Живой ты не вернешься. Книга 2 - Пальмира Керлис 2 стр.


 Ну извините,  потеряла я контроль,  что от того адепта прикрыла. Не знала, что не надо!

 Поди, не отчается,  заявили мне,  и он у них не последний.

От ярости потемнело в глазах. Сотворив секундный пасс, я бросилась к Герману. Развернула и схватила обеими руками за грудки. Но вместо того, чтобы оттащить от края, встряхнула, наклоняя с крыши.

 Ты идиот?!  вырвалось безотчетно.  Хочешь сдохнуть  сдохни и не мучай ни себя, ни других! Они-то в чем виноваты? Стража, твоя охрана, посетители кабаков, а? Только о своей никчемной заднице думаешь!

На его лице застыло ошеломленное недоумение, даже не попытался меня отпихнуть. Но хрен получилось бы, держала я крепко, причем еще и магией.

 Плохо стараешься!  Терять было уже нечего.  Умереть легко. Попробуй поживи, а уж выжить  задача порой та еще. Какие у тебя проблемы?! Влачить праздное существование надоело? Помочь все закончить?

Учитывая зависшее положение Германа на кромке и мою хватку, только и удерживающую от падения, оставалось лишь отпустить. Он оторопело моргнул, я выдохнула и, потянув его на себя, толкнула к шпилю. Впечатался спиной он больно, наверное. Но ему полезно!

 Хм  пробормотал Герман, вперив в меня дикий взгляд.

 Это специальная вытрезвительная тактика,  я привалилась рядом к боку шпиля, унимая гнев,  от менталистов.

Да уж, отличилась. За такую вопиющую непочтительность рискую головы лишиться. Кажется, лучший вариант  вправду скинуть принца с крыши и сделать вид, что меня здесь никогда не было

 С краями проблемы у тебя,  процедил он.  А я еще думал, что мне жить надоело.

 О, у меня вообще полно проблем!  оправдываться не тянуло, да и вряд ли сработало бы.  Судьба несправедлива: одни никак не убьются, другие погибают ни за что.

 Это моя вина,  сказал вдруг Герман, тихо и будто не мне.  Я должен был умереть, а не она.

Так его смертью несостоявшейся невесты пришибло? Конечно, приехала она к принцу и под случайное заклинание Марии попала из-за него, но все же это несчастный случай.

 Чушь,  поделилась я непрошеным мнением.  Некоторые оказываются не в то время не в том месте. Никто не виноват.

 Ты понятия не имеешь, о чем говоришь,  выпалил он, словно пройдя в себя,  и нормальная у меня задница, ничего не никчемная.

 Вот уж не знаю!

Его руки обвили мою талию. Я опешила, Герман убрал их, но спустя миг они оказались в более неположенных местах. Одна ладонь задрала юбку, вторая поползла под нее, очерчивая полукружие бедра и двигаясь дальше. Пространство рассек звук пощечины, размашистая получилась. Ну а что, я уже от души потрясла его высочество, почему бы не начать бить. Замечательно, теперь мне точно конец Герман отдернул руку, не добравшуюся до цели, потер щеку и изрек:

 Ну если тебе так нравится, то я не против.

И прижал меня к себе. Извращенец. Его дыхание защекотало мою шею, губы впились в нежную кожу поцелуем, в то время как наглые руки продолжили то, на чем их прервали. Не поняла, он собирается свою напрасно оскорбленную задницу показать или мою посмотреть? Хотя одно другому не мешает! Проложенная до мочки уха дорожка поцелуев была обжигающе приятной, касания пальцев Германа уверенно и со знанием дела подбирались к самому сокровенному. Я вывернулась и прошипела:

 Экзотичный способ покончить с собой.

Он неохотно отстранился и вздохнул:

 Нет так нет.

Отпустил меня, пригладил мою юбку. Затем направился к другому краю площадки, с которого можно было легко на нижний ярус спрыгнуть, что Герман и проделал. Куда собрался? Я мысленно выругалась и поспешила за ним.

Маскировку он накинуть не удосужился. Спускался ловко, но так неосторожно, что снова убедилась: Высшие Силы его хранят! Преодолев два яруса, Герман добрался по кромке крыши до ряда окон в стене и невозмутимо полез в чье-то незапертое. Сюрприз кому-нибудь решил сделать? В таком случае не повредит и двойной сюрприз. Я юркнула следом  то ли в спальню, то ли в кабинет. Кровать с бархатным балдахином соседствовала с массивным письменным столом, утопающим в свитках, тетрадях и замаранных чернилами листах бумаги. Предположу, что комната одного из гимназистов. Его не было, но мало ли, к неспящим соседям отошел или по нужде.

Герман уже успел зажечь на столе толстый огарок свечи. Кивнул на кровать и осведомился:

 За мной увязалась, потому что передумала? Тут удобнее, конечно, но как-то заурядно.

 Дивная настойчивость,  хмыкнула я, не понимая толком, лестно ли все это или раздражает.  Я настолько поразила?

 Еще как поразила,  он коснулся щеки, на которой остался красноватый отпечаток,  повезло, что не мечом в глаз. Обычно я предпочитаю прелюдии помягче, но для тебя могу сделать исключение.

Его зациклило? Впрочем, это сводило на нет мои выходки, превращая в какую-то пошлую игру. Лучше уж так! Все же принцев не положено свешивать с крыши и называть идиотами. Хотя я не называла, а спрашивала, является ли он таковым, но вопрос, скажем прямо, был риторическим

Я покосилась на дверь, раздумывая над тем, как хозяин комнаты отреагирует на гостей, если вернется. Герман по-хозяйски подошел к шкафу, распахнул его. Оглядел богатую коллекцию бутылок со спиртным на полках, схватил сверток, воскликнул обрадованно:

 О, печенье!

Да уж, с его опытом попоек вино, эль и десяток затейливых настоек  это неинтересно, а вот печенье Странновато, что гимназист держит впечатляющую коллекцию пойла. И, похоже, его высочество неплохо знает эту комнату и вломился сюда неслучайно.

 Здесь мой приятель живет,  просветил Герман, бухаясь со свертком в кресло за письменным столом,  преподает в гимназии естественные науки, сейчас он в отъезде. Расслабься. И никому я на тебя ябедничать не буду. Как и возвращаться во дворец.

 Тогда какой план? Прятаться тут, пока печенье не закончится?

Он завис. Ясно, не думал так далеко. Да и в принципе не думал.

 Прелесть  впервые прозвучало без заигрываний.  Тебе-то что? Езжай, куда ехала.

Действительно. Герман захрустел печеньем, уставившись в стену невидящим взглядом, я повернулась к окну. Рука потянулась было к подоконнику, чтобы через него перемахнуть, но что-то меня остановило. Уж слишком не понравился мне взгляд. В нем безошибочно читались безысходность, бессильная злость и одиночество? Все это было мне знакомо, более чем. Не знаю, что у него случилось, но есть шанс узнать. Он не прочь выговориться, иначе не делился бы сокровенным на крыше. Боюсь представить себе масштаб его проблем, раз покушения адептов Культа ею не являются.

Я закрыла и зашторила окно. Присев на подоконник, отметила:

 Очевидно, что план требует доработки.

 Не сомневаюсь, ты в этом разбираешься.  Герман дернул уголками губ, будто пытался усмехнуться, но это ему не далось.  Опоздала на два месяца по распределению, заслужила на второй день перевод из стражи. В карты играешь  мастерски блефуя и на интересные вещицы. Ведешь себя так, словно терять тебе нечего. Тоже не намерена во дворце оставаться.

Нет, не идиот. Или не совсем.

 Речь сейчас не обо мне. По мне никто скучать не станет, а маленькая Мария из-за отъезда любимого брата расстроится. Нехорошо нарушать данные обещания.

 Ее в столице скоро не будет.

 Неужели?  удивилась я.  Похвально, что принцессу решили отправить в Академию.

 Ничего они не решили,  он с силой швырнул сверток на стол,  я семье сегодня дал выбор: либо сами отсылают мелкую учиться, либо я делаю заявление, что у нее проявился дар, и им все равно придется с ней попрощаться на долгие годы.

 Полагаю, отреагировали они не лучшим образом.

 Мать хотела ее при себе оставить. Искала варианты с личными наставниками и как все обыграть, чтобы народ не возмущался. Только Мари опасна, с ее-то уровнем дара. Гибель людей в саду многое изменила. Как она будет с этим жить? Понимая, что убила, пусть и не специально. От такого следом захочется сдохнуть. Надеюсь, никогда не узнает, что именно натворила. И не натворит еще.

 Это правильный поступок. Ее величество потом поймет.

 Поймет,  его губы изогнулись в кривую линию,  но не простит. По моей милости вторую дочь теряет.

Услышать подобное я ожидала меньше всего, произнесла растерянно:

 Анелия же умерла от болезни.

 Нет,  глухо ответил Герман.  На ней было мое проклятие.

В смысле?!

Глава 2

Не пришлось изображать ни оторопь, ни изумление, ни шок. Испытала их сполна В висках стучала кровь, услышанное эхом отдавало в глубину сознания. «Мое проклятие» Как это «его»? Принц определенно не владеет запретной магией: дара в нем ни капли! Вероятно, имел в виду что-то другое.

 Не вижу перед собой могущественного темного мага,  отметила я с нескрываемым недоумением,  способного смертельные проклятия на сестер насылать.

 Оно было мое,  повторил Герман упрямо,  для меня.

 То есть предназначалось не ей, но получила его она?

 В некотором роде.

 Не понимаю,  я сглотнула,  каким образом кто-то мог ошибиться при наложении проклятия? Заклинание строго направленного действия, не промажешь.

Он откинулся на спинку кресла, глядя в потолок. Не расскажет?.. История очень личная и меня не касается. На самом деле, конечно, касается, еще как! Непосредственно. Но ему об этом знать не надо.

Секунды утекали словно песок между пальцев, я судорожно соображала, что добавить, чтобы дождаться ответа. Не потребовалось. Он продолжил сам.

 Нам по восемь лет было,  сказал мне, ну или потолку. Неважно, главное, что я слышала.  Отец летом обоих на запад отправил, в заливе плескаться и смотреть на законные владения, а то, сидя во дворце, мало что увидишь. Там близ пляжа раскопки шли, в местах доимперских поселений. Наш придворный архимаг пропадал на них днями напролет и порой брал нас с собой, дабы под присмотром приобщались к истории. В тот день они нашли что-то интересное.

Герман замолчал, отрешенно изучая потолок. Гладкий, слабо освещенный и изрезанными тенями.

 Что нашли на раскопках?  не выдержала я.

 Реликвию древнюю, глубоко и надежно зарытую. Увы, не настолько надежно, чтобы ее однажды не отрыли. Я услышал, как маги о ней говорили, что ничего невероятнее им не доводилось видеть. Любопытно стало, что за штуковина, но меня отправили строить что-нибудь из песочка и не лезть во взрослые магические дела. Крайне оскорбительно было, а шило в заднице-то как протестовало Находку в нашу западную резиденцию забрали, в специальную охраняемую комнату. Нас защитный барьер из-за императорских медальонов пропускал, а блокирующие вход чары на детские ауры не реагировали вовсе. Анелька туда идти не хотела. Правильная была Послушная. Не помню, как ее уломал. То ли на слабо взял, то ли пригрозил, что больше никогда с ней играть не буду, раз она такая скучная. В общем, пошла со мной. Забраться внутрь нелегко было, стражу отвлечь тоже. Но я на фантазию не жаловался, устроил целую диверсию, одному сонное зелье подлил, второму слабительное, третий метнулся тушить маленький пожар в коридоре, а архимаг и няньки по ночам спали крепко. В комнату мы успешно прошмыгнули.

Его взгляд отлип от потолка, мазнул по раскрытому шкафу, из которого торчали стеклянные бока бутылок. Задержался на них ненадолго и перекочевал на сверток с разломанным печеньем.

 Что за находка оказалась?  Я поерзала на подоконнике.  Вы ее увидели?

 Даже потрогали,  грустно усмехнулся Герман.  Ошейник какой-то из серебряных пластин с загогулинами. Они засветились  чем-то красным, и всё.

 Всё?

 Всё. Боль и темнота. Кромешная, такая вязкая, что дышать нечем. В голове туман. Ощущение, что он тебя жрет, замещая собой.

 По описанию очень похоже на проклятие

 Оно и было. Древняя вплетенная магия сработала, от чужих шаловливых ручек.

Я встала с подоконника, будучи просто не в состоянии на нем усидеть. Проклятия, охраняющие вещи?! Красное свечение, заметное глазу обычного человека. Это нечто запредельное, мощная и неизвестная магия. Видимо, древняя, давно и старательно Империей забытая. Что за ошейник такой был и для чего служил?

 Очнулись мы уже дома в столице,  сообщил Герман, не сводя глаз со стола.  Лучшие целители в чувство приводили месяц, в итоге привели. Проклятие должно было нас на месте убить, но на мелких не сработало в полную силу, еще и поделилось между нами поровну.

Поровну? Не вижу на нем ни следа от проклятия, ни отголоска. Сомневаюсь, что тогда в жертву юную магичку принесли, а второй не нашлось! Ритуал запретный, им исключительно адепты Культа и владеют.

 Как же так получилось  Я смерила комнату шагами.  Одного из вас вылечили, а другого нет?..

 Вылечить было нельзя. Только сделать из половины целое.  Он наконец посмотрел на меня. Прямо, но абсолютно пустым взглядом.  Кровная связь позволяла перекинуть часть проклятия, мы же двойняшки, ближе некуда. Оставалось определиться, кто достоин жить. Отец решил, что мальчики ценнее девочек.

Я осталась стоять посреди комнаты, слабо представляя, что сказать. Герман выдохнул с каким-то болезненным облегчением, словно давящий годами груз сделался чуть легче. Самую малость, чтобы не размазать тебя под своим весом.

 Это  слова подбирались с трудом,  сумели выдать за болезнь?

 О, жрецы отменно научились маскировать проклятие. Единственное, что им удалось! Не снять, не замедлить, а внешне приглушить. Но знаешь Анелька всегда верила, что найдется способ от него избавиться. Отказывалась лежать и страдать, хотя приступы у нее были очень болезненные и учащались с каждым годом. В свет выходила, планы на будущее строила. До самого конца не сдавалась.

Знаю! Я инстинктивно потерла шрам на ладони, Герман уставился на меня пристально, выжидающе. Понять бы, какой реакции ждет. Почему он вообще начал со мной откровенничать? Очевидно, во дворце поговорить не с кем. Отношения с семьей у него не близкие, если не считать младшую сестру. А осведомленные лица наверняка боялись лишнее слово вымолвить или всю жизнь уверяли, что принц не несет ответственности за детские проделки, отчего ему становилось только хуже. Скажу, что думаю. Честно и без расшаркиваний.

 В восемь лет стоило бы соображать, что магия не игрушки,  припечатала я.  Главные дураки тут придворные маги, особенно архимаг. Тащить опасную древнюю штуковину в резиденцию и охранять так плохо, что к ней пробираются дети Безопасность на уровне!

 Веришь в безопасность?  Похоже, виной Герман делиться ни с кем не хотел.  Не существует преград, которые нельзя при желании обойти. А архимаг был не нянька, а библиотекарь.

Архимаг с раскопок  Юстин?.. Неожиданно. Как и то, что он головы за недосмотр не лишился. Но имелись вопросы поинтереснее.

 Тот ошейник не дал подсказки, как все исправить? Остаточные эманации от чар не сразу развеиваются.

 Его изучали, без толку. Уничтожили потом, насколько мне известно. А главные дураки  те целители, что додумались перекинуть проклятие! Отцу не следовало соглашаться. У нее было бы не десять лет, а побольше.

 И сейчас вы оба были бы мертвы. Он мог спасти хотя бы одного ребенка, пришлось выбрать кого.

Герман стукнул по столу, заставив лежащее на нем подпрыгнуть. Удивлюсь, если он руку не отбил. Поморщился, но, по-моему, не от физической боли, и отчеканил по слову:

 Это. Был. Неверный. Выбор.

Поставил локти на ворох бумаг и уронил лицо в ладони.

 Я туда полез, я и должен был принять последствия. Говорил им всем, когда очнулись, что моя затея была и Анельку ругать и наказывать не надо. Наказали так наказали Ни за что. Правильно ненавидела меня после.

 Кто-то и сам неплохо справлялся,  заметила я.

 Ты не понимаешь, что с ней стало. Она была уже не она. То проклятие не только тело убивает. Еще и все человеческое: любовь, жалость, способность сопереживать. Анелька старалась, очень. Сохранить что-нибудь, любые светлые чувства, и иногда у нее получалось.  Герман отнял ладони от лица.  Не со мной.

Полагаю, она не стеснялась доносить до брата мысль о том, что лучше бы сдохнуть ему. Вряд ли всерьез намеревалась довести его до самоубийства, однако почти преуспела. Да там и без того чувства вины хоть ложкой черпай. Нельзя так оставлять.

 Я понимаю больше, чем тебе кажется, и вот что хочу сказать  Я шагнула к столу, встала перед ним. Герман выпрямился, испытующе глядя в глаза.  Хватит ныть.

Он поджал губы.

 Да, натворил дел. Серьезных. Былого не воротишь. Ее фактически приговорили, чтобы ты жил. Цени полученный шанс. А ты тратишь его на что? Попойки, драки и издевательство над магами из охраны. Может, поэтому Анелия тебя и ненавидела, а? Видя, как распоряжаешься жизнью, которую у нее забрали.

Назад Дальше