"Стеклопакет на три окна, внутренний", добавил в записку Роб.
Оглянулсяничего нового разбить Силь пока не успел. Тогда принц принялся методично, уже по старой памяти проставлять стоимость погибших вещей. Всё вместе тянуло на десять с лишним миллионов золотых кэлов, что ровно в десять раз дороже, чем стоил сам Силь.
Зашить бы этому Лавлесу рот! Или позволить Силю сжечь его голосовые связки. Роб не был уверен, что это в принципе возможно, но почему бы не помечтать.
Раз уж так все плохо.
Утро не задалось с самого начала. Проснулся Роберт от боли в груди и учащенного дыхания. Голова кружилась, мысли не шли. Роб никогда не жаловался на тахикардию, а тут пульс временами зашкаливал.
Роб знал, что это значит: его время кончается. Его и Каэлии. Какую бы чепуху не нёс Лавлес, в одном принц был с ним согласен: это ненормально, что будущее королевства зависит от какой-то неизвестной девчонки. Которая ещё и неизвестно гдеможет, вообще на другом конце света?
Отец говорил, что за полтысячи лет не было ещё случая, чтобы наследник Каэлии не нашёл суженую до совершеннолетия. "Что ж, думал Роб, считая дни. Всё когда-нибудь случается впервые". До его двадцать второго дня рождения оставалось всего-то десять дней. И ни следа той самой вечной любви.
Суши вёславсё пропало. Роб снова схватился за грудь: ту кололо во время заседания нещадно, да и сейчас не отпускало. Это теперь все десять дней так будет? А потом?
Рёв Сильвена превратился в громкий стон, и Роб торопливо убрал планшет.
К тому моменту, как огонь вокруг погас, не оставив после себя даже дыма, принц придерживал бьющегося в судорогах дракона и успокаивающе гладил его по волосам. Их то и дело сменяла чешуя: Сильвен пытался обратиться, не мог и, как ребёнок, плакал от ужаса.
Роберт думал, как же это несправедливо: граф Лавлес в очередной раз решил порисоваться, а у Сильвена из-за него приступ. Уже второй за неделю.
Что ж такая невезуха-то, а?
Тише, шептал он Сильвену. Тише, всё хорошо
А получалось, словно себя успокаивал.
Дракон царапал его когтямикровь сворачивалась и раны исчезали, как по волшебству. Хотя почему "как"?
А потом Сильвен перешёл на отборный (грузчик позавидует) мат, и Роберт облегчённо выдохнул.
Тебе лучше?
Сильвен ответил непечатно и тут же с надеждой прохрипел:
Скажи, что захватил мне сменку!
Роберт молча вытащил из огнеупорного рюкзака костюм.
Благодарения небесам, прошептал Сильвен и огляделся. Вот черт!
"Шкаф платяной, ольха, на заказ", добавил в записку Роберт.
Одиннадцать миллионов.
Дворцовому управителю, благообразному старику за семьдесят, принц потом с очаровательной улыбкой сообщил:
Прошу прощения, я снова уронил зажигалку. Какой я неуклюжий!
Всё ещё пышущий жаром, Сильвен за его спиной гипнотизировал пол.
Ваше высочество, всплеснул руками управитель. Вы же знаете: вам опасно играть с огнём!
Роберт про себя от души послал его со всеми советами так далеко, как только можно. Вслух же с улыбкой сказал:
Действительно. Но что делать, мне так лучше работается.
Горничные за спиной управителя дружно улыбались. Роберт по привычке стрельнул в них взглядом, улыбнулся и добавил:
Я уже послал счёт в казначейство.
Управитель только поклонился. Раньше он пообещал бы наябедничать отцу, но сейчас, когда наследник уже почти совершеннолетний"Поостережется", решил Роб. Это было неважно, отец и так всё узнает, его тайная полиция не дремлет.
Впрочем, с некоторых пор платить им стал принц, так что Может, и не узнает. В любом случае, ничего особенного не произойдет.
Королевская семья давным-давно научилась закрывать на выходки дракона принца глаза. Король только подписывал счета. Сам Роб полагал это малой платой за то, как когда-то обошлись с Силем.
Хотя Одиннадцать миллионов Зато у него самый дорогой дракон в королевстве. Но вряд ли это повод для гордости.
Прости, неожиданно сказал Силь уже в каре, когда они летели во дворец.
Роб изумлённо поднял брови: Силь никогда не извинялся за свои припадки. Да и вообще ни за что.
Ты точно в порядке?
А ты?
Роб пожал плечами и снова повернулся к окну. Внизу проплывал правительственный квартал столицы, до омерзения ровный, как под линеечку. А на горизонте ощетинился зубастой пастью королевский дворец. Предок Роберта, Вильям Победосносный, любил эпатаж и не любил драконов. Свой дворец он возвёл в скелете побеждённого им короля Дастиса. Поверженный дракон в изначальной ипостаси был огромен, а человеческие маги ещё укрепили его кости. Прошла тысяча лет, за это время дворец несколько раз перестраивали, но драконий остов почти не менялся.
У Роберта раньше замирало сердце, когда их маленький кар влетал в пасть, полную огромных острых зубов. Потом привык.
Сегодня он задумался, каким драконом был бы Сильвен, если бы смог перевоплотиться. В нем не было королевской крови, так что вряд ли он сравнился бы размерами с Дастисом. Но даже будь он поменьше, то насколько? Как пятиэтажный дом?
Человеком Силь был высоким, куда выше Роба.
Тебе плохо, сказал он вдруг, и принц невольно вздрогнул. Рассказывай.
Роберт искоса посмотрел на него. Говорить не хотелось. Ничего не хотелось.
Не дождавшись ответа, Сильвен резко сменил тему
Хм! А может, нам и правда попробовать сайт знакомств? Он стукнул пальцем по запястью, вызывая из плашета голограмму экрана. Как насчёт
"Подружка.ком" ? подхватил Роберт. Где ты постоянно чатишься?
Чего? вскинулся Силь.
Рыжий Лествой основной ник, но есть еще с десяток второстепенных аккаунтов. Роб покачал головой. Глядя на твои успехи, что-то не хочется.
Сильвен пару мгновений смотрел на него так, словно не мог решить: возмутиться или сразу двинуть в нос. Но сказал только:
Как же ты меня иногда бесишь!
Взаимно.
Роберт невольно потёр грудь, где опять нещадно закололо. Поймал внимательный взгляд Силя.
Это Сердце, да?
Ага, что-то пошаливает. Может, давление? Они как раз пролетали мимо клыков Дастиса. Те до сих пор казались острыми.
Роб, не валяй дурака. Ты прекрасно знаешь, о чём я. Сердце Каэлии проснулось? Я же чувствую Вижу.
Принц не стал отвечать: он отвернулся и принялся мысленно напевать песню, которую мельком слышал от горничных.
Он всегда так делал, когда грустил: замыкался в себе и никого не подпускал. Именно так прошла половина его детства: грустил тогда Роб постоянно. Когда твоя мать умерла, а отец где-то там правит королевством, и на день рождения присылает гору подарков, но не приезжает поздравить сам Это повод для грусти.
Сильвен сполз с кресла, устроился на коленях на полу, заглянул принцу в глаза и сложил перед собой руки, изображая щенка.
Ну хозя-я-яин! Ну не хандри! Р-р-рав! Не хандри, я сказал, или сейчас покусаю! И действительно вцепился в штанину Роба.
С ума сошёл? Роберт попробовал выдрать из драконьих зубов штаны, но это было как пытаться разжать пасть болонки Лавлеса. Однажды она повисла на руке Роберта и не отпускала, пока хирург не примчался. Королевская охрана оказалась тогда совершенно бесполезна: они вдесятером тянули собачку, как репку в детской сказке, но Фру-фру держала принца крепко. Даже жевать пыталась.
Лавлес же как обычно острил
Пусти! Силь, ну!
Фе фущу! отозвался дракон. Фе! Фафафыфай.
Он вполне мог тащиться в таком виде по дворцу, так что Робу ничего не оставалось, как согласиться.
Сильвен был седьмым компаньоном Роберта. Остальные шестьлюди, вторые и третьи сыновья состоятельных каэльских бизнесменовпроводили в компании принца не больше месяца, прежде чем навсегда исчезнуть из его жизни.
Маленький Роберт от них прятался. Его беда была в том, что он родился интровертом, то есть среди других людей чувствовал себя не в своей тарелке, а это не то качество, которым будущий король может гордиться. Малыш Роб, отправленный отцом расти в провинцию, подальше от дворца и, главное, подальше от Сердца Каэлии, наслаждался одиночеством слишком сильно, и незнакомцы его пугали. Когда ему исполнилось семь, король решил, что неплохо было бы принцу завести наконец друзей. Ему устраивали шумные детские праздники, возили в парки аттракционов, кукольные театры, увеселительные центры. И присылали компаньонов, которым приказано было с Робом дружить. Нет, они не были плохими. Роберт, вспоминая, назвал бы их весьма достойными детьми. Кто-то был тихим, как и он, кто-то любил шалости, и все страстно желали подружиться с будущим каэльским королём.
Вот только своему сыну его величество приказать не мог, и дружить Роб вовсе не хотел. Зачем, если можно спокойно заняться своими делами? Одиночество Роб очень ценил.
До тех пор, пока в летнюю королевскую резиденцию не приехал Сильвен. У него причин любить Роберта было ещё меньше, чем у других, но ему принц мог приказать. Что он немедленно сделал, обозначив границы: я тебя не замечаю, ты меня не замечаешь, и через месяц мы расстаемся.
Силь всё это молча выслушал, и ночью же явился к нему в спальню, улёгся на полу и стал смотреть. По-драконьи, не мигая. А потом поинтересовался: "Ну как, страшно? Мне тоже страшно здесь одному".
Роб тогда решил, что Силь ненормальный. Кто этих драконов знает, может они все того?
Силь был определённо тогосвоим обществом он наслаждался почти как Роберт. Только предпочитал делать это в компании принца. Например, играть в камешки: сколько раз кругляш от воды отскочит. Или рисовать. Или даже читать. Читал Силь вслух, очень выразительно. А уж с каким упоением он пел!..
Роб был упрям, но дракон оказался упрямее. И через месяц никуда не уехал: наоборот, его кровать поставили в спальню принца, и в камешки они играли уже вместе. А ещё сбегали в соседний город, обворовывали игровые автоматы, чатились с девочками, в общем, наслаждались жизнью.
Ту половину детства принц считал счастливой.
Я тут пару книг в архиве нарыл, сказал Сильвен, выслушав сбивчивые объяснения Роберта. Так вот, там описан случай, когда каэльский наследник встретил суженую за час до совершеннолетия.
Роб насторожился.
И что?
И женился на ней, хмыкнул Силь. Что ж ещё?
Они уже вернулись в покои принца, и Роберт завтракал. То, что с едой делал Сильвен, завтраком назвать было невозможно: дракон ел за пятерых и с такой скоростью, что дух захватывало. Манеры его тоже оставляли желать лучшего, так что принц старался на друга не смотреть.
Женился, повторил Роберт. Знаешь, мне не нравится мысль прожить жизнь с девушкой, о которой я ничего не знаю. Времени как следует познакомиться у нас уже нет А вдруг она храпит?
Сильвен, только что разделавшийся с уткой (несчастная птица!), поднял брови:
И что? Ты говорил, я храплю.
Вот именно! И вас будет уже двое.
Силь обиженно хмыкнул, но от булочек с сыром это его не отвлекло.
Роберту же кусок в горло не лез.
Нет, это просто Так ведь нигде не живут!
Хочешь революции, как в Австании? Ты прям как этот придурок.
Силь, здесь камеры, между прочим, а ты говоришь о графе.
Ну а ты зануда. Что? Меня теперь повесят? Или сразу на электрический стул?
Роб молча погонял ложкой зефирину в какао. Потом снова не выдержал.
А вдруг я не сделаю её счастливой? Вдруг она меня не полюбит?
Силь захохотал с полным ртом.
Фефя?
Ну а что? Это же я буду знать, что она та самая. А она-то как будет? Она меня любить не обязана.
Тогда она дура, прожевав, заключил Силь. И у неё вместо мозгов лента, которая уши держит. Серьёзно, Роб, ты без пяти минут король. Дай ей безлимитную карту в горячие источники, или отправь с шоппинг-консультантом на Рамблу, и она твоя со всеми потрохами.
А если нет? Роберта это всерьёз волновало. Он вовсе не хотел, чтобы его жена была как компаньоны до Сильвена. То есть любила по приказу. Не бывает такой любви, принц это отлично знал.
Тогда, зубасто улыбнулся Сильвен, я с ней поговорю.
В смысле?
В смысле, спрошу, как она относится к горячим, неотразимым драконам с отличным чувством юмора, который может её случайно спалить. А если и тогда её лента для ушей не зашевелится, я приглашу её полетать над дворцом.
Роб укоризненно взглянул на него.
А в этих твоих манускриптах не сказано, что делать, если королева тебя не любит?
А то ты не знаешь, буркнул Силь. Отправить в монастырь для душевнобольных. Там ей мозги быстро вставят, и всё будет отлично.
Роберт хмуро вздохнул.
Я не верю, что мы это обсуждаем.
Во-во, я тоже. По тебе все каэлки сохнут! Расслабься. А с твоим сердцем, Сильвен посерьёзнел, мы вот что сделаем Давай-ка я тебя прикрою, а ты прогуляйся в свой любимый квартал красных фонарей.
Роб покосился на камеру под потолком и хмыкнул.
Серьёзно, Силь? Идея была очень заманчивой, ноНе сейчас. У меня работы по горло, ты же знаешь.
И я, как настоящий друг, соберу за тебя все данные и напишу те письма, которые ты уже три дня сочиняешь. А ты мне за этоСиль театрально задумался. Ты за это намекнёшь той рыженькой горничной, Алисе, что некий дракон не прочь прогуляться с ней вечером по висячим садам и посмотреть на луну. И добавь, пожалуйста, что этот некий дракон очень горяч, прямо-таки пылает. Добавь, Роб, а не как в прошлый раз. Идёт?
Принц вздохнул и сдался.
Идёт. Но не больше двух часов.
Моё свидание?
И твоё тоже.
Силь улыбнулся.
Ага. Передавай привет тем красоткам из красного Ну, с вот такими
Роберт мрачно покосился на него. Дракон поймал его взгляд и добавил:
И если хоть одну с собой притащишь, я её сожгу к чёртовой матери.
Роб промолчал. Мысленно он уже был в том квартале.
Когда спустя час принц гулял по Городу мастеров, он был совершенно уверен, что от охраны удалось оторваться. А ещё: что ни одна живая душа его не узнает.
Он всегда жил под прицелом камер, а телохранители не отходили от него ни на шаг. И конечно, ещё в детстве заветной мечтой принца было вырваться из-под их опеки и почувствовать себя нормальным. Хотя бы час в неделю. Не очень много, правда?
Достаточно, чтобы террористы успели тебя взорвать, считал начальник тайной полиции, и король был с ним согласен. Повзрослев и испытав три покушения, Роберт понял, что они были правы. Но мечтать не перестал.
Его желание легко исполнял Сильвен. Драконья магия позволяла изменить внешность до неузнаваемостипо крайней мере, никто не думал тыкать пальцем Робу в лицо и кричать: "Глядите, это же принц!"
В зеркале Роберт и сам себя не узнавал. Сильвен делал его черты грубее, рот больше, и принц терял львиную долю своей привлекательности, но даже не думал жаловаться. А ещё он мог безнаказанно лохматить себе волосы. В детстве его за это ругали: наследник всегда должен выглядеть подобающе прилизанным. Обычный человекнет, и выходя в город инкогнито Роб обязательно превращал свою аккуратную причёску в воронье гнездо, по словам Сильвена.
Ещё у них с драконом был кодовый язык. Так, каждый раз, когда принц якобы отправлялся в квартал красных фонарейабсолютно нормальное направление для неженатого молодого человека, испытывающего постоянный стрессРоберт на самом деле шёл сюда, в квартал, или как его чаще называли, Город мастеров. А именнов магазин авиаконструкторов "Собери сам. От десяти лет и старше". Куда сильнее, чем глазеть на проституток, Роберт любил клеить игрушечные самолётики. Ну очень любил, просто обожал!
Сильвен из-за этого бесился. "Лучше бы девчонку хоть раз привёл!" вопил он, когда Роберт тащил во дворец огромные коробки сборных моделей. Дракон не любил всё: и запах клея ("Меня от него уже штырит!"), и мелкие детальки ("Я лапы о них когда-нибудь сломаю!"). Роберт клялся, что всё уберёт, и отводил душу в мастерской, подальше от их с Силем гостиной и спальни, но части моделей вместе с запахом краски и клея расползались по покоям принца совершенно волшебным образом.
С девушками в свои неполные двадцать два Роберт, естественно, тоже был знаком. Когда ты принц, да ещё и друг весьма любвеобильного дракона, без девушек твоя жизнь просто не может обойтись. В четырнадцать, когда Роберт понял, как работает Сердце Каэлии, он сам искал женского общества. Какое-то время он был завсегдатаем свиданий вслепую, а также ночных клубов и прочих злачных мест, где легко можно познакомиться с девушкой. Штука в том, что ею могла быть абсолютно любая каэлка от шестнадцати до сорока, которых, как Роберт знал, было больше десяти миллионов. При всём желании принц не мог встретиться со всеми.
Его романы оказывались недолговечны настолько, что Сильвен не уставал над ним издеваться. Самая стойкая продержалась с Робом целую ночь. Огромное достижение! Дело в том, что Роберт решительно не понимал, чем ещё ему заниматься с девушкой. Кроме секса.
В смысле, поговорить с ней не о чем, да и не хочется. А вздохи: "Принц, вы чудесны!" выводили из себя.