Помотала головой, жмурясь, и вновь открыла глаза. Он лежал ничком, подвернув неудобно одну руку под себя, а другую откинув в сторону и из под его тела натекла красная жидкость. Я сразу поняла, что это за жидкость. Это была кровь и при том многовато для человека. Хотя, при его росте, примерно два метра или даже больше и мощной фигуре, было не очень опасно. Взгляд профессионала подсказал мне, что падение с такой высоты, не могло сильно навредить, но вот одежда показывала, что он получил раны от тех самых черных птиц, что с таким остервенением поливали его огнем и рвали своими клювами. Я присела перед ним и с трудом повернула тело. Спереди он был еще более растерзан. Из прорех одежды сочилась кровь, обожженные лицо и руки почернели и вспухли волдырями, белые длинные волосы были опалены, глаза прикрыты, и лицо с резкими и крупными чертами побледнело и осунулось, видимо от кровопотери. Прислонив к шее пальцы, поняла, что он еще жив, но находится на грани, так как уже холодело тело и обострились черты лица. И тут у меня уже прошел страх, надо было спасать раненого и как можно скорее. Его жизнь была в моих руках. Я попыталась, осторожно касаясь, расстегнуть камзол. Это было достаточно сложно, так как тело тяжелое, а одежда слишком плотно облегала его. Повозившись, смогла снять и обнажить всего, поворачивая из стороны в сторону. Наконец рассмотрела его полностью. Он был невероятно красив! Просто невероятно! Такого я еще не видела. Это при моей-то профессии! Я даже залюбовалась! Широкие плечи, мощный плотный торс, узкие бедра с крепкими икрами ног, длинные руки. И даже мужское достоинство было большим и четко обозначенным. Только некоторые странности отвлекали от созерцания красивого тела. Я не могла сразу понять, но потом, пальпируя его, увидела, что тело было лишено волосяного покрова. Совсем! Как после депиляции. А кожа под пальцами гладкая, атласная, цвет светло-золотистый, как будто пропитанный солнцем и достаточно плотная.
Да-а-а! покачала головой, Такой красоты не встречала на земле ни у женщин, ни тем более у мужчин.
Тут он вздохнул и застонал под моими пальцами. От испуга, одернула руку и уставилась с тревогой в его лицо. Приоткрылись глаза, и я увидела, что они были синего, скорее даже цвета индиго, темно-синие с круглыми черными зрачками. Он вновь застонал и прикрыл веки.
Склонилась к лицу.
Вы слышите меня? Эй! тронула за руку. И тут же охнула от боли. Он захватил меня за предплечье и сжал его, пытаясь поднять голову.
Больно! Отпустите! попыталась освободиться. Но он давил все более, а потом вдруг разжал пальцы, откинулся со стоном навзничь и затих. Видимо вновь потеряв сознание. Я со слезами растирала руку. Было очень больно, но понимала, что в этом его состоянии, он не осознавал свои действия и все вокруг принимал за враждебность. Потрясла кистью и вновь принялась прощупывать и осматривать. Кроме рваных ран, переломов не обнаруживалось. И это было уже неплохо. Перевернув на живот, снова прошлась по телу и бедрам и поняла, что теперь надо было немедленно сделатьостановить кровотечение, зашив раны. Только как? Ведь здесь не было ни инструментов, ни лекарств. И тут я вспомнила о своем мешке, что лежал рядом. Судорожно раскрыла и извлекла аптечку, что положено было каждому туристу на конном рейде, а также пластиковую литровую фляжку с водой. Открыла кожаную сумочку. Здесь были спиртовые салфетки, ватные тампоны, несколько упаковок бинтов и пластырей, пластины угольных таблеток, антибиотиков разной направленности. А еще нужны были иглы и хирургические нити. Но, увы, такого не наблюдалось. Я вспомнила и, покопавшись в вещах, выудила свою косметичку. Там был несессер для ногтей, а в нем ножнички и пинцетик для бровей.
Пойдет, покрутила и положила на увлажненную антисептическую салфетку, из припасенного пакета. Иглу нашла в портновском наборе для того же туриста, а вот с нитью была проблема! Хотя бы шелковую! Но у меня все вещи были хлопковые, увы! Не любила вискозу, сплошная синтетика. Призадумалась и вспомнила про одежду мужчины. Я же снимала с него и белую рубашку, странного фасона. Помнится, еле сняла ее, набухшую от крови. Вытянула из кучи одежды и, помогая ножничками, попыталась вытащить хоть одну нить.
Слава Богу, что ткалось так же, как и у нас! подумала я и принялась вытягивать из полы нитку. Получилось. И еще несколько. Потом протерла салфетками окровавленное тело, осмотрев еще более внимательно раны и ожоги. Мужчина лежал без движения, чем меня и озадачивал. Кровь сочилась уже меньше и это радовало. Видно было, что раны поверхностные, не затронутые внутренние органы. Протерев все спиртными салфетками, принялась за шитье. Руки двигались профессионально. Залепив пластырем мелкие ранения и замотав бинтами крупные, принялась обследовать голову тщательно пальпируя кожу. Кроме небольших ожогов на лице и опаленных местами волос, серьезного не обнаружилось. Вытерев руки влажными салфетками, приложила пальцы к шее. Жилка билась, но все же он был без сознания. Укрыв полой пледа и подложив камзол под голову, взяла его за запястье и прислушалась к биению пульса. Он частил.
Понятно, подумала я, Послушать надо бы сердце. Что-то мне не нравилось его бессознательное состояние
И тут вспомнила про свой фонендоскоп. Он же у меня с собой! Вот как я засунула его в мешок, совсем не помнила. Видимо по инерции. Мой талисман, как часто усмехалась сама, обнаружив на своей шее, каждый раз, как меняла медицинский халат на свою одежду. Потом бросала его в сумку. И сейчас со странным ожиданием полезла вновь в мешок. Выкладывая вещи, обнаружила, что тут были смена моего белья, носки, полотенце и пластиковые шлепанцы. А также три коробки с туристической едой, шоколад. Нашелся пластиковый стакан и такой же набор ложка, вилка, ножик в упаковке. Нащупала свой инструмент и засмеялась. Он был на месте, мой фонендоскоп. А еще блокнот с ручкой, где я делала записи вопросов к своему диплому и диссертации. И тут же хмыкнула.
Ну да! Куда теперь с этим! Кому это уже нужно? Если только вот ему, что лежит передо мной и еле дышит.
Вздохнув, прослушала грудную клетку мужчины. Дыхание спокойное, лишь слышались небольшие хрипы, сердце билось ритмично, но часто. Повернула тело набок и принялась прослушивать. И в это время он тяжело вздохнул и, наваливаясь на мои руки, перевернулся на спину. Наклонившись к нему, встретилась с его уже осмысленным взглядом.
Ну, как вы себя чувствуете? улыбнулась я.
Он молчал, изучая мое лицо.
Граах си? услышала я и удивилась, не понимая, что он прохрипел, глядя на меня.
Куоом дум? вдруг проговорила я сама, как на автомате и прислушалась к себе.
Ужас! Что это со мной? Что я сейчас произнесла? Все! Мозги поплыли! прикрыла глаза и схватилась за виски. И тут же вновь услышала.
Кто ты такая! и поняла, что мне известен его язык, и я отвечала ему на том же. Только вот мыслила на своем.
Ладно, решила я и попыталась сказать сама, надеясь, что он меня поймет. Уж как получится.
Я врач. Попыталась вас лечить. Сделала что могла.
Что такое врач? выдохнул он, И как ты здесь оказалась? И ты странная. Я таких не видел.
Все может быть, тем более и я таких, как вы тоже впервые вижу.
Он с трудом поднял руку, провел по лицу и скривился от боли.
Нет-нет! попыталась отвести его ладонь, и тут же была схвачена его сильной рукой.
Мне больно, ойкнула, глядя в его синие злые глаза.
Кто ты такая? прохрипел он, и по телу его прошла дрожь. Тут же выпустил мою руку, откинувшись назад. Видимо, потерял сознание. Дышал тяжело, с хрипом. Я положила ладонь ему на лоб. Он был горячим.
Температурит, поняла и взяла таблетку антибиотика.
А можно ли ему наше лекарство? Поможет ли? Судя по строению и крови, идентичен нашему человеку. Ладно, махнула мысленно, будем надеяться на лучшее.
Размяла ложкой в стакане и разбавила водой.
Если поможет сбить температуру, то замечательно, решила я
Он вздохнул и вновь открыл глаза.
Пить, прошептал еле слышно.
Приподняла ему голову и прислонила ко рту воду с лекарством.
Пей, мягко проговорила я.
Не открывая глаз, он вначале не шевельнул даже губами, но почувствовав струйку воды, припал к стакану, судорожно глотая живительную влагу. Напившись, прикрыл веки.
Ты колола меня. Зачем? И что я только что пил? тихо заговорил он, не открывая глаз.
У тебя жар, спокойно сказала я, медленно отодвигаясь от него, помня его быстрый захват и сильную боль, И я дала тебе лекарство, чтобы сбить температуру. А колола, что зашить твои раны и остановить кровотечение. Сейчас уже все в порядке.
Он помолчал и продолжил.
Я не понял, что ты говоришь, но благодарю тебя за спасение.
Не за что, ответила я, Это моя работа. А вам необходимо лежать тихо и стараться не двигаться. Пока.
Ты лекарь?
Я помолчала, осваивая его вопрос.
Вероятно и так.
Благодарю, еще раз, сказал и затих.
Склонившись над ним, поняла, что он заснул. И это было хорошо. Сон лечит, а ему необходим покой. И пока спит, попытаемся сделать выводы из случившегося.
Глава 4
И так, мысленно начала рассуждать, хлебнув из фляжки воды. Горло пересохло, и это только что заметила.
Где я и что случилось вообще? Видимо, это случилось не с моим миром, а со мной. Какой-то перенос или провал в другое измерение, судя по окружающей действительности. Небо, светило, флора и человек-птица, что лежит передо мной, его внешность, одежда, странное превращение.
И тут, вдруг, вспомнила, что он имел обличье орла и огромные крылья. А где теперь они? Когда его переворачивала, то не видела их, только еле видимая черная полоса по позвоночнику от затылка до копчика и слегка выпирающие лопатки чуть больше обычных, в таком же темном очертании.
Может быть это и есть его крылья? Но как это происходит?
Пожала плечами и покачала головой.
Удивительный мир, и это я уже произнесла вслух, В жизни бы не поверила, если бы кто рассказал. Фантастика какая-то! И что мне делать? Как быть далее? И с чего это началось?
Тут я вспомнила странную зеленоватую субстанцию, что образовалась на ночном небе еще там, в своем мире. Я бы, наверное, обратила на это внимание более серьезно, но уже засыпала.
Может быть, она и была тем самым инструментом, что открыл дверь сюда и почему-то только мне одной. А может не только мне? Может еще кто-то попал также как и я? Только где искать? И перенос был не чувствительным и даже случился выброс моих же вещей, на чем лежала, только без Клима. Жаль, вздохнула, Он бы так мог сейчас пригодиться. А ведь совсем недавно такие мысли и не могли прийти в голову. Вот уже сколько времени пыталась доказать ему и себе тоже, что наши отношения давно подошли к краю и что нам лучше расстаться, но он меня не слышал или не хотел слушать.
Лана, вспомнила я наш последний разговор на открытой палубе речного ресторана, Я не могу поверить в твое отторжение, как сейчас слышала его тихий голос, Не надо все так сразу рубить. Не отталкивай меня.
Я видела тоску в его глазах и слегка подрагивающие губы, что так недавно вызывали во мне желание. Сейчас же в душе был скука и раздражение от его непонимания или нежелания меня понять.
Боже мой! Клим! говорила я, выдергивая ладонь из его рук, Мне уже надоело тебе объяснять, что наши отношения закончились, после того, как я узнала о твоей.неверности. И, как ты пытался меня убедить, совершенно случайной, по пьянке, по обстоятельствам.
Но, неужели, ты так и не смогла меня простить, Лана? Ну, посмотри на меня, прошу тебя, он вновь пытался прихватить мою ладонь, Я уже месяц, как хочу достучаться до твоего сердца с просьбой о прощении. Ну, так получилось, так уж сложилось. Ну, напился я в тот твой день рождения, и уж было собрался идти за тобой, после посиделок в ординаторской, так вдруг мне на шею бросилась эта молоденькая медсестричка. Ну, не мог я ее оттолкнуть грубо.
Да, конечно, вздохнула, саркастически кривя губы, Не мог грубо оттолкнуть. Зато в засос целовал. Видимо так теперь показывают свое нежелание отвечать на чувства других. Или я что-то не понимаю?
Ну, Светик, вновь кинулся к моим рукам, Она сама приникла ко мне. И что прикажешь делать?
Ах, Клим, Клим! И это понятно мне давно. Ты один у нас такой вот красавчик, «золотой мальчик», зав отделением, отличный хирург, умница, кандидат наук, богатый и холостой! Естественно, что на тебя имеют виды многие наши особи женского пола. Но я, уж уволь, не хочу затеряться в их толпе, роняя слюни, прощая твои похождения. Ты уж, как-нибудь, теперь сам, без меня.
Но, радость моя, заулыбался он моим словам, Я не причисляю тебя к той толпе, я люблю тебя одну и хочу быть с тобой.
Знаешь, мой дорогой, я не понимаю уже твоих поступков. Видимо наши взгляды совершенно разные и я не хочу повтора, которые меня ранили, когда я увидела вас целующимися. Передать тебе мое состояние не могу, ибо предательство невозможно описать. И все, хватит. На этом мы закончили наши личные отношения. Только рабочие. Я все сказала и прошу тебя, не ходить за мной.
Встала и даже спиной уловила его тяжелый вздох. Но горечь уже поселилась во мне. Прошел месяц, и я вновь наступила на те же грабли, соглашаясь на эту поездку в этот Богом забытый лагерь. Как мне не хотелось! Но вновь пошла на поводу его серых глаз, опять не могла устоять его напору. Он меня выходил, ей Богу! Цветы, конфеты, уговорил сотрудников помочь меня вернуть. А особенно приятельницу, зав лабораторией Галку. Вот она-то и расписывала мне собственное впечатление такого вот тура по Алтаю.
Ланка, заливалась соловьем в кафешке, где мы частенько сидели за кофе с эклерами, Это просто отпад! Такой экстрим! Ты сама убедишься, как сядешь на коня. Три дня в пути туда и три обратно! Кругом неописуемая красота! Природа, мать ее! Костер, гитара и любящий красавчик рядом! Что еще надо молодому перспективному ученому в период его муторной умственной работы? Сильного коня и хорошего секса! Можно и наоборот! смеялась она, похлопывая меня по руке, Там все и решишь. Помнишь, как у Высоцкого «Пусть он в связке одной с тобой, там поймешь, кто такой!»
Ну, вот тебе и экстрим, тоскливо огляделась вокруг и хмыкнула, Нарочно не придумаешь. И что же теперь делать?
Прикрыла глаза, уткнувшись лбом в согнутые колени.
Ладно, встрепенулась я, Здесь есть больной и мне нечего размазывать сопли. Сейчас он главный. Потом буду думать о себе.
Протянула руку и приложила ко лбу мужчины. Температура спала.
Отлично, усмехнулась я, Видимо наши лекарства им подходят. И это хорошо. Значит, есть общее не только в эмоциях, но и в физиологии. Только что с ним теперь делать, не знаю. Кто он такой, как сообщить о его нахождении и кому? вздохнула я, Ну, что ж, будем подождать, как говорится. Очнется, расспрошу.
Сложила все вещи обратно в мешок и даже аптечку, кроме фонендоскопа, что опять, по привычке, висел на моей шее.
А сколько же прошло времени? почувствовав подсасывание желудка. Хотелось есть. Только вот надо согреть на огне один из пакетов с пищей. Но где найти огонь? Да, вспомнила, там еще были спички туристические. Надо собрать хворост или что-то подобное. Поглядев на спящего, подхватила свой мешок и двинулась на окраину леса, где можно найти ветки для костра и развести его подальше от раненого.
Как очнется, попробую накормить, если сможет есть нашу пищу.
Пробежав по полянке, приблизилась к первому дереву, с желанием найти что-то для костра. Тут услышала отдаленный свист и звук. Выскочила на окраину поляны и увидела в небе вновь черную стаю птиц. Они трубили все громче и громче. Испугавшись, бросила мешок и помчалась к раненому, понимая, что ищут именно его и хотят убить. Не понимая, что делаю, схватилась за угол пледа, на котором лежал раненый, и попыталась сдвинуть с места, но мои силы были малы. Я еле-еле подтянула на себя и остановилась, кусая в отчаянии губы, понимая, что это конец, он был слишком тяжел. Подняла голову. Стая приближалась, и я увидела, как формируется голубой свет в их центре. Еще миг и сорвавшаяся стрела огня рванула в то место, где находились мы. Ударила рядом, подняв кучу земли. В испуге, я бросилась на мужчину и закрыла его своим телом. В это время он внезапно очнулся, и наши глаза встретилисьего изумленные и мои испуганные.
Отойди от меня! вскрикнул он.
Я помотала в отказе головой.
В это время вновь раздался трубный звук, и молния ударила рядом. Прижавшись к нему, зажмурилась от страха. И вдруг почувствовала, как его руки приподнимают меня и с силой отталкивают в сторону. И в это время рядом вновь раздается грохот, стена земли поднимается ввысь и опрокидывается на меня, сбивая с ног. Последнее, что помню, это клекот черных птиц.