Но сахарно-белый песок сверкал под ярким небом. Прибой перекатывал мелкую гальку и шуршал ракушками. На берегу их лежали целые груды: больших, крошечных, леопардовых, гладких, тюрбановых, рожковых, пузыревых, двустворчатых, и даже зубчатых домиков. И еще множество других, которые описать словами непросто. В них наряжались всякие слизняки и прочие смешные существа, которые копошились в волнах.
А еще по пляжу носились глазорогие крабы. Осмелев, они подбегали совсем близко и стрекотали клешнями. Прислушавшись, я разобрал: «Берегитесь вреднюков! Берегитесь вреднюков!» Или мне послышалось? Да нет, показалось!
Хоть солнце стояло и в зените, я предложил не терять время на купанье, а немедленно отправляться на поиски волшебной Маски.
«Хочу есть, заныла Черешка, Чебу-у-у, не валяй дурака, сохоть для меня маленького гебемотика. Или слонокита Ну, пожалуйста!»
Ох, банана-макарена! Нашла охотника!
Смастерим удочку, привесим уплывок и будем удачить, предложил я.
Но İ-Бу, который считает себя гением, придумал новый суперспособ.
Чебу сделает рыбу из веток и пальмовых листьев, и мы отпустим ее в море. А так как Островволшебный, то она там оживет, и в благодарность пригонит к берегу стаю креветок. Тут-то мы их и поймаем! А потом зажарим на углях!
Знаете, он очень сердится, когда с ним спорят. Ох Мне эта его идея сразу не понравилась. Но он меня и слушать не хотел.
За ветками я пошел в пальмовую рощу. Черешка с макушки давала мне указания: какие из них рыбоподходящие, а какиенет. «Этувыбрось А вон тутащи сюда!» Я собрал палки и листья в кучу. Выпрямился и оценил: достаточно ли для большой рыбы. Отступил на шаг иой! наткнулся на разлапистое дерево, которое, оказалось, стояло прямо на тропе за спиной. Могу поспорить, что раньше его тут не было!
Еще во-о-он ту деревяшечку, и хватит!
Я слазил под куст за последней веточкой, а когда вылез Дерево переместилось. И поза его измениласьствол наклонился, а ветви растопырились по сторонам. Я сделал вид, что о-о-очень занят разглядыванием своих палок, и отвернулся. А сам уголком глаза следил за деревом.
А оно очень осторожно привстало и, мягко ступая на корнях, как на цыпочках, пошло к морю. Банана-макарена! Дерево явно собиралось освежиться! И, представьте, для поддержания равновесия балансировало ветвями, усыпанными крупными оранжевыми плодами!
Я резко повернулся. Дерево неуклюже замерло на полушаге с поднятыми в воздух корнями. Но не удержало равновесия и шмякнулось на тропу.
«Попалось!» подумал я и подошел к нему.
По правде говоря, я хотел просто его рассмотреть. Ну а Черешка, вы же понимаете, ей до всего есть дело! Она заорала: «папай-манго-папай-манго-папай-манго!», и подскочила, намереваясь вцепиться зубами в один из фруктов.
Перепугавшись ее крика, дерево вздрогнуло. Затрясло ветками, да так, что фрукты полетели во все стороны, как маленькие бомбочки. Но на землю не упало ни одноговсе тут же превратились в пчел! Банана-макарена, целый рой жужжал вокруг нас непроглядным оранжево-полосатым облаком. А дерево тем временем убежало назад в рощу.
А-а-а! Кусаки! закричала Черешка. Тащи скорей пошлепку, нужно их перешлепать! Они из нас мед сделают!
Но пчелы оказались очень даже дружливые. Они расцеловали Черешку в обе щечки. И меня чмокнули в нос. «Это потому, что я такая поцелуйная!» заявила смущенная Черешка.
А я спросил, откуда İ-Бу знает, куда идут совиноголовые. Он ответил, что он видел их на тропе, ведущей сюда через Поцелуйную рощу.
Ох, банана-макарена Вы думаете, я испугался? Ну Может быть, самую малость капельку самую микромизерную крошечку. И не за себя, нет-нет-нет! За Черешку
Ночь наступила быстро. Небо покрылось яркими звездами. А в полночь начался звездопад, да такой, что нам еле удалось укрыться под вареневыми кустами с пахучими цветами и широкими, как зонтики, листьями, которые росли вокруг пляжа. Колючие звезды падали в море, и, потухая, шипели как головешки. Я снял Черешку с головы, накрыл зонтичным листом, и она тут же заснула.
Вот тогда-то они и появились, странные существа. И каждый надел на себя совиную голову! Они вышли на пляж из пальмовой рощи и принялись собирать упавшие звезды на мелководье у берега. А надо сказать, что звездопад в ту ночь валил как из ведра. Собиратели бродили по кромке прибоя, глядели себе под лапы, и, если им попадалась шипящая звезда, громко произносили заклинание: «Карамбамбае!» и вода под их лапами расступалась. Тогда они быстро наклонялись, подбирали звезду и складывали в мешочек. У каждого к спине было привязано по одному такому, сшитому из рыбьей кожи.
Я внимательно наблюдал за ними. Непохожи они на чебуедов. Маленькие, хвостатые Может, спросить у них про Маску? И предупредить, чтобы не заходили на глубину, где их сцапает моя акулистая рыба Немного нахрабрюсь и подойду, решил я.
İ-Бу под кустом тоже не сиделось. «Вот, слепачи какие! сказал он. Смотри, Чебу, сколько звезд остается в воде!» И действительно, в прибое шипели и постепенно гасли не поднятые звезды. «Им мешают совиные головы», предположил я. «И еще, это потому, что на пляже темно, и Луна почему-то не выходит», согласился İ-Бу.
Он включил встроенный фонарик, направил луч вниз и быстро полетел к морю, освещая дорогу. Увидев İ-Бу, собиратели насторожились и замерли. Но потом еще шустрее засуетились, следуя лучу айбушного фонарика, и работа у них заспорилась.
Достаточно нахрабрившись, я выбрался из-под вареневого куста. Оставил Черешку спать и не спеша пошел к кромке воды. Но то ли глазорогие крабы решили надо мной подшутить и отомстить за допрос соплеменников, то ли я просто не заметил в темноте (в двух шагах от собирателей я наступил на медузу). Нет, не на черепаху, а настоящую, склизкую. Я поскользнулся, иба-бах! чебухнулся вверх кормашками, прямо в соленый прибой.
Совиноголовые, до того не поднимавшие глаз от земли, не то, что вздрогнули, они подпрыгнули на месте! И, показывая на меня пальцами, завопили, да так громко, что у меня заложило уши: