Он с дрожью бросил взгляд назад, где еще чуть светлый горизонт начало заволакивать темным снежным маревом.
Чего там еще стряслось? недовольно пробурчал шаморец, видя, что вставшая повозка, заблокировала проезд для остальных. Проезжай! Проезжай!
Из-за то и дело налетающих порывов ветра, щедро сдобренных порциями колючего снега, было почти ничего не разобрать. В какой-то момент, когда вьюга особенно усилилась, ему пришлось даже вытянуть вперед руки, чтобы нащупать хоть что-то.
Проклятье! Почти же успели, шептал он, с трудом выплевывая попадающий в рот снег. А Вот она, его руки наткнулись на шершавый деревянный борт повозки. Осталось еще этого недоумка найти, его ладонь скользила по доске, которая в кромешной холодной темноте, оставалась его единственной путеводной нитью. Это еще что такое? двинув ладонь несколько дальше, он нащупал что-то мокрое и чуть теплое. Это же, едва он уловил от поднесенных к лицу пальцев тяжелый запах крови, как его что-то с силой ударило в спину и бросило на борт повозки. А
Через какое-то время, плюясь и ругаясь на возницу застрявшего фургона, подошла еще пара легионеров, которые и обнаружили уже окоченевшие трупы своих товарищей и никаких следов их убийц.
Однако, не всем так повезло Почти три десятка торгов, подростков, еще оставшихся взрослых и стариков, также решивших отдать долг крови, к этому времени уже или были мертвы, вися в петле, или почти мертвы, корчась под руками шаморских палачей.
На исходе третьих суток подростки, уставшие в усмерть и продрогшие до самых костей, все-таки догнали длинную змею странных повозок и фургонов, густо покрытых выжженными раскаленным металлом угловатыми символами. Остатки торгов, погрузившись со всем своим скарбом, уходили из королевства по старой торговой дороге на восток, в горы.
Кара, Кара! доставая сестру, мальчишка, не переставал канючить последний десяток лиг. Ну, скоро?
Растянувшийся караван извиваясь, скрипя деревянными осями колес, медленно подходил к крутому повороту, за которым для всех них должная была начаться новая жизнь.
Ты же обещала. Кара! лохматая, словно дикий зверь, лошадка девчонки вдруг перешла на рысь и скрылась за поворотом. Кара! Стой! подросток с гиканьем ударил своего жеребцатакого же обросшего жесткой курчавой шерстью, как и у его сестры. Не уйдешь! И-и-иха! тут же его бросило вперед. Кара-а-а-а!
Радостно визжа от намечавшейся бешенной скачки, он вжался в спутанную гриву, пытаясь не свалиться с несущегося в галопе жеребца. Перед его глазами все замелькало, затряслось.
За развевающейся гривой почти ничего не было видно.
Кара! снова заорал он, едва его вынесло из-за поворота и вокруг посветлело. Кара! О! наконец, ему удалось продрать глаза. Что это?
Вопрос вырвался у него сам собой от открывающегося зрелища.
Увидел? девчонку, оказавшуюся совсем рядом, рассмешил его глупый вид. Это Талион, город клана «Черного топора»! Догоняй! Ха-а!
Ну, разве мог он отказаться от такого предложения? От избытка переполнявших его чувств, он снова издал дикий вопль и помчался следом.
Двое мчавшихся во весь опор всадников эти несколько лиг до крепостных башен пролетели за несколько минут. Однако где-то за сотню шагов оба невольно стали придерживать своих коней, пораженные внешним видом крепостной стены, перегораживавшей проход между высокими скалами.
На толстенные доски перекидного моста, без труда выдержавшего бы и вес сотни тяжелых всадников, подростки уже вошли пешими, держа животных в поводу. Им было не по себе Уж больно грозно смотрелась громадина воротной башни, зубчатая верхушка которой выступала далеко вперед словно морда зверя.
Кара, голос его снизился до шепота, когда они стали проезжать через высокий свод воротной башни. Это сделали боги?
Высокие, идеально ровные, многометровые стены давили на мальчика, заставляя чувствовать себя крошечным и слабым. Для жителя бескрайних степей, с детства привыкшего к широким пространствам, это было очень тяжелое ощущение.
Конечно, он видел стены баронских замков, их приземистые донжоны. Один раз даже вместе с отцом ему удалось попасть в королевскую резиденциюкрепость «Воронье гнездо», которая далеко за пределами Ольстера славилась мрачностью и аскетичностью своей архитектуры. И его вряд ли бы удивили точно такие же каменные стены или башни, ну может чуть большей высоты. Дело было совершенно в другом! Дело было в огромных размерах (здесь все было выше, крупнее, шире, словно материал валялся под ногами), в странно ровных линиях строений и монолитных блоков (разве могли обычные мастера так ровно вытесать такое большое число камней), в потрясающем обилии драгоценного черного металла
Разве люди или гномы могли сделать такое? казалось, он даже дышать начала через раз, смотря вверх, на торчавшие высоко над ним здоровенные черные зубья воротной решетки. Кара, смотри это же черный металл! он дернул свою соседку за рукав, тыча вверх на нависший над ним металл, напоминавший клыки в пасти чудовища. Столько же не бывает
Ну, вот эти три десятка шагов тоннеля воротной башни, показавшиеся ему настоящей вечностью, все же закончились и оба всадника вышли.
,едва вышли на свет, подростки сразу же замерли в восхищении.
Прямо им в глаза начало бить множество ярких огоньком, заставляя закрывать лицо руками.
Я ни чего не вижу, как гадюка зашипела Кара. Что это такое? Солнце же только что светило нам в спину?
Но вот солнце скрылось за серой облачной завесой и подростки все-таки смогли открыть глаза и рассмотреть, что это было
Смотри, растерянно пробормотала девчонка, тыча пальцем на одну из стен притулившегося к скале высокого здания со шпилем. Ты видишь? от нее нет-нет да и выстреливал в сторону них тонкий лучик света отраженного солнца. Это же карбункул! удивленно охнул, стоявший рядом с ней, мальчика.
Карбункул! Кровавый камень, Камень царей, Камень дракона. У него были сотни имен, но все они в конечном счете означали лишь односилу и власть! Это знал и высокий сановник, и прощелыга-купец, и даже самый последний нищий бродяга
Правители вожделели его, мечтая обладать обладать даже самым крошечным кусочком карбункула. На рынках Тории цена одной его унции уже давно взлетела до немыслимых высот, успешно соперничая с ценой на золото. А в последние месяцы, когда в земли подгорного народа пришла война, карбункулы вообще перестали поступать на рынок, что еще больше подстегнуло его стоимость.
Сколько его тут, в состоянии близком к шоковому, шептала Кара, идя от одной стены к другой, где из серых блоков торчали ярко-бардовые кусочки камня. Это немыслимо
В эти секунды полного ступора бедные дети даже помыслить не могли, что эти ярко сверкающие красный камни были всего лишь стеклышками, стеклянным боем, результатами неудавшихся экспериментов по плавке больших разноцветных (оконных) стекол. Замученный хозяйственными, организационными и управленческими делами последних дней чрезвычайно опечалился, когда ему и его команде из нескольких доверенных мастеров так и не удалось получить стекло нормальных, как он надеялся, размеров. Все многочисленные опыты с песком, содой, медь и даже золотом на выходе давали лишь разноцветные кусочки, стеклышки. Конечно, гномы и от этого были в бешеном восторге, но не Колин. И в какой-то момент, он решил все эти остатки (стеклянный бой), особенно красные стекляшки, которых было слишком много, добавить в сушившиеся бетонные блоки.
Откуда было ему, обозленному на неудачные попытки, на обожженные от раскаленного стекла руки, на многочисленные дрязги между членами клана, знать, что эти красные стекляшки после обжига блоков в печи стали до боли похожи на драгоценный камни. И уж тем более Колин предположить не мог, что появление этих стекляшек еще больше подстегнет волну слухов о его драконьей сущности!
Подростки же продолжали, ошарашенные, ходить от одной стены до другой. Они трогали эти гладкие стеклышки, похожие на застывшие капельки крови, любовались их блеском на солнце, и даже пытались отковырять.
В какой-то момент взгляд мальчика, уже порядком уставший от этого яркого блеска, остановился на какой-то очень знакомой и привычной для него фигуры, стоявшей к нему спиной. Это был высокий плотный мужчина с накинутым на плечи плащом из серых волчьих шкур и свисающим капюшоном в виде искусно выделанной оскалившейся волчьей головы.
«Тальгар! Дядя, радостно вскинул головы мальчик. Он уже здесь». Подросток уже было повернулся к сестре, чтобы позвать к себе, как услышал чей-то незнакомый низкий и очень раздраженный голос. Кто-то, кого Тальгар закрывал своей широкой спиной, посмел повысить на него голос!? У мальчика аж лицо от удивления вытянулось.
Ы больной?! как ни странно, но орал это отнюдь не вождь торгов. Совсем мозгом нет?!
«Чего нет, прошептал мальчик, подбираясь ближе. У дяди все есть. Он же вождь».
Как только тебе это вообще в голову могло прийти?! продолжал греметь гневный голос. Как? Яд на стрелах?! Поджоги?! Отрава в колодцах?! Ты точно больной Тальгар?!
О, боги, это был какой-то гном! Мальчик с ужасом смотрел, как этот коротышка (конечно, по сравнению с крупным торгом) решился ткнул в грудь вождя своей рукой!
Ты же сказал, торг, наконец, заговорил; виновато потупясь. Ты говорил, что с тем кто пока силен можно бороться только так, удивленный гном даже не нашел что на это ответить. Ну ты не мне говорил, а королю Тогда в фургоне, когда вы были вдвоем, а я просто рядом ехал и охранял Вы оба слишком громко говорили.
Судя по лицу, до коротышки что-то начало доходить.
Ты все это услышал и решил, мальчик был в каких-то нескольких шагах, но пока на него никто не обращал ни какого внимания. Послать «партизанить» пацанву и женщин?! Против бессмертных?! гном был злой как черт и то и дело в его речи проскальзывали странные незнакомые слова. Ты чем думал?
Это торги, владыка, глаза мальчика расширились. Сначала это торги, а потом уже дети и женщины Мы другие! На всех нас лежит долг крови и пока он не оплачен, наши родные не смогут уйти спокойно.
Тальгар уже не выглядел растерянным и виноватым, как несколько мгновений назад. Сейчас перед гномов стоял настоящий воин, с выпрямленной спиной, гордо поднятой головой и пронзительным взглядом глаз.
Хей! Тальгар внезапно вскрикнул, заметив стоявшего возле них мальчишку. Вот владыка, смотри! он махнул рукой, подзывая мальчика к себе. Это сын моего брата. Валу. Ему нет еще и тринадцати зим. Ты принес, Валу! Тальгар требовательно вытянул руку. Смотри, владыка. Он спросил долг крови, сияющий мальчишка вытянул из заплечного мешка комок чего-то неприглядного, темного и окровавленного. И теперь его отец обретет покой в стране великих степей, в руке мальчишки было несколько кусочков кожи с остатками волос. Молодец! Тальгар с нескрываемой гордостью потрепал мальчонку по голове. Наша кровь!
Владыка Колин, а этот гном оказался именно тем самым главой клана, о котором Валу так много рассказывали, довольно долго молчал, рассматривая эти окровавленные комочки кожи. Казалось, он просто не мог поверить своим глазам.
Да уж, наконец-то, выдал гном, переводя взгляд на мальчика. Дали, вы все тут такого дрозда. Теперь вот хоть стой, хоть падай Ладно. Герой, сейчас мы тебя пристроим Кое-кому, как раз такие и нужны, гном после этих слов засунул два пальца в рот и оглушительно свистнул; не прошло и пары секунд, как откуда-то сзади к нему примчался запыхавшийся юнец его же расы со смешными оттопыренными ушами. Вот, принимай пополнение, он кивнул на Валу. Почти твой ровесник, а уже успел повоевать А ты, Валу, иди и делай, все что тебе скажут Теперь ты не только торг, но и член клана «Черного топора», а поэтому имеешь некоторые обязанности Кстати, вот тебе мой подарок, юный падаван Хм
На глаза у обалдевшего, без всякого преувеличения, мальчишки, глава клана отвязал со своего пояса ножны с кинжалом и протянул ему.
Мне, дрожащими руками он взял подарок и, не удержавшись, вытащил клинок. Черный, тут же вырвалось у него. Это теперь мое? не веря своим глазам, спросил он. Да?
От нахлынувших чувств он с трудом прицепил клинок к поясу. Он ни как не мог отделаться от ощущения, что вот-вот у него заберут этот подарок обратно.
Пошли, пошли, его обалдевшего, тянули в сторону огромных ворот, ведущих в подземный город. Значит, ты Валу, торг. У нас теперь много ваших живет, тянувший его гномюнец, наконец, отпустил его. Хорошие охотники! Вепря такого недавно приволокли, ужас Во, клыки! пальцы гнома в воздухе описали чуть не полуметровое лезвие. Щетина на загривке, что грива у лошади! Да, меня Танум кличут. Камень значит. А мой отец, знаешь кто? Нет?! не увидев на лице Валу ни какой реакции, он, казалось, был искренне возмущен. Мастер Торгрим! Сам владыка назвал его своим инженером! Это говорит еще главнее, чем мастер!
Торг тоже хотел было похвастаться своим дядей, но распахнувшаяся створка громадных ворот сразу же заставила его обо всем забыть.
Вот здесь мы и живем, перед ними открылся вход в длинный высокий тоннель, на стенках которого то там то здесь висели небольшие плошки с яркими огоньками, от которых отходил яркий свет. Сейчас я тебе все покажу
Гном буквально тащил своего сверстника через огромный зал, полумрак которого едва разгоняли два десятка крошечных светильника.
Ты голодный поди, не переставая, бормотал гном. А я тебе тут про кузню да оружие рассказываю. Сначала поедим, а потом и остальное покажу.
Они пробежали мимо длинного, казавшегося бесконечным, каменного стола, вокруг которого во времена расцвета клана с трудом умещались его члены. Свернули влево от огромного во всю стену зала очага, подпираемого высоченными колоннами, испещренными искусной резьбой по камню.
Сейчас тут редко кто ест, бросил гном, кивая на широкое полотно стола. Дел стало очень много, продолжил он, как-то по-взрослому шмыгая носом. Времени вместе собраться почти нет А вот мы и пришли.
Он в очередной раз свернул в узкий ход, из которого волной плыли безумно вкусные и дурманящие запахи. Еще через десяток шагов и они оказались в просторной пещере с высоким потолком и несколькими большими и пышущими жаром очагами, возле которых крутилась невысокая седовласая гнома в сером чепчике.
Ух-ты, сорванцы прибежали, тут же заворчала она, едва увидела их. Танум, ты это кажись. А с тобой кто?
Это наш новенький, гном вытолкнул торга вперед, давая рассмотреть его получше. Владыка попросил ему все у нас показать.
Вот и хорошо, поняв, что безобразниками тут и не пахнет, гнома мгновенно превратилась в добродушную бабушку. Давай-ка, садитесь. Сейчас вас накормлю, пока никто еще не прибежал
Перед Валу положили деревянную тарелку, до краев наполненную маленькими кусочками чего-то белого. Сначала он даже подумал, что это такие грибы. Как-то ему довелось пробовать эти склизкие, пресные комочки и его чуть не вырвало.
Ешь, чего смотришь? прошамкал гном с набитым ртом, заметив, что тот с отвращением глядел на стол. Это же pelmeshki! Видишь, как мешки, ме-шо-ч-ки. Это владыка придумал. Говорит, так вкуснее, торг с видимым сомнением ковырнул грубо вырезанной ложкой один из таких комочков, который к к его удивлению возьми и прысни на него горячей и аппетитной жижей. Ха-ха-ха-ха! тут же заржал Гном, чуть не подавившись. Кусай их! Эх ты
Хотевший было огрызнуться в ответ подросток, вдруг замер. Его нос учуял какой-то безумно дразнящий пряный аромат.
Кушай, сынок, кушай, тем временем пожилая гнома погладила его по макушке, жалостливо приговаривая. Совсем, смотрю, исхудал. Одни кожа да кости Куда же мамка твоя-то смотрит? ее тяжелая рука снова и снова ерошит волосы мальчика. Ну что ты? торга, едва подросшего мальчишку, все-таки «повело» от всего этого: от доброжелательного отношения, тепла, чистоты и доброй, почти материнской заботы. Бедняжка Досталось смотрю тебе, гнома заграбастала большими пропахшими ароматной похлебкой руками к себе и крепко обняла. Ну, ничего, ничего Все будет теперь хорошо. Глава о вас теперь позаботится. Колин, он такой. Никого и ничего не забудет.
Она подвинула тарелку ближе.
У нас тебе понравиться, подросток, все-таки распробовав, уже наворачивал пельмени; эти странные кусочки теста с нежнейшим варенным мясом и капелькой пряного бульона, показались мальчишке, привыкшему лишь к жаренному и вяленому мясу, да к кислому молоку, безумно вкусными. Подожди-ка, матушка Шаша наклонилась чуть ниже. Хм! Танум! недовольным голосом спросила она. Ты что же это, в мыльню его еще не водил? Негодный мальчишка! Как покушаете, чтобы мигом туда! гнома уперла руки в бока и грозно посмотрела на обоих подростоков. Понял меня?!
Чуть позже Валу смог познакомиться с этим зверем Мыльня! Такого слова он раньше не знал и что за ним стоит даже предполагать не мог
Не знаю, как тебе, но мне это не понравилось, пронырливый гном вел его какими-то обходными путями, через извилистые тоннели и полузаброшенные переходы; по его словам, так их не заметят какие-то «учителя». Раньше у нас такого не было. А теперь все изменилось.
В какой-то момент Валу почувствовал, что в тоннеля стало довольно жарко. Под теплым полушубком с него просто ручьями стекал пот.
Пришли, гном толкнул в стене неприметную дверцу и они оказались в плену влажного тумана, который словно теплое и мокрое одеяло окутывал их с ног до головы. Здесь моемся мы, он подвел торга к стене и ткнул в незнакомый ему символ, изображавший странную монстрообразуную и явно мужскую фигуру. Скидывай свое барахло, и торг почувствовал, как его потянули за теплый плащ. Снимай-же
Валу уперся, не давая стянуть свой плащ. Ему вообще все это казалось это невиданной дикостью. Мыться по своей воле?! Как так?! Если попал под ливень и вымок с головы до ног или пришлось переправляться с одного берега реки на другой, это одно дело Но чтобы по своему желанию лезть под струю горячей воды. Нет! Извольте!
У торгов с водой вообще было связано много суеверий, которые прямо увязывали ее и демонические силы. Вообще, считалось, что обливаясь, человек своими собственными руками смывает с себя удачу, которая уходит в землю и уже никогда не возвращается назад.
Ты, что уперся? торг чуть ли не с диким страхом смотрел на льющуюся из стены парящую воду. Всем поначалу страшно. И мне и другим. Но владыка прямо сказал, гном уже скинул все с себя. Если не будем мыться, то крошечные демоныmicrobiбудут медленно и незаметно пожирать твои внутренности Что ты так смотришь? Это владыка так сказал! Говорит, есть такие маленькиемаленькие зверьки, которые живут на грязном теле и питаются грязью. А от этих зверьков и все болезни
Все-таки Валу скинул с плеч свой плащ и ему сразу же стало легче дышать. Потом, он по примеры своего сверстника снял теплые сапоги. Теплый камень приятно грел ноги.
Главное, вот что запомни, Валу с опаской уставился на гнома. В мыльне есть одно место, куда ходить не стоит, если честно, то юный торг вообще бы в этом огненном аду и шагу не сделал. Вон там находится пещера, где очень жарко, понизил голос до шепота гном. Там только владыка может мыться Там очень жарко, для Валу и здесь то уже было невыносимо; зверски хотелось выскочить наружу и вдохнуть чистый морозный воздух. И даже камни раскаленные. Все шипит и брызгается горячей водой Никто кроме него там и мгновения не выдержит. Сразу бежит назад Правду говорят, что у владыки душа дракона и он любит огонь.
15
Королевство Ольстер Провинция Керум Кордова
В это утро Кордова ни чем не напоминала собой тот замерший в страхе и нерешительности город, которым она была последние несколько месяцев. Казалось, столица провинции ожила, вновь приобретая купеческую живость и торговую многолюдность давних времен, когда десятки караванов и обозов со все сторон королевства въезжали и покидали его.
Огромные деревянные ворота крепости, смотрящие на юг, были широко раскрыты. Через проем, в котором с легкостью могли разъехаться две, а то и три повозки, непрерывным потоком проходили легионеры Шамора. С радостными лицами они обсуждали обещанную Сульдэ новую добычу, до хрипоты спорили о величине богатств следующего взятого ими города, гоготали по поводу прелестей ждущих их горожанок. Между туриями неспешно мешали только что выпавший снег высокие фургоны с припасами и снаряжением.
Отогревшие и «выпившие Кордову до суха» легионеры, наконец-то, получили приказ выступать. Передовые отряды бессмертных покинули город еще глубокой ночи, отправившись в глубь территории очередной провинции Ольстера. Основная часть легиона начала выдвигаться на рассвете
Победоносный, серая тысяча покинула казармы, на территории бывшего лагеря короля Роланда перед замершим подобно статуе Сульдэ склонился один из его тысячников. Бессмертные готовы выступать.
Старик кивнул, не говоря ни слова. В такие минуты он предпочитал молчать, наслаждаясь восхитительным зрелищем марширующих стройных коробок турий. Всякий раз его охватывало одно и то же чувствочувство сопричастности с этим огромным человеческим организмом, в которое превращались тысячи частичек-легионеров. Сульдэ чувствовал себя продолжением легиона, который он снова и снова внутри себя сравнивал с необыкновенным пробуждающимся зверем.
Он не отрываясь смотрел на развертывающийся легион, на строящиеся в единый порядок турии; вслушивался в резкие звуки приказов, звонкое гудение труб сигнальщиков, ржание лошадей Однако, в какой-то момент чуткое ухо командующего уловило в давно уже ставших для него привычными звуках что-то чуждоечто-то непонятное вносило диссонанс в это по-своему красочную и торжественную симфонию войны, страха и боли.
Стойте! Стойте! чей-то пронзительный крик все сильнее и сильнее раздавались чьи-то крики. Дорогу! Вашу! Дайте дорогу!
Через стоявшие в походном порядке турии тяжеловооруженных бессмертных пытался пробраться какой-то человек. Он расталкивал плотно стоявших солдат локтями, пытаясь пробиться через очередной строй.
Дорогу! Дайте, воин (а Сульдэ мог бы поклясться, что рвущийся к нему человек именно воин и скорее всего не рядовой бессмертный) кричал, размахивая какой-то светлой тряпкой. Разойдись! Быстрее!
За сотню шагов до места, где расположился сам Сульдэ и кади Даданджи, его сразу же скрутила личная охрана командующего и скрюченном виде потащила его дальше.
Победоносный, Господин, едва пойманного бросили на землю, как Сульдэ стало ясно, что он не ошибсяэтот окровавленный, в помятых доспехах бессмертного, воин, действительно не был рядовым. Господин, с земли на них смотрело обезображенное кровоподтеками лицо комтура. На передовой дозор напали
Командующий махнул рукой, и стоявшего на коленях поставили на ноги. От резкого движения фибула, скреплявшая плащ комтура, слетела и плащ сполз с плеч, открывая изуродованный метал панциря. Фигурные вставки на его поверхности были вдавлены внутрь, словно кто-то молотил по нему с чудовищной силой.
Примерно семь лиг отсюда, на юг, Сульдэ в нетерпении наклонился вперед. Сначала нас обстреляли, господин, из-за пояса комтур вытащил обломанную стрелу с уже знакомым всем черным матовым наконечником. Как всегда, выпустили несколько стрел из леса и скрылись, комтур то и дело прерывал свой рассказ хриплым кашлем, от которого сотрясалось все его тело. И в этот раз, хвала Богам, мы отделались лишь парой царапин, хриплый кашель вновь настиг его.
Кто это был? Сульдэ соскочил с коня и вплотную приблизился с гонцу. Воды ему!
Господин, в лесу были на губах бессмертного запузырилась кровавая пена. Гномы. Мы увидели лучника, господин Я не смог сдержать своих людей
Сульдэ заскрежетал зубами, с шумом втягивая в рот воздух. На его лице в этот момент застыла странная смесь противоречивых чувствнедовольства этим вероломным нападением союзников и радости от своей правоты.
Я знал, с презрением выталкивал он из себя слова. Я знал, что эти мерзкие карлики нас предадут. Этим грязным отродьям ни на грош нельзя верить Одной рукой они раздают нам обещания о совместных походах, а другой продают нашим врагам оружие, старик продолжал со злобой. Надо было растоптать это отребье и не связываться с его царьками.
В эти мгновения Сульдэ с перекошенным от злобы лицом совершенно не напоминал теккэна, старого матерого лиса, именем старика называли его друзья. Сейчас бурлящая в жилах кровь и бьющий в голову гнев делал командующего похожим на другую его ипостасьдикого вепря, силу и ярость которого познало не одно граничащее с Шамором государство
В глазах его стояла кровь и жажда убийства. Он с хрустом сжимал кулаки, с почти физическим наслаждением представляя, как ломает шеи своим новым врагам
Стоявший все это время рядом с ним кади же, напротив, испытывал совершенно иные чувства. Он по сравнению с буквально пышущим злобой и решимостью Сульдэ, выглядел растерянным, если не сказать потерянным.
Какие гномы? Откуда? сыпал он вопросами, переводя взгляд то на потерявшего сознание раненного комтура, то возбужденного командующего. Владыка Кровольд наш союзник Его посланники при дворе уверяли, что
Какие к демонам посланники? резко развернулся к нему Сульдэ. Они лишь молотят своими языками, а больше от них нет никакой пользы! Эта тварь, значит, надеялся, что катафрактарии Роланда втопчут моих бессмертных в землю или хорошенько потреплют А уж потом он явиться. Думал, что тогда уж точно сможет нас размазать Железной стеной Я говорил Говорил, что этому подлому племени нет веры. Великий же слушал других, в его взгляде, брошенным на кади Даданджи было столько неприкрытой злобы, что тот поежился. Этих придворных шаркунов У Великого Шамора есть только один союзник. И это его бессмертные.
Он резко вскинул руку вверх, привлекая внимание окруживших его тысячников, и закричал:
Воины! едва заслышав его голос, стоявшие ближе всех бессмертные целыми туриями сразу же стали поворачиваться к нему. Мы нашли это отребье без чести воина, что травило вашу воду, что пускало в вас отравленные ядом стрелы, что устраивало на дорогах волчьи ямы! Это те, кто еще недавно притворялись нашими союзниками и друзьями! Это те, кто клялся идти с нами против короля Роланда до конца! с каждым его словом все новые и новые воины присоединялись к уже стоявшим плотной толпой бессмертным. За всем этим стояли мерзкие коротышки! Это были гномы!
По стоявшим легионерам, которые еще с утра только собирались сражаться с одним противников, а пришлосьс другим, пробежала сначала волна недоумения, сразу же сменившаяся волной негодования и ярости.
Они здесь! Совсем рядом! каркающим голосом вещал старик, привстав на стременах. Эти полукровки забыли свое место! забитое воинами поле сразу же ответило ему воодушевленным воем; намек на противоестественное происхождение гномов был воспринят «на ура». Так идите и покажите им его! поле всколыхнуло еще сильнее; «заряженные» легионеры вскидывали над собой мечи и яростно ревели.
С оскаленным как на черепе ртом, Сульдэ развернулся к своим тысячникам.
Первой выступает тысяча Джебет, кряжистый седой воин в потрепанных доспехах тут же гулко стукнул себя в грудь, подтверждая готовность исполнить любой приказ. Ты первым попробуешь их на зуб, мой верный Джебет. Ударишь прямо по тракту, волнами Это будут гном, Джебет. Не забывай этого! Поэтому порядки сотен строй плотнее, плечом к плечу. Пусть пики второй линии лягут на плечи легионеров первой и так дальше, тот вновь стукнул себя в грудь, давая понять, что не подведет. Поднимай свою тысячу, Джебет.
Едва бессмертные Джебет, облаченные в доспехи в пепельно-черного цвета, выдвинулись из предместий Кордовы, пришли в движение и остальные легионеры. Сульдэ пустил в обход справа и слева тысячу Аматео и Бури, которые должны были зайти в тыл отрядов гномов.
Встреча с гномами, которые разгромили один из передовых дозоров готовящегося к выступлению легиона, произошла в каких-то пяти или шести лигах от Кордовы. Словом неожиданный враг оказался почти в подбрюшье у Сульдэ, что особенно и взбесило его.
Шаморцы увидели своих обидчиков неожиданно. Из-за петляющей дороги, то карабкающейся на холмы, то спускающейся в низину, блестящая черная стена щитов предстала перед ними резко. Казалось, еще мгновение назад впереди мерно вышагивавших легионеров с многометровыми копьями еще никого не было, и вдруг, после очередного подъема и следовавшего за ним поворота перед ними возник враг.
Вряд ли кто из бессмертных первой линии, да других линий тоже, хоть раз в жизни воочию видел знаменитую Железную стену гномов, которая столетия назад кровавым катком прошлась по древним государствам Тории. Это была совершенно монолитная стена черного металла, в которой будто не было ни единой щели ни единого отверстия. Квадратные ростовые щиты с небольшим вырезом с боку, в котором уютно устроилась пика с широким мечеподобным лезвием, перегородили собой тракт. Над щитами едва высовывались сплошные с едва заметными узкими отверстиями для глаза плоские шлемы.
Практически вплотную к ним стояла и вторая линия фаланги, гномы которой в случае необходимости либо подпирали плечом соседа спереди либо вскидывали щит вперед для его защиты. Тоже самое делала и третья и четвертая линия фаланги, что придавало построению одновременно и крепость скалы и остроту кинжала.