- Сириус, - Амелия ладонью коснулась груди парня, - я так рада, что ты со мной.
- Да я догадался, - усмехнулся Сириус. И слегка небрежно, но мягко потрепал девушку по волосам. От этого казалось бы ничего не значащего касания она расцвела еще сильнее. И парню было приятно, что в ком-то он может вызывать такое счастье.
С ней не было невыносимо. С ней было тепло и уютно. Но с ней Сириус не мог ощущать себя собой. Настоящим. Он постоянно чувствовал свое превосходство и непонимание. Он не открывался Амелии, и она будто не замечала его маски. Может, для этого нужно просто больше времени? Узнать друг друга получше. Хоть Сириусу и казалось, что в Джойс ему узнавать больше нечего. Возможно, ошибочно.
- Я люблю тебя, - прошептала Амелия, прижимаясь к нему. Бродяга удивлялся, с какой легкостью эти слова всегда слетали с ее губ. Он обнял ее, позволив ей положить голову ему на грудь. И теперь всё, что он виделэто ее светлые волосы.
- Ты мой самый лучший, - выдохнула девушка, должно быть, улыбаясь. Сириус ткнулся губами в ее макушку и выдохнул:
- Ты тоже ничего.
И Джойс рассмеялась.
Сириус лениво убрал одну руку и потянулся к тарелке с оставшимися там кексами. Он не знал, что говорить. Его интересы с Амелией были полярными. И если ее это ничуть не тревожило, то вот его такая тишина заставляла скучать.
- Хочешь?откусив от кекса, Сириус предложил его Амелии, пихнув ей к лицу. Та кивнула и откусила маленький кусочек.
- Спасибо.
Сириус перестал жевать и опустил взгляд. Не послышалось ли? Амелия отпрянула от него и теперь сидела рядом так, что лицо ее оказалось напротив его лица.
Бродяга всегда считал, что достаточно хорошо разбирается в девушках. И в глазах Джойс он видел искреннюю огромную благодарность и нежность. Только вот не понимал, за что.
- Это просто кекс, Амели, - заметил он, не беспокоясь, как это может звучать. Даже если это было несколько грубо, Амелия не обратила на это внимания.
- Не за кекс же, - мягко улыбнулась она и потянула руку к его лицу. Тонкие почти детские пальчики провели по его щеке и замерли на подбородке.
Сириус склонил голову, всматриваясь в Амелию с новым удивлением. Неужели после этих трех недель осталось еще что-то в этой девушке, чего он не знал? Это вызывало в нем интерес.
- Тогда за что?спросил он, растягивая слова и глядя на Джойс тем самым взглядом, который всегда так нравился девчонкам. Он знал, что и Амелия от него таяла. Только Джейн Картер это не трогало, словно сердце ее было сделано изо льда.
Щеки Амелии мило покраснели. Обычно Сириусу не нравилось чье-либо смущение, но этой девочке оно шло. Словно снимало ту фальш, за которой скрывался ребенок в ее душе.
- Разве ты не понимаешь?Амелия вскинула брови. И второй ладошкой обхватила его лицо. А затем притянула к себе и легко поцеловала. Словно ветер.
- За то, что ты со мной, - прошептала она, не открывая глаз.
Руки ее по-прежнему касались его щек, а между их губами едва ли была пара сантиметров. Так что Сириус даже чувствовал горячее и частое дыхание Амелии. Он вглядывался в ее лицо, спокойные закрытые глаза, ресницы, изгиб носа, тонкие волосинки, выбившиеся из общей массы на лоб.
Амелия словно ждала. Но Сириус не мог ей дать того, чего она хотела. Может, когда-нибудь
И глаза ее открылись. Сведя брови, она уставилась на парня.
- В чем дело?обеспокоенно спросила она. И Сириус был уверен, что она сейчас переживает, нет ли у него проблем, и в голове ее нет ни мысли о том, что, возможно, он не искренен с ней. Доверчивая девчонка.
- Ни в чем, - Бродяга обаятельно улыбнулся и подмигнул девушке.Просто любовался тобой, Амели.
И она поверила. И тотчас заулыбалась. Ладони ее переползли с его щек на шею. И в этот раз Сириус поцеловал ее первым. И может тогда он даже пожалел, что Амелия Джойс не его судьба.
Комментарий к 4. Не судьба.
http://vk.com/photo-54870697_405155031
========== 5. И в болезни, и в здравии. ==========
Джейн/Эдгар, весна 6 курс
- Джееейнпрошептали бледные сухие губы. Девушка, задремавшая на миг, тотчас вздрогнула и проснулась.
- Эдгар?
Она вытянулась в струнку, с надеждой заглядывая в лицо лежащему в постели юноше. Но глаза его были сомкнуты. Очевидно, он просто видел ее во сне. И Джейн так хотела, чтобы Эдгар проснулся. Потому что она все еще боялась, что что-то может пойти не так. Хоть Гвин и обещал, что теперь Боунсу ничего не угрожает, девушка скорее убедилась бы в этом, если бы парень очнулся.
Все случилось так внезапноего раны, полученные от заклинания, такие невозможные, такие страшные, до сих пор будоражили сознание Картер. На какое-то отчаянное мгновенье Джейн показалось, что она потеряет своего друга, свою половину, навсегда. Пока не пришел профессор Гвин. Этот мужчина, владеющий Древней магией. И вместе с ним Джейн спасла Эдгара. И то, что она теперь хотела, это чтобы Боунс открыл глаза.
- Вернись ко мнеДжейн, сидевшая на соседней кровати, наклонилась вперед и сжала руку парня.Прошу, Эдгар.
Чувство дежавю внезапно захватило её, наполнив голову плохими воспоминаниями, а сердцегрустью. Год назад она так же склонялась над лежащим в больнице юношей. Правда, тогда это был ее брат. И он умер. Умер
- Не оставляй меня, - выдохнула Джейн почти с паникой в голосе. Да, Гвин сказал, что все получилось, что обряд по передаче жизненных сил, а значит, и здоровья, от Джейн к Эдгару прошел хорошо, но слишком многих Картер уже потеряла, чтобы так просто перестать бояться за жизнь своего друга.
Но Эдгар не слышал ее, а даже если слышал, то все равно не пришел в себя. Не проснулся. Так успокаивала себя Джейн. Ей было спокойней думать, что парень спит, а не без сознания. Потому что если спит, то это совсем не страшно.
За окном жизнерадостно улыбалось солнце, на столике между кроватями стоял недоеденный завтрак, заботливо принесенный Гвином с утра. Наверное, он знал, что Джейн не оставит Эдгара, пока не убедится, что с тем все в порядке. То есть, конечно, знал.
Джейн подумала о мародерах, обыскавшихся ее. Конечно, друзья знают, где она и с кем, спасибо волшебной карте. Но это не отменяет их тревоги и непонимания. Но сейчас, именно сейчас, Эдгару Джейн была нужнее.
Поднявшись, девушка пересела на постель Боунса, не выпуская его пальцев из своей руки. Второй ладонью она осторожно прикоснулась к его лбу, проверяя температуру. Жара нет. И ледяной лихорадки тоже. Хорошо.
- Эдгар, - вновь позвала она тихонько. И рукой провела по его волосам, приглаживая разлохматившуюся коротенькую челку.Я вспомнила тебя. Наверное, это из-за магического обряда. Я вспомнила, что ты всегда был рядом. В моей жизни. Просто мы не были знакомы. Я помню твой взгляд. Эдгар. Пожалуйста, позволь мне снова его увидеть. И твою улыбку. Я не могу потерять и тебя тоже.
Джейн болезненно закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Все хорошо. Все будет хорошо. Обязательно. Потому что это несправедливоон такой юный, и он не может пострадать из-за Древней магии. Ни Джейн, ни профессор Гвин себе этого не простят.
Картер открыла глаза и пальцами провела по бинтам, туго стягивающим руки Эдгара. Они были сухими, кровь больше не просачивалась сквозь них. И Джейн очень хотелось сорвать их и посмотреть на раны. Гвин сказал, что они затянулись, но шрамы останутся.
- Ты ведь слышишь меня, Эдгар?прошептала Джейн. И сжала рукой висевший на шее кулон виде золотого льваподарок друга на День Рождения.Ты знаешь, за окном такое волшебное солнце, так тепло. И когда ты проснешься, мы пойдем гулять. Мы целый день будем вместе. Я скажу Джеймсу, он все поймет. Сходим в Хогсмит или посидим у озера, как хочешь. И ты расскажешь мне, наконец-то, почему тебя звали Печенюшкой.
Когда Джейн лежала без сознания в больнице после падения в озеро, к ней никого не пускали. Джеймс рассказывал, что Эдгар тогда все дни сидел у озера, чувствуя себя виноватым. И теперь все поменялось. Потому что Джейн ощущала себя виноватой, хоть и знала, что не могла помешать Эдгару применить заклинание. Но ей все же казалось, что она должна была что-то сделать. Потому что она была связана с Эдгаром. И эта связь не тяготила ее, а наоборот, давала смысл ее жизни. Если бы Джейн не пустили к Боунсу, как не пускали его, если бы она целыми днями находилась в незнании, она бы, наверное, сошла с ума.
- А ведь этот тот самый кулон, что я не успела купить, - продолжала говорить Картер.Не просто похожий, а именно тот же. Я знаю. Как и ты знаешь, что купил его для меня, пусть даже тогда мы с тобой еще не были знакомы. Все бы сказали, совпадение, но мы-то с тобой знаем, что это не так. Мы связаны. И ты не бросишь меня, Эдгар. Ты ведь так не поступишь. Я сделаю для этого все.
И в этот миг Джейн не жалела о том, что сделала. И знала, что никогда не будет жалеть. Чтобы ни ждало ее в будущем, если это спасло жизнь ее друга, оно того стоило.
- Ты ведь не заставишь меня чувствовать то же, что теперь чувствует Гвин, - выдохнула девушка. Гвин, потерявший свою половину, свою Розу. Теперь, когда Джейн была так к этому близка, она понимала Гвина еще лучше, чем прежде.Он сказал, тебе ничего не угрожает. Но я поверю лишь тогда, когда ты откроешь глаза. Я тебя очень люблю, Эдгар.
Джейн закрыла лицо одной рукой, второй продолжала сжимать ладонь парня. Все хорошо. Все хорошо. Он проснется. Внезапно тонкие теплые пальцы ответно сжали ее руку. И тишину утра нарушил слабый, но радостный голос, полный улыбки:
- Я тебя тоже, Джейн.
Комментарий к 5. И в болезни, и в здравии.
http://vk.com/podruga_mar?z=photo-54870697_405353359%2Falbum-54870697_182559915
========== 6. Вечность. ==========
Марлин/Гвин, 6 курс
Никогда в жизни Марлин Маккинон не зарабатывала наказаний, а потому прежде ее ни разу не заставляли выполнять подсобную работу или помогать учителям. Но в этот раз, когда профессор Гвин после окончания занятия кружка объявил, что ему нужна помощь, вызвалась первой.
И вот теперь они сидели напротив друг друга, за большим учительским столом и вместе разбирали вещи из большой картонной коробки, принесенной мужчиной. Здесь он хранил то, что принадлежало Жрецу и Древней магии.
- Возможно, найдется что-нибудь подходящее для занятий, - произнес Гвин, открывая коробку. Марлин просто кивнула в ответ. Она тоже надеялась увидеть здесь новые и интересные вещи, но еще больше она была просто рада провести лишний час с Гвином.
Пять книг, столь древних на вид, что казалось, едва прикоснешьсяи они рассыплются в прах. Какие-то свитки. Серебряный нож в чехле с лезвием дугой. Шкатулка из черного дерева с вырезанными на ней символами. Оранжевый камень на нитке. Бурая лента, словно испачканная кровью. Круглая незнакомая монета. Высушенные то ли листья, то ли мотыльки в стеклянной коробочке. Плоский серый кусочек дерева.
Гвин углубился в чтение одной из книг. Марлин с нежной тоской смотрела на его сосредоточенное поглощенное чтением лицо. Суровое. Безэмоциональное. Вечная маска контроля. Не расслабляться ни на секунду. Но за этими стиснутыми губами, тяжелым взглядом и напряженными скулами девушка видела разбитое сердце.
Ничто не говорило в его облике о прошлом. И если не знать, то никогда не догадатьсятак хорошо он владел собой. Только тонкая нитка черного шрама на губе намекала на нечто ужасное. Нанесенная убийцей его семьи. Как вечное напоминание для Гвина о том, что это его вина и его крест.
Марлин хотелось прикоснуться к этому шраму. Хотелось забрать часть боли Гвина. Снять груз с его плеч. Но он никого не хотел подпускать за свои стены. И для него она всегда будет лишь ученицей. Так похожей на его погибшую любовь.
Но что делать самой Марлин со своими чувствами? Потому что ей плевать, что у него было, что он старше, что он Жрец. Она примет в нем всё, даже самую тёмную его сторону. Даже то, о чем он не говорит. Она бы так хотела спасти его душу от тьмы. Больше всего на свете. Она понимала, что пожертвовала бы для этого всем.
Прежде Марлин часто влюблялась. Точнее, она бы даже не назвала это влюбленностями. Просто ей нравились некоторые мальчики. Симпатия, не более того. И тогда, раньше, ее устраивало это. Ей нравилась эта ни к чему не обязывающая легкость. Ей нравилось, что она ни к кому не привязана, что не зависит ни от кого. Этим она выделялась на фоне большинства подруг и даже немного гордилась.
«Если ты влюблялась много раз, - как-то сказала ей тетя, узнав об этом, - значит, еще никогда не любила». Теперь Марлин поняла, что это действительно было так. Наверное, ее сердце ждало Гвина. Не тех мальчиков-ровесников, которых она всегда считала либо слишком глупыми, либо детьми, а именно его.
Марлин сдержала вздох и заглянула в коробку. Смотреть на мужчину сопливым взглядом по несколько часов она явно не собиралась. Это было бы глупо. Она не его фанатка. Она просто хочет быть ему нужной. На самом деле. Не как призрак Розы или той Марлин. А как она сама. И если чем и может она ему помочь сейчас, так это делая что-то реальное.
Под руку ей попался круглый шарик, размером с теннисный мяч. Марлин достала его и осмотрела. Холодный, серебристого как лунный свет цвета, он легко лег ей в ладошку. Девушка повертела его в руке. Абсолютно гладкий, без единого узора. Но Маккинон не сомневалась, что он здесь не случайно, и ей хотелось знать, для чего.
- Профессор, - позвала она.
Гвин поднял на нее глаза, и Марлин видела, как исчезала в них задумчивость.
- Что это?
Девушка повертела мяч в руке. И внезапно Гвин улыбнулся. Едва уловимо, не так, как улыбаются остальные. Не робко или неуверенно. Не радостно или счастливо. Сдержанно. Так как могло улыбаться его сердце. Так, как это делал только он. И это не было похоже ни на что больше. Ни на кого.
- Сфера света, - ответил он. Марлин слегка дернула головой. Гвин отложил книгу и протянул к девушке руку. Осторожно Маккинон вложила в его ладонь шар. И на короткое мгновенье пальцы их соприкоснулись. Это было едва уловимо, это едва ли могло что-то значить, но для Марлин это было всем.
Мужчина поднес сферу к лицу, внимательно рассматривая и продолжая едва заметно улыбаться. Не Марлин. Своим воспоминаниям.
- Это было еще в самом начале моего обучения у Жреца, - произнес Гвин привычно ровным тоном, никак не отражающим то, что он чувствовал.Эта сфера Он принес ее мне и сказал, что однажды я получу ее навсегда. Это одна из последних реликвий, принадлежавших ордену Жрецов. Тогда я ответил, что это просто мячик, и он рассмеялся.
Профессор усмехнулся, и за маской Марлин почти увидела человека. Не потому, что Гвин ослабил самоконтроль, но потому, что желание девушки видеть настоящего Гвина было так велико.
- В этой сфере, Марлин, - обратился к ученице мужчина. О, как же она любила, когда он называл ее по имени. И когда делился с ней своей жизнью и воспоминаниями, - сфере света, заключена вечность Древней магии. В буквальном смысле. Помнишь, я говорил, что некогда Жрецы уничтожили всю Древнюю магию, заменив ее новой? Так вот. Не всю. Они не смогли убить то, что считали столь прекрасным, и заключили эту магию в сферу.
- То естьпораженно выдохнула Маккинон, - в этом шаре Древняя магия. Первозданная. Та, самая сильная, что была.
- Верно.
- Но если ее кто-то откроет, - девушка встряхнула волосами, - если кто-то злой. Что будет тогда? Если такая сила достанется плохому человеку?
И Гвин посмотрел на Марлин так, как никогда прежде. Словно увидел в ней что-то новое. Может, то же стремление защитить мир, что испытывал сам?
- Не каждому дано открыть сферу, - заметил Гвин, и девушка отметила, что тон его стал теплее. И на душе ее только от этого заиграло солнце.Среди Жрецов ходила легенда, что шар откроется лишь в момент самой большой тьмы и лишь тому, кому суждено будет либо ее победить, либо покорить ей весь мир. Безусловно, это только легенда. Но правда в том, что шар зачарован столь мощными чарами, что ни у кого из ныне живущих не хватит сил его открыть.
И Гвин с легкостью вернул шарик обратно в коробку. Марлин опустила взгляд. Ей вдруг стало неловко от мыслей, что пришли в голову. Пытался ли Гвин открыть эту сферу сам? Почему-то ей казалось, что нет. Она почти знала, что на самом деле мужчина не желал этой силы, на самом деле он ее ненавидел. И было нечто еще. То, о чем он упоминал только вскользь. Тьма. Тьма в нем.
Если бы только Марлин могла что-нибудь сделать. «Ты можешь», - простучало в голове. И Маккинон потянулась к одной из книг, еще лежавших в коробке. Осторожно, она откинула корочку и с легким хрустом перевернула первую страницу. Там лежала старая колдография. Марлин бросила торопливый взгляд на Гвина. Он пролистывал книгу, делая какие-то пометки в блокноте. Тогда взгляд ее вернулся к изображению на карточке.
Оттуда на нее смотрел Мерлин Гвин. Не тот мужчина, что сидел напротив, а юный мальчишка. Не сломленный жизнью герой, а тот, кто еще мечтал о подвигах. Взлохмаченные черные волосы, веселые дерзкие глаза, широкая улыбка. Гвин, этот Гвин, в настоящем, никогда так не улыбался. И глаза его никогда так не блестели. Мерлин на изображении с гордым видом стоял под цветущей яблоней. Из кармана его брюк торчала палочка, грудь выпячена, руки скрещены. Такой счастливый юноша. Марлин не была уверена, но ей казалось, что эта колдо была сделана незадолго после поступления Гвина в мракоборцы. Полный жизни и надежд.