До Алевтины Андреевны дошёл юмор ситуации, и она весело рассмеялась:
С тобой, Саша, не соскучишься! Надо приложить все силы, чтобы оставить тебя в своей школе! Это надо же! Хаха!
Вот вы смеётесь, Алевтина Андреевна, а ваш Вовик в моей команде.
Да ну тебя, Саша! Я теперь даже не переживаю за первое место по самбо, ха-ха-ха! ушла от нас директриса.
Какой весёлый у вас директор! восхитился Юрка.
Тебе здесь не учиться, заметил я.
Где ты будешь учиться, там и я!
Учёного учить, только портить!
Это я вижу! отбежав от меня, крикнул маленький злодей.
Сейчас наряжу в девочку, и будешь у меня танцевать ламбаду!
Фигушки! Не поймаешь!
Ловить его ещё! отъелся на моих харчах, проворчал я, направляясь к музыкантам. С руководителем группы мы уже были знакомы по осени, долго не раздумывая, сыграли нам «ламбаду».
Мы одобрили и пошли переодеваться. В раздевалке решили, что настоящие костюмы наденем на праздник, а здесь будем танцевать в спортивных белых трусиках и майках. Зато не будет жарко.
На нашу репетицию, под задорную музыку, сбежались все зеваки. Танцевали поочерёдно Саша с Толиком, а я без очереди, сначала ламбаду, потом вальс, для которого освободили почти весь зал.
Потому что, стоило нам сделать пару шагов, с нами случалось волшебное превращение. Мы не видели никого и ничего, кроме партнёра. Если ламбаду смотреть было в нашем наряде вполне естественно, то на вальс в трусах я бы хотел посмотреть. Надо будет конфисковать мобильник у кого-нибудь. Потом ребята, не спрашивая, сыграли нам танго. Мы не заметили, как станцевали танго.
Почему я была против? задумчиво произнесла Алевтина Андреевна. Может, сделаем бенефис?
Все закричали:сделаем! Потому что они всех затмят! но мне уже было не до бенефиса, добрёл до матов, и рухнул вниз лицом, блаженно раскинув руки. Думаете, дали отдохнуть? Налетели испуганные товарищи и подняли на ноги! Идитанцуй! Для тебя сделали исключение, а ты увиливаешь.
Потом какой-то умник вспомнил, что я хорошо пою.
Пришлось спеть. Я пел «Куда уходит детство», стояла мёртвая тишина, некоторые утирали слёзы. Юрик уже сидел на руках у Саши.
Попросили спеть ещё, я сказал, что буду петь, пока не охрипну, лишь бы потом больше не просили. Отстали.
Домой меня притащили чуть живого. Долго спорили, кто будет меня мыть в ванной, пока я не набрался сил и не удрал от них.
Залез в ванну и сидел, отмокал. Ребята тоже здорово устали, только Юрик скакал, как козлик, я слышал сквозь дрёму.
Проснулся я от своего будильника под подушкой. Рядом сопел Юрик.
Прислушавшись, услышал ещё чьё-то дыхание. Потянувшись, почувствовал радость от прилива сил в мышцах и детскую радость жизни.
Потихоньку, чтобы не разбудить Юрку, вылез из-под одеяла, и, не сразу, но заметил, что трусиков на мне нет.
Куда они делись? Под подушкой нет Начал вспоминать. Я заснул в ванне! Кто-то меня вытер и перенёс сюда. Папа? Разглядел внимательно мою принадлежность? Я покраснел, и начал пробираться к шкафу. Дорогу преградил топчан, сложенный из стульев. На втором ярусе тоже кто-то спал. Ловушка!
Пойти в ванную, поискать там? Идти голым голой через родительскую комнату? Подумаешь! Я и так собирался делать зарядку голышом. Всё рано все спят. Интересно, кто спит на стульях? Саша? Перелезть через него в таком виде? Весьма пикантно. Но время идёт! Глаза немного привыкли к темноте, и я обнаружил немного места, где можно было пробраться к шкафу с одеждой. С трудом пробравшись, достал трусики с маечкой, благополучно покинул ловушку.
Одевшись, я начал потешаться над собой. Кого я испугался?
Зайдя в ванную, нашёл оставленные вчера плавочки и переоделся в них, чтобы сделать зарядку.
Конечно, сказал я сам себе, одетым легко рассуждать, а голым особенно голой, както не по себе.
Неужели мальчики не делают по утрам зарядку? удивился я. Разбудил бы их, да будут тут толкаться, ну их, пусть дрыхнут, тем более, сегодня.
Я даже замер: сегодня 31 декабря! А у нас почти ничего не готово! Хорошо, что выходной. Угу, сейчас мне предстоит кормить эту ораву! Одних мужиков четверо!
Быстро помывшись, кинулся на кухню, разбирать оставшийся со вчерашнего дня бардак. Так, селёдка растаяла, в мойку её!
Нашёл немаленький тазик, мытую сельдь начал перекладывать туда, пересыпая солью каждый слой. Набрался полный тазик. Закрыл крышкой, и стал искать, куда поставить. О! Хрущёвский холодильник. Выкинув оттуда какието банки, засунул тазик в достаточно холодный шкаф.
Теперь рыба. Тоже хорошо оттаяла. Почистил от чешуи. Вскрыв брюшину, вынул немалые ястыки крупной икры. Кета, что ли. Это позже. Отрезал голову и хвостна уху, тушку с трудом порезал на куски, проклиная свой маленький вес и спящих мужиков. Дрыхнут там, а тут, как рабыня Изаура.
В животе сладко заныло. Вымыв руки, на цыпочках побежал в свою комнату. Не утерпел, хоть одним глазком. Спящий Саша показался мне прекрасным принцем. С трудом оторвав от него взгляд, окинул оставшуюся спящую братию ласково поправил одеяло на Толике, прикоснулся губами лба Юрика Ну, прямо любящая мама, ехидно сказал мне внутренний голос. Кормить их кто будет? Выскочив из комнаты, опрометью кинулся на кухню, жарить рыбу.
Что на гарнир? Макароны! Дёшево и сердито. А пока поставим варить уху и примемся за кальмар.
Кто умеет чистить кальмар? Я, конечно, здесь почти никто его и не видел.
Я уже не вздыхал. Взялся, не плачь. Почистив несколько картошин, закинул их в кастрюлю с головой и хвостом рыбы, поставил на конфорку. На другой конфорке потрескивает сковородка с рыбой, на третьей стоит кастрюля под макароны. Теперь кальмар. Тоненькую кожицу от головы до хвостового плавника вместе с плавником. Ничего, потом и до плавника доберёмся. Пока боролся с кальмаром, пожарилась рыбка. На сковородке остался жир. Что делать? Соус, конечно. Мука, в которой валял рыбу, пошла в дело, разводим томат-пасту, выливаем в сковородку, соль, сахар, перец. Вкусно! Переливаем всё это в соусницу, моем сковородку, и снова на плиту, наливаем масло, греем, нарезаем кальмар соломкой, опускаем в масло, закрываем крышкой. Всё, уха кипит, вода кипит. Засыпаем макароны, пробуем суп. Картошка сварилась, значит, уха готова. Режем лук, бросаем в уху, перец, сливочное масло, подсаливаем рекомендуют столовую ложку водки, да это в походе. Пока я, мурлыча под нос песенку про что-то, на кухню проник кто-то мелкий и всклокоченный. Ни слова не говоря, этот кто-то взгромоздился мне на руки, крепко обхватил руками и ногами, и положил голову мне на плечо. Не прерывая свои поварские изыски, я левой рукой перехватил появившееся у меня сокровище, поцеловал его в лохматую голову.
Что ещё осталось? Половина кальмара в мойке, надо дочистить, а то некуда будет сливать макароны. Подошёл, попробовал, получается!
Ну и терпение у тебя, Саша, услышал я голос мамы, Юра, не мешай Саше! Юрка отрицательно потряс головой.
Тебе чемни будь помочь? обратилась мама ко мне.
Кальмар бы дочистить, а то мне за плитой следить, я бросил кальмар, вытер руки и помешал в сковородке. Сок ещё не выкипел, зато макароны закипели. С удовольствием посмотрел, как мама борется с кальмаром, с улыбкой глядя, как она пытается снять кожу с тушки, Тушка выпрыгивала из маминых рук, шкура не поддавалась.
Да как же ты его с досадой сказала мама.
С тебя поцелуй, и мы с Ериком дочистим, со смехом отозвался я.
Мама с удовольствием зацеловала нас с Юриком, я опустил брата на стул и расправился с оставшимся кальмаром. Макароны я тоже не доверил маме.
Слил ещё твёрдыми и бросил в них побольше сливочного масла.
Потом нарезал две головки репчатого лука и засыпал кальмар, который тушился на сковородке. Сырой кальмар я поставил в кастрюлю вариться.
Как там мужики? спросил я, просыпаются?
Папу твоя стряпня разбудила, он уже глотает слюну, главный мужиквот, за столом, а твои. мама хихикнула, будущие мужья умаялись вчера, спят ещё.
Как будто я не умаялся, буркнул я, зато всё успеем. Картошечки бы для кальмара, но это долго. Поедим, запрягу пацанов, надо к Новому году салатов наделать.
Так. Уха готова, макароны готовы, раба, соус, кальмар на подходе.
Саша, когда ты всё успела? удивилась мама.
Я любима и люблю! заявил я.
Как это замечательно! восхитилась мама.
Можно строить мужчин перед столовой, разрешил я маме.
Умытые и выспавшиеся пацаны во главе с папой ввалились на кухню, сразу прижав нас с мамой к окну. Кое как разместились за столом, не оставив нам свободного места.
Сначала уху! заявил я. Протестов не было. С чавканьем, всхлипами и прочими звуками мои кулинарные изыски были уничтожены. Лениво попив чай, мужчины удалились, оставив горы грязной посуды.
Мама! отчаянно закричал я, глядя на это безобразие.
А ты как думала? спросила меня мама.
Почему ты называешь меня девочкой? хмуро спросил я.
Выйдешь замуж, такое будет каждый день.
Не будет. Столько народу я не переживу.
Здесь были все твои родные, прибавь ещё детей. Сколько у тебя будет?
Двое. Или трое. Я люблю детей.
Я заметила. Юрик скоро с тебя слазить не будет.
Пусть. Нам хорошо с ним.
Ладно, я помою посуду, отдохни.
Как отдохни? Мы с тобой кушать будем?
Чуть не забыла, засмеялась мама, там что-нибудь осталось?
Я же разливал, садись за стол, мама, я накрою.
Убрав со стола всю грязную посуду в мойку, я налил уху, поставил тарелки с макаронами, тушёным кальмаром и соусом, и сел напротив мамы. Поковырялся в тарелке.
Ты что такой грустный? Устал?
Мама, он меня даже не поцеловал! всхлипнул я.
Ну, огорчилась за меня мама, он же видит, ты занята, толкучка на кухне.
Потом поцелует.
Потом я не дам себя поцеловать.
Пришёл Юрик, залез ко мне на колени, чмокнул меня в щёчку.
Вот кто меня по-настоящему и бескорыстно любит, признал я.
Кушай, Саша, у нас впереди ещё много работы.
Не успел я съесть уху, появился Саша.
По моим заблестевшим глазам, мама поняла, кто вошёл.
Саша, входи, проси немедленно прощения у Саши и поцелуй её!
Саша вошёл, упал на одно колено:
Прости, Сашенька, только объясни, за что?
Пропущенный утренний поцелуй забыл? грозно спросила мама.
Честное слово, не смог подобраться! смутился Саша.
Ты и не пытался! обвиняюще сказал я.
И это ещё не всё! продолжила мама. Всё утро Саша стояла у плиты, готовила на всю ораву завтрак, и никто не сказал спасибо, оставив гору посуды, которую нам ещё предстоит вымыть!
Юрик на это снова чмокнул меня в щёчку и победно посмотрел на Сашу.
Я не знал, что это всё Саша наготовила! взвыл Саша.
А маму не надо благодарить? тихо спросил я.
Вы меня уничтожили, чем я могу загладить свою вину?
Только я собирался дать задание, как незаметно просочившийся Толикуже начал мыть посуду.
Пока подумаю, сказал я, у нас ещё много работы. Пельмени будешь лепить, картошку чистить, будете с Толиком моими помощниками.
А когда поцелуй?
Когда мне будет невтерпёж.
Долго ждать?
Мне давно невтерпёж.
Икру я засолил в перерывах между поцелуями. Саша растопил мою лёгкую обиду, стараясь всячески угождать мне. Папа, увидев это, только крякал.
Откуда что берётся? спрашивал он сам себя, клянусь своей щетиной, не мог поверить, что этот сорванец мог так измениться! Так крутить парнями!
И бегают же, задрав хвост!
Папа! не вытерпел я, неужели ты не видишь, что всё просто объясняется: я чертовски обаятелен! Весь в маму!
Насчёт мамы ты прав, но, что касается тебя пацан пацаном, какое, к чёрту, извиняюсь, обаяние! Не иначе, Юрка обучил колдовству!
Процесс только запущен, скромно сказал Юрик.
До шести вечера, когда нам надо было идти на вечер в школу, мы наготовили куч салатов, налепили пельмени и манты.
Уговорили родителей пойти с нами на представление, хотя бы на наше.
Они согласились посмотреть, как мы выступим, затем отправятся дальше готовить квартиру к празднику. Я забыл сказать, что ёлка уже стояла в углу, вокруг висели гирлянды и мишура, квартира приобрела праздничный вид.
Мы договорились, что узнаем, когда наша очередь, и позвоним родителям.
Оказалось, что наше выступление назначили на семь часов, так что подготовиться время было. Переодеваться надо было в своём кабинете, потом через всю школу бежать спортзал. Этот момент я как-то не продумал. Если переодевались только один раз, то мне надо было три раза, как и Толику. Причём ему бегать полуголым. Толика мы всё-таки окрасили, завили, получился замечательный негритёнок.
Пришлось пойти на поклон к физруку.
Тот доверял нашей компании и открыл свой кабинетик, доверив мне ключи.
Сначала мы вышли в обычных мальчишеских джинсах и рубашках, чтобы затеряться в толпе. Толик надел панамку и закрытую маску. Потанцевали с девчонками медленные танцы, поплясали быстрые. Затем нам дали знак.
Я не ожидал от себя такого мандража. Вчера, на прогоне я ощущал себя совершенно свободно, сегодня же я не мог унять дрожание рук и ног.
Толика трясло не меньше. Саша сначала успокаивал нас, потом ион заразился. Тем временем в зале уже хлопали и орали.
Изо всех сил скрутив внутри себя страх, я схватил за руку Толика и бросился в зал бегом, чтобы отрезать себе путь к отступлению.
Когда мы выбежали к ёлке, зал удивлённо затих, наверно, не поняли, кто это здесь появился.
А теперь из солнечной Бразилии выступят артисты. Ваша задачаугадать, кто скрывается за масками.
Но мы масок не надевали, наоборот, сняли. Кроме парика, я вставил голубые контактные линзы. Вместе со светлыми волосами парика голубые линзы сделали меня совершенно неузнаваемыми, Толик ещё более потемнел, его курчавые волосы ещё никто не видел.
Оркестр начал играть задорную музыку, и мы пустились в пляс.
Зрители в зале сначала сохраняли тишину, наблюдая наши па, затем начали хлопать, кричать что-то. Мы не слышали, что нам кричали, нас несла музыка, пришло спокойствие и второе дыхание. Моя короткая юбочка моталась где-то на уровне пояса, длинные волосы развевались, Толик старался плотнее прижаться ко мне.
Возглас удивления пронёсся по залу, когда меня подхватил Саша, и мы продолжили танец втроём.
Нас узнали. Пронёсся вопль и волчий вой. Под этот ужасный шум мы убежали переодеваться к вальсу.
Зал ещё не успокоился, когда мы вышли в костюмах принца, принцессы и их оруженосца. Оруженосец неожиданно для меня и всех остальных надел мне серебряную корону, которой так не хватало костюму Ледяной принцессы. По залу пронёсся восторженный вздох.
Оркестр начал медленный вальс. Мы посмотрели в глаза друг другу и начали танец, опять забыв, где находимся. Для нас остались только мы и музыка. Замолкли звуки вальса, а мы стояли посреди зала и держали друг друга за руки. «Танго!»крикнул кто-то, и зазвучало танго. Мы пошли под звуки танго. Все молчали, наблюдая за нами.
Кончилось и танго. С трудом нас привели в чувство и попросили спеть что-нибудь. Я взял за руку своего принца, другой рукой микрофон и запел: «Как будто по ступенькам, всё выше, и вперёд, нас за руку из детства, юность уведёт». Кто-то зашмыгал носом.
Мы закончили выступление, но нас долго не хотели отпускать, требовали что-нибудь спеть и станцевать.
Пришлось сказать, что мы и так перевыполнили программу, и зрителей ждут ещё не менее замечательные номера.
К нам пробилась Алевтина Андреевна.
Какая ты надменная, Саша! восхитилась она, даже я робею!
Вот видела же, как вы танцуете, надо было вас в заключение поставить!
Нас обступила восторженная толпа, сквозь которую кое как прошли мои мама и папа с Юриком. Юрик сразу схватил меня за руку и раскланялся. Он был в костюме чертёнка, все смеялись и хлопали, кто знал, объясняли другим, что это мой братик.
Это было чудесно! кричала сквозь шум мама, папа показывал большой палец и смеялся, почему-то вытирая глаза. Смеялся до слёз?
Саша! закричал кто-то, спой «куда уходит детство»! Зал взорвался.
Я подошёл (подошла?) к микрофону и спокойно сказал, что для этой песни надо переодеться в мальчишку.
Переодевайся и пой! завопили в зале.
Не сходя с места, я скинул туфли на высоком каблуке и в два приёма скинул платье Ледяной принцессы, оказавшись коротко стриженым мальчиком в футболке и шортах.