Это был случайный вальс.
Не случайный, а осенний. Сейчас будет зимний.
Мы лучше станцуем либертанго! я изобразил несколько движений, от которых у нашей классной руководительницы чуть не случился приступ. Ну, Антонина Павловна! взвыл я, Новый Год, все должны веселиться!
Боюсь, за такое веселье я получу выговор с занесением в личное дело!
Выговор за веселье?
Саша, ты ведь знаешь нашу директрису! я пожал плечами:
Молодая женщина, можно сказать, девушка. Почему она будет против?
И откуда только берутся эти твои идеи? Прямо фонтанируют!
Я люблю и любим.
Любима. Тебе надо привыкать говорить: любима, а то получается неприлично.
Я буду стараться, скромно ответил я, царапая паркет ножкой.
Антонина Павловна прижала меня к себе и поцеловала в макушку:Ну, всё, беги к своему любимому, насчёт твоих предложений я выскажусь на педсовете. Действительно, очень свежо, «девушке» это должно понравиться, особенно твоё замечание о её возрасте.
Но я уже не слушал: в коридоре появился Саша, и я, забыв о приличиях, помчался и прыгнул к нему на шею, едва не сбив с ног. Облапил его руками и ногами, как меня, бывало, Юрик.
Неси-неси, своя ноша не тянет! слышались вокруг насмешливые крики.
Саша донёс меня до окна и посадил на подоконник.
Саша, принеси сегодня к нам домой гитару! Будем репетировать новую программу, почти утверждённую. Я люблю и любима, повторил я несколько раз, обняв Сашу за шею.
Теперь, когда спортзал отдали под ёлку, мы тренировались в парке.
Бегали довольно длинные кроссы, бегали на лыжах, боролись в снегу, с криками и воплями, моя стая, добежав до леса, училась красиво петь песни на разные голоса, а не выть, как одичавшие волки-одиночки.
Сегодня бегали по парку и добежали до пляжа, где мы с Вовчиком когда-то, кажется, в прошлой жизни, сошлись в смертельной схватке
Сейчас они в моей стае и считаются моими самыми крепкими друзьямиближниками.
Со смехом мы повспоминали эпохальное сражение, честно говоря, если бы не оно, не было бы сейчас ничего: ни команды, ни веселья, ни стаи.
Толик с Сашей, может, и были бы, а может, неведомый кукловод, дёргающий нас за ниточки, распорядился бы поиному.
Но сейчасморозец. Солнце, хоть и низкое, искрящийся снег, смеющиеся лица друзей, Толика, любимого Саши!
Дома я раздел Толика до пояса, критически осмотрел его:
Не зажимайся! прикрикнул я на него, пресекая его попытки обхватить себя руками, штаны снимай!
Толик удивлённо вскинул глаза, Саша тоже непонимающе посмотрел на меня.
Где-то я видел белые бриджи, проворчал я, раздевайся, будем негра из тебя делать! Можешь догола, чтобы пятен не было, а то будешь, как мулат:по пояс чёрный, нижебелый.
Не обращая на его свекольный вид, я достал банку крема, придающего коже тёмно-ореховый вид.
Ты обещал мне костюм гусара, заныл Толик, стягивая, между тем штаны.
И как я буду ходить в школу?
Во-первых, костюм гусара можно будет носить и, будучи негром, будешь у нас белым арапом, нелогично закончил я.
А во-вторых, после того, как ты спляшешь со мной ламбаду, ты забудешь всё на свете.
Я буду плясать с тобой? обрадовался Толик, хватаясь за резинку трусов.
Эй, эй! остановил я его, там ты будешь мазать в ванной!
Я отправил его с Сашей в ванную, а сам после недолгих поисков, вытащил всё-таки белые бриджи. Потом из своей девичьей половины вытащил белую мини-юбку и кофточку в мелкую, белосинюю, полоску.
Сбегав к маминому шкафу, достал оттуда парик с прямыми волосами.
Надев всё это, я посмотрел в зеркало. На меня смотрела незнакомая испуганная девочка. У меня задрожали руки и ноги.
В это время с хохотом вывалились из ванной Саша с чёрным Толиком.
появившись в комнате, замолчали и заоглядывались.
А а сказал Толик, а где Саша?
Чё уставились? спросил я.
Саша! опомнился Саша, кинулся ко мне и подхватил на руки.
Он вглядывался в моё лицо, как будто впервые увидел.
Сашенька! Моя! прошептал он, ещё крепче прижимая меня к себе.
Отпусти меня! задушено проговорил я, нам репети-ро рот мне закрыли поцелуем.
Наконец Саша пришёл в себя, опустил на пол мою тушку, но долго не мог успокоиться, поворачивая меня и разглядывая со всех сторон.
Обалдеть! сказал Саша.
Вы там не забыли про меня? закапризничал Толик. Я, между прочим, танцую с Сашей!
Я, только сейчас разглядел Толика и хмыкнул: Ну и где вы видели блондинистого негра? Красить!
Нет! испугался Толик, хватаясь за свои кудри.
Да!! крикнули мы хором и кинулись ловить чёрного Толика.
Минут через пятнадцать беготни мы всё-таки изловили его и силой, и уговорами поволокли опять в ванную.
К сожалению, чёрной краски мы не нашли, пришлось отпустить нашу жертву на свободу.
Мы решили, что купим краску накануне праздника, пока наш негритёнок и так выглядит неплохо.
Отдышавшись, начали разучивать мотив ламбады. Саша и Толик, которому я пока запретил одеваться, чтобы подсохла краска на теле, стояли и бренчали на гитарах, не сводя с меня восторженного взгляда.
Я тоже иногда бросал на себя взгляды в зеркало и думал, что не зря я скрывался в мальчишеских одеждах. Сейчас я выглядел, как обычная девочка, которых сотни, но контраст получился потрясающим. Самого проняло до дрожи.
Ну вот, сказал я, что-то получается. Теперь будем разучивать танец.
Танец должен быть быстрым, моя юбка должна взлетать выше пояса, поэтому под неё я пододел белые трусики, на Толика надели белые бриджи.
Когда я прижался к Толику животом и бёдрами, заставляя при этом быстро двигаться, мне казалось, что он сейчас хлопнется в обморок, потому что его глаза закатились, но ничего, стойкий оказался наш Толик, правда, некоторую твёрдость я всё-таки ощутил
Саша, тебе не кажется, что это слишком? спросил меня вспотевший не менее нас Саша.
Это же бразильский танец! У них все танцы зажигательные, тем более
Я замолчал.
Что? забеспокоился Саша.
Поспешили мы с Толиком. Вот был бы сюрприз!
Ничего! махнул рукой Толик, придумаем что-нибудь, потом покрасим мне волосы, а Сашу пока показывать никому не будем, пусть гадают, кто это со мной пляшет.
В том-то и дело, что с тобой кроме меня никого не увидишь! заметил я. ну ладно, сейчас немного отдохнём и ещё потанцуем.
Репетировали мы долго, Толик никак не хотел меня отпускать, Саша сказал, что тоже хочет. Уплясали меня до упаду. Я действительно упал на диван, и снял парик.
Нет-нет, запротестовали ребята, надевай!
Сейчас, только пойду, умоюсь, вы меня совсем замучили. Самито по очереди, а меня заставили одного. Я, ворча, ушёл в ванную, разделся, смыл весь пот, вытерся и снова оделся. Натянул парик, тщательно поправил, чтобы естественней выглядел и вышел прямо перед мамой.
Здравствуйте, присел я, и, повернувшись, отправился к ребятам, которые стояли с каменными лицами. Я подошёл к Толику, взял его за руку, и повернулся к маме.
Вы кто? спросила нас мама.
Мы тут репетируем, пропищал я.
А где Саша?
Пошёл за шампанским, будем репетировать встречу Нового Года! тем же голосом ответил я.
Саша, брось маму разыгрывать, вышел из прихожей Юрик.
Ну вот, Юрик, взял и всё испортил! огорчился я.
Саша?! только сейчас узнала меня мама, я должна была догадаться.
Мамы всегда узнают своих детей, прошептал я, обнимая маму и уткнувшись носом в её плечо.
Мама отстранила меня, осмотрела, потом посмотрела на моего Сашу, ничего не сказала и ушла на кухню.
Мы расстроили её? опасливо спросил Саша.
Скорее удивили, ответил Юрик. Пойдём, маме надо переодеться.
В своей комнате маленько посидели, мы втроём на моей кровати, Юрик на стуле, молча разглядывая меня.
Классно выглядишь, наконец-то сказал он, ты так будешь на Новый Год танцевать?
Да, мы с Толиком будем ламбаду плясать, Саша будет аккомпанировать с оркестром, а может, подхватит меня у Толика. Мы сейчас так плясали.
Сейчас немного отдохнём и покажем вам с мамой.
Что-то мама не в восторге от твоего вида, произнёс Юрик.
Зато я в восторге! сказал Саша.
И я, добавил Толик.
Ну, вы в восторге всегда! засмеялся Юрка, вы и сейчас сияете, как два медных котелка.
Я взял ребят за плечи и притянул к себе:
А сейчас?
Осторожнее, Саша, они сознание теряют.
С трудом в себя пришла, призналась мама, заходя к нам в комнату. Надо же, какая у нас Саша!
Антонина Павловна сказала, надо привыкать и соответствовать, сказал я, хотя мы с Толиком так оделись для Новогоднего бала. Да и пригодится для разучивания вальса. Саша, народ хочет, чтобы мы порадовали их вальсом. Мама, научи
Мне рассказывали, что вы танцевали так, что могли бы и меня научить.
Это была встреча, шок, так сказать. В шоковом состоянии чего только не сделаешь. Надо сознательно.
Удивил, созналась мама, присаживаясь на второй стул. Хорошо, заканчивайте сегодня свой танец, завтра будем учить другой.
Я предложил станцевать либертанго, но почему-то моё предложение было сурово отвергнуто, пожаловался я.
Всё равно я не умею его танцевать, призналась мама, а так было бы красиво, только тебе надо переодеться в бальное платье.
У меня будет платье Ледяной принцессы, в нём можно и танго, и вальс.
Да, согласилась мама, в этом платье можно всё. Скоро папа придёт. Будете ещё репетировать?
Можно ещё разок, согласился я, мы уже отдохнули.
Мы выбрались в большую комнату и ещё поплясали. Мама с Юриком сидели на диване и хлопали в ладоши, мы с ускорением кружили с Толиком по ковру, и, при крике «ай я яй, Ламбада!», зашёл отец. Мы сделали вид, что не заметили его, и продолжали выступление. Папа, молча, прошёл и сел на диван. Он тоже начал хлопать в такт мелодии, а когда мы закончили, папа сказал:
Замечательный номер, вот бы ещё мою дочь заставить так одеться!
Спасибо, папа! воскликнул я, кланяясь.
Сашка! Ты?! вскочил папа, хватая меня за плечи и осматривая со всех сторон с улыбкой. Потом притянул к себе и поцеловал. Я вздрогнул и отстранился:прости папа, у тебя щека колючая.
Папа ничего не сказал, молча, ушёл на кухню.
Но у него действительно колючая щека! капризно сказал я.
Мама тоже ушла на кухню, Юрик укоризненно посмотрел на меня и ушёл в нашу комнату. Ребята засобирались домой, я никого не задерживал, мы тихо попрощались, и я закрыл за ними дверь.
В своей комнате я переоделся, сел в угол своей кровати, подтянул к груди коленки и бездумно уставился в окно.
Юрик включил компьютер, и, толи играл, толи что-то искал в интернете.
Ребята, кушать! позвала нас мама. Я не пошевелился.
Пошли? предложил Юрик.
Не хочу, ответил я, может, позже.
Ну что ты, как маленький, надулся? Это, между прочим, ты папу обидел.
Ты, Юрик, кое-что не знаешь, и лучше тебе этого не знать, меньше знаешь, крепче спишь.
Ты что-то вспомнил?
Напомнили открытым текстом. Иди, я посижу, настроение, глядишь, поднимется.
Да, жди, Юрик ушёл.
Я сидел, уткнувшись носом в коленки, и лениво размышлял.
Правильно говорит Юрик, мы не принадлежим себе, мы принадлежим семье. Почему меня так обидели слова отца о том, что он меня ненавидит?
Ведь он сказал тому Саше, а менято он совсем не знает? Но резануло прямо по душе, даже след остался, теперь, когда он идёт на сближение, у меня сами собой вырастают колючки. А какая у него тяжёлая рука! По больной голове Как только жив остался. От жалости к самому себе закапали слёзы, и я зашмыгал носом. Вставать за носовым платком было лень, и я вытер лицо подолом майки.
Вошла мама, села возле меня, притянула к себе, я начал хлюпать носом.
Что у вас опять с отцом? Он молчит, ты плачешь. Зачем ты его обижаешь? Он ведь любит тебя.
Он любит себя, пропыхтел я. Я не собираюсь жаловаться, ты и так всё видишь и знаешь.
Я ничего не знаю и не вижу.
Это хорошо, тебе нельзя волноваться, я снова вытер лицо подолом майки и сказал:прости, я спать лягу.
Хоть покушай.
Извини, никого не хочу видеть.
Даже меня?
Так бывает.
Утром мобильник разбудил меня.
Я нашёл его под подушкой, выключил, но напрасно я боялся разбудить Юрика: рядом никого не было.
Ну что же, подумал я, бойкот, так бойкот. Ещё не то переживали!
Я побежал в ванную, ледяной водой смыл сон, почистил зубы, посидел на унитазе, и пошёл к своим снарядам. Делая утреннюю гимнастику, старался думать о школе, друзьях, домашних заданиях
Домашние задания я игнорировал, надо пораньше прийти в школу, почитать, учебники. Письменные? Списать у Толика, если он делал.
Друзья называются! Сбежали в самый трудный момент! Хотя в семейные разборки вмешиваться вряд ли кто решится.
Саша будет в нашей семье?
Будет или нет, это ещё вопрос! Толик и так почти брат мне, хотя он не горит желанием быть братом, а кем хочет? Правильно. Кем-кем? Ерунда какая-то получается. Какой из него муж?! Как и я жена. Какая ерунда в голову лезет! Вот Саша, здесь вопросов нет, при мысли о нём внутри всё сжимается от счастья, от того, что он есть.
Я прокрутил «велосипедик» и сел в позу лотоса, делая дыхательные упражнения.
Скоро, очень скоро я с ним встречусь! Я поднялся, легко запрыгнул на турник, и подтянулся пять раз, накачивая в мышцы радость.
«Надо бы велотренажёр выплакать»подумал я, делая упражнения на растяжку. Растяжка давалась легко, даже на шпагат почти сел, ещё немного, и можно будет удивлять партнёров по самбо уходом от захвата. Отжимание от поладесять раз. Маловато, будем наращивать. Зачем я всё это делаю?
Я ведь почти отказался быть мальчишкой. Но нет, пока я ребёнок, меня никто не защитит, а мир подростка суров, жесток и опасен, пожалуй, намного опасней взрослого мира, ведь взрослые, начиная разбираться между собой, детей уже не замечают. В азарте они избавляются от этих мелких помех, походя. Пройдя по головам детей, потом ужасаются, какой же враг оказался коварным!
Внутри подростков свои законы, куда взрослым нет доступа, здесь царит своя справедливость, первобытная и жестокая. Поэтому надо уметь защитить себя самому. На помощь взрослых можно рассчитывать, если угроза идёт от взрослых.
К примеру, меня чуть не убили, а может, и убили, кому это было интересно? я сказал: «не вмешивайтесь» и никто не вмешался.
С этими чёрными мыслями я и закончил зарядку.
На кухне я попривычке сделал завтрак на четверых, найдя вчерашние котлеты, разогрел их на сковородке, добавил четыре яйца, и, разделив всё это на четыре части, решил никого не дожидаясь, позавтракать, чтобы раньше успеть в школу.
Не успел я приступить к завтраку, вошла мама, потрепала меня по голове, и спросила, куда я тороплюсь.
Вчера не сделал домашние задания, надо перед уроками почитать, да списать, если кто даст.
Тебе-то дадут, ещё и очередь выстроится, но это будет честно?
Честно! Когда я списываю, то разбираю примеры, и всё понимаю.
Тогда списывай. Юра сегодня с нами спал. Вернее, со мной, жалеет, что тебя до сих пор не научил какому-то там видению, говорит, тебе легче будет следить за мной.
Странно, сказал я, не донеся вилку до рта, ничего такого мне он не говорил.
Это ваши дела, спросишь у него сам. Папа сегодня будет дома, Юрик тоже.
Ура! шёпотом крикнул я, забирая вторую порцию со сковородки.
А что мужчины будут есть? укоризненно покачала головой мама.
Двое мужчин не помрут возле полного холодильника! вскинул я кулак над плечом. Так что, не стесняйся, забирай тоже ненужную порцию, что-то маловато я сегодня приготовил.
Расправившись с завтраком, я позвонил Толику.
Толик, привет! Письменные сделал? Ура! Приходи в школу пораньше, мне списать надо! Почему-почему Лень было.
Быстро одевшись, я осмотрел себя со всех сторон в зеркале. Вроде всё сидит на мне хорошо, ладненько. Волосы вот опять отросли, когда меня последний раз стригли? Осенью. Может, отрастить? Да ну их! Голова чешется, ухаживай за ними! Я взял гребешок и поправил свою причёску.
Волосы наэлектризовались и слиплись. Я раздражённо взлохматил их ладонью и надел спортивную шапочку.
Не замечала раньше за тобой. Незаметно подошла мама.
Да вот, смотрю, стричься пора, или нет.
У Саши спроси.