и улыбка его, как будто стала шире и загадочнее, но не потеряла дружелюбия.
Наверное, минуты полторы ничего не происходило, и вдруг раздался каменный скрежет, будто с места сдвинулась целая скала. Правая лапа изваяния медленно поднялась и застыла вытянувшись вверх. В тот же момент к ногам господина Сая упало что-то бесформенное и тяжёлое, а стоявшие чуть позади нэкоматы издали дружный вопль, после чего их лапки отпустили его руки.
Сай оглянулся. Ни позади, ни вокруг него никого не было. Кошки-оборотни бесследно исчезли. Он снова повернулся к изображению манэки-нэко. Гигантский кот по-прежнему сидел с поднятой вверх правой лапой, но глаза его, такие же загадочные и лукавые глядели уже не на человека, а куда-то вдаль. Тогда господин Сай посмотрел себе под ноги.
Это был очень странный мешок. Он был чёрным и оказался сшитым из шкуры какого-то крупного животного с упругим коротким, но мягким мехом, похожим на кошачий. Вот только трудно было представить себе кошку такого размера. Может быть пантера? Мешок был скроен из целого куска, и потому речь не шла о том, что на него пошло несколько шкурок.
Но удивление перед оболочкой уступило место удивлению перед содержимым. Когда Сай развязал тесёмки, стягивающие горловину, то не смог сдержать невольный возгласмешок был наполнен золотыми монетами! Монеты были старинными, если не сказатьдревними, но выглядели они так, будто их отчеканили только что. Груз золота оказался очень тяжёл, едва поднять одному. Но господин Сай храбро взвалил эту ношу себе на спину, и, поблагодарив манэки-нэко за участие и подарок, направился прочь.
Вскоре он миновал место, где находился каменный стол и кресла с табуретами вокруг него. Почему-то не вызвало удивления то, что и сам стол, и камни для сидения выглядели так, будто прошло не одно столетие с тех пор, как он сидел здесь в компании нэкомата.
Как бы то ни было, присесть на один из этих камней, чтобы перевести дух и опустить свою нелёгкую ношу Сай не рискнул, а наоборот обошёл это место подальше. Перед ним снова была дорога, а вернее широкая, пока ещё, тропа, круто поднимавшаяся вверх. Если до этого, шагая налегке, он выбивался из сил, то каково ему будет сейчас, когда груз золота пригибает его к земле так, что мысль помогать себе при подъёме руками, не кажется столь абсурдной!
Но нэкоматы были правы в одномчеловек в своём упрямстве превосходит любые другие существа населяющие живые миры. Старый профессор упорно двигался вперёд, переставляя ногу за ногу. Он уже решил про себя, что будет идти, даже если придётся встать на четвереньки. Но этого не понадобилось.
Прошло менее часа, когда выбивающийся из сил старик дошёл до места, где тропа делала поворот, и носом к носу столкнулся с группой людей, спускавшихся вниз ему навстречу. Судя по внешнему виду этих путников, по их одежде, снаряжению и вооружению, они не могли быть никем иным, как разбойниками.
Глава 27.
А-апчхи!
Фонтан золотых шариков ударил в железную решётку камеры и рассыпался по каменному полу, который и так уже был покрыт золотом.
Эй, вы там! крикнул Елизар, у которого было горячее желание свернуть кому-нибудь шею. Дайте девушке хоть какую-нибудь одежду. Будьте людьми, она же совершенно окоченела!
Их камеры располагались напротив друг друга, но любые попытки второго пилота передать Они что-нибудь из своей одежды, пресекались охраной тюрьмы. Единственно, что он успел ещё тогда на площади, это сорвать с себя старухину шаль и попытаться закутать в неё девушку, оказавшуюся на улице зимой совершенно обнажённой. Но в следующий миг их обоих схватили и бросили сюда, в нетопленное здание городской тюрьмы, пустовавшее из-за отсутствия клиентов.
Увы, шаль, хоть и была широкой, но укрыться ей целиком не получалось. Поэтому Они обмотала её вокруг бёдер, оставшись сверху голой. Кроме того, её босые ноги уже начали синеть от холода на каменном полу. Немудрено, что в скором времени девушка начала чихать, но тут обнаружилась новая странностьпри каждом чихе изо рта и носа у неё вылетали брызги разнокалиберных золотых шариков, которые рикошетировали от всех твёрдых предметов и покрывали теперь весь пол её камеры и изрядную часть помещения, представляющего из себя короткий широкий коридор со столом дежурного в конце.
Сейчас за этим столом сидели сразу три человеканачальник полиции, тюремщик, он же хозяин здания тюрьмы и единственный в городе полицейский-городовой. Присутствие всех троих никак не требовалось, поскольку арестованные были крепко заперты, но трое мужчин в форме явно собрались поглазеть на Они.
Неужели у вас не найдётся хотя бы одеяла? не унимался Елизар. Имейте совесть, она ведь просужена!
Не вам рассуждать о совести, молодой человек! возмутился начальник тюрьмы, он же единственный надзиратель. Вступили в сношение с дьяволицей, явились, упав с неба посреди города, смутили покой честных граждан, и ещё имеете дерзость требовать для этого сатанинского отродья одеяло? А куда я, по-вашему, его дену после этого? Или вы думаете, что приличные заключённые захотят пользоваться вещью, которой укрывалась какая-то чертовка?
Никакая она не чертовка! крикнул Елизар. С чего вы взяли?
Трое, сидевшие за столом переглянулись.
Ну, знаете! вступил в разговор начальник полиции. Вы спустились с небес верхом на чудовище, которое у всех на глазах превратилось в голую рогатую девку, и ещё спрашиваете, с чего это мы взяли, что она чертовка? Вот с этого самого и взяли! Скажите спасибо, что не дали толпе разорвать вас на месте. Будете сидеть здесь до решения суда, который состоится, когда градоначальник вынесет об этом постановление.
А когда градоначальник вынесет постановление? мрачно спросил Елизар.
Когда ему будет это угодно! усмехнулся тюремщик. Может быть сегодня, а может быть через неделю.
А что, согласно действующему законодательству, в ожидании судебного заседания вы будете подвергать нас пыткам? язвительно спросил лётчик.
Не усугубляйте своё положение, милейший! прорычал начальник полиции. Нынче не тёмное Средневековье, а просвещённый век. У нас не применяются пытки ни до судебного разбирательства, ни во время него
Прямо сейчас происходит пытка холодом, возразил Елизар, и, подумав, добавил, я очень замёрз!
Сидящие за столом озадаченно переглянулись и принялись шушукаться. Елизар напряг слух, но различил только обрывки нескольких фраз: « согласно закону», « лишний аргумент защиты», « в принципе не запрещено», « а кто заплатит?»
Эй, господа! проговорил он тоном уже не требовательным, а призывающим к обсуждению проблемы. Ваши действия вызвали у девушки сильную простуду, что, вне всякого сомнения, будет озвучено в суде. Но, может быть, мы найдём компромиссное решение? Как видите, у неё есть свойство чихать золотом. Само собой, это золото принадлежит ей лично, а потому, с вашей стороны будет известной любезностью собрать его и вернуть владелице, если только вы не хотите его присвоить. В последнем случае мы также намерены рассказать об этом на суде, но может быть, мы сможем договориться? В городе есть ломбард или хотя бы ювелирная мастерская? Вы можете взять часть этого золота, хотя бы ту, что лежит в коридоре, и отнести специалисту. Я думаю, что после оценки там хватит и на одежду, и на одеяла, и на дрова, и на горячую пищу, и на лекарства. Остаток же может пойти на оплату труда оценщика и на компенсацию за ваше беспокойство. В противном случае, я не знаю, о чём больше будет разговора в судео рожках моей подруги, которая никакая не чертовка, а просто иностранка с особенной внешностью, или о чьём-то ненадлежащем отношении к арестованным, которым не предъявили пока ещё никаких обвинений?
Елизар не слишком надеялся на успех, но его слова попали в цель. После короткого совещания начальник полиции командировал городового за совком и веником, между тем, как Они добавила ещё изрядное количество золотых шариков к уже имевшимся. Затем служители закона поместили увесистую кучку золота в салфетку и отбыли к местному ювелиру, сочетавшему свою основную профессию со скупкой и ростовщичеством.
Пока они ходили, начальник тюрьмы, он же надзиратель, бывший видимо человеком сообразительным, раздобыл дрова и затопил печь, обогревавшую эту часть здания. Потом, скрепя сердце, он принёс два старых широких пледа, но Елизар настоял, чтобы их оба отдали девушке. Несколько позже в тюрьме потянуло запахом съестного, и тот же надзиратель прикатил тележку, нагруженную кастрюлями, сковородками, кружками, мисками, чайниками и прочим.
Ужин из наваристой похлёбки, тушёной капусты и котлет, где к горячему чаю была свежая сдоба, привёл арестантов в лучшее расположение духа. Правда, Они всё ещё продолжала чихать, рассыпая золотые шарики, уже покрывающие сверкающим ковром пол её камеры. Елизар опасался, что им никак будет не обойтись без помощи врача и аптекаря. А ещё, не помешали бы портной и сапожник, так-как не могла же девушка всё время сидеть, завернувшись в плед.
Ближе к вечеру явились начальник полиции с городовым. Глаза у обоих поблёскивали от жадности, но люди они оказались честные, и принесли неплохую сумму наличными в местной валюте в обмен на золотые шарики. Елизар договорился о процентах за их услуги, (Они не проявляла к деньгам и золоту никакого интереса), после чего поведал им о своих опасениях по поводу здоровья подруги.
Как ни странно, доктор явился по первому зову. По-видимому, кроме обещанной платы, ему было интересно обследовать «дьяволицу». К тому времени Они почувствовала себя совсем скверно, у неё начинался жар, который грозил усилиться, если не принять меры.
Меры были приняты, но врач настаивал, чтобы у постели больной кто-нибудь дежурил, так-как ей надо было менять компрессы и давать микстуру по каплям, а если потребуется, то позвать за помощью. Сиделки из местных исключалисьухаживать за «нечистой силой» никто не брался, ни за какие деньги.
Ничего не остаётся, вам придётся довериться мне, заявил Елизар. И не надо смотреть на меня так, будто я римскому папе предложил принять ислам! Я не сбегу без неё, а Они не в состоянии бежать, куда бы то ни было. Кроме того, здесь прочные стены и крепкие решётки на окнах. Насколько я могу судить, входную дверь и крепостным тараном нескоро сломаешь. Так что нет смысла держать нас в этих клетках, по крайней мере, запирать их не стоит. Я умею ухаживать за больнымипроходил специальный курс, как все лётчи как все сотрудники нашего университета. Я ведь, э-э, естествоиспытатель, а сейчас исследую обычаи, традиции и физиологию народа этой девушки.
Вы подвергаете исследованию исчадья ада, юноша? поинтересовался врач, который закончил выписывать рецепты.
Ах, доктор! широко улыбнулся врун Елизар. Сами посудите, ну разве дьявол может заболеть обычной человеческой простудой? Я уже говорил, что эта девушка не имеет отношения к нечистой силе. Она обладает свойствами особого рода, которые интересны мировой науке. Да, она необычна на вид, и способна на многое, что недоступно обыкновенным людям, но это не делает её дьяволицей! Сейчас самое главное, это спасти ей жизнь. Имейте в видуеё отец крупный государственный чиновник у себя на родине. Если он узнает, что с его любимой дочерью, путешествовавшей по здешним местам, плохо обошлись, нам не избежать международного скандала, а если с ней не дай бог что-нибудь случится
Второй раз за сегодня Елизар сумел убедить здешнюю администрацию поступить разумно. Двери камер отворились, и теперь они с Они были свободны в пределах тюрьмы. Елизар даже подумал, что неплохо бы натянуть всем нос, и в самом деле «сделать ноги» отсюда, ведь даже в очень прочном заборе всегда окажется лазейка! Но он не врал, когда говорил, что Они в таком состоянии никуда бежать не может.