Конечно же старик преувеличивал Власть Верховного кади (судьи) была несомненно велика в Шаморе, но здесь все было иначе. За достойнейшим Сульде, десницей султана, стояло слишком много лично преданных ему воинов. Проверять же чье слово для легионеров окажется главным проверять не хотел явно ни тот ни другой.
Молчаливый поединок глаз снова продолжился, еще больше поднимая градус напряжения в шатре. Слишком уж высоки были ставки в этом тайно сражении двух глыб шаморского султаната, здесь, на оккупированной территории, олицетворяющих абсолютную власть великого султана.
Для кади Рейби, Ока султана и верховного судьи, сейчас на кону стояла не просто власть над вновь покоренными землями, а Власть с большой буквы над жизнью и смертью тысяч и тысяч людей, и соответственно их имуществом. Все дело было в том, что города и крепости, «добровольно вошедшие» в состав Великого Шамора сражу же попадали под власть гражданской администрации султанат, то есть под руку самого Верховного судьи. В случае же упорства жителей и правителей захватываемых земель всю власть над ними до полного успокоения получал командующей Атакующей ордыПобедоносный Сульдэ.
Последний же хотел лишь одногодобраться до убийцы своего сына и вырвать своим голыми руками его сердце. Поэтому его буквально трясло от каждой минуты и часа промедления, грозящего бегством его личного врага.
Великому султану, да продлят Благие его годы на вечность, нужны не сгоревшие головешки и каменные завалы, а богатые города и крепкие крепости, старик медленно гладил свою бороденку, настаивая на своем. Только тогда иссекающий золотой ручеек золотых и серебряных монет начнет превращаться в полноводную реку, питающую султанскую казну, из которой, он с хитрым прищуром посмотрел на Сульдэ. Питаешь и ты!
Все эти мысли для командующего были ясны как день, что он не преминул и отметить.
Не путай султанскую казну со своим личным кошельком, язвительно буркнул он. Все их золото и так станет нашим! Этот мальчишка на коленях будет умолять нас забрать накопленные им богатства, вскочил Сльдэ с мягкой кошмы. Умолять давясь кровью и слезами Ползать на коленях, целую кожу моих сапог, он вплотную подошел к кади и смотря на него сверху вниз, угрожающе произнес. Завтра, ранним утром, левое крыло орды ударит по лагерю врага. Правое же зайдет с противоположной стороны от города и погонит оставшихся трусов к реке, где, его пальцы с хрустом сжались в кулаки. «Бессмертные» растопчут их.
Одетый в те же массивные инкрустированные шаморскими символами доспехи, что и его легионеры, Сульдэ в этот момент буквально расточал вокруг себя неотвратимую угрозу. Однако, прожившего при дворе великого султана полную опасностей жизнь кади сложно было пронять этой внешней мишурой.
Я слышал кое-что про одного твоего тысячника, за спиной повернувшегося Сульдэ раздался вкрадчивый, с показной тревогой, голос. Кажется, его Борхе зовут, командующий орды замер с неестественно прямой спиной, словно в нее кто-то воткнул металлический стержень. Говорят, какие-то дикари, старик намеренно тянул некоторые слова и, казалось, испытывал при этом непередаваемое удовольствие. За пару часов почти уполовинили его тысячу Это странно, не правда ли? продолжал он разговаривать со спиной, скрипящего зубами Сульдэ. Тысячу «бессмертных» из алого тумена, возглавляемого самим Сульдэ Победоносным, перестреляли как жалких куропаток дикари. Думаю, великому султану, да правит он вечность и сто лет, будет опечален, когда узнает, его непревзойдённых «бессмертных» разгромили торги Да-да-да, те самые торги, что несколько десятилетий назад посмели выступить против власти великого султана, да не оставят Благие его своими милостями.
«Опечален, проносилось в голове у застывшего в центре шатра командующего. Великий будет просто в ярости, если это ему расскажут так, как надо!». Сульдэ, наконец, медленно повернулся и встретился с глазами кади, все также поглаживающего свою бородку.
Хорошо, глухо и еле слышно проговорил Сульдэ. У тебя есть еще один день. Я буду ждать ровно сутки И если этот королик до восхода солнца второго дня не придет сам и не приведет того, кто повинен в смерти моего сына, то «бессмертные» все здесь смешают с грязью и кровью.
В этот момент тяжелая ткань, расшитая золотыми цветами и птицами, у входа шелохнулась, и оттуда раздался негромкий голос.
Господин, вслед за голосом показался тяжелый шлем с высоким плюмажем из конского волоса, принадлежащий хранящему покой командующего телохранителю. Господин! у входа застыл, преклонив одно колено, массивный воин. У лагеря схвачен лазутчик, он поднял голову и сразу же увидел нетерпеливый взмах руки.
Воин сделал шаг назад и уже через несколько мгновений снова появился в шатре, ведя пригибающегося перед ним человека в рванном овчинном зипуне.
Несколько минут взгляды всех присутствующих были прикованы к этой невысокой фигуре с рожей пройдохи, увидев которого в толпе сразу же хотелось звать стражу или вязать его самому.
Видимо именно эти мысли и гуляли в голове у Сульде, когда, нарушив молчание, он бросил краткое:
На кол лазутчика.
Крепко державший пройдоху дюжий легионер был готов ко всемук мольбе и стонам, целованию земли и сапог, припадочной пене изо рта и падениям замертво. Но перед тем, что случилось дальше, его выдержка спасовала
Слово и дело, после сказанных хрипящим голосом двух едва связанных между собой слов (по крайней мере, для несведущего) в шатре словно по мановению волшебной палочки установилась могильная тишина. Слово и дело великого султана, легионер, еще секунду назад тащивший человека как щенка за шиворот, резко отдернул руки, словно от пышущего жаром раскаленного металла.
Поистине магический эффект двух слов, произнесенных доходягой в грязном и вонючем зипуне, объяснялся просто «Слово и дело»это не оскорбление или иная неприличная фигура речи. Это словесная формула выражала готовность говорившего донести о преступлении против Великого султана или государства, что, как правило, было одним и тем же. Этими двумя простыми словами можно было остановить отряд здоровенных лбов городской стражи, во весь опор несущихся за воришкой; или заставить покрыться холодным и липким потом жирного и холеного аристократа, который с высоты своего жеребца не замечает чернь; или руками султанского палача избавиться от своего заклятого недруга, что своим существованием отравляет тебе жизнь Под страхом мучительной смерти любой произнесший эту словесную формулу должен быть доставлен к высшему должностному лицу и допрошен.
Прочь! бледного легионера, словно ветром сдуло из шатра.
Оставшийся в шатре лазутчик (получается, что свой лазутчик) сразу же встал на колени и поднял над своей головой небольшой сверток, который оказался прямоугольным кусочком пергамента с четким тисненным изображением золотого льва. Увидевший изображение на пергаменте, кади тут же приложил его ко лбу, что-то почтительно прошептав при этом.
Тамга Великого султана, да будет он здоров бесчисленное число лет, Верховный судья держал в руках пергаментную тамгузнак султанской власти, требовавший от любого щаморца, независимо от его ранга и статуса, оказать помощь его предъявителю (пергаментная тамгазнак низшего ранга, в отличие от серебряной и золотой тамги). Говори!
Стоявший на коленях человек не сразу начал говорить. На осунувшемся лице, покрытом грязными разводами пота, выделялись глубоко сидящие глаза, которые были жадно устремлены в одну точкуна серебряный кубок с вином, стоявший на невысоком столике возле Верховного судьи.
Теперь это твой кубок, проследи за жадным взглядом, усмехнувшийся кади Рейби протянул ему кубок.
Тот снова поклонился и сразу же опустошил содержимое кубка, который мгновенно исчез в глубинах его зипуна.
По велению моего господина, наконец, заговорил он. Я следовал в земли гномов, примечая все необычное, он говорил быстро, иногда глотая окончания слов. Я узнал, что подгорный народ ведет тайную торговлю с ольстерским королевством Кузницы одного из кланов, расположенного вдали от больших городов, работают день и ночи, выковывая оружиедоспехи, мечи, щиты, наконечники копий и стрел. Я смог раздобыть лишь это, лазутчик осторожно положил перед собой на расстеленную кошму небольшой черный кусочек металланаконечник стрелы.
И вновь, уже в который раз за сегодняшние сутки, знаменитая каменная маска на лице командующего Атакующей орды, дала трещину. Верхняя губа Сульдэ, словно у бешенного пса, медленно поднималась вверх, а из его рта начало раздаваться тихое и злобное шипение.
Выродок тьмы! Сульде с силой ударил по столику, отправляя его в полет. Поганый коротышка! За нашей спиной снюхался с этим сопляком! с пути мечущегося как загнанный зверь шаморца в испуге отпрянул лазутчик. Я знал! Знал! Знал, что эта скотина Кровольд обманывает Великого
4
Королевство Ольстер Около трехсот лиг к югу от Гордума Приграничная с Шаморским султанатом провинция Керум Где-то около суток пути до Кордовы.
Несмотря на почти скрывшееся за горизонтом зимнее солнце, лежавший на ветвях деревьев и почве тонким слоем снег делал сумрачный овраг чуть светлее. На его самом дне, чтобы не было заметно с торгового тракта был разведен небольшой костер, вокруг которого тесно прижавшись друг к другу корчилось около десятка оборванцев. Еще почти столько же от усиливающегося к ночи мороза пряталось в утлых шалашахнескольких кривых загогулин, плотно накрытых широкими еловыми лапами.
Жрать охота, мочи нет, уже в который раз прогундосил мелкий со сломанным носом мужичонка, кутавшийся в потрепанную шубу, явно с чужого плеча. Вона как пасть сводит, он жалобно раскрыл рот, показывая как ему худо. А?!
Греющиеся у костра и корчившиеся в шалашах оборванцы были одной из банд, которых в связи с надвигавшейся на эти земли войной во множестве здесь развелось. Тут были и нищие из соседнего города, и обобранные до последней нитки своими же хозяевами крестьяне, и несколько стражников местного барона, и даже самый настоящий аристократ. Последний и был в этой шайке заводилой, а также владельцем единственного мечаширокого полуторника и черного жеребца с точеными ногами.
Сдохнем ведь здесь от голода, все ни как не унимался мужичок, продолжая гнусавить и в тоже время жадно посматривать на стоявшего у дерева коня. А в нем вона сколько мяса А мы никто не жрамши сколько ден-то
Тот же, кому и был адресован этот жалобный то ли плачь то ли стон, лежал спиной к дереву на толстой медвежьей шкуре и в ус не дул. Его совсем не трогали эти призывные мольбы и напрасные кривлянья быдла, с которым его временно свел случай. В этот самый момент виконт Жюль, один из младших сыновей чрезвычайно плодовитого барона Типрского, обдумывал свой дальнейший путь. Однако, жизнь, сделав очередной поворот, внесла свои коррективы в его судьбе
Неожиданно откуда с верху на их головы посыпался куски подмороженной земли и сразу же раздался свистящий шепот.
Едут, едут! возглас буквально взорвал их замерзающее царство. Тама! Цельный караван! Кажись возом пять видел!
Вскочивший с места виконт быстро понесся к своему коню, по пути дав сильно пнув какого-то замешкавшегося бродягу.
Берите свои дубины и ждите их у поворота! Дорога сворачивает там к реке. Около валунов спрячьтесь, с коня раздавал он указания, переминавшимся от нетерпения разбойникам. Сейчас уже почти стемнело, никого не должны заметить Я с хвоста зайду, он с сомнением разглядывал толпившихся возле коня горе-воителей, сжимавших в руках узловатые дубины, отломанные куски кос с деревянными ручками и даже заостренные колья. Все ясно? самый мелкий и как оказалось, самый сообразительный тут же быстро закивал головой, а вслед за ним подключились и остальные. Хм А Черт с вами! махнул он рукой. Валите на место!
Овраг, в котором они отсиживались последнюю неделю, был удобным местом, где они отсиживались после мелких грабежей проезжавших путников. Примерно через пол лики он выходил аккурат к торговой дороге, чем обычно и пользовался виконт, нападая на своих жертв с тыла.
И кого же нам послали Боги? негромко бормотал Жюль, стоя за несколькими толстыми стволами деревьев и пытаясь хоть что-то разглядеть в надвигающейся темноте. Проклятье, темно! одной рукой он крепко держал поводья, а второй осторожно гладил коня, успокаивая его. Стой, стой Это я не тебе А, вот они!
Из темноты, словно из серо-черной пелены, показалась лошадиная упряжка, которая довольно бодро тянула здоровенную повозку. Жюлю, на землях отца чего только не повидавшего, она здорово напомнила гномьи передвижные дома поистине исполинского размера.
Еще одна Третья, вслед за первой показалась вторая повозка, которую уже тянула квадрига из невысоких мохнатых лошадок, а за ней и третья.
Правда, приглядевшись (прятался буквально в пятишести шагах от дороги), он с трудом, но разглядел в надвигающейся темноте некоторые отличия. Повозки все же оказались не такими огромными. Примерно, с всадника ростом, как он прикинул. Но главное, на что он обратил внимание (это сразу же бросалось в глаза), обтянутые тканью фургоны, такие тяжелые и массивные на вид, двигались удивительно изящно и мягко. «Чертовщина какая-то, бурчал он, успокаивая коня. Словно плывет». В тиши зимней ночи не было слышно ни адского скрипа тяжело груженых телег, ни притирающего скрежета деревянных колес и осей.
Призраки, мать их, бурчал он себе под нос. Настоящие призраки, мимо него проехал уже шестой высокий плавно качающийся фургон. Словно мертвецы там одни, силуэт шестого и последнего фургона медленно растворялся в темноте, когда вздрогнувший аристократ, наконец-то, взял в себя в руки и начал выводить скакуна на дорогу. Какие к Благим призраки мертвецы, подбадривал он сам себя, вскакивая в седло. Это всего лишь жирный купчик, решивший что он самый хитрый и умный Думает, дорога ночью безопаснее Ха-ха-ха, от пришедших в голову мыслей о самоуверенном богатеньком купце, спасавшим от войны все свое имущество, он не просто повеселел, но и начал тихо подхихикивать. Самый умный. Ха-ха-ха
Виконт чуть тронул поводья жеребца и заблаговременно обмотанные тканью копыта почти неслышно коснулись каменных плит тракта. Он рассчитывал догнать последнюю повозку как раз к тому моменту, когда голова каравана начнет поворачивать и втягиваться в засаду.
Еще чуть-чуть, кровь привычно забурлила у него в жилах, растекаясь огненными ручейками по телу и наполняя его нетерпением и дрожью. Чуть-чуть, рука скользнула к мечу, проверяя, легко ли он выходит из ножен.
Где-то впереди, в ночи начали раздаваться угрожающие вопли и гогочущий хохот; размахивая дубинами, кольями и самодельными копьями из-за крупных валунов выскакивали его оборванцы и неслись к первому фургону. Тут же виконт с предвкушающей улыбкой пришпорил коня и потянул из ножен меч.
У-у-у-у! из его груди словно сам собой стал вырываться звериный вой. У-у-у-у! еще громче завыл он, когда из темноты проступила задняя часть фургона. У-у-у-у!
И вот до плотно натянутой серой ткани остались всего ничего. А разгоряченное сознание уже рисовало манящие картины того, что скрывалось внутри. Казалось, взмахни мечом и из-за рассеченной ткани начнут вываливаться толстые рулоны драгоценной ткани, массивные и узорчатые подсвечники из благородного серебра, рассыпающиеся золотыми звездочками драгоценности. От всех этих фантазий его губы просто сами собой растягивались в жадный оскал.
Но фортуна вновь оказалась поразительно неласковой к виконту, в очередной раз, бросая его в самое дно ожиданий и фантазий В какой-то момент укрывающая разбойников и обреченный караван тьма ночи буквально взорвалась ослепительной вспышкой, которая на ярким светом на десятки метров залила все вокруг.
А-а-а-а! его жаждущий крови вой сразу же сменился жалобным стоном. А-а-а-а! дико жгло ослепшие глаза; словно прямо внутрь глазниц насыпали раскаленный на костре песок. А-а-а-а-а!
Пронзительное ржание жеребца, начавшего выделывать безумные кульбиты! Полностью дезориентированный Жюль, выпустивший из рук и поводья и меч, птицей слетел с крупа коня и головой угодил прямо в густую заросль кустов.
Что это? Что это? сразу же начал он бормотать разбитыми в кровь губами, переворачиваясь на спину и отползая в глубину кустов. Благие боги Что это такое? даже сквозь плотно сжатые глаза виконт ощущал яркий, физически плотный свет, который был направлен прямо на него. А-а А-а-а
Ему было очень страшно. До дрожи по всему телу, когда стук сердца отдавался в ушах, а зубы выбивали ритмичную чечетку. Рукой он зашарил на поясе, пытаясь нащупать кинжал.
В это же мгновение на него откуда-то сверху кто-то громогласно гаркнул. Со злобой, властно, словно имел на это полное право!
Руки! Руки в гору! вещал неестественно громкий голос, выдавая четкие, будто рубленые фразы. А ты, куда? Стой! Падла! стонущему и полуослепшему Жюлю показалось, что кричали это уже не ему. А-ха! Кром, твою Выпуска-а-ай псов!
От раздавшегося сразу же после этих слов еле сдерживаемого рычания и странного позвякивания металлических цепей, сердце виконта екнуло со страшной силой. Не обращая внимания на боль, он быстро заработал руками и ногами, стараясь как каракатица скрыться в самой гуще зарослей.
Ату их! Взять! восторженно заулюлюкал тот же голос. Взять! кто-то с тяжелым шмякающим звуком спрыгнул и стал неторопливо шагать по камням дороги, разговаривая сам с собой. Вот же уроды, совсем страх потеряли Уже второе нападение У меня здесь что, медом намазано что-ли?
Жюль, наконец-то, смог открыть глаза и увидеть того, кто похоронил все его мечты. Возле ярко освещенного бока последнего фургона в караване в нетерпении прохаживался бормочущий гном. В руке он держал какой-то странный кувшин с широкой блестящей крышкой и горящим красно-желтым огоньком, от которого расходился довольно яркий свет.
Кром! Кром! гном кого-то начал звать, направляя яркий сноп света в сторону вжавшегося в землю виконта. Гони этих уродов всех черту! Слышишь?! И барахло нам не нужно! Кром! из-за деревьев донесся приглушенный ответ. Гони их всех в шею, говорю Мы и так опаздываем Ну-ка иди сюда
В этот момент снова поднявший голову Жюль остолбенел. К державшему лампу гному дружелюбно повизгивая подскочил пес Но, Боги что это был за пес, от которого собачьими были собственно только стоявшие торчком уши и мечущийся в разные стороны лохматый хвост!? Остальное же он рассматривал с тихим ужасом
Молодец, молодец! гному даже не пришлось нагибаться (это чудовище из породы «собак» было довольно крупным), чтобы потрепать за холку этого, обряженного в металлические пластины пса. Настоящий убийца! Ух! пластинки металла подобно рыбьей чешуе покрывали туловище собаки и спадали вниз, защищая его мощные лапы. Настоящий красавец! Хороший! Шею пса прикрывал широкий ошейник, металлом и длинными угрожающими шипами блестевший в свете лампы гнома. Хороший!
Было действительно страшно! Очень страшно! Особенно, когда млеющий под рукой хозяина пес вдруг повернулся в сторону леса и, как показалось теряющему от страха сознание виконту, зарычал прямо на него.
Ну-ну, малыш, смеясь, пробормотал гном. Пусть живет, тут он тоже бросил быстрый взгляд на место, где валялся аристократ. Мы и так не успеваем
Жюль, уже бывший разбойник, с трудом перевел дух, а Колин, бывший тем самым хозяином зловещего пса, задул пламя в керосиновой лампе и исчез за бортом.
Фургон же медленно, словно нехотя, тронулся с места и с негромким шуршанием здоровенных железных колес, плотно обмотанных каким-то ядрено пахнущим тряпьем, двинулся дальше. Тяжелые и массивные рамы фургоны мягко покачивались на дугообразных рессорах из черной стали, гасящих многочисленные неровности торгового тракта. Правда, этот невиданный комфорт мало кто из современников мог оценить, так как других таких фургонов с необычными «рессорами листового типа»
Кром, зверюги все на месте? к счастью Колин (о своем первом «человеческом имени» он уже вспоминал лишь изредка, да и то в минуты особой хандры) оценить удобство этого элемента средневековой повозки мог и делал это с удовольствием; пожалуй, именно эти эмоции в данный момент отражались на его лице. И снял бы ты с них часть железа. Дальше спокойно вроде бы должно быть А нормально ведь получилось с этими дворнягами, бормотал он уже себе под нос. Подобрал, подкормил, приласкал, потом нацепил железного обвеса по-страшее и вуалямонстр-зверь готов!
Услышав донесшийся до него утвердительный ответ, Колин растянулся внутри фургона на теплой шкуре и задумался о том, что оторвало его от сотни насущных дел, интересных проектов и привело в эту зимнюю ночь на пустынный участок дороги.
«А может зря все это, мелькнула у него предательская мыслишка, чуть не испортившая его благодушное настроение. Оружие оружие, его взгляд блуждал по плотно подогнанным друг к другу доскам перегородки в фургоне, который был под самую макушку набить усовершенствованными гранатамиребристыми металлическими кувшинами с усиленным пороховым зарядом. Раскатают ведь этого бедолагу вместе с королевством, да и с нами в придачу».
Получается он всесвою жизнь и жизнь доверившихся ему гномов и людейпоставил на победу молодого ольстерского короля, который, как выяснилось только в последние недели, остался буквально один против нескольких очень сильных и жестких противниковШаморского султана с его «мягко говоря» мировыми амбициями и сумасбродного гномьего владыки Кровольда.
Сейчас все эти факты тряслись в его голове словно коробки с пустыми бутылками, напоминая о своей важности. «Шамор выставил нехилую такую армию. В голубиной «писульке» говорить о тьме примерно в десять тысяч немытых рыл Или не немытых, его мысль чуть не перескочила на грандиозные задуманные им организационно-водопроводные работы в подземном городе. Это все пехота, а значит двигаться будут только по дорогам, напрягал он все свои военные знания: и реальные и виртуальные. К тому же «бессмертные» Шамора навьючены кучей железа. Фален болтал, что там только доспехи под двадцать кило Если приплюсуем сюда оружие, щит, то получается ого-го! Пусть даже часть всего этому они будут везти на повозках, все равно, бегуны из них никакие Поэтому все это просто одна большая неповоротливая дубина, которую и будут просто и незатейливо, без всяких изысков, долбить по и нам в том числе».
Он на несколько мгновений отвлекся, чтобы ласково потрепать по голове вдруг разыгравшегося пса, лежавшего рядом.
«Ситуация же с этим маньяком Кровавым (владыкой Кровольдом) тоже не так проста, как кажется, Тимур снова погрузился в размышления, тем более мягкое покачивание фургона к этому очень располагало. Несмотря на свою массивность и неуклюжесть фаланга гномов все-таки по шустрее должна быть, тут ему очень к месту вспомнилось, как Кром и Грум, эти два великовозрастных дуралея, добравшись до полного комплекта гномьего гоплита времен войны за трон Подгорных владык, обрядились в них и носились так сломя голову дням напролет. Эти точно выносливые как верблюды!». Он повернул голову в другую сторону и мысль также качнулась вместе с ней. «Но в любом случае, старина Роланд с кавалерией, пусть и тяжелой, и лучше знает местность А это, какая-никакая подвижность, шансы ольстерского короля чуть выросли в глазах Тимура. Но еще есть я! Пока еще никто не учитывает меня в своих раскладах Хотя это, кажется, к счастью».
Все эти вещи об Ольстере и Шаморе, о тяжелой кавалерии и фалангистах он не раз мусолил и в тот момент, когда решал с кем он все-таки свяжет свое будущее Предложение пойти под руку нынешнего владельца трона Подгорных владык Кровольда, звучавшее от некоторых гномов еще в относительно спокойные дни существования клана Черного топора, Тимур отринул даже не рассматривая. Ему сразу показались очень дурно пахнущими слухи о внутриклановой борьбе за трон, о странных внезапно возникающих эпидемия в некоторых кланах и т. д. Все последовавшие затем события, напоминавшие тайный заговор, еще больше его укрепили во мнении, что идти с Кровольдов в одной уздечке идея крайне неудачная.
Ломал голову он и по поводу Шаморского султаната. Некоторое время Тимур, надеясь «тихой сапой» отсидеться в эти бурные времена, даже думал наладить торговлю с шаморскими купцами. Составленная им широкая линейка продукции, как любил говорить его приятель«знатный продажник», без всякого сомнения бы заинтересовала состоятельную шаморскую публику. С его далеко идущими планами по модернизации гномьего полукустарного металлургического производства, Тимур мог бы без особого труда гнать к ним сотни килограмм различных единиц вооружения из того самого ценимого всеми черного металла. И что скрывать, в своих фантазиях он вообще видел себя монополистом на рынке всего, что тем или иным образом связано с производством любыхпростых или сложных изделий из металла
Правда все эти выстроенные им призрачный замок и виртуальная империя сразу же рухнули, едва он чуть больше узнал про Шамор. В свое время клан был довольно посещаем как торговцами других кланов Подгорного народа, так и купцами соседних человеческих государств. Поэтому старики в клане довольно много могли порассказать про далекий султанат И про то, как там к чужакам относились, подчас затравливая их псами И про то, как шаморская знать обкладывала купцов разнообразными поборами и налогами И про то, как оригинально понимали нерушимость договоров, заключенных с представителями других стран и рас Словом, в преддверие разворачивающейся войны султанат Тимур счел тоже не самым хорошим вариантов.
В итоге остался лишь Ольстер и его молодой король, в пользу которого сыграла и оказанная гному помощь со стороны королевского кузенаФалена. При этом Тимур прекрасно понимал, что помогая Роланду именно сейчас в дальнейшем он может рассчитывать на очень хорошее отношение. Словом, именно по этой причине Тимур сейчас и сидел в фургоне, который представлял собой, как остальные четыре, одну здоровенную бомбу, посреди кромешной зимней тьмы.
Дожить бы еще до этого прекрасного времени, где предстоит жить мне и, тихо разговаривал парень сам с собой, вторя своим же мыслям. Хотя, а чё бы и не дожить, успокоил он сам же себя, перейдя уже к мыслям по поводу оружия, которым фургоны были под завязку набиты. С таким арсеналом и можно и нужно всех их пережить
Тут он с хитрой усмешкой пристукнул ногой по деревянной стенке, за которой в специальных ящиках лежали тщательно переложенные соломой неуклюжие с виду металлические кувшины. Их внешний вид настолько напоминал самые обыкновенные, только изготовленные в спешке, кувшины для жидкостипузатое тело, тонкий хоботок горлышка со странным выглядывающим из него веревочным хвостиком, что при погрузке некоторые гномы постоянно пытались проверить их содержимое. Они то и дело норовили потрясти кувшины или, нащупав пробку, попробовать, налитый в них напиток.
Фирма, довольно пробормотал он, делая ударение на окончание. Это вам не первое дерьмо, что у нас получалось
Действительно, те первые самопальные гранатыглиняные глечики, наполненные рыхлым плохо перемолотым порохомбольше напоминали детские бомбочки, способные разве только звуком кого-нибудь напугать. С ним постоянно что-то случалосьто потухнет примитивный фитиль, то отвалиться привязанная веревкой крышка кувшина, то порох не воспламенится Словом, на первом этапе реализации этого супер оружия голова Тимура буквально пухла от мелких недоделок, которые сводили на нет все преимущества гранат.
То же, что сейчас мягко тряслось в своих уютных ящиках, было настоящим произведением искусства. Изготовленные штамповкой кувшиноподобные металлические заготовки имели ребристую рубашкуповерхность, что у Тимура вызывало стойкую ассоциацию с земным ананасом. Из узкого горлышка каждого кувшина выглядывал небольшой кусочек конопляной веревкифитиля, пропитанной горючей жидкостью. Фитиль в свою очередь вел прямиком к плотно утрамбованному пороховому заряду, перемешанному с мелкими металлическими окалинами (благо такого добра в гномьих кузницам было, мягко говоря, навалом).
Испытания последних вариантов гранат, принятых на вооружение клана после многократных оговорок под наименованием «ананас», ему пришлось проводить в горах, причем одному. Несколько раз конечно Тимуру пришлось брать с собой двух здоровяков братьевКрома и Грума в качестве тягловой силы, но потом он отказался от их помощи Эти два «гоблина», а по другому он просто отказывался их потом называть, после всех этих испытаний такого себе втемяшили в головы, что от их рассказов авторитет Тимура в клане взлетел просто до небес. Конечно, его и раньше, за глаза называли магом, который мог видеть сквозь скалы и землю, повелевать металлом. Однако, россказни этих незадачливых помощников привели к тому, что среди людей и гномов стали активно поговаривать о чуть ли не о его божественно происхождении «Не простая у него кровь», «не обошлось здесь без подгорных богов», «не может простой гном такое делать» Пожалуй, это самое вменяемое что Тимуру приходилось слышать от соклановцев.
Учудили же, гоблины, вывернувшая на кривую дорожку мысль он снова вернул в ее руслок своему арсеналу, которые должен был помочь ему и его новому союзнику (по крайней мере, он на это надеялся). Короче, языком надо меньше трепать. Хотя чего уж теперь об этом