Меня они тоже собирались убить, так что
Да, понимаю, это тяжело, когда твоя семья поступает с тобой таким образом. Тебе многое пришлось вынести. И ты, конечно же, жаждешь мести. Но теперь мы на одной стороне: мы тоже хотим вернуть своё.
Мы отомстим.
Я бы тоже хотела в это верить, но нынешний глава родав заложниках, Дмитрий Филиппович вряд ли пойдёт на решительные шаги. Боюсь, придётся думать самим, что делать дальше. Что ж, не стану тебя задерживать. Приезжай к нам в семь часов на ужин. Тут соберутся все члены семьи. А ты же теперь тоже член семьи, так ведь? Ольга Павловна растянула рот в вежливой улыбке.
С радость приму ваше предложение. Но у меня есть два вопроса. Я желал бы изучить кое-какую литературу, касающуюся истории рода, и прошу вашего разрешения посещать библиотеку вашего имения. И второй вопрос: где сейчас девушка, которая приехала с вами?
Татьяна? Она во флигеле. Мы её пристроили в горничные. Насколько я знаю, она совсем недавно принесла клятву, так что со временем ей доверят более ответственное дело. Правда, мне она показалась слегка строптивой. Но, не будем загадывать. Если хочешь повидать её, велю найти. А по поводу библиотеки Что ж, стремление к знаниям похвально для юноши твоего возраста. Признаться, удивлена, что тебя не направили учиться. Разумеется, наша библиотека для тебя всегда открыта.
Ольга Павловна позвала лакеяпожилого слугу в тёмно-синей ливрееи приказал ему найти Таню и показать мне библиотеку.
Таня убиралась на кухне, расположенной в отдельном корпусе, соединённом с особняком длинным коридором. Увидев меня, она чуть тряпку из рук не выронила.
Миша?! Ты откуда здесь? воскликнула она.
Старый лакей осадил девушку, напомнив, что та говорит с представителем рода, но я сказал, что всё в порядке. Таня же от этой информации оказалась в ещё большем замешательстве.
Да не волнуйся ты так, постарался я её успокоить. Сейчас сбегаю кое-куда, а потом приду и всё расскажу. Хорошо?
Затем лакей показал мне библиотеку. Она находилась в отдельном здании буквально в пяти минутах ходьбы от особняка. Это был небольшой двухэтажный дом с портиком и колоннами. Как объяснил лакей, тут же проживал хранитель библиотеки и артефактор, Прокопий Иванович, и если я желаю воспользоваться книгами, то должен обратиться к нему.
Поблагодарив лакея, я чуть ли не бегом ринулся обратно. Не терпелось поговорить с Таней. Уж очень давно я её не видел и ужасно соскучился. Всё думал, как она тут? А оказалось: в горничные пристроили. Неужели Дмитрий Филиппович никаких распоряжений по её поводу не дал? Возможно, он хотел до поры до времени хранить её способности в тайне? Это единственное объяснение, которое приходило в голову.
В дверях нос к носу я столкнулся с Григорием, который спускался по лестнице к белому четырёхдверному кабриолету, что стоял у крыльца. Парень был одет в бархатный малиновый сюртук молодёжного фасона и цилиндр. На губах его, как обычно, играла циничная, наглая усмешка.
Сад смотрел? поинтересовался он у меня. И как? Не то, что у вас, конечно, но тоже ничего.
Всего лишь сходил узнать, где находится библиотека, сказал я.
Читать любишь? усмехнулся молодой глава. Ну удачи. Как по мне, лучше провести время в городе за чем-нибудь более интересным.
И много чего интересного в городе?
Да как сказать Оханскэто большая деревня с заводами. После Нижнего тебя тут скука съест. Я бы сам свалил отсюда, но я же теперьглава! Придётся торчать тут. Хотя, тут тоже неплохо. Смотря как подойти. И рестораны есть, и кабаре, и девочки, и рулетка. Заняться есть чем. Какие планы на ближайшие дни?
Квартиру снять. Там посмотрим.
У нас собираешься арендовать? У нас хорошие квартиры есть, не то, что у Воротынских. У тех даже смотреть нечего. Кстати, ты же, как я слышал, из Барятинских? Тебя изгнали, что ли, или чего там стряслось?
Да, было дело. Но теперь яПтахин.
Из-за ваших склок, мы всех предприятий лишились. Впрочем, хрен что Барятинским достанется. Мы все заводы взорвали к чертям, Георгий рассмеялся. Фигу получат жирную. Ты бы видел их лица: приехали за своими заводами, а тутруины. Уроды, блин. Всех их скоро положим, выждать только чуть-чуть надо. Ладно, давай, увидимся вечером. И да, оденься поприличнее. А то на слугу похож, в самом деле.
Григорий залез на заднее сиденье своего кабриолета. Всё более неприятное впечатление производил на меня этот напомаженный франт. Но самое забавное, исходя из того, что я слышал, Михаил до моего вселения в его тело, не сильно от Гришки отличался: думал только о развлечениях и женщинах, как и этот паренёк, ставший главой младшей ветви.
Заправляла же всем тут, похоже, Ольга Павловна. Наверняка, была её идея взорвать предприятия перед тем, как они достанутся врагу. Что ж, Барятинские этому точно не обрадовались.
Таня ещё убиралась на кухне, когда я пришёл. Вывел её на улицу. С кухни имелся отдельный выход во двор, где на верёвках висело бельё: неподалёку находилась прачечная.
Что вообще происходит? спросила Таня, едва мы оказались во дворе. Я ничего не понимаю. Меня запихнули сюда, в поместье, пристроили горничной! А тебя, говорят, приняли в семью. Это правда? Я все эти дни просто не знала, что думать. Извелась вся! Подумала, что тебя больше никогда не увижу.
Спокойно, я обнял её. Всё хорошо. Я тебя отсюда вытащу. Не знаю, почему тебя записали в горничные. Дмитрий Филиппович хотел, чтобы ты была подальше от Нижнего, и чтобы никто пока не знал о твоих способностях. Птахины проиграли битву. У нас сейчас большие проблемы.
Но что случилось? Ты же был отроком? И что за битва? Я видела, сколько народу поступило в лечебницу с тяжёлыми травмами, но мне никто ничего не объяснял.
Я рассказал о том, что случилось, о том, почему Барятинским и Птахиным пришлось сражаться, о своём участии в битве и о том, как меня приняли в семью. Таня слушала с застывшим на лице удивлением, и когда я закончил, воскликнула:
И ты мне ничего не сказал?! Ты же мог погибнуть! А я даже не узнала бы об этом!
Тут из кухни вышла служанка.
Таня, тебя где носят? А ну быстро за работу, крикнула она с пороге, но увидев меня, осеклась:Ой, простите, господин.
Всё нормально, сказал я. Таня скоро придёт.
Служанка удалилась, а я предложил пройтись по саду, где нам не будут мешать.
Вот так всё и получилось, подытожил я, пока мы шли.
Погоди. Так ты же теперь Тане замолчала. Ты же теперь член рода. А я простая служанка
И какое это имеет значение? Я каким был, таким и остался. И чувства мои к тебе не изменились. И я плевать хотел на здешние предрассудки. Все эти титулы ничего не значат.
Да? Таня грустно усмехнулась. Вот только интересно, что твой теперешний род на это скажет? И как быстро тебя женят на какой-нибудь знатной особе. А мне что, служанкой быть у бояр и оставшуюся жизнь пыль стирать с полок? Мне на кой они сдались? Не для того я из Арзамаса уехала. Я совсем другим должна заниматься.
Таня говорила прямо, не стесняясь резких слов, в голосе её чувствовалось возмущение. Это дружинники начали передо мной по струнке ходить, стоило только главе рода бумажку подписать, а простая девушка, которая выросла в бедной семье и всю жизнь переносила тяготы, лишения и несправедливость, особого благоговения к аристократам не испытывала.
Об этом рано думать, сказал я. Обещаю: сегодня же вечером тебя здесь не будет. Я знаю, что ты хочешь людей лечить, и мы что-нибудь с этим придумаем. Так что будь здесь, жди. Как только разберусь с делами в городе, вернусь за тобой.
Естественно, я буду здесь. Куда денусь? Я тут теперь всё равно, что пленница.
Во время разговора я совершенно не обращал внимания на то, что происходит вокруг, и даже не заметил Елизавету, что внезапно оказалась перед нами. «Тебя ещё тут не хватало», подумал я, понимая, что очередной словесной баталии не избежать.
Глава 13
Боярская дочь стояла, скрестив руки на своей пышной груди.
И это твоя новая подружка? язвительно заметила она. С простолюдинками теперь якшаешься? Почему тебя вообще приняли в семью?
Елизавета, сказал я, строго посмотрев на племянницу. Сгинь с глаз моих долой. И не мешай людям разговаривать. Что за манеры?
А что это мы раскомандовались? Думаешь, раз тебе сделали одолжение, приняв в род, так всё можно? Мой папенька тебе голову снесёт, если я ему хоть слово скажу про то, как ты ко мне подкатывал?
Я тоже много чего могу рассказать, и что-то мне подсказывает, что тебе Дмитрий Филиппович взбучку устроит первой. Короче, ты в курсе, что старших надо слушаться? Вот и топай своей дорогой.
Да что вы говорите? Тоже мне, старший выискался! Ну и гуляй со своими простолюдинками. Очень уж ты мне нужен! Я теперь знаешь с кем? С главой местного рода! Вот. И мы с ним поженимся.
Боюсь, ты выйдешь за замуж за того, за кого велит твой отец, насмешливо произнёс я.
Да неужели?! А ты мне надзирателем что ли поставлен?
Слушай, Лиза, скажу тебе честно, снова перешёл я на серьёзный тон, мне всё равно, с кем ты встречаешься. У нас всё давно закончилось, и если ты не в состоянии не попадаться мне на глаза, так хотя бы веди себя прилично и не встревай в то, что тебя не касается. Уяснила? Вопросы есть? Тогда шагом марш отсюда.
Елизавета покраснела от гнева, она сжала кулаки и процедила:
Вот сволочь!
И гневно потопала прочь.
Обернувшись к Тане, я наткнулся на взгляд её зелёных глаз, в которых читалась ревность?
Так, ты её знаешь? упёрла руки в бока Таня.
Ошибка молодости, виновато пожал я плечами. Но я тебя уверяю, это всё уже в далёком-далёком в прошлом.
Ну ладно, сказала Таня недоверчиво, поверю, так и быть.
Снова уверив девушку, что вечером заберу её отсюда, я отправился за своими дружинниками, и мы поехали в город.
Семейство Птахиных-Свириных имело несколько доходных домов в Оханске. Ольга Павловна связалась с управляющим одного из них, и через полчаса я со своей командой уже подъехали к парадному входу длинного пятиэтажного здания, построенного на одной из центральных улиц недалеко от дворца генерал-губернатора.
Управляющий встретил меня и сразу же повёл на третий этаж показывать квартиру. Она была просто огромна! Я насчитал десять комнат: три спальни, передняя, гостиная, столовая, просторный кабинет, проходная комната, кухня и смежная с ней каморка для прислуги. И это не считая ванной, двух уборных и подсобок. Квартира имела два входа: парадный и чёрный. Парадныйдля хозяев, чёрныйдля слуг. Тут было и отопление, и электричество, и даже телефонвсё по последнему слову техники.
Стоило эта роскошь всего-то каких-то триста пятьдесят рублей в месяц. Управляющий извинился за то, что более удобные апартаменты сейчас заняты. А жаль, мне же в десяти комнатах будет так неудобно. Прям не развернуться.
Как я понял, подобная квартира вполне приличествовала аристократу с не самым высоким достатком или госслужащему средней руки. А я, хоть и являлся теперь членом рода, был, прямо скажем, не такой уж и важной птицей.
Мне подходит, согласился я
Решил не заморачиваться с выбором квартиры. Тут имелось всё необходимое, и, что греха таить, ни в прошлой, ни в этой жизни, я ещё не жил в более роскошных условиях, если не считать те апартаменты, из которых меня выперли в самом начале моего пути.
Очень рад, что господину понравилось, заулыбался управляющий. Вашим людям, полагаю, найдётся жильё здесь же, этажом выше, или в соседнем доме.
Я не очень понимал, зачем им отдельные квартиры. Пятерых человек в десять комнат распихать несложно. Но с другой стороны, если мы тут надолго, и сюда приедут слуги моих дружинников, пространства понадобится побольше.
Пока мы обойдёмся этой квартирой, удивил я управляющего. Ну не одному же мне жить в десяти комнатах, в самом деле? Если понадобится ещё одна, дам знать.
Как будет угодно господину, снова заулыбался управляющий. Я подготовлю документы.
Мы с дружинниками перетаскали из машин оружие. У нас имелось шесть карабинов, более десятка револьверов и ручной пулемёт, похожий на ружьё, но с тяжёлым стволом, сошками и магазином, примыкающим сверху ствольной коробки. Довеском шли три ящика патронов и пятнадцать ручных гранат на деревянных рукоятках. Моё новое жилище превратилось в что-то среднее между казармой и арсеналом.
Мы решили, что первое время будем жить тут, а если кому-то понадобится отдельная квартираснимет себе сам.
Спальни заняли я, Катрин и десятник. Остальным пришлось устраиваться в гостиной.
Кабинет мне понравился. Тут были книжные шкафы, правда, почти пустые, стол, удобное кресло, часы с огромным маятником, картины на стенах, а приглушённый тон обоев создавал уютную атмосферу. Два больших окна выходили на главную улицу. На столе, поблёскивая диском для набора, стоял телефон с хромированной трубкой.
После того, как я подписал договор аренды и выложил деньги, я попытался связаться с Дмитрием Филипповичем, но не дозвонился. Дозвонился только до его секретаря, который сообщил, что Дмитрий уехал на важную встречу и вернётся лишь вечером.
Я велел Катрин приготовить обед, и во время еды мы обсудили планы на будущее. Которых не было. Что тут делать, я не знал. Оставалось ждать указаний из центра.
Впрочем, у меня-то как раз планы имелись. Перво-наперво я собирался засесть в библиотеке и изучить всю литературу, касающуюся чар, как стихийных, так и энергетических. А потом, если не найдётся никаких важных дел, хотел совершить очередное путешествие в Москву, снова посетить отчий дом и тщательно, без спешки прочитать все записи моего покойного родителя, а потом побеседовать с бывшим денщиком Георгием. Выжать из него всё, что он знает, если понадобитсянадавить. И может быть, даже выйти на других, кому известно то, что мне нужно. Расследование могло затянуться надолго, но я надеялся, что Дмитрий Филиппович ещё не скоро позовёт нас обратно в Нижний, и времени будет достаточно. А вот дружину требовалось чем-то занять, ибо солдат без дела морально разлагается. Конечно, они были не совсем солдаты, но болтаться без дела им всё равно не стоило. Однако куда их пристроить, я пока не представлял.
Магазин одежды находился напротив дома, где мы поселились. Это был дорогой бутик, как бы его называли у нас, ориентированный на состоятельных горожан. Прежде чем являться на званый ужин, я должен был сменить свой отроческий прикид на что-то более респектабельное. За новый наряд я отвалил круглую сумму, зато у меня появился выходной костюм, в котором в высшем обществе на меня не будут косо смотреть. В повседневной же жизни я собирался и дальше носить свой отроческий наряд, который не так сильно привлекал внимание, был удобнее и практичнее. На осень я приобрёл пальто. Близились первые заморозки, а одеть было нечего.
На ужин заявился, как и полагалось, при полном параде. Народу собралось гораздо больше, чем за завтраком. Присутствовали не только жильцы особняка, но и обитатели соседних домов (тоже, разумеется, родственники) и те, кто проживал в городе.
Меня представили всем. Ольга Павловна рассказала о моём участии в битве. Когда она упомянула о том, что яименно тот, кто убил троих витязей четвёртой ступни, интерес ко мне тут же повысился.
Троих воинов рода? удивился седовласый старик, высокий, но сгорбленный, с тяжёлыми бровями и орлиным носом. Это не шутка? Не может быть!
Я видела собственными глазами, Прокопий Иванович, уверила Ольга Павловна. Мы сражались плечом к плечу. Видели и другие. Именно за свои заслуги на поле брани Михаил принят в семью.
Побеседовали о битве, вспомнили воинов, что пали от рук врага, в том числе супруга Ольги, потом разговор зашёл о Барятинских и тех санкциях, которые они наложили на нас.
Барятинские по-прежнему возмущаются из-за сгоревших заводов? спросил Аристарх Петрович Ольгу. Пора бы им смириться.
Они хотят компенсацию, ответила боярыня. Требуют возмещения ущерба.
Они воистину дураки, если рассчитывали на то, что мы им преподнесём нашу собственность на блюдечке с голубой каёмочкой, сказал Аристарх Петрович. Пусть довольствуются тем, что есть. Они и так получили слишком многое.
Правильно, дядя, согласился Григорий. Хрен им. Почему вообще я должен отдавать своё имущество. Обойдутся.
Именно, заворчал Прокопий Иванович. Пусть валят к чёртовой матери отсюда. На кой чёрт они нам тут сдались? Приходят в наш дом, забирают последнее. И ещё недовольны! Ишь супостаты! Будь я помоложе, сам бы на битву вышел, показал бы кузькину мать! Надо гнать их вшивыми тряпками.