Оливер МитчелПристанище духа
Глава 1
Яркое солнце пробивалось сквозь тучи, освещая дорогу под копытами лошади, будто бы указывая путь. Встречный ветер бил в лицо всадника, трепал короткие чёрные волосы, но не мог помешать стремительной скачке. Окажись на его пути сторонний наблюдатель, всё, что он успел бы заметить, это то, что наездник молод, даже юн, в седле держится уверенно, с завидной сноровкой, что вкупе с одеждой небогатой, но добротной, заводным конём и явной спешкой, выдавало в нём гонца.
Мерк наслаждался чувством свободы и скорости. Однако, новость, которую он вёз, была настолько важной, что отвлекла его и заставила невольно погрузиться в воспоминания.
Спор из-за земли между графом Гораном лен Крес и его соседом виконтом Рестоном лен Борг обернулся настоящим скандалом. Когда-то давно, лет восемь назад, йор Ален, батюшка нынешнего графа, которому теперь служил Мерк, договорился с тогдашним виконтом о покупке изрядного куска земли и крупного озера. Будучи человеком предприимчивым, он много внимания уделял развитию собственных земель и там, где весельчак сосед ограничился охотничьим домиком, решил развернуть рыболовецкий промысел. Ввиду того, что с виконтом они были давние друзья и в домике том опорожнили не один кувшин вина, необходимости в привлечении городской канцелярии благородные господа не увидели. Подписали купчую, и в скором времени на берегу озера обосновалась крепкая рыбацкая община.
К сожалению, предприимчивость графа в этот раз вышла ему боком. Спустя три года он скоропостижно скончался, подавившись костью роскошной щуки, выловленной в том самом озере, после чего йор Горан унаследовал имение и графский титул. О старой сделке не вспоминали ещё несколько лет, до тех пор, пока не скончался и виконт, после чего его старший сын, получивший в здешних краях репутацию человека спесивого и взбалмошного, отправил к озеру отряд замковой стражи с приказом выселить чернь, незаконно промышлявшую на его земле. Граф был в бешенстве, бросился перерывать отцовские документы, но купчей нигде не было. Вызовом на дуэль лен Борг высокомерно пренебрёг, проигнорировав как формальное послание, так и прямые оскорбления, в запале брошенные графом. Началась тяжба, длившаяся вот уже три месяца, однако, за неимением доказательств права на владение озером, дело грозило обернуться полным провалом. По сути, единственное, что останавливало сегальский магистрат от вынесения окончательного решения в пользу виконта, был веский авторитет и связи рода лен Крес.
Сам граф в последнее время не покидал Сегалы, отчаянно борясь за своё имущество. Замок же в это время перетряхивали сверху донизу, и вот вчера вечером при разборе библиотеки слуги нашли купчую в одной из книг. Видимо, старый граф настолько доверял соседу, что просто-напросто использовал её в качестве закладки, а может, она попала туда случайно, кто ж теперь разберёт. Главное было доставить купчую графу как можно скорее. С этим заданием Мерк и мчался по направлению к Сегальскому тракту, а ветер прижимал к его груди небольшую кожаную сумку с бесценной бумагой. Остановиться на ночёвку гонцу пришлось под открытым небом неподалёку от дороги. Обе лошади, привязанные к дереву на случай, если вдруг взвоют волки, опустошали торбы с овсом, а сам он только развёл костёр и собрался поужинать, как вдруг услышал подозрительный хруст из-за деревьев.
Достаточно было родиться в Тирских лесах, чтобы с малых лет научиться отделять звук треснувшей под сапогом ветки от привычных звуков живого леса. Он вскочил на ноги, и в ту же секунду раздался хлопок арбалетной тетивы. Сильнейший удар в плечо отсушил руку и чуть не бросил его обратно на землю. Рефлексы сработали раньше головы. Используя инерцию от полученного удара, Мерк развернулся, краем глаза успев заметить рванувшиеся из-за деревьев тени, и зайцем нырнул в густой подлесок, преследуемый руганью и глухим топотом за спиной.
Он бежал, не разбирая дороги, стремясь уйти как можно глубже в лес, ясно осознавая, что в этом его единственное спасение. Изо всех сил юноша старался не сбить дыхание, чему серьёзно мешала боль в плече, которое на удивление не было пробито болтом, как ему сначала показалось. Ориентироваться в лесу было практически невозможно из-за того, что звёзды скрылись за густыми облаками. Но сейчас это скорее играло ему на руку, нежели мешало. Сколько времени продолжался этот безумный бег Мерк не мог сказать. Несколько раз он спотыкался и падал, цеплялся одеждой за ветви упавших деревьев, и наконец решил остановиться и прислушаться к звукам погони. Звуков не было. Но это не означало, что опасность миновала. Немного отдышавшись, гонец пошёл дальше быстрым шагом человека, привычного к лесу. Наткнувшись на неглубокий ручей и напившись, он вошёл в воду и продолжил путь, пройдя так около полулиги. Почувствовав себя в относительной безопасности, Мерк выбрался на берег и, привычным жестом хлопнув ладонью по груди, чуть не взвыл от досады, не обнаружив на месте заветной сумки.
Шилов Мартин со своими штучками! Грэг, пыхтя, бежал по тёмному, как душа некроманта, лесу, стараясь не сильно отстать от своих более легконогих товарищей. Если мальчишка уйдёт, он лично удавит Мартина. А потом виконт удавит его. Потом позовёт мэтра, оживит и снова удавит. От этой мысли мороз пробежал по залитой потом спине дружинника. Нет, изначально идея была неплохая. Мэтр щедро платил за доставленных ему людей. Для чего они ему были нужны, Грэг не знал, но подозревал, что в лабораториях мага с ними не происходит ничего хорошего. А Мартин, в своё время работавший на работорговцев, и в совершенстве освоивший некоторые их трюки, предложил не убивать гонца, а приспособить к делу. В результате тупой арбалетный болт с мягким наконечником, которым Мартин не раз и не два оглушал ничего не подозревавших простофиль, теперь валялся в траве, а резвый щенок не истечёт кровью, услужливо оставив перед этим заметный след. О этих мыслей Грэга отвлёк раздавшийся впереди оклик. Он замедлил бег и, тяжело отдуваясь, приблизился к собравшимся у какой-то сучковатой валежины бойцам. Те повернулись к нему и первое, что бросилось в глаза Грэгу, это идиотская улыбка Мартина, сжимавшего в одной руке грязную кожаную сумку, а в другой мятый конверт. Нет, Мартина он не удавит. Пока что. В конце концов, кто, кроме люмена, смог бы разглядеть сумку в такой темноте?
* * *
Дорогая, с тобой всё в порядке? вопрос отца заставил Дилою оторваться от куриной грудки и встревоженно посмотреть на мать. Та и впрямь выглядела не очень здоровой.
Ты же знаешь, милый, как на меня действует эта жара, устало и немного беспомощно улыбнулась та. В такие дни она становится просто невыносимой.
Действительно, беглого взгляда в окно на замковый двор хватило бы, чтобы увидеть, что там не было ни души. В самые знойные полуденные часы все, от прислуги до дворовых собак, стремились убраться с раскалённых чуть ли не добела камней двора и укрыться в спасительной тени.
А знаешь что, у меня есть идея, йор Повер, барон Флистрау хитро прищурился. Мы отправимся в летний домик. Под сенью деревьев вблизи реки тебе станет лучше.
Отлично. Так мне седлать Пятку? включилась в разговор Дилоя.
Нет. Подождём пару часов пока жара спадёт и отправимся. Но ты можешь пойти и распорядиться, чтобы начали готовиться к отъезду, перевёл на неё взгляд отец.
Поняв, что он хочет остаться с матерью наедине, Ди отодвинула стул и встала из-за стола. Её всегда восхищали чуткость и тактичность родителей. По отношению друг к другу, её сёстрам и брату, и даже к ней, незаконнорожденной. Удивительно, но Отильда, её мачеха, не питала к ней никакой неприязни, хоть она и была свидетельством измены её мужа. Напротив, как и отец, относилась к Дилое с любовью и теплотой, так, что она даже не чувствовала себя бастардом. Родители её были уже люди в годах, две старшие сестры давно были выданы замуж, а брат часто уезжал по делам семьи, и они оставались в замке втроём, как сейчас. Впрочем, тут она улыбнулась, одиночеством во Флистрау и не пахло. Чуть ли не постоянно здесь гостили соседи, устраивались шумные пирушки, охоты, приглашались барды и скоморохи, вино и пиво лились рекой. По-другому было и нельзя. Здесь, в Баронских вотчинах, неподвластных ни королям, ни императору, издревле всё решалось по праву сильного. Свободные бароны, как они себя иногда гордо именовали, постоянно грызлись между собой за небольшие клочки земли, но никогда не допускали ни непомерного усиления кого-либо из своих собратьев, ни захвата Баронских вотчин иностранными монархами. В таких случаях они стремительно объединялись, на время забывая все распри, и давали ожесточённый отпор любому, кто становился угрозой их независимости. Далёкий предок Повера, в незапамятные времена воспользовавшийся смутой и основавший крохотное баронство Флистрау, быстро понял, что на вооружённую борьбу с соседями ресурсов вотчины не хватит. Разорвут и растащат по кусочкам, как волки оленя. И тогда он пошёл по другому пути. Замок Флистрау стал самым гостеприимным местом в вотчинах. Всем соседям здесь были рады как близким родственникам, каждому оказывался радушный приём, и гости могли оставаться сколько пожелают. На это уходили почти все собираемые с крестьян налоги, но из этого недостатка рождалось сразу два преимущества. Баронство было бедно, а от того не представляло особого интереса для жадных до наживы соседей, а неизменно красивые и неизбалованные роскошью дочери рода Флистрау составили прекрасную партию уже многим баронам. Интересно, какая судьба ждёт её саму? Эта мысль наполнила грудь девушки необъяснимой тревогой, и она поспешно отбросила её. В любом случае, сегодня ей предстоит приятная прогулка.
Выехали они спустя два часа, взяв с собой всего двух охранников. Больше для порядка, чем по необходимости. До летнего домика было рукой подать, а в случае надобности, члены баронской семьи и сами могли постоять за себя. По счастью, необходимости в этом не возникло.
За ужином Ди нет-нет, да и поглядывала в сторону матери, но та, похоже, чувствовала себя куда лучше, чем днём. Спасибо вечерней прохладе, опустившейся на землю вместе с сумерками. В спальню девушка отправилась со спокойным сердцем, что не помешало ей столкнуться со своей извечной проблемойбессонницей. С ней всегда так бывало на новом месте. Даже если место это насквозь родное, знакомое, заснуть в первую ночь бывало невероятно трудно. Она решила спуститься на веранду и подышать свежим воздухом, однако, накинув халат и выйдя в коридор, увидела, что сквозь щель из-под двери отцовского кабинета пробивается свет. Она подошла, тихонько постучала и приоткрыла дверь, встретившись глазами с внимательным, немного усталым взглядом родителя.
Что, не спится, милая? он отложил какую-то бумагу и потянулся в кресле, разминая затёкшую спину.
Да, знаешь, как обычно, ответила девушка, входя в комнату.
Ну, что ж, мудрый человек любую ситуацию обернёт себе на пользу, в его глазах мелькнула смешинка. Не могла бы ты принести мне вина?
Но ключи от погреба у управляющего, удивилась Ди.
Не делай вид, будто ты не знаешь, что у меня здесь есть копии всех ключей, притворно нахмурился отец. Или ты думаешь, я не помню, как вы с Брайаном таскали их и лазали ночью по чердаку, стоило няне уснуть?
Ди улыбнулась, подошла к столу и, взяв из его рук ключ, спросила:
Есть какие-то пожелания, папа?
На твой выбор, ответил он, и девушка вышла из кабинета.
Захватив по дороге масляную лампу, она спустилась в погреб, забралась поглубже, отыскивая стеллажи со своим любимым сортом «Керольский мускат». Нащупав краник, она набрала полный кувшин и поспешила покинуть мрачное подземелье.
Вернувшись и увидев, что отец склонился над записями, Ди тихо подошла, наполнила бокал и поставила его на стол. Рассеянно кивнув, барон взял его, пригубил, и тут же его лицо исказила недовольная гримаса.
Если это розыгрыш, то неудачный, он строго взглянул на удивлённую Дилою. Хотя, судя по твоему виду, не розыгрыш. Что это?
Керольский мускат, недоумённо ответила та.
Отец нахмурился и покачал головой.
В лучшем случае, ослиная моча, замешанная на забродившем винограде.
Но я точно ничего не напутала. Может быть, оно скисло?
Да нет, тут дело в другом.
Ты хочешь сказать, что
Что завтра мы наведаемся в погреб. Но уже завтра. А сейчас иди спать, милая, да и я, пожалуй, отправлюсь на боковую.
* * *
Ваше императорское высочество, разрешите начать? дождавшись кивка принца Дарина, герцог Лермон приосанился и заговорил.
Заседание Имперского совета объявляется открытым. Испокон веков мы храним славные традиции и блюдём интересы Империи
Дальше Дарин не слушал. С тех пор, как он закончил армейскую службу, минуло больше семи лет и за всё это время он почти ни разу не пропускал заседаний Имперского совета. Эта обязанность, как и многие другие, быстро наскучила его старшей сестрице, а поскольку отец в наследнице души не чаял, Дарину пришлось подменять её на многих важных мероприятиях. Так что официальную вступительную речь председателя он уже давно выучил наизусть. В целом, здесь прекрасно обошлись бы и без него, однако лучше всё же держать руку на пульсе. Хоть совет и разбирал по большей части дела, связанные с вопросами дворянской чести, он также выполнял и более важные функции, и здесь заседали виднейшие представители аристократии от каждой из тринадцати провинций. Пустующее кресло представителя императорской фамилии они могли бы счесть оскорблением. Но не это главное. А к главному председатель как раз и переходил.
Уважаемые йоры! провозгласил он, окинув присутствующих проникновенным взглядом. Считаю необходимым начать сегодняшнее заседание с рассмотрения ходатайства Монетного собрания, которое нижайше просит его императорское величество уделить внимание некоторым издержкам, которые деловые люди несут в результате подорожания рабочей силы. Оно было принято накануне единогласно, что ясно указывает на важность возникшей проблемы.
Он взял паузу, и ей немедленно воспользовался один из членов совета.
Уважаемый председатель, рабский вопрос нам всем хорошо известен.Ведь он поднимается достаточно часто. Уверен, вы, искренне радея о благе империи, в интонациях говорившего мелькнуло что-то похожее на иронию, выступите за то, чтобы дать скорейший ход этому прошению. Однако, у меня имеется небольшое замечание.
По залу пробежали удивлённые шепотки, в то время, как Дарин внимательно разглядывал говорившего. Это был маркиз Стафорд, человек умный и осторожный, тем удивительнее было то, что он взял слово в этой ситуации.
Что ж, уверен, многоуважаемые члены совета, как и я, с интересом вас выслушают, в тоне герцога Лермона отчётливо прослеживались удивление и лёгкое недовольство.
Превосходно, слегка улыбнулся Стафорд. Меня, как, уверен, и всех вас, всегда волновала судьба нашей славной империи и я немало времени провёл, размышляя о её благе. Тем удивительнее для меня было встретить человека, имеющего об этом благе совершенно необычное представление. Видите ли, он считал, что рабский трудэто путь в никуда. И, если империя не откажется от него, то со временем существенно пострадает, в зале раздались смешки, но никто не торопился перебить выступавшего. Все мы знаем, что к тонкой работе раба допускать нельзя. Он хорош в обработке земли, заготовке леса, на горных работах. И хорош лишь тогда, когда за спиной стоит надсмотрщик с кнутом.
Действительно, мы все об этом знаем, не выдержал председатель. Здесь собрались не праздные бездельники, а люди, сведущие в деловых вопросах. Так к чему вы ведёте?
Я позволил себе провести небольшой эксперимент, казалось, Стафорд и не заметил, что его перебили, заменив на одном из своих серебряных рудников всех рабов на вольных тружеников.
В этот раз смешки были громче, а ехидно ухмыльнувшийся Лермон вновь не удержался от комментария:
И долго вы искали вольных людей, готовых заняться подобной работой?
Вы удивитесь, но если пообещать рабочим достойную оплату, желающие находятся быстро, парировал его оппонент. К тому же, я дал вольную некоторым рабам при условии их пятилетней работы в рудниках на общих основаниях. Так вот, поначалу, конечно, были некоторые издержки, связанные с привлечением людей неопытных в этом деле, но в скором времени объём ежемесячной выработки начал расти и сейчас превышает прежние объёмы втрое. Что позволяет свободно покрыть все дополнительные расходы и получить существенную прибыль. Если кто-либо из многоуважаемых членов совета пожелает, я могу предоставить всю необходимую документацию, подтверждающую мои слова. И, знаете, я планирую распространить свой эксперимент на некоторые другие производства.
Председатель, наливавшийся краской по мере того, как выступавший развивал свою мысль, при последних словах цветом лица сравнялся с варёным раком и почти прокричал:
Вы создаёте опасный прецедент, йор Стафорд! Если вести об этом докатятся до восточных провинций, рабы там могут взбунтоваться!
Неужели вы опасаетесь, что не сможете удержать контроль в своих землях? удивлённо изогнул бровь тот. Лично я совершенно уверен в силе вашего дома.
Между спорщиками сгустилось такое напряжение, что Дарину на секунду показалось, что он находится на магическом полигоне и лицезреет дуэль двух магов. Похоже, собравшиеся стали свидетелями зарождения новой вражды, которая будет длиться до гибели одного из противников.
Не более, чем я, герцог Лермон едва держал себя в руках. А теперь, если вы закончили, я предлагаю вынести вопрос об одобрении ходатайства Монетного собрания на голосование.
Вскоре всё было кончено. Ходатайство было одобрено шестьюдесятью тремя голосами при одном воздержавшемся и одном голосе против. Видимо в кого-то слова маркиза Стафорда заронили сомнения. Изрядно повеселевший председатель подписал бумагу и, громко хлопнув по ней печатью, продолжил вести заседание. Но принц уже не вслушивался, ему было о чём поразмыслить.