В кого?
В нашу Сашу, конечно. Он у нас под окном все кусты вытоптал.
Сашка! Это правда!?
Откуда мне знать!? Он мне не признавался, пожал я плечами, розовея.
Зато сегодня он заявил это всем нам открытым текстом, задумчиво сказала мама.
Какие вы, женщины, деревянные! вступил в разговор папа, вам обязательно надо преподнести обручальное кольцо и встать на колени!
Как будто я смогу полюбить мальчика! жутко краснея, воскликнул я.
Да куда ты денешься, природа возьмёт своё! Тем более Толик сам готов ради тебя обернуться красной девицей.
Розовой, буркнул я.
Ну, розовой.
Да ну вас! Пойду, помоюсь да спать лягу лучше, чем слушать, как меня женят.
В соседней комнате что-то забулькало. Папа смеялся?
Ночью ко мне в постель снова забрался Юрка.
Разговор с отцом. Детские войны.
Проснулся я довольно поздно. Детское тело хотело отдыха, с трудом я согнал его с кровати и оно, ворча, отправилось по утренним делам.
Осмотрел своё лицо в зеркале. Синяки начали желтеть, опухолиспадать.
Надеюсь, никого не напугаю до обморока, проворчал я. Открыл рот, пересчитал зубы. Штук тридцать, и все целые. Запаха не будет.
Тут я разозлился. Я что, на свидание с Толиком иду? Просто погулять со школьным другом по парку.
Надоели эти подколки. Надо купить себе тестостерон да поколоть куда-нибудь, может, вырастет то, что надо.
А что, где-то в Южной Америке даже такой термин есть: «мальчик после 12», в смысле, до 12 лет девочка, а послемальчик! Это было бы здорово! Хотя мне уже 12 Ну после 13-ти. А деньги где взять?
Пойти поторговать своим телом, так и оно не моё.
Ну ладно, пусть ничего не вырастет, зато можно остальное тело запустить по мужскому типу: усы, борода.
Как они мне надоели в своё время!
Какое счастье сейчас! Как я люблю своё гладкое молодое тело.
И как ненавижу эти торчащие кости!
Надо что-то делать. Я начал разминочный комплекс и тут зазвонил где-то в комнатах телефон.
На! сделал я выпад ладонью.
На! обозначил я удар ногой с поворотом направо и добивающим обратным движением ребром ладони.
Вчера ночью Юрик мне шепнул, чтобы я был осторожнее. Я поверил ему, когда-то я занимался самбо, надо вспомнить хоть что-то.
Телефон не умолкал, я побегал по квартире и нашёл свой розовый у себя на столе.
Да! крикнул я.
Что орёшь, не проснулся ещё? спросил Толик, я тебя на лавочке подожду.
Хорошо, жди.
Я кинулся к шкафу и начал перебирать одежду.
Выбрал красные плавки на случай купания или загорания, синие джинсы и холщовую рубашку, белую, с тёмными швами и длинным рукавом. Сверкать синяками на тощих руках и ногах что-то не хотелось, довольно и помятого лица.
Когда я в прихожей зашнуровывал полукеды, дверь открылась и у меня перед глазами появились большие ботинки.
Медленно выпрямившись, поднимаю голову. Отец с хмурым лицом.
Я гулять, с Толиком, пискнул я.
Я знаю, видел. Я специально пришёл поговорить с тобой как
мужчина с мужчиной.
Пусть будет так, если тебе нравится. И замолчал.
Саша, ты же девочка.
Нет!!!
Сними штаны и посмотри.
Я уже говорил, что сознание не в штанах, а в голове.
То, что в голове, не видно.
Я не хожу голым.
Ты не век будешь ребёнком, тебе придётся ходить в женскую консультацию и ну много мест, где всё видно.
Это мои проблемы.
Надо мной все смеются, мне нелегко сознавать, что моя дочьошибка природы.
Я вскинул голову, на глазах невольно вскипели злые слёзы:
Тебе нелегко?! А мне легко? Кого унижают и бьют? Из-за кого всё это? Кто меня таким родил?!
А может вы мне приёмные родители?! То-то я смотрю, у вас у всех глаза серые, а у менякарие?!
Отец даже отшатнулся:
Что ты несёшь! Как ты смеешь так говорить, мерзкая девчонка?!
Что, опять изобьёшь?
Тебя исправит только могила.
Так убей, обоим будет легче! я явно нарывался на скандал.
После того, что ты устроила, стоило бы! вскричал отец.
Что я устроила?
Сама прекрасно знаешь. Устроила тут спектакль: отец избил до потери сознания, амнезия у неё. Ненавижу! скрипнул отец зубами и ушёл, хлопнув дверью.
У меня подкосились ноги, я опустился на пол и застыл без мыслей.
Вывел меня из ступора телефонный звонок. Звонил Толик.
Тебя папа не пустил?
Нет, всё нормально, прохрипел я.
Тебе плохо? забеспокоился он. Мне прийти?
Не надо. Сейчас я выйду.
Я поднялся на дрожащие ноги, прошёл, не разуваясь, в ванную и умылся.
Почему-то появилось чувство, что я толькочто избежал смерти.
Вот так-то, Саша, сказал я своему отражению.
Немного успокоившись, вышел во двор. Увидев меня, подбежал обеспокоенный Толик, который был одет в защитного цвета шорты и такую же рубашку, на ногах были надеты серые кроссовки.
Что случилось?
Был с отцом разговор.
О чём?
О своём, о девичьем.
Понятно.
«Понятно? Ах да, шутка попала в точку».
Ну что, пойдём, развеемся. Ты не удивляйся, но сначала покажи мне дорогу до школы, нашу детскую поликлинику, куда мне завтра надо сходить, детский сад, куда ходит Юрик, потом в парк.
Я уже устал удивляться. С тобой не соскучишься.
Да, скучать нам некогда. Кстати, как называется этот город?
Краснослободск.
Это где такой?
Тамбовская область.
Я присвистнул.
Закинуло меня.
Комментируй про себя.
Действительно, ещё странно, что Толик не сбежал от меня. Наверно, не верит.
Мама дала мне денег на прогулку, целую тысячу. Мы гуляли по парку, ели мороженое, которое оказалось чрезвычайно вкусным. Наелись чебуреков, запив их минералкой. Толик хотел газировки, но я отговорил.
Зашли в тир, постреляли. Повеселились на аттракционах. Как ни странно, народу в парке хватало.
За моей спиной я слышал хихиканье, а мамаши крепче держали своих чад за руку, принимая меня за хулигана.
Наконец мы дошли до большого озера, на берегу которого был небольшой песчаный пляж, стояли урны под мусор и красивые скамеечки.
Как давно я не купался! воскликнул я, расстёгивая рубашку. Было довольно жарко, и я запарился в плотной рубашке и джинсах. Я огляделся, вокруг никого не было, никто не рисковал лезть в воду.
Ты умеешь плавать? удивился Толик.
А то!
Я аккуратно сложил одежду на лавочку и, оставшись в красных узких плавках, подбежал к воде.
Вода, на первый взгляд, была чистая, и я с разбега ухнул в неё.
Сначала показалось холодно, я радостно возопил и поплыл саженками подальше от берега.
Пресная вода держит хуже солёной, да и тело, костлявое и без капли жира плоховато плавало, объём лёгких ещё мал, поэтому пришлось поработать руками.
Наплававшись, я выбрался на берег.
Здесь есть кабинки для переодевания? спросил я Толика. Толик не отвечал. Он кого-то высматривал.
Это они, упавшим голосом сказал он.
Кто?
Вовчик и компания.
Трое ребят подошли к нам, скабрезно улыбаясь. Одеты были в джинсы и футболки.
А! Наша сладкая парочка! Купаются.
Нет, мальчик купается, а девочка боится.
Смотри, какой мальчик красивый!
Да нет, что-то макияж сошёл, надо подправить.
Сейчас подправим.
Не трогайте его, у него сотрясение! крикнул Толик.
О, Оля заговорила. Сейчас у тебя тоже будет сотрясение.
Мальчик! А где твоя пиписька? и один из них кинул в меня шариком на резинке.
Я перехватил шарик, оторвал от резинки и сунул его в плавки.
Так лучше?
Ах ты, гад! мальчишка кинулся на меня, но я выбросил вперёд руку и основанием ладони впечатал ему в нос.
Ха! и мальчишка без звука упал на песок.
Второго я подловил на выпрямленную ногу и, развернувшись, ударил его ребром ладони под ухом.
Третий почти достал меня, я еле увернулся, и, схватив его за руку, ускорил его движение, затем потянул на себя, и, взлетев, он со всего маха впечатался в песок лицом.
Бой продолжался несколько секунд, Толик, где стоял, там и стоял.
Кто из них Вовчик? спросил я.
Которого ты в живот ударил.
Я подошёл к лежащему мальчику, пошевелил его ногой.
Живой?
Ты мне что-то порвал в животе, плачущим голосом сказал Вовчик.
А ты о чём думал, когда бил меня по голове ногой? Понимаешь, дура, что я могу ослепнуть?
Почему? удивился Вовчик, открыв глаза.
Потому что человек смотрит затылком. Именно там обрабатывается информация, а ты грязной ногой. Открой рот.
Зачем?
Я нажал левой рукой под нижнюю челюсть, вынул шарик из плавок и засунул ему в рот.
Вовчика перекосило, и он поспешил выплюнуть шарик.
Как здоровье, сами дойдёте, или «скорую» вызвать?
Вызови, больно очень.
Толик, позвони в «скорую», мне их не жалко.
Сам я взял одежду и пошёл в обнаруженную кабинку для переодевания.
Там я снял мокрые плавки и надел джинсы на голое тело. Ой, что-то жестковато
Плавки я выжал и запихал в задний карман.
Пошли домой, Толик! окликнул я друга.
Толик шёл рядом со мной и мрачно молчал.
Тебя проводить до дома? спросил я.
Саша, как это противно.
Надо было подставить свои морды?
С их стороны это не менее противно, я говорю вообще о драках.
Я тебя понимаю, сам против насилия. Но они сами напросились, назвали тебя девочкой, а меня мальчиком, а мальчики всегда защищают девочек.
На это Толик ничего не ответил.
Толик, я так и не отдал тебе твою одежду, забыл после утренней встряски.
Сильно досталось?
Не то, чтобы сильно, скорее, непонятно, что-то отец от меня скрывает.
Толик вдруг остановился.
Саша, если ты всё забыл, может, тебе и не надо копаться в прошлом? Я иногда тебе завидую, хотелось бы что-то забыть, да не получается.
Возможно, ты и прав, Толян, ошибки мы умеем делать, но исправить мы их можем, только зная об этом. Толик опустил голову:
Есть такие ошибки, что легче не жить.
Но-но, Толька, держи голову выше! Что ты можешь натворить в свои годы?!
Ох, много чего. А к тебе домой я сегодня не пойду, лучше завтра после уроков, заодно домашние задания принесу. Дома много дел.
Ладно, Толик. У меня дома, наверно, тоже не всё так просто.
Однако грудь уже раздувалась от радостного предчувствия встречи с мамой и братиком.
Мы скомкано попрощались, и я побежал домой. Непередаваемое ощущение лёгкости и прыгучести юного тела переполняло меня, травмы нисколько не беспокоили, я нисколько не удивлялся этому, относя на быструю регенерацию ребёнка. В голове загулял ветер
Дома стояла тишина, хотя все уже пришли. Мама что-то делала на кухне, папа смотрел телевизор, Юрик, скорее всего, оккупировал компьютер.
Никто не вышел мне навстречу.
Сначала я не придал этому значения, да и избавиться от мокрой и жёсткой одежды, которая прилично натёрла мне одно место, надо быстрей.
Быстро пробежав мимо папы в свою комнату, в шкафу нашёл свободные трусики и шорты а-ля джунгли и лёгкую маечку на тонких бретельках.
Купался, чтоли? спросил Юрка, вода уже холодная, простудишься.
Вода ещё нормальная, а мокрые плавкивот. Почему в доме так мрачно?
Не знаю, хмуро сказал братик, не глядя на меня.
У меня такой брат, не захочет, не скажет. Я с чистой одеждой прошёл в ванную, забросил сырые джинсы и плавки в машинку и встал под душ.
Затем, найдя мамин крем для рук, натёр им промежность. Ощутимо защипало.
Шипя отболи и пританцовывая, оделся и пошёл на кухню.
Есть хочешь? спросила мама. Я прижался к маминой спине, обхватив маму руками.
Не мешай. Какой же ты подлиза.
Не подлиза я, а соскучился.
Точно у тебя мозги встали набекрень.
Мама, мы с Толиком классно погуляли, наелись чебуреками, есть я не хочу. А что ты собралась делать?
Видишь, картошку чищу, пюре сделаю.
Курица есть? Давай запеку в духовке.
Моему удивлению уже нет предела. Я как раз хотела этим заняться. Вон она лежит, купили сегодня, охлаждённую.
Уступи мне место возле мойки.
Помыв тушку, я попытался её порезать на куски, взяв самый большой нож, но, толи нож был тупой, толи я слишком лёгкий, но, сколько бы я ни прыгал, упрямая птица не поддавалась.
Посмотрев на мои мучения, мама сказала:
Папу попроси помочь.
Я сопел, будто не слышу, продолжая жестокую борьбу с курицей.
Ладно. Ваня, подойди, не можем курицу разделать.
Я бросил нож и отошёл в угол.
Вошёл папа, молча и ни на кого не глядя, наточил бруском нож, даже не пройдясь по безруким девочкам, и быстро порубил курицу.
Мама растерянно наблюдала за нами.
Вы опять поругались?
Нет! одновременно ответили мы.
Тогда зачем у меня на нервах играете? Между вами разве только искры не сыплются.
Папа молча ушёл, а я занялся курицей, посолил, поперчил и, густо залив майонезом, сунул в разогретую духовку.
Делать ничего не хотелось, я присел за стол и задумался.
Как у Толика дела? спросила мама. Я пожал плечами:
Не знаю, он не пускает меня в свою жизнь, а я не люблю лезть в чужую душу, и не люблю, когда лезут в мою.
Всё это правильно, но иногда нужно проявить настойчивость, мне кажется, у него не всё в порядке дома.
Я согласен. Вокруг меня все разводят какие-то жуткие тайны, не веря, что я могу что-то не помнить, Толик прямо мне сказал, что, если я всё забыл, то и не стоит ворошить прошлое.
И сколько скелетов в шкафуты спрятал за двенадцать лет?
Не знаю, я не могу их найти. А между тем, многие знают, где они стоят, но кто щадит меня, кому-то противно об этом говорить.
Мама, наконец, дочистила картошку, поставила её варить и присела передо мной, взяв меня за руки.
Запомни раз и навсегда, ты ничего не мог натворить такого, что нельзя было бы исправить.
Чтобы исправить что-то, надо знать, что исправлять.
Это так, нехотя согласилась мама. А я молча смотрел и не мог насмотреться на её молодое лицо.
Но папе с мамой ты всё равно дорог и любим, она чмокнула меня в щёку и отвернулась к плите.
Скоро поплыл запах запекающейся курицы и на кухню проник Юрка.
Уже собираются, проворчала мама, а Юрик молчал и смотрел на меня непонятно своими глазищами.
Курица превзошла все мои ожидания, все жевали, забыв про разговоры, только хруст стоял, папе только успевали подкладывать.
Когда мы с Юриком ушли в свою комнату, он сказал:
Я сегодня опять буду спать с тобой, только майку не надевай. Хорошо бы ещё трусики снять, да мама заругает.
Я только похлопал глазами.
Что смотришь? просто нужен хороший контакт с телом.
Ты, что ли кот, который снимает отрицательную энергию?
Они не только снимают, но и отдают.
Маленький мой! ты собрался меня лечить?
Называй это как хочешь. У тебя энергетика тела неправильная.
Ты видишь ауру?
Кто-то называет это аурой, кто-то чакрой.
У меня глаза полезли на лоб:
Откуда ты
Из интернета. Там не только игрушки.
Я перестал удивляться. Играет мальчик и пусть его.
Когда тебе надо вставать? спросил братик.
К восьми мне надо в поликлинику.
Понятно, ложись, я послушался, подыгрывая малышу, разделся и лёг.
Юрик забрался ко мне под одеяло, я обнял его тёплое тельце, прижал к себе, хотел перед сном поговорить, но тут же уснул.
Школа
Утром я проснулся в прекрасном настроении, ничего нигде не болело, хотелось бегать и прыгать. Быстро вскочив, я побежал в ванную. В зеркале я увидел чьюто незнакомую мордашку, к моему изумлению, лицо приобрело почти нормальный цвет, а тело перестало быть похожим на леопардовую шкуру.
Я не мог поверить, что это сделал Юрик.
Потом меня посетила неприятная мысль: если Юрка меня лечил своей энергетикой, в каком он сейчас состоянии?
С другой стороны, если он сейчас не валяется без сознания, значит, живздоров.
Помывшись, я отправился в поликлинику.
Первый неприятный сюрприз ожидал меня в регистратуре.
Я был записан, как Саша Денисова, а я сказал, что Денисов Саша. Еле выкрутился, сказав, что я брат-близнец, пришёл записать больную сестру.
За моей спиной в очереди несколько подростков давились от смеха, они, видать, знали меня.
Второй сюрприз ожидал меня в холле перед кабинетами. Там отирались вчерашние бойцы Вовчика. Они хмуро посмотрели мимо, сделав вид, что меня нет. Вид у них был неважный. Почти как у меня в прошлую субботу. Сначала я тоже хотел притвориться пеньком, но не удержался и спросил: