Вниз.
Вот тогда еще успела подумать, что смерть эта на диво нелепая, как сама жизнь. И что не будет у меня ни мужа-иностранца, ни дома своего, ни детей, не говоря уже о собаке.
Собаку было особенно жаль.
Солнце полыхнуло огнем. Стало жарко. Холодно.
И больно.
А еще обидно донельзя. Разве я многого хотела? Просто мужа и собаку.
Глава 2Где призванный демон знакомится с новым удивительным миром
«Демоны по натуре своей суть создания коварные. Ни слова правды не произнесут их уста. И горе тому, кто поверит сладким посулам их»
Упала я на спину. Со всего размаху. Что сказать, хорошо так приложилась. От удара из легких вышибло весь воздух. А вдыхать его обратно оказалось больно. И боль эта как раз-то помогла вернуть сознание.
Но вернулось оно не сразу.
Некоторое время, как показалось, долгое донельзя, я просто лежала, пытаясь дышать. Получалось кое-как, но все-таки получалось.
Севка, бестолочь.
Из-за него все.
И скорую уже вызвал? А почему сам не спустился? Должен был бы. Севка, конечно, мудак, но не до такой же степени, чтобы меня бросить. Никогда не бросал. Даже в тот раз, когда нас в универовском туалете с косяком запалили. На себя все взял.
Едва не отчислили, да.
А тут нету и лежать жестко. Интересно, я все кости сломала или что-то целым осталось? А если все, то помру или спасут? Лучше бы не спасли. Кому я, парализованная, нужна будет?
То-то и оно.
Себя стало жаль до одури. И от жалости этой я вздохнула и поняла, что боли почти нет. Может, вправду помираю? Я попыталась сосредоточиться на процессе. Вызвать там прожитую жизнь. Сожаления. Надежды. Не получилось. Вскоре помирать с зажмуренными глазами мне наскучило. И лежать было неудобно.
Я поерзала, пытаясь сползти с камня, который упирался в плечо. Потом подумала, что если чувствую камень, стало быть, еще жива.
Пошевелила ногами.
И открыла глаза.
Удивилась.
Я ожидала увидеть небо. Темное, скорее всего, с огненным шаром заходящего солнца. Но над головой виднелся потолок. Низенький. Беленький. Местами беленький. А еще желтый, в пятнах. И в черных потеках копоти.
Потолок выгибался дугой, и на нем тараканами разбегались странные символы. Прямо над головой зависла звезда. Или это солнце?
Я нахмурилась.
Вот как приличному человеку помереть в таких условиях-то?
И подняла руку.
Рука двигалась. И пальцы сосчитать тоже удалось, пусть и не с первого раза. Где это я? Может конечно. Севка вызвал скорую, а та отвезла в больничку, но там вечно мест нет. Вот и заперли меня, как не могущую заплатить за удобства, в какую-то подсобку.
Хотя тоже странно.
Я же реально свалилась. С девятого этажа, потому как ниже Севкино вдохновение отказывалось принимать натуру как подходящую.
Нет, такое падение только в сказках может пройти без последствий. И а если меня мертвой посчитали? И в морг отвезли? Тоже не сходится. Больничка, конечно, старая, но не настолько, чтобы морг в подземельях был. Да и мертвецы, если фильмам верить, лежали не на земле, а на красивых железных столах.
Я пощупала землю, убеждаясь, что металла нет. Есть камень.
А если
Если все решили, что я умерла? И тело отправили в морг. Связались с матушкой. А та отказалась забирать? Сказала, что ей некогда и вообще. И что? Тело продали?
Кому?
Не на органы. Органы из мертвецов не достают. Тогда тогда каким-нибудь сатанистам? Правда, зачем им трупы, я не знала, но лежать окончательно надоело и я попыталась перевернуться на бок. Если я и вправду мертваяа иначе и быть не моглото не повредит.
Получилось.
И картинка изменилась, окончательно уверив, что бредовое мое предположениесуть правда. Нет, а как еще это можно понять?
Я лежала на полу.
На каменном полу, в котором были выбиты символы. Странные. Вроде тех, что на потолке, только побольше. В ближайшую канавку я и мизинец сунула, чтобы убедиться, что не примерещилось. Канавка внутри была грязною, и палец вымазался во что-то липкое.
Мерзкое.
Вот ведь.
Еще в комнате имелись факелы, которые горели ровным рыжим светом. Зато понятно, откуда темные потеки. Этак до пожара недолго. А огнетушителем сатанисты не обзавелись. Но поставили по углам пару позолоченных чаш, в которых тоже горело пламя.
Может, не сатанисты, а пироманы?
Или сатанисты-пироманы?
Я потрогала голову, убеждаясь, что та цела. Да и боль в теле не то, чтобы прошла вовсе, скорее уж сделалась далекой.
Что еще
Столик.
И чаша. Зловещего вида. Камни на ней поблескивают. Огромные какие. Сразу видностекляшки. Нож у столика. Черный изогнутый и потому тоже зловещий.
В общем, антураж впечатлял.
Я осторожно села.
Итак странно, конечно. Если бы я умерла, меня бы вскрывали. Я оттянула ворот майки, убеждаясь, что никаких следов вскрытия не наблюдается.
Пошевелила левой рукой.
Правой.
Ступнями. Причем один был в матерчатом тапке, купленном по акции, а второйв носке. Полосатеньком. И штопанном. Штопка чуть разошлась и в дырочку проглядывал ноготь.
Севка просил надеть босоножки на каблуке, но таких не было. Каблуки я никогда не любила, да и работа моя нынешняя требовала подвижности.
Вот и пришлось.
Тоже неправильно. В больничке бы меня раздели. А если не было больнички? Если Севка, спустившись, обнаружил тело и и продал его?
Сатанистам-пироманам?
А деньги на раскрутку сайта пустил?
Пальцы ощупывали затылок. Тот ныл, но откровенных ран не наблюдалось. Да и откуда у Севки знакомые сатанисты-пироманы? Тем более готовые платить за труп неизвестной девицы? Нет, как-то оно не складывается.
В дальнем углу что-то заскрежетало.
Я спешно повернулась на звук. Да быть того не может! Это это розыгрыш! Конечно! Севка еще тот весельчак, правда, чувство юмора у него кривоватое, но разве он в том признается? И устроил он мне что-то в воду подмешал. И и не было никакого падения!
Я отрубилась, может, даже вообще в собственной квартире.
Или там, на водохранилище.
А Севка устроил все это!
Выходи, сволочь! сказала я, надеясь, что голос мой осипший выражает истинную глубину чувств.
Скрежет стих.
А пламя прибавилось ну, скотина! И главное, чего ради? Это ж сколько деньжищ надо угрохать! Помещение, антураж а этот в доспехах?
Севка?
Не понять.
Главное, лежит черный рыцарь мордой в пол. И руку вытянул, будто пытается до меня добраться. Я и отодвинулась чуть. Так, на всякий случай.
А заодно стряхнула пыль, налипшую на джинсы.
Пыль откуда?
Цементная белая. Нет, это все Севка, чтоб его!
Севка, я тебе я тебе яйца оторву! пригрозила я, становясь на четвереньки. Слегка замутило, но поза окончательно убедила меня, что никуда я не падала.
Ноги целы.
Руки.
И сама я, целиком, тоже цела. Это радовало, но не настолько, чтобы отказаться от идеи мести. Вот, спрашивается, за что он так?
Рыцарь не шелохнулся.
Он казался неподвижным и а если даже не человек? Просто доспех. Черный. Серьезный такой. Грозный и зловещий, под стать кинжалу. Хотя нет, проверить просто. Добраться и потыкать чем-нибудь. Или, как вариант, под шлем заглянуть.
Я решительно поползла к рыцарю. Пол, исчерченный письменамипотом задолбаются объяснять арендодателю, откуда те взялисьоказался на диво неудобным для ползания. Письмена так и норовили впиться в коленки. И даже подумалось, что драные джинсы, может, и модно донельзя, но непрактично.
На этой мысли я и остановилась.
Не потому, что мысль поразила глубиной и гениальностью, скорее оттого, что сама она уперлась лбом в стену.
Я села.
И потрогала воздух. Стена была. Невидимая. Но была.
Я брежу, мрачно сказала я. Я все-таки разбилась и лежу в коме. Лежу и брежу себе потихоньку.
Загудело пламя в чашах, а рыцарь шевельнулся, пытаясь перевернуться на другой бок. Интересно, откуда в моем бреду взялись сатанисты, пироманы и этот вот рыцарь. О рыцарях я никогда не мечтала. И если это бред, то где собака?
Логичнее ведь, чтобы вместо рыцаря собака была.
Я нахмурилась, пытаясь силой мысли вызвать собаку, но ничего не вышло. Даже бред у меня неправильный.
И что делать?
Выбираться?
Или ждать, пока реанимация откачает? А если нет? Или
Я ущипнула себя. Щипок чувствовался. И ссадина на колене. И комариные укусы. Кто ж знал, что на натуре столько комарья. Да или не бред?
А что?
Я вздохнула, а рыцарь издал слабый жалобный стон. Интересно, он на самом деле или просто на соседней койке лежит? Вдруг да у них бред общий? Тогда и выбираться надо вместе.
Эй, тихо позвала я. Ты живой?
Груда железа зашевелилась, перевернулась на бок и снова застыла. Только рука, которая в перчатке, оказалась ближе. Ага, стало быть, для руки стены не существует?
Или
Я потрогала воздух. Нет. С её стороны стена по-прежнему была.
Вот ведь, проворчала я и потрогала уже перчатку. Перчатка трогалась. Была она холодной и железной, что в общем-то логично.
Все-таки странный у меня бред.
Я повернула руку в одну сторону, в другую, с интересом разглядывая сложный доспех, который ко всему был украшен вязью.
Черной.
Черное на черномэто весьма для сатаниста подходяще.
Приподняв руку, я отпустила её. Та грохнулась, подтверждая, что и в бреду действуют законы физики. Звук получился глубоким, тяжелым.
И что теперь? я опять потрогала стену. Потом двинулась вдоль нее, нащупывая руками в надежде, что где-нибудь эта стена да закончится. Но та продолжалась. И продолжалась.
И загибалась, образовывая правильный круг. Я даже заметила, что очертания её соответствуют канавке, выбитой на каменном полу. Той, которая поглубже. Время от времени канавку пересекали линии потоньше, но они на стену они никак не влияли.
Вот ведь, оказавшись рядом с рыцарем, который по-прежнему не подавал признаков жизни, я призадумалась.
Бред или нет, но делать что-то надо. Не сидеть же мне здесь сколько? Пока не очнется? Или и вовсе не отойдет в мир иной? Второй вариант устраивал несколько меньше, а нынешнее положение дел в принципе не устраивало.
И как быть?
Я поднялась.
Огляделась, отмечая, что комната будет чуть больше, чем показалась в начале. И полна она самых разных вещей, одна другой страньше. Но главное, на дальней стене имелась дверь.
Такая себе суровая дверь с медною ручкой в виде драконьей головы.
А если так, то и за дверью что-то да было.
Что?
Я перевела взгляд на рыцаря и даже пнула кованую перчатку. Мертвый? Рука была теплой. А я снова села и, пыхтя от натуги, перчатку стянула. Под нею обнаружилась рука, к счастью, вполне себе настоящая. Широкая такая. С короткими пальцами и аккуратными ногтями.
Ладонь переходила в запястье, а на запястье прощупывался пульс.
Уже хорошо, проворчала я, почти даже обрадовавшись. Еще бы тебя разбудить как-нибудь
Я задумалась, правда ненадолго. Какие у меня, собственно говоря, варианты?
Ты это, сказала я, пытаясь ухватиться за запястье, напрочь лишенное аристократического изящества. Извини, если что
Я поднялась и потянула руку.
Рыцарь не шелохнулся.
Твою ж если это все-таки Севка, убью засранца.
Я выдохнула. И дернула тело на себя.
Раздался скрежет, и рыцарь-таки сдвинулся.
Надеюсь, руку тебе не оторву я выдохнула и смахнула со лба пот. Но если что, то сам виноват. Тяжелый, зар-р-раза
Глава 3Повествующая о коварстве демонов и беззащитности людей пред ними
«И обратились люди к Богам, умоляя защитить их от гнева Тьмы. И ответили Боги. И подняли горы они, отделяя Проклятые земли от иных, запирая в них и тварей, и Повелителя их, дабы не распространялась по миру богопротивная зараза»
руку оторву донеслось откуда-то издалека. Обещание прозвучало ласково, почти нежно, и Ричард осознал, что задуманное получилось.
Только как-то не так.
Неправильно.
Его дернули и потащили?
Его? Куда? В круг.
В защитный, мать его, круг, который должен был бы удержать демона. Он и удерживал. И демона, и самого Ричарда, которого этот демон тянул, пыхтя и возмущаясь. Ричард хотел было дернуться, но вовремя осознал, что оружия при нем нет.
А одолеть демона голыми руками
Оставалось надеяться, что собственная его смерть будет быстрой и безболезненной.
Вот так, сказал демон.
Демоница.
Голос был женским, с легкою приятною хрипотцой, от которой по спине побежали мурашки. И еще от ужаса, ибо если демоны отличались силой, то демоницы были известны в первую очередь коварством и величайшей жестокостью.
Надежда на безболезненную смерть истаяла.
Меж тем демоница оставила его.
Обошла.
Ричард слышал, как она ступает, очень осторожно, почему-то пришаркивая, будто ранена? Нет, раненая демоница сожрала бы его, пытаясь восстановить целостность физического вместилища. Эта же эта поправила руки, сложив их зачем-то на груди.
И ноги.
Постучала по нагрудным пластинам. Теперь походный доспех вспоминался с глухою тоской.
Эй, демоница переступила через Ричарда, чтобы усесться ему на живот. Ты там как вообще?
Ричард прикусил язык.
Авось, мертвого жрать не станет. Правда, как долго ему удастся притворяться?
Понятно, сказала демоница, вздохнув. Тоже контуженный.
Пальцы её ощупывали доспех, явно пытаясь найти слабое место. Драть будет? Ричарду случалось бывать в Рах-Каешь, где еще сохранились следы ярости Младшей Дочери Гха.
Почему она просто не вскроет металл?
За шлем подергали.
Затем под подбородок нырнули пальцы, и Ричард понял, что его игра раскрыта. Пальцы зацепились за ремешки, подергали их и демоница сказала, как почудилось, обиженно:
Да кто ж так завязывает! На бантик надо!
Чтоб жрать было проще?
Хотя, конечно, в чем-то она права. Ремешки Линг завязывал на совесть, так, что только он и мог их развязать.
Демоница вздохнула и села.
На Ричарда.
Сидела она так долго, явно думая о чем-то своем. Возможно, в коварных её замыслах нашлось место и Ричарду, если его до сих пор не сожрали.
А может мысль принесла несказанное облегчение. Конечно! Кровь! Его кровь, которая послужила проводником заклятья! И она же дала защиту! В теории.
Проверять теорию практикой не хотелось, но и в дальнейшем лежании Ричард не видел смысла. Пусть, конечно, демоница была нетяжелою, но сама её близость навевала мысли о вечном.
Он осторожно пошевелил левой рукой.
И правой.
Демоница напряглась.
Бросится?
Нет, она сползла и, склонившись над Ричардом, поинтересовалась:
Живой?
Пока да. И Ричард медленно кивнул. Застыл. Бросится? В Книге силы ясно указывалось, что после перехода демоны испытывают невероятный голод, с которым не способны были совладать.
Живой! обрадовалась демоница.
Наверное, она была из тех, кто брезговал мертвечиной. Иначе эту вот радость Ричард объяснить не мог. А по шлему постучали и демоница заботливо осведомилась:
Снять?
Н-не стоит, Ричард все-таки сел. Не с первого раза, но когда он едва не грохнулсядаже домашний доспех весил изрядноего заботливо подхватили и помогли.
Коварство демоницы определенно превышало все мыслимые и немыслимые пределы.
Не задохнешься?
Нет. Отойди!
И демоница повиновалась! Она отступила на шаг, пусть небольшой, чтобы застыть в позе, которая явно выражала гнев и недоумение.
Она стояла, скрестив руки на груди и глядя на Ричарда в общем, хорошо, что он с кровью рискнул. Иначе точно сожрала бы.
Сама демоница оказалась маленькой.
И хрупкой с виду.
Правда, при всей этой хрупкости фигура её отличалась мягкостью линий. И грудь имелась. Такая в общем, очень демоническая грудь, ибо как еще объяснить то, что Ричард на неё уставился.
А еще наряд этот.
Развратная!
На демонице были штаны, но с дырками. И если сперва Ричард решил, что дыры эти суть свидетельство недавнего боя, в котором побывала потусторонняя тварь, то вскоре от мысли этой отказался. Слишком уж аккуратными они были.
Ровными.
В одну выглядывала острая коленка.
В другуюхрупкая лодыжка. Обнаженная к слову. Ричард и взгляд отвел, чувствуя, как краснеет. Сверху штаны сидели плотно, вовсе уж неприличным образом обрисовывая бедра и ягодицы. Поблескивал золотом широкий ремень.
А выше, над ним в общем, ткань была белой и тонкой. И вновь же обтягивающей. Особенно она обтягивала грудь. На обнаженных руках демоницы висели браслеты. Защитные? Наверняка. Иначе не рискнула она бы в Бездне разгуливать.