В этот раз снова огонь, стрелы, Враг вернулсянеясные тёмные тени, я пытаюсь разобрать, похожи на «низких людей», гномов как тот чью память я вижу, их называет. Только они зеленые как орки, и с острыми ушами как у эльфов. Они рвутся из разлома, пришли из другого мира и принесли с собой страшное оружие изрыгающие пламя, огромных стальных монстров на колёсах, летающих птиц, сбрасывающих огонь с неба. И чуму.
«Да это же стволы! Огнестрел!» - Догадываюсь я. - «И танки с самолётами. Конструкция правда непривычная и допотопная, но ошибиться трудно.»
И снова все объединяются и отбрасывают Врага, маги закрывают разлом печатями и приносят в жертву несколько разумных для этого. Я не хочу смотреть на этоно стою в первых рядах, отдаю те крохи энергии, которые могу через себя пропустить. Жертвы умирают медленной и мучительной смертью.
«Нет-Нет! Хватит!»- Взмолился я и снова изображение гаснет, чтобы вновь появится.
В этот раз я на собрании в одном из зданий на ветвях древа, глава разведкиосунувшийся эльф в одеянии своей службыкуртка из плотной ткани, штаны, удобные высокие сапоги, все это зеленого с серым цветами, на лице несколько шрамов, одна глазница зашита.
Я с ужасом «вспоминаю» что мать и отец мертвы, хочется заплакать.
«Это не мои мать и отец, чёрт-возьми, я не знаю их!» - Кричу я в пустоту.
Эльф докладывает о том, что люди и орки похищают пограничников, в основном женщин, и забирают их в рабство. Мы ничего с этим не можем сделать и нужно быть осторожными. С сегодняшнего дня разведчики присоединяются к пограничной службе, эльфов не хватает и нас становится все меньше и меньше, лекарства от чумы всё еще не нашли.
Когда он заканчиваетя замечаю на его коже характерные красные пятна. С ужасом понимаю, что осталось ему не больше десяти зим. В этот момент глаза опускаются на тонкие руки с правильными пальцами, и ровными красивыми ногтями, мои руки, и я вижу пару таких же пятен. Я чувствую обреченность.
«Нет-Нет-Нет!» - Кричу я вновь.«Это не мои руки, это не я заболел!»
Время ускоряется, и меня переносит куда-то на окраину леса. Ливень, я смотрю на увядающие деревья-исполины, не моё сердце щемит. Понимаю, что стою так уже достаточно долго и не могу двинуться, даже моргнуть, глазам больно. Раздаётся звук ударапо звуку угадываю, что упал Элинель, следом еще одно тело падает рядомАзалинэ, а потом настает и мой черёдкто-то толкает с силой в спину и прямо лицом я рухнул в траву. Ничего не чувствую, только эмоциистрах, понимание что кто-то обездвижил нас магией.
-Хэнс, тут мужик один и две девки.Слышу я сбоку хриплый и неприятный голос, который говорит на общем.
-Нормально, мужика на органы, а с девками как обычно.Отвечает еще один голос, грубый и столь же неприятный.
Проходит немного времени, слышу звук расстёгивающихся ремней на броне Элинеля, его раздевают. Понят что именно его простоу меня и Азалинэ всё обмундирование на заклёпках и пуговицах.
-Подождите, я усыплю его, иначе он всё будет чувствовать.Говорит совсем еще мальчишеский голос.
«Это и есть маг.» - Догадывается тот чьими глазами и ушами я сейчас ощущаю мир.
-Ишо чаго, я тебе накопители не для этого покупал, иди лучше ошейники приготовь.Отвечает первый, хриплый голос.
Я слышу нож выходящий из ножен, очень острый нож, а потом неприятный хлюпающий звук. Накатывает страх и безнадёжность, в голове бьется одна мысль:
«Они заживо разделывают Элинеля, а он все чувствует, в стазисе он проживет до самого конца и даже не сможет потерять сознание!»
Всё заканчивается через час, тело моего кинооператора хватают, я по его воспоминаниям понимаю, что он начинает чувствовать телолегкие неприятные покалывания в кончиках пальцев. Рядом несут Азалинэ.
Тела бросают в накрытую повозку, и начинают методично раздевать. После к Азалинэ подходит мальчишка в грязном сером балахоне, и осторожно одевает ей на шею металлический блестящий обруч, застёгивает какой-то хитрый замок и просто смотрит, на обруче через несколько секунд начинают проявляться символы, горят всё сильнее и наконец тухнут. Мальчишка снимает обруч, и я вижу след на шеевязь каких-то рун.
«Гномских» - подсказывает чужая память.
Парень подходит ко мнепонимаю, что он совсем молодой, лет шестнадцать, не больше, нос картошкой, полноватый, недлинные черные волосы. Моя очередьошейник занимает свое место, и через некоторое время я понимаю, что тот чьими глазами я смотрю - чувствует невыносимую боль, но ничего сделать не может. Наконец всё кончается и ошейник снимают.
Повозка движется, в конечности постепенно возвращаются чувства, и девушки начинают приходить в себя, рядом сидит мальчишка и когда Азалинэ пытается приподняться он вскидывает руку и её скручивает боль, тело девушки валится в судорогах на пол повозки, она тихо стонет.
-Извините, я проверяю.Говорит мальчишка.Ошейник настроен на меня, господина Хэнса и господина Глоба.
-Очнулись, красавицы?!Говорит хриплый голос Хэнса, я вижу его через край повозки.
Весь в черномкожаная куртка, шерстяные штаны, грязный плащ за плечами, и огромные сапоги со стальными набойками на носах. Лицо с густой бородой, нос большой и бесформенный, очень похож на паренька-мага.
«Отец?» - Проносится у меня мысль.
Повозка останавливается, к проёму подходит еще одинвидимо тот самый господин Глоб, ничего примечательногонедлинные светлые волосы, небольшого роста, с животом на выкате.
-Ну ка давай малой, иди отсюда погуляй вона, а мы с дядей Глобом немного поговорим с красавицами.Приказывает Хэнс, и парень, выпрыгнув из повозки куда-то уходит.
Хэнс влезает к нам, и направляется в сторону Азалинэ, расстёгивает штаны, и грубо раздвигает ей ноги. Девушка кричит, пытается сопротивляться и даже один раз несильно бьет насильника, но руки ослаблены после аркана стазисаруны на шее загораются и не дают ей даже права на сопротивление, тело расслабляется и позволяет делать Хэнсу то, что он и задумал.
- Вот так вота, милая, вот так вота.Облизывается Хэнс, и слезает с Азалинэ.Я же вижу, тебе еще и понравилось, я сразу понял, что это у тебя первый раз был хах.
Он натягивает штаны и вылезает из повозки, следом лезет Глоб, и направляется ко мне. Сбоку плачет и скулит Азалинэ.
«Не-е-е-е-ет!» - Кричу я.
Глоб проводит ладонью по моей щеке, и когда он наклоняетсякулак врезается ему в скулу, отбрасывая толстяка к борту повозки, и следом приходит боль, картинка воспоминаний подергивается, я вижу, как обозленный насильник что-то делает, и тело ослабевает не в силах больше сопротивляться, мне раздвигают ноги и
«Не мне, нет, НЕ МНЕ, ЭТО НЕ Я!» - Кричу я пустоте, и ведь я не чувствую ничего, только понимания того, что чувствовала ОНА, та, в чьей я памяти.
Всё заканчивается, моя подопечная, молча и зло смотрит на Глоба, она не проронила ни звука во время всего действа и никак не пыталась сопротивляться, просто зло смотрела на него.
-Больная сука.Бросает насильник и сплёвывает на меня.
Я понимаю, что он не закончил, не смог. И тут же мне становится больно, он поворачивается к скулящей Азалинэ. Девушка уже управляет телом и пытается встать, сопротивляться, но руны загораются, и она падает, а Глоб смеется:
-Вот это я понимаю, вот это по мне!
Он раздвигает ей ноги и наваливается всем телом, начиная насиловать девушку.
«Когда это закончится, зачем мне это видеть, почему так долго, остальные видения были быстрее?!» - Взмолился я.
Повозка движется, несколько раз останавливаетсяна этих остановках Хэнс насилует поочередно то одну то другую девушку, Глоб приходит только к Азалине, ему нравится, что она каждый раз пытается сопротивляться и плачет, а после скулит, свернувшись в клубок.
Последний час пути Азалинэ и та чьими глазами я вижу прошлое, полусидят в обнимку, и слышат Хэнса за повозкой:
-Ничего, продадим в бордель мадам Келхи, она из этих шалав сделает первосортных шлюх, даже эту злобную тварь выдрессирует, а если и нетнайдутся и на такое любители.
Азалинэ вздрагивает после этих слов работорговца, и я впервые слышу голос той, чью память наблюдаю, очень приятный голос:
-Прости, малышка.
Тонкая ручка нажимает несколько точек на шее девушки в определенном порядке, и удерживает пальцы в странной фигуре, Азалинэ чуть хрипит но даже не делает попытку сопротивляться, закрывает глаза и какое то время дёргается в конвульсиях, удерживаемая мной, и наконец затихает, умирая. Я в очередной раз чувствую горе, злость, ненависть, непонимание, ведь Азалинэ была по эльфийским меркам еще подростком, которая получила боевой лук и форму пограничника по причине дикой нехватки воинов, она еще даже не любила по-настоящему.
Когда о смерти одной из рабынь становится известно Хэнсу, он приходит в яростьизбивает девушку и насилует.
«Хватит! Стоп! Я не могу больше!» - Опять молю я неизвестно кого, и в этот раз наконец снова теряю сознание.
Глава 4
Сознание возвращается, и в этот раз нет никаких дурацких сновя лежу на жесткой кровати, каждая мысль пронзает голову невыносимой болью, в темноте ничего не разглядеть. Пытаюсь поднятьсяне получается, руки ослабли, тело почти не слушается, трогаю голову на затылкевроде всё цело.
«Что эти уроды со мной сделали?» - Бьется в больной голове.
Наконец скатываюсь с жесткого ложе, оказывается тут даже матрац есть, и покрывало, а на полу старый неприятный на ощупь ковер.
Осматриваюсьв окно напротив полуторной кровати пробивается тусклый лунный свет, помимо неудобного ложе могу разглядеть неказистую деревянную тумбочку, зеркало на стене, стол и пару стульев, сбоку деревянная дверь из-за которой пробивается желтый свет. Сама комната небольшая, метров десять-двенадцать в длину и ширину. Меня снова мутит, непонятно от чего и рвёт прямо на ковёр, я тяжело дышу и снова пытаюсь встатьне получается даже присесть, руки не держат совсем.
«Ничего себе сотрясение, ну ничего, эти уроды мне еще заплатят, дайте только до телефона добраться!» - Зло думаю я, сплёвывая на пол возле себя.
Осматриваюсьна мне непонятная длинная пижама без штанов, задираю еёничего, только семейные грязноватые трусы. Внизу вдалеке слышатся много мужских голосов, наверное, нужно кричать о помощи, но из горла выбивается только хриплый еле-слышный писк.
«Да что такое.»
Опять осматриваюсьна груди два непонятных бугорка.
«Нет. Нет. Не-е-ет» - Бьется в голове паническая мысль, а сердце начинает разгон.«Что они со мной сделали?!»
Панически ощупываю «пижаму» и понимаю, что это приталенное платье, а на груди вырез, где торчат верхушки двух небольших грудей. К горлу подкатывает ком.
«Второй размер, максимум. Не густо.» - Проскакивает мысль, прежде чем я снова теряю сознание.
Открываю глаза, и первая мысль:
«Приснится же такое!»
А потом осмотревшись, понимаю, что нахожусь всё в той же комнате, а откуда-то издалека, снизу, так же доносятся голоса и гомон, за окном темнота, а значит без сознания я пролежал не так уж и много.
«Звать на помощь?» - Думая я.
«Не помогут, хуже будет» - приходит ответ из глубин памяти.
-Да что за хрень?Шепчу я и не узнаю свой голос.
Опять ком в горле, опять сердце начинает разбег, появляются звёздочки перед глазами, кажется я могу снова потерять сознаниеглубоко дышу.
«А старая владелица тела куда делась, в моём теле?» - Спрашиваю себя.«Или я сожрал её душу?»
Память тут же предоставляет неприятные картины последних трёх днейразум покинул девушку, она лежала в состоянии овоща, а хозяйка была очень зла что приходится выделять служек что бы убирать из-под неё нечистоты, пришлось снизить плату за «ночь с эльфийкой» до пары серебрушек, и вот уже три дня и три ночи это тело(«это тело» - так спокойнее будет воспринимать) насилуют напропалую всеначиная от местных фермеров и заканчивая проезжающих рядовых королевской армии. Хозяйка не стеснялась обсуждать судьбу девушки прямо в её присутствииили она испугается и придет в себя, или ей уже всё равно, и теперь я точно знал, что, когда тело девушки перестанет приносить прибыльеё разберут на органы, как печально известного Элинэля. Эльфийское сердце использовалось, например магами конструкторами для создания мощнейших големов и химер, из почек делали чудодейственный эликсир от всех болезней для орков, а лёгкие высушивались и протирались в порошок, из которого делали сильнейший наркотик, к которому не было привыкания. Глазавот глаза подходили всем, и на них было много желающихэльфийский глаза видят намного лучше, чем зёнки других рас.
Меня снова вырвалоне знаю от чего больше, от картинок насилия несчастной девушки или от её воспоминаний о том зачем людям и другим расам нужны органы эльфов.
«Ну ничего, суки, я вернусь, всё сделаю что бы вернуться и убить вас, тварей, пусть даже придется за это получить пожизненное, и эту девку вашу тоже удушу, а вы смотреть будете.» - Зло думал я, пытаясь подняться на ноги.
Когда мне это удалось, мир вокруг закружился, организм попытался опять извергнуть из себя все что было в желудке, а была там только желчь.
-*ля.Выругался я, опять сплёвывая.
Стоять было тяжело, и я продолжал держаться за стену.
«Похоже центр тяжести по-другому расположен, ходить придется заново учиться.» - Пришел я к выводу.
В этот момент дверь широко открылась, в комнате загорелся свет, мне пришлось прищурить глаза, а когда я смог рассмотреть гостясердце сжалосьтолстый, в грязной мешковатой одежде, давно не мывшийся и воняющий так что даже в таком состоянии мне стало дурнее чем было.
-О!Воскликнул толстяк, местный побирушка, как подсказала память, и продолжил: - А сказали, что полудохлая, да я сегодня везунчикза одну серебрушку целую эльфийку оприходую!
Я широко раскрыл глаза, и вскрикнул:
-Нет!
-Чего ты там лопочешь, дура, давай в койку!Весело сказал толстяк, закрывая за собой дверь, подхватил меня за шкирку и кинул на кровать, принимаясь развязывать веревку, которая исполняла роль ремня.Я тебя на пол часа снял, мне хозяйка разрешила, хоть никому своих девушек меньше, чем на час не сдаёт.
Он навалился сверху, а я вдруг понял, что сказал: «Нет» на русском, и решил попробовать повторить на местном:
-Нет!
-Да что ты там опять, я вижу что хочешь, вот так, давай снимай портки.
Он стянул с меня трусы, и тут паника начала набирать обороты, я задёргался, пытаясь вырваться, а он уже начал пристраиваться, как вдруг посмотрел мне в глаза и остановился, испуганно куда то, вглядываясь с открытым ртом.
-Чумная?Прошептал он, спрашивая то ли меня, то ли себя, а потом закричал:ЧУМНАЯ! ЧУМНАЯ! ЧУМНАЯ!
Его как ветром сдуло, только дверь осталась болтаться на петлях, а я только слышал, как голоса снизу затихли, а побирушка всё громче кричал: «ЧУМНАЯ! ЧУМНАЯ ЧУМНАЯ!»
«И что он там увидел?» - Думал я, понимая, что встать не смогу.
А чужая память подсказывала что, если уж меня обозвали «Чумная» - ничего хорошего ждать не придется от местных.
Глава 5
Я лежал на холодном каменном полу подвала, свет падал только из зарешеченного окошка на запертой двери, рядом с которой стояло старое воняющее дерьмом ведро.
Когда меня пришли забирать из комнатки, я даже удивилсялица двух здоровых мужиков были наполовину прикрыты импровизированными масками из шарфов, а на руках обнаружились кожаные длинные перчатки. Пока слышал крики толстяка я всё раздумывалчто же он там увидел у меня на лице? Ощупав осторожно всю мордашкуничего, не нашел, никаких тебе сифилитических шанкров и язв, и даже намёка ни на один прыщик. А вот когда меня осторожно взяв под мышки, не иначе боялись контакта с моей кожей, пронесли рядом с зеркалом я наконец увидел и, кажется, понял, чего испугался этот грёбаный побирушкабелки глаз были ярко желтые. Так же наконец смог рассмотреть свое лицохудое, бледное, с небольшим вздернутым носиком, тонкими губами, синяками под глазами и светлыми, почти седыми волосами до плеч, которые сейчас представляли из себя жалкое зрелище. Глаза были ярко-фиолетовые, красивые, необычные. Хотя чужая память подсказывала что это скорее норма для эльфов, чем редкость.
Так, а почему у нас могут пожелтеть глаза?
«Желтуха» - сам себе ответил я, пока мою тушку тащили по лестнице вниз, как потом выяснилосьв подвальную камеру.
А почему желтуха появляется?
«Чаще поражение печени, реже крови».опять проявил я чудеса сообразительности: - «Мда-а-а, дела, инфекция добралась до печени. И сколько мне осталось?»
Было неприятно копаться в чужих воспоминаниях, хоть иногда озарения происходили сами собойязык, какие-то движения тела, ответы на вопросы, но вот если попытаться вспомнить что-то целенаправленно и конкретнопоявлялось ощущение раздвоенности, я как будто переставал быть собой, становился отчасти этой несчастной девушкой. Но в этот раз было важно знать ответ.
После паузы и укола головной боли, я наконец смог узнать, что меня интересуетсначала поражаются кожные покровы, но быстро все возвращается в норму на неопределенный срок, потом поражается печень, дальше лёгкие и почки, заканчивается всё когда инфекция добирается до головного мозга, глаз и кожных покровов, которые покрываются невыносимо зудящими язвами.