Аннстис. Возвышение - Чтец Алексей Владимирович 4 стр.

У стены тлел небольшой бездымный костерок, над ним остывал опустевший на две трети котел, а на подстилке на полу, среди трупов, натекшей крови и обглоданных костей лежали объедки, возможно чьи-то объедки. Не стоит судить нас, мы были голодны. Вымотаны быстротечной стычкой с врагом. Голод и усталость на корню задавили брезгливость и посторонние мысли, котелок с тягучим варевом опустел за секунды, а объедки со «скатерти» были заботливо собраны остальным, тем, кому не повезло остаться голодными. По хорошему надо бы перед уходом проведать кухню, ведь между смертью и медленной агонией от голода под палящим солнцем на радость падальщикам, я бы выбрал просто смерть. Так что без запаса еды нет смысла бежать, раскинувшаяся вокруг степь сработает не хуже цепного пса, не оставив ни единого шанса.

Внезапно шкура бесцеремонно отодвинулась в сторону и внутрь шагнул завязывающий штаны орк. «Херов засранец!»про себя выматерился я. Умудрился разминуться с костлявой, напрягаясь в сортире. Может оно, конечно, и к лучшему, будь он здесь, и мы могли бы не справиться, вот только никто не ожидал его появления, и, судя по округлившимся глазам, он отнюдь не ожидал увидеть жрущих начальственный паек заключенных. Прямо в глаз с глухим звуком ему и воткнулся брошенный Трис нож, вторым, менее удачным оказался бросок воина, его снаряд прошел по касательной так и не сумев пробить толстую лобную кость, оставляя на коже глубокую рану. А единственное, что успел за эти секунды сделать яэто взяться за рукоять топора, которым не так давно колол черепа. Вот она роковая разница между бойцом, опытным убийцей себе подобных, с малых лет привыкшим к виду крови и выпущенных кишок, и бывшим интеллигентом чуть менее пары лет назад вляпавшимся в это дерьмо.

Уходили из караулки основательно прибарахлившись металлом: шесть увесистых топоров, два меча и восемь ножей, брали все, что хотя бы в теории может защитить и убить. Если на орках была надета кожаная броня, не смотря на размер не брезговали даже такой пародией на амуницию. Трупы же так и остались внутри, их было негде прятать, а кровь, натекшие под ногами лужи заметит даже слепой. Если не считать эти мелочи, то сходили удачно, группе «подонка», как я его окрестил, повезло меньше, они потеряли девятерых. Двоих он зарезал сам, назвав трусами и укрепляя свои качества лидера, одному свернул шею приготовленный сородичами на мясо орк, а остальные храбро сложили головы, отправляя на тот свет обходящего камеры тюремщика. Как и чем он мотивировал почти безоружное стадо броситься на вооруженного громилу орка я предпочитал не думать, вероятнее всего люди встали перед выбором, либо мертвый труслибо мертвый герой.

Противно? Подло? А если бы увидев угрозу побежало бы не двое, а все? Часть из них убили бы в спину, часть успела скрыться, а несколько минут спустя пещерный житель звал бы товарищей на сафари (охоту за животными), глотком спиртного и каплей адреналина скрашивая серые будни друзей. Но не смотря на потери, наше общее количество увеличилось, число узников перевалило за пять десятков, среди которых нашлось место четверым оркам. На них-то у меня и была основная надежда, кому как не им знать, как выбраться из этого ада?

Глава6.Диверсант

Пока все шло отлично, вместо того, чтобы выбираться вдвоем с Трис, мы тащились группой общей численностью в пятьдесят восемь разумных. В числе первых шли самые опытные и выносливые бойцы, которым досталось самое лучшее из оружия. Всех их «подмял под себя» самый сильный и самый быстрый человек, которому слепо доверяли и слушали, а главное, он уверенной хищной походкой сам шел в первых рядах, показывая пример и защищая более слабых. Следом тащились изможденные или безоружные мужчины и женщины с потухшими, затравленными глазами, их возглавлял вооруженный кинжалом бандит без капли морали, с легкостью увесистым ударом в челюсть обрывая жалобы и причитания, сохраняя этим необходимую тишину. Замыкали я, Трис, пара зарекомендовавших себя в короткой стычке наемников и трое орков, за исключением того, что молча указывал дорогу.

Орки шли со мной рука об руку, мы смогли найти с нами общий язык, ко всему прочему они были необходимым злом без которого не выжить и ничем не хуже, чем идущий впереди, знали эти пещеры. Грым, самый здоровый и старый из тройки поклялся мне предками, что пока мы не выберемся, он и двое из его клана не предадут нас, и черт побери, клятвы били взаимны. Так что в нашей группе я был уверен на все сто, а вот в остальных По всему выходило, что на удачу лезть наружу не имеет ни малейшего смысла, по крайней мере, если нет желания сыграть с орками в прятки на голых просторах степи. А значит нужно сделать так, чтобы нас не заметили, в идеале чтобы им стало совсем не до нас, но как это сделать?

Первой мыслью было добыть еды и затаиться нашей компанией, предоставив остальным шанс попытать счастье, и под шумок двинуться в противоположную сторону, в то время как за их головами начнется охота. Вот только смогут ли они продержаться достаточно долго? Черт! Именно в этом я и сомневаюсь! В голове роились десятки мыслей, но ни одна не давала достаточно шансов на жизнь. Поджег? Мы задохнемся первыми, да и что, черт возьми, можно поджечь в ветвистой сети пещер? Магия? У меня на шее висит проклятый ошейник причиняющий боль при любой попытке магичить. Впереди снова звонко грохнула сталь и раздались хрипы и стоны умирающих воинов, вызывая у идущих позади узников волну дрожи и дробного перестука зубов.

 Среди нас слишком много обузы,  тихо протянут я.  Если они и дальше будут продолжать в том же духе

 Что предлагаешь?  вклинился в мои размышления один и бойцов.

 Забиться в самый темный угол и ждать когда подымится большой шум, а потом тихо выбираться,  озвучил я свои мысли.  Если сильно повезет, нас не заметят.

Трис уперла в меня какой-то странны оценивающий взгляд.

 А ты как всегда не многословна, подруга,  нервно выдал я немой спутнице, но тут же себя одернул и извинился одними глазами, как это могут делать только люди, съевшие вместе не первый пуд соли.

 Думаешь у них выйдет?  даже не заметив нашего безмолвного диалога продолжил воин.

 Шансы есть,  утвердительно кивнул второй.

Постепенно, с каждым шагом отставая на несколько сантиметров и смещаясь все дальше в сторону, незаметно для остальных мы остались далеко позади. К складам орков вело множество путей, и совершенно необязательно было всем скопом ломиться по кратчайшему из них. Не спорю, у большой группы заметно больше шансов взять припасы и пробиться наружу, но Вылазить наружу и надеяться убежать от орка в степи, это как посреди моря пытаться уплыть от акулыстрашно и безнадежно. У меня есть особые соображения на этот счет, куда более реальные.

Чем ближе мы подбирались к цели, тем все более оживленно становилось вокруг. Двигаясь вслед проводником уже не удавалось оставаться незамеченными, бывало встречались целые группы по пять-шесть особей, которые неприменно разорвали бы нас в клочья, если бы не переодетый в одежду тюремщика Грым. Этот могучий здоровяк гордо выпрямившись и расправив плечи уверенно конвоировал «свежее мясо» в сторону кухни, до поры до времени своей громоздкой тушей скрывая от посторонних глаз наши тела. Но как только мы подходили к кому-то вплотную, его губы растягивались в кровожадной дикой ухмылке, еще больше оголяя и без того торчащие наружу клыки, из-за чего весь он становился похожим на огромного готового к броску хищника. Да так оно и было, все что нам оставалось после быстрых молниеносных ударов «конвоиров»это добить уцелевших и дождаться помешавшуюся на трофеях Трис, что под брезгливым взглядом орков рукоятью кинжала торопливо выбивала у трупов клыки.

Так, неспешным размеренным шагом, не от кого не скрываясь, мы двигались к складу припасов, периодически оттаскивая в ответвления туннеля парочку-другую тел. Прикидываться изможденными, избитыми и потерявшими надежду людьми оказалось настолько просто и достоверно, что самые крупные группы, напасть на которые было бы безумием, так и проходили мимо, перебросившись парой слов с нашими орками. Да-да, именно нашими, наблюдая за тем, с каким душевным подъемом они режут глотки себе подобных, даже Трис перестала воспринимать их враждебно и больше не бросала предвкушающие взгляды на торчащие из-под нижней губы трофеи.

Что-то в них было не так, нечто неосязаемое, что навсегда разделило идущих с нами дикарей от своих собратьев. Та злоба, с который Грым отрубал конечности и перемалывал кости ни капли не уступала нашей собственной. Мы одинаково ненавидели всех вокруг, а как известно, общая ненависть сближает. Из непримиримых врагов, волей случая оказавшихся на одной стороне, мы плавно превратились если не в хороших друзей, то в верных союзников. Больше ни у кого не возникало идеи в отместку за страх и мучения воткнуть кинжал в почку идущего впереди орка, зато как-то незаметно где-то в мозгу появилось желание прикрыть спину товарища.

 Стой!  я шепотом, как можно тише придержал широко шагающего Грыма.  Это тот самый маг, что нас пытал, если он меня заметит

 Гррр  утробно прорычал орк и, как только мы поравнялись с магом без затей вмазал ему по роже своим пудовым кулачищем, после чего не помысливший о подлости маг без чувств, оставляя на стене за затылком отчетливый кровавый след, безвольной куклой сполз по стене.

 Радикально,  хмыкнул я, по своей наивности полагая, что убить мага кулаком невозможно. Приложил руку к шее, нащупывая пульс и с удивлением, косясь на острые выступы скальной породы и кровавые пятна в районе затылка, с удивлением констатировал,  жив.

 Гррр, недолго!  Неверно меня истолковав, Грым едва не исправил брак при помощи топора. Со всей моей хваленой силой и скоростью я едва успел выдернуть тело мага из-под стремительно опускающегося лезвия.

 Спокойно Грым!  успокаивал я вновь поднимающего топор разъяренного орка, на этот раз нацелившегося на меня.  Видишь это?  я демонстративно поднял подбородок и ткнул пальцем в стягивающий шею обруч магического ошейника.  Из-за него я не могу колдовать, а этот,  я пнул бесчувственного мага,  единственный среди нас, кто знает как его снять.

 Ррр,  взбешенный орк по инерции сделал еще пару шагов в мою сторону, но оружие опустил, признавая мою правоту и прекрасно понимая, что при поддержке мага выбраться проще, чем без нее. Сломав бесчувственной фигуре руки и ноги не менее чем в пяти местах он закинул ее себе на плечо и проронил всего одно слово,  идем.

Повороты, темные провалы коридоров, в какой-то момент мне показалось, что мы давно заблудились и ходим кругами, настолько все было похожим, но вот мы останавливаемся у небольшого провала, уходящего глубоко вниз. Скинув в дыру мага, словно тот был не живым человеком, а бесполезным мешком с требухой, и не чуть не заботясь о сохранности пленного прыгнул следом. Остальным не оставалось ничего иного, как последовать за ними.

 Здесь. Пытай. Не услышат.  односложными рубленными фразами начал объясняться орк, словно его гортань не приспособлена ни для чего иного, кроме рычащего языка дикарей. Меня не пришлось упрашивать дважды.

С силой последовательно ткнув мага в несколько болевых точек, мне удалось привести того в чувство. Едва открыв глаза и заметив напротив своего лица мою осунувшуюся от голода и побоев физиономию, его губы зашептали заклинания, а правая рука начала подниматься в мою сторону. Но в ту же секунду качественно переломанная конечность под действием старой доброй силы тяжести выгибается в сторону пола, туда, куда она гнуться совсем не должна. Приступ боли скривил лицо мага, сбивая концентрацию и грозя снова отправить в беспамятство. Новый тычок пальцами, на этот раз чтобы парализовать, обезболить, и маг бессильно приваливается к стене, растерянно моргая ресницами.

 Отвечай на вопросы и сдохнешь быстро. Как снять это?  я ткнул в свой ошейник.

 Падаль. Проклятый эльф!  маг плюнул мне в лицо.  Тебе не уйти!  я молча вытер со щеки слюну, даже не придав внимание этой жалкой попытке себя задеть, заткнул ему рот куском кожи, вернул чувствительность и ровно три раза сложил переломанную руку. Пещерное эхо разнесло в округе приглушенный отчаянный крик.

 Как снять ошейник?  как ни в чем не бывало, все таким же монотонным спокойным голосом спросил я и вынул кляп.

 А, аа-а, агх,  простонал маг и вновь получил вогнанный в глотку кляп, на этот раз вместе со стиснутыми в тщетной попытке защититься зубами. Новые крики.

 Как снять ошейник?  я начинал терять терпение.

 Тфарь  едва выдохнул маг, он пытался отдышаться после своих криков, сплевывал кровь и осколки зубов.

 Считаю до трех. Раз  я вынул из-за пояса нож.

 Два  недвусмысленно поднес его к глазу.

 Если ты грамотный, то на счет «три» будет бо-бо  я поскреб режущей кромкой кожу на лице мага.

 Никак-х! Его нельзя снять!  вжимаясь в стену торопливо ответил маг.  И это была правда Как минимум он верил в то, что сказал Словно мне только что дали под дых, выдернули почву из-под ног, лишили последней надежды

 Трис?  я беспомощно посмотрел в глаза девушки ища у нее поддержки. Без слов она вынула кинжал и приставила к паху мага. Думаешь это поможет?

 Даже если она сейчас промахнется, душевная травма останется навсегда, гаденыш.  все еще до конца не придя в себя от потрясения процедил я.  Думай, как снять чертов ошейник!

 Я, я, я не знаю! К-ха, кха. На подобное способны разве что боги, или, или демоны.  Я едва истерически не рассмеялся, черт побери, да если бы это было возможно, я бы первым делом сорвал эту полоску ненавистной стали. И на что мне теперь сдался этот кусок бесполезного мяса?

 Добей.  я разочарованно кивнул в сторону мага и Трис занесла кинжал для удара. Но тут мою голову словно прошила молния, идея была настолько дикая и невозможная, что от одной мысли по спине бежали мурашки. Это ничтожество можно использовать! Он может послужить инструментом.

 Стой!  кончик острой смертоносной стали застыл в сантиметре от виска скулящей жертвы.  Помоги нарисовать пентаграмму призыва.

Удивленная наемница была не в состоянии задавать вопросов, а потому сразу приступила к делу и кончиком ножа стала выцарапывать на каменном неровном полу линии бесконтрольного круга призыва. Боль, страдания и отчаяние в жилище пожирателей плоти разумных, что витают повсюду, страх обгадившегося магасамое то для места ритуала вызова демона. Моя магия заперта и не покинет пределов тела, но кровь, кровь того, в чьих жилах течет сила, насквозь пропитана ей, кровь мага по своей сути и есть сама магия. Взрезав запястья пленника я щедро напоил ей нацарапанный на камне круг и начал речитатив призыва, на что пентаграмма засияла пока еще слабым, но отчетливо заметным в полумраке багрянцем активации. В момент, когда маг истечет кровью она войдет в силу, и на душу мертвеца слетится чертова тьма тварей, не обремененных совестью, не знающих жалости, сожаления и прогнившей морали. Чертова прорва самых совершенных убийц с одним единственным инстинктомубить и пожрать все живое.

Я злорадно скривил губы и порезал собственное запястье, если демоны еще помнят отголоски моей силы, сюда соберутся лучшие, элита элит, рожденные, чтобы разрушать и порабощать. Не думаю, что оркам будет дело до каких-то там беглецов, когда их без разбору начнут рвать на части твари бездны, а что они начнут убивать всех подряд лично я не сомневался ни капли. Впору самому как можно скорее уносить ноги, настолько опасно здесь станет, как только маг распрощается с жизнью. Идеальная диверсия, я получил, что хотел и отомстил, оставив подыхать в центре пентаграммы изломанное тело своего врага.

 Бежим!  заорал я, и первым бросился к лазу, показывая пример остальным.

Где-то очень далеко был слышен шум, неясные вскрики и лязг металла о металл, что-то падало, разбивалось, после чего крики и рычание раздавались вновь, то грозные и решительные, то с примесью страха и отчаяния. Кто это был, какая причина тому послужила, дошли ли остальные до кладовых или это именно их тела в настоящий момент режут на частивсе это не важно. Совершенно не важно прибавится ли еще шесть клинков против десятков и сотен, главное мы дошли. В объемные полотняные мешки торопливо и без разбора ссыпались продукты, укладывались бурдюки с жидкостью, неважно какой, пробовать некогда, главное, что это именно жидкость и ее можно пить, если на то будет нужда. Каждый из людей взял не меньше недельного запаса, под завязку набив трофейные сумки и закрепив на спине, чтобы иметь возможность сражаться. Идущие с нами орки предпочли пользоваться мешками, руководствуясь только им понятными принципами и забирая из кладовых буквально все.

Навьюченные как тягловые животные, мы подобно крысам пробирались к выходу, прячась каждый раз, когда приближался очередной спешащий на непонятный шум отряд. Пока еще никто из них не понимал в чем дело, крики узников и банальные драки среди своих обычное дело в месте полном дикарей, но крики не прекращались, а громче всех кричали сами орки, захлебываясь в предсмертной агонии. Все крупней становились идущие на шум отряды, внимательнее оказывались взгляды, больше никто не шутил и не отвешивал товарищу дружеские тычки и затрещины, орки забеспокоились, стали серьезны. Несколько раз мы не успевали среагировать на бухающие повсюду шаги десятков ног, уже не раз нас замечали и начиналась схватка не на жизнь, а насмерть, чтобы выжившие не могли выдать беглецов.

Мне дважды располосовали грудь, задели плечо, кровь вперемешку с грязью липкой черной массой пропитала одежду. Раны давно перестали кровить, но при малейшем движении отзывались ноющей болью, идти с грузом еды за спиной становилось все тяжелее и тяжелее. Вскоре орку, чья очередь была двигаться впереди, по локоть отрубили руку, а грудь проткнули сразу три меча, но смертельно раненному зверю не ведом страх, боевая ярость и близость смерти застилает боль. Обреченный, он бросился вперед буквально нанизывая себя на сталь и оставшейся безоружной рукой пытаясь дотянуться до глоток своих убийц. Этот безумец своим поступком, этим безнадежным рывком спас все наши жизни, дал так необходимое время на бег. Пока с упавших снимали его огромную тушу, освобождали намертво застрявшие в теле мечи, подрезали сухожилия на сжавшей мертвой хваткой руке, мы давно скрылись из виду, больше не помышляя о скрытности, и продолжили забег ценою в жизнь. Нашим призом должна стать свобода, большей цели не нужно. Меж тем шум приближался, и только богам известно, что стало с оставшимися позади.

 Ждать!  коротко рыкнул Грым, и мы привалились к стене блаженно сбрасывая давящий плечи груз. Я помог Трис перевязывать руку, ей тоже досталось, пусть и значительно меньше, чем мне.

 Что. Там?  потуже завязывая края материи, прерывисто дыша спросил я.

 Ждать.  повторил орк бережно придерживая правой рукой пострадавшие ребра. Грубый кожаный доспех выдержал, возможно спас своему хозяину жизнь, но удар был настолько силен, что смог повредить даже плотные кости орка.

Я осторожно выглянул из-за нашего укрытия и не так далеко впереди увидел множество зеленорожих дикарей, стоящих к нам боком, а частью спиной. Выход. Я понял это сразу же, как только увидел его, а как же иначе? Стоя жопой к угрозе не охраняют, никто не ожидает нападения своих и без опаски можно повернуться спиной, а значит это действительно путь к свободе. Но боже, как же их много! Ставший еще ближе шум буквально въедается в мозг, заставлял чрезвычайно чувствительные эльфийские уши плотно прижаться к голове, теперь он доносится откуда-то сбоку, отражаясь от стен, разносясь на сотни метров вокруг. Орки занервничали, нет, они также стояли на месте, но все чаще и чаще начали смотреть вправо, вглядываясь в темноту, а на шум к отряду подходят все новые особи.

Наконец двое не выдержали и двинулись на разведку, через десяток секунд, вслед за ними бегом срываются еще пятеро. В нашу сторону никто не смотрит, убегая и прячась, мы сумели запутать следы и, слава богам, из узкого темного коридора за нашими спинами не доносилось ни единого звука. В царящей вокруг суматохе, сдерживая хриплое дыхание, сохраняя такую хрупкую тишину, мы превратились в невидимок, получили передышку, чтобы перевести дух и зализать кровоточащие раны. Я понял чего так ждет Грым, он надеется, что хотя бы часть стражи уберется от входа или ввяжется в драку с пока непонятным, а от того еще более опасным врагом.

Ни через десять минут, ни спустя пол часа из ушедших в темноту дозорных не вернулся никто, орки беспокоились, неожиданно резко наступившая тишина давила на их слух куда как сильнее недавнего шума. В темноту туннелей двинулось сразу семеро смельчаков, все как один с легким шелестом обнажили оружие и, аккуратно переставляя ноги, двигались вглубь. Уверенность, нечеловеческая сила, готовность в любой момент нанести сокрушительный удар, это их не спасло. Как в замедленной съемке, под тупыми и все еще ничего не понимающими взглядами из темноты буквально вылетел один из ушедших и, оставляя за собой кровавые пятна, кубарем подкатился к пребывающим в шоке оркам.

Они настолько привыкли быть хозяевами, теми, кто помыкал, избивал и пытал безвольных пленников, им было настолько дико и непривычно созерцать истерзанное тело такого же орка, как и они сами, что они далеко не сразу начали действовать. Их ступор прошел как только в зал ворвалась тварь бездны, она двигалась настолько быстро, что ее очертания размывались всякий раз, когда она перемещалась. Разглядеть ее получалось лишь в самый последний момент, в тот самый, когда черная когтистая лапа уже вспарывала грудную клетку в щепу переламывая кости. В одно мгновение стоящий первым орк превратился в вывернутую наизнанку тушу, окруженную багровой лужей, а после буквально взорвался целым фонтаном крови, внутренностей и обломков скелета.

Казавшийся таким большим отряд таял быстрее, чем кусок масла на раскаленной сковороде, а я был не в состоянии оторвать взор от развернувшейся бойни, она завораживала, приковывала взгляд. Тварь бездны, выползшая из самой преисподней, рогатый высший демон с антрацитово-черной шкурой резал, рубил и голыми руками рвал на части массивные, одетые в доспехи фигуры воинов-орков словно бумагу, используя для этого когти и крылья. Пастью полной акульих зубов он вгрызался в глотки, игнорируя любые препятствия и попытки спастись, потешаясь над жалкими потугами сопротивляться. Никогда в жизни я не видел столько летящего во все стороны перемолотого в фарш мяса вперемешку с жилами и осколками костей. Оказывается гримасы боли и лики близкой смерти способны завораживать, лишать воли, превращая лучших из воинов в плачущих женщин. Оба шедших со мной наемника безропотно опустились на колени, даже не помышляя о возможности бегства, а руки всегда воинствующей Трис позорно тряслись. Быть может тому виной была аура твари, не так давно я сам был таким

Где-то глубоко в душе зародилась целая буря чувств, подчиненная одному единственному всепоглощающему желанию жить. Нет. Мое время еще не пришло. Пока он занят, пока его когти увязли в стальных жгутах орочих мышц, а со всех сторон сыпятся удары, есть шанс, шанс на жизнь. Бездействиесмерть. Наплевав на затягивающиеся, напоминающие о себе ноющей болью раны я с чувством отвесил Трис пару пощечин, не дожидаясь какой-либо реакции, схватил в одну руку меч, в другую боевой топор и кинулся в самую гущу мельтешащих тел.

До сих пор демон не сражался, он играл с такой слабой и смешной добычей, я это знал, чувствовал. Если обычной стали и случалось попасть по демону, то в лучшем случае на черной коже оставалась царапина, из которой не вытекало ни капли жидкости. Видимо кровь демона считала ниже своего достоинства течь из-за этого пустяка, наверно именно поэтому моей целью стали глаза. Демон был быстр, гораздо быстрее меня, но он сам подставил себя под удар, каждый раз с жадностью впиваясь в шею жертвы и высасывая жизнь, он одинаковым брезгливым движением выбрасывал тело.

Я подошел сбоку, когда челюсть демона только-только начала разжиматься и голова жертвы полностью закрывала обзор, и ударил, пока меня не было видно. Лезвие скользнуло по черепу уже мертвого орка, рассекая кожу, вошло точно в глазницу, пробивая ярко желтый зрачок, и застряло в кости из-за широкого лезвия. По инерции продолжая начатое движение демон все еще сжимал мертвеца и не сразу кинулся на обидчика, наверное именно это и спасло мою шкуру, когда когти взревевшего демона вспороли воздух в считанных миллиметрах от моего лица. А в следующую секунду потерявшая осторожность опаснейшая тварь превратилась в две нихрена неопасные половинки, с ног до головы залив меня темной, почти черной кровью демона. За его спиной стоял Грым, чей меч был окутан серым туманом.

Некогда думать. Едва оборвались стоны добитых раненных, чуткий эльфийский слух вновь уловил шум схватки и нарастающие крики, неужели подобный монстр пришел не один? Свита? Губы на омертвевшем от усталости лице сами сложились в злорадную ухмылку,  «Развлекайтесь cцуки! Мы уходим».

Глава 7. Ветры перемен

Выбравшись из западни наша порядком потасканная компания отнюдь не бросилась врассыпную в поисках вожделенной свободы. Откровенно, сейчас на нее было глубоко плевать, хотелось просто упасть, упасть и не двигать хотя бы пару часов. Я настолько отупел от усталости, что долгое время не в силах был задаться вопросом, к какой цели настолько упорно ведет нас этот здоровенный орк Грым, вместо этого я бездумно перебирал ногами, следуя за тем, кто находит в себе силы идти впереди. Немногие оставшиеся на поверхности орки, оставшиеся на «хозяйстве» и не ломанувшиеся в недра туннелей на помощь своим и постоянно глазеющие в темноту прохода сообразили не ломиться вперед, а взяться за луки дротики. Это было скверно, очень скверно, волей неволей пришлось снова заставлять мозги работать, а тело передвигать конечностями. Перебегая от укрытия к укрытию и завалившись у очередного тюка с барахлом, я подобрал у свежего мертвеца лук и выдернул из груди несколько стрел. Сложнее было с той, что торчала в спине, но нет худа без добрау меня появилось чем убивать назойливых ублюдков, что мешали бежать.

Только тогда, когда с пущенной мной стрелой в глазнице к предкам отправилась последняя зеленорожая тварь, я сообразил, на что уставились мои разом округлившиеся от понимания глаза. Рабские загоны, долбаные рабские загоны! Десятки закованных в колодки людей, сотни уныло сидящих в железных клетках орочих женщин, стариков и детей. По спине прокатился холодный пот, я невольно сглотнул. Что за звери могли сотворить подобное? Но это как раз последнее, что меня волновало, вопросы морали курили в сторонке, важнее на кой черт проклятый орк притащил всех нас именно к ним?! Я встал как вкопанный не желая делать и шага вперед, прекрасно понимая, что сейчас произойдет, очень скоро люди вновь останутся в меньшинстве. Если минутой ранее мы имели шанс в случае нужды сами перерезать глотки проводникам, то сейчас время перемирия прошло и неизвестно, что будет дальше. Словно почувствовав мою стремительно растущую озадаченность и скрип натягиваемого лука, Грым остановился и внимательно посмотрел мне в глаза.

 Это все, что осталось от племени Грыма и других неугодных племен. Клянусь предками, мы не нападем первыми.  Я кивнул в знак согласия и с легким недоверием расслабил подрагивающие от напряжения руки. Клятва предками нерушима для орка, для них нет ничего важнее и авторитетнее тех, кому они поклоняются, но долбаная паранойя в голос нашептывала мне быть осторожнее.

 Клянусь кланом.  Я все же скрепил договор, прекрасно понимая, что с помощью орков выжить в степи будет легче.

Что было дальше я уже не смотрел, урвав несколько спокойных минут, чтобы поесть и вдоволь напиться, я блаженно растянулся прямо на голой утоптанной сотнями ног земле, хорошенько постарался пусть и не надолго, но вышвырнуть из головы все не радостные мысли. Мир продлен. Даю руку на отсечение, этому орку можно довериться, черт возьми, возможно именно с ним мы и преодолеем большую часть пути, ведь кому как не оркам знать, в какой стороне вольные баронства и мои земли? Кому как не им знать, что поможет нам выжить?

Так что я предпочел не совершать лишних движений, а ждать, когда затянутся раны и невольно наблюдал за действиями обретших свободу заключенных. Вообще-то политика всех орочих племен всегда заключалась в одномхапнуть много и быстро, так что имея такую возможность, они забирали все, что хотя бы в теории может оказаться полезным, включая животных, в то время как я бы по незнанию предпочел не брать ничего, не считая провизии.

Следующая ночь, шатер вождя и шаманы Грыма.

 Ты не говорил, что был вождем.  Заметил я, с кислой миной потягивая лечебный тонизирующий травяной отвар.

 Ты не ответил,  заметил орк.  Зачем эльфу заботиться о жизнях людей? Зачем светлому эльфу баронство? Зачем тебе мы?

 Просто я там живу  С моей точки зрения это объясняло абсолютно все: и почему я пекусь о доверивших мне свою судьбу крестьянах и почему буду старательно рвать на части любого, кто без спросу сунется на мои земли. Иными словами это был мой дом, мое имущество, и вполне естественно, что я пекусь о его сохранности. С точки же зрения орка это не объясняло ровным счетом ничего. Грым принадлежал к племени кочевников, что испокон веков только тем и занимались, что грабили, разводили или угоняли скот, собирали целебные травы и плодились, как кролики, при этом никогда подолгу не засиживаясь на одном месте. Так что понятие «владеть землей» было совершенно чуждо свободолюбивому орку, с его точки зрениявот земля, она простирается настолько далеко насколько хватает глаз, зачем запирать себя на жалком клочке, когда можно идти куда тебе хочется?