Карту искать пришлось мне. Катя замерла возле кассы, разглядывая во все глаза Сергея. Он отвечал не менее заинтересованным взглядом. Я его понимаю. Смотреть на Катюудовольствие. Не сказать, что она прямо-таки раскрасавица, но впечатление производит сногсшибательное. Природа расщедрилась, наделив девушку женственной (в пределах разумного) фигурой, мягкими чертами лица, потрясающими черными кудрями, серыми глазами и чистой, как у фарфоровой куклы, кожей. И этой коже я завидую просто черной завистью. Никогда такой не видела. Нет, врувидела у Давида и Карима. Ну, надо же!
Лично на меня Сергей не произвел неизгладимого впечатления, видно, альбомы по искусству испортили мое восприятие прекрасного. На мой вкус, просто симпатюшечка, на каких сейчас спрос. А Катя вот влюбилась. Выходя в тот вечер из магазина, она встретила у самого входа Сергея. Он ждал ее с букетом цветов и предложением выпить кофе. До сих пор фирменной фразы от нее я не дождалась. Наверное, уже не и дождусь, потому как, каждую нашу совместную смену мне приходится выслушивать дифирамбы в честь самого замечательного мужчины на свете. Исключением, похоже, станет только этот день.
Еще полчаса тишины, и я не выдерживаю:
Извини, у тебя все нормально?
Девушка нехотя поворачивается на мой голос.
Да, все в порядке. Ее взгляд при этом рассеянно скользит по мне, потом фокусируется на чем-то за моей спиной.
У тебя на следующей неделе День рождения?
Неожиданный переход.
Во вторник.
Как отмечать планируешь?
Как всегда. С семьей.
Но это же девятнадцатилетие!
И что? Любая дата в жизни человека бывает только раз.
Но это ведь начало взрослой жизни
По-моему, «взрослая жизнь» начинается в восемнадцать. Но все равноха-ха.
Не поняла?
Кать, я учусь в университете на специальности, которую выбрала моя мама. Я живу в квартире дяди и оплачиваю ежемесячно счета, хотя мне могли бы предоставить место в общежитии. Угадай, чья это идея? Я не удивлюсь, если она мне скоро представит какого-нибудь парня, рассчитывая на определенное направление развития наших отношений. Вот и вся моя «взрослая жизнь».
Жесть!
Ладно, моя семья не самая лучшая тема для обсуждения. Сейчас ведь модно говорить о том, что человек ничего не меняет в своей жизни исключительно из-за лени. Выходит, какую-то извращенную часть моего сознания устаивает текущее положение дел.
В шесть тридцать выхожу из кафе. Настроение паршивое. После разговора с Катей поднять его так и не сумела. И впереди меня ожидают два сеанса мозгокопания. Чудесные перспективы! Вот одна из них уже ждет меня возле внедорожника:
Добрый вечер!
Добрый, соглашаюсь только из вежливости.
Давид как всегда галантен: дверцу открыл, руку подал, дверцу закрыл.
Пока парень садится в машину, я смотрю на уличного кота, пытающегося вместе с очередными посетителями прошмыгнуть в «Арго». Ничего у него не выходит. Жалко котика.
На плечо внезапно ложится ладонь. Вздрогнув, оборачиваюсьглаза в глаза. Ни тошноты, ни головокружения, просто несколько секунд пустоты и легкости в голове. В качестве визуального рядакаре-зеленые глаза.
Потом меня накрывает темнота. Мгновение спустя, черная пелена светлеет, приобретая синеватый оттенок. Желтые фонари вдоль дороги, как могут, освещают здания. Картинка движется с невероятной скоростью. Улицы, улицы, улицы Выезд из города Шоссе Грунтовая дорога Деревья вокруг потихоньку замедляют свой бег, затем останавливаются.
Я открываю глаза. Удивительно, но шея не затекла, и, в целом, я себя вполне комфортно чувствую. Чуть погодя понимаю, что моя голова лежит на плече Давида. Действительно он даже немного съехал вниз по сиденью для моего удобства. Пристальный, изучающий взгляд ощущается кожей. Ловлю себя на мысли, что уже привыкла к нему, и раздражение даже не шевелится.
Выходим?
Выходим. При водителе поговорить мы все равно не сможем.
Покорно жду, когда меня выпустят на волю. Не такая я уж беспомощная и избалованная: вполне могу сама открыть дверцу и выбраться. Один раз даже попробовала продемонстрировать свое умение Давиду. Его взгляд помню до сих пор. Расшифровать то безмолвное послание я так и не смогла, но неприятный осадок остался. В общем, подобные эксперименты больше не провожу.
Сегодня подход к крыльцу свободен.
У нас есть минут десять до их приезда.
Я киваю. Десяти минут будет достаточно для беседы.
Двери, не смотря на свои лета, открываются как всегда бесшумно. Коридор встречает привычным полумраком. В комнату я захожу, прищурившись. Со стороны, наверное, выглядит забавно, но мне все равно. Мой сопровождающий от комментариев воздерживается, и ладно.
С благодарностью принимаю помощь в избавлении от пальто. Сажусь на стул боком, чтобы видеть парня, расположившегося около камина. Еще одно «как всегда», кстати.
Все эти действия похожи на ритуал. Странно, но мне только сегодня пришло в голову это сравнение. Ведь если вспомнить минувшие встречи, порядок наших действий остается неизменным
Что именно вы хотели обсудить? Голос Давида отвлекает меня от рассуждений.
Свой сон тот, который после видения. Оказывается, я умею краснеть. Неприятное открытие.
Еще одно видение. Парень равнодушно пожимает плечами.
Я была права. Фурора пригрезившаяся картинка не произвела.
Мы будем показывать это великолепной четверке?
Думаю, не стоит. К нападению на Первого это отношения не имеет, а вас изрядно смущает.
Но я не смогу о нем не думать.
С этим я, естественно, вам помогу. Обещал же.
Да, помню. Я на это очень надеялась.
Но не очень-то рассчитывали, судя по тону. Почему вы мне не верите? Разве я вас когда-нибудь обманывал?
Мне становится неловко.
Нет, не обманывали. Это приходится признать. Я переживала, что вы не поймете просто не поймете.
Вы правы, я иногда плохо вас понимаю, но всегда вас чувствую.
Повисает пауза, дающая мне понять, что эту тему мой собеседник считает закрытой. Хорошо, тогда перейдем ко второму вопросу.
Еще мне не дает покоя тот факт, что видение про Первого оборвалось.
Давид улыбается.
Вот об этом переживать вам точно не следует.
Я удивлена, и, видимо, это отражается на моем лице.
Пусть будет сюрприз, произносит Давид, не дожидаясь вопроса.
На дальнейших объяснениях я не настаиваю. Знаю, что это бесполезное дело. Больше, чем хочет сказать, он все равно не скажет.
Справа слышится шорохвходят наши гости. Как верно Давид рассчитал время!
Добрый вечер! Как поездка?
Мужчины рассаживаются на привычные для них места, по традиции отвечая на приветствие лишь легкими наклонами голов. Я единственная веду себя невежливомолча разворачиваюсь к ним лицом. Это не проявление гонора или гордости, а всего лишь желание подольше не привлекать к себе внимание.
Впечатление от дороги как всегда неоднозначное. Я заметил, что в твоей машине не было Карима. С ним что-то случилось? интересуется Первый.
В полдень уехал домой. Он сообщил мне о своих планах только утром, когда я звонил по поводу сегодняшней встречи, поэтому не успел найти замену, докладывает Давид.
Что-то серьезное?
Парень пожимает плечами.
Что ж, спрошу у него сам при случае, а сейчас займемся делом. Первый только что руки не потирает от предвкушения.
Ладненько, делом так делом. Любуйтесь, господа!
Возвращение к реальности из воспоминаний уже давно похоже на подъем с небольшой глубины. Перед глазами темно, какое-то время приходится фокусировать взгляд. Уши немного заложены. Хочется вдохнуть полной грудью, желательно не раз. Что я и делаю. Чем быстрее приду в себя, тем быстрее начну адекватно воспринимать происходящее вокруг. Однако меня ожидает сюрприз. «Воспринимать» нечего. В комнате стоит абсолютная тишина. Взгляды мужчин устремлены куда-то за мою спину. Мне становится интересно, что же там они рассматривают, поэтому я снова разворачиваюсь и сажусь на стул боком. Странно, они все смотрят на Давида.
Тишину разбивает голос Язвы, то есть Первого:
Вы все-таки добились своего.
Давид вопросительно поднимает брови.
Разве? Я с ней не занимался. Советов я ей не давал. Она все сделала сама.
На эту реплику никто из четверки отвечать не спешит. И кто мне скажет, что же я такого важного сделала сама? Оборачиваюсь и спрашиваю:
Прошу прощения, но мне может кто-нибудь объяснить, что происходит?
Я думала, ответит Первый, но до моей скромной персоны снисходит Третий:
Давид тебе объяснит кое-что.
Звучит так, словно мне скажут «а», отложив знакомство с остальными буквами алфавита на неопределенный срок.
А почему не все? Надеюсь, они не решат, что я наглею.
Все Если совет даст согласие, то он расскажет тебе все.
Я не сомневаюсь, что решение совета будет мудрым. Эта реплика Давида вызывает смешки у всех четверых гостей. Какое удивительное единодушие! А если оно еще и своевременным окажется
Не забывайся! Третий резко обрывает парня. Какой же он все-таки нервный. Решения совета всегда мудры и своевременны.
После этой фразы лицо Давида приобретает странное выражение, как будто он сходу может привести несколько примеров, доказывающих обратное. Однако парень сдерживает себя.
Да будет так.
Прозвучало несколько архаично и странно, но четверка воспринимает такую покладистость на ура.
Вези ее домой, проводи короткую разъяснительную беседу и жди дальнейших указаний, озадачивает Давида Первый, вставая с кресла. Его примеру следуют и остальные.
Через минуту в помещении остаемся только мы с Давидом.
Домой?
Я киваю. Любопытство и нетерпениене очень приятный коктейль. Я радуюсь, что ближайшие тридцать или сорок минут мне предстоит спать, а не изводить себя ожиданием и предвкушением близкого раскрытия тайны.
Мы с Давидом стоим на улице перед подъездом дома, где я живу.
Доброй ночи, Виталий! Вы мне сегодня больше не понадобитесь, парень отпускает своего водителя, вернее, он пытается это сделать.
Но, господин Розман
Мне необходимо проводить свою спутницу до квартиры и удостовериться, что ей по дороге не станет вновь плохо.
Когда это мне было плохо? Или он имеет в виду мои отключки во время пути, им же и устроенные? К чему такая конспирация? Раньше подобных проблем не возникало. Странно.
Как же вы доберетесь? Голос у Виталия очень растерянный.
На такси доеду. Я не знаю насколько задержусь, так что поезжайте домойуже поздно.
Мужчине приходиться смириться с тем, что довести до ума свою работу сегодня он не сможет. Как только Давид закрывает дверцу, автомобиль мягко трогается с места.
Парень оборачивается ко мне.
Ведите меня.
После этих слов я вдруг четко представляю наш дальнейший маршрут. Сейчас мы войдем в подъезд, где встретим Николая Федоровича, он как раз в это время выгуливает собаку. Некоторое время будем ждать лифт, а, когда откроются двери, из него выйдет Женечка, вечно забывающая в магазине какую-нибудь мелочь и непременно возвращающаяся за ней. На лестничную площадку, пока я буду возиться с ключами, обязательно выглянет Зоя Михайловна, чтобы поздороваться. Потом все эти замечательные люди сочтут своим долгом позвонить моей маме, чтобы доложить с кем и когда меня видели. Затем мама позвонит мне Столько возможностей закону подлости в отношении меня еще ни разу не выпадало.
Возвращаюсь из мира грез, то есть кошмаров, и вижу, что Давид уже стоит рядом, держит меня за руку и внимательно смотрит в глаза.
Вела, еще раз спрашиваю: что-то не так?
Я отрицательно качаю головой и тяжело вздыхаю.
Идемте. Звучит так обреченно и жалко, даже самой противно.
Входная дверь подъезда тихо, но неприятно скрипит, впуская нас, однако заядлый собачник, бывший мамин коллега, навстречу не выходит. Одинноль в мою пользу.
В тишине ждем лифт. Створки открываются Женечки там нет. Дваноль.
Лифт ползет на четвертый этаж.
Вы меня кофе угощать будете? неожиданно спрашивает Давид.
Хм а вы хотите? Я несколько удивлена таким вопросом.
Было бы замечательно.
Значит, буду.
Вот и мой этаж. Стараюсь греметь ключами как можно тише, хотя понимаю, что не поможет. Ура! Я успеваю затолкнуть Давида в квартиру и чуть прикрыть дверь, до того как в щелку выглядывает соседка.
Здравствуй, Велочка! Что-то ты припозднилась сегодня.
Добрый вечер, Зоя Михайловна! говорю как можно спокойнее, а про себя молюсь, чтобы парень не стал мне еще какие-нибудь вопросы задавать. В магазине книги после смены расставлять пришлось, потом в кафе забежала.
Неужели до дома пешком добиралась? Поздно ведь!
А я с коллегой была, сочиняю прямо на ходу, но выходит удивительно складно, за ней на машине приехали, ну и меня подвезли.
Тогда ладно.
Так и подмывает поинтересоваться, будет ли она звонить маме. Вместо этого я, вежливо улыбаясь, прощаюсь и закрываю дверь.
Триноль.
Простите?
Ой!
Ничего. Это я Мысли вслух.
Включаю свет и начинаю раздеваться. Самостоятельно стягиваю шарф с шапкой. Пальто мне, конечно же, снять помогают.
А вам не говорили, что врать нехорошо?
Нехорошо, но порой необходимо. Лучше соврать в малом, чем потом лгать по-крупному. Наверное, так оно и есть, но практиковать подобное мне раньше не приходилось. Не скажу, что я патологически честная, просто обманывать не умею.
Вы верите в существование меньшего зла?
Откуда мне знать, я философскими изысканиями на эту тему не занималась и не собираюсь.
Понятия не имею, обрываю назревающую дискуссию. Тапочки не предлагаюв квартире чисто и пол теплый.
Быстренько снимаю сапоги и прохожу на кухню ставить чайник.
А вы к кофе что будете?
А что есть? отзывается Давид из прихожей, все еще шурша одеждой.
Интересно, это он сейчас про еду или про сахар-сливки-молоко? Хотя нет, он, насколько я помню, предпочитает черный. Значит, все-таки про еду.
Я блины утром пекла. Залезаю за тарелкой в холодильник. Варенье естьклубничное, сметана Может, тогда лучше чай?
Давайте чай.
Оборачиваюсь и вижу, что парень уже стоит возле стола. Место занять без разрешения воспитание ему не позволяет.
Вы присаживайтесь! Если нужно, то можете воспользоваться ванной. Я киваю на дверь рядом с входной.
Спасибо.
Естественно, Давид первым делом отправляется в ванную.
Сама мою руки тут же, под краном. Накрываю на стол и грею блины. Куда он пропал? Выхожу в прихожую. Там Давид медитирует на зеркало, медленно поглаживая раму.
Все в порядке? возвращаю его же вопрос.
Все хорошо. Его голос звучит как-то медленно, тягуче. Антиквариат?
Да, мой дядя любил старые и дорогие вещи. Когда оба этих определения подходили одному предмету, он просто впадал в эйфорию Чай, кстати, готов.
Давид отрывается от рамы и покорно идет за мной, по пути продолжая допрос.
Вы говорите о нем в прошедшем времени. Он умер?
И где такт потерялся?
Нет. Овдовел. Теперь он любит вещи современные и дорогие, как и его новая супруга. Так что эта квартира в корне не совпадает с недавно приобретенными вкусами. Однако как объект недвижимости, представляет собой хорошее вложение денег, поэтому до сих пор не продана.
Понятно. Варенье домашнее?
Я вздыхаю. Мастер плавных переходовэто не про Давида.
Домашнее.
А сметана?
Нет, конечно! Улыбаюсь.
Почему так категорично? Я знаю, что на рынке у частника вполне можно приобрести нормальную сметану.
А эта ненормальная? Я несколько обескуражена.
Кушайте сами, если вам нравится. Давид с невозмутимым лицом принимается намазывать на блинчик варенье.
Ничего себе тон! По-моему, я не предлагала ему чувствовать себя как дома! Очень много слов на языке, но ни одно никак не может сорваться. Видимо, решают, которое должно быть первым. В итоге мне остается только молча смотреть на парня. Удивительно, но он не давится. Конечно, мой взгляд не обладает такой же степенью материальности как его, но спустя полтора блинчика Давид все же обращает на меня внимание. Наверное, заметил, что я никак не займусь своим чаем.
Что-то не так? Парень тянется ложечкой за очередной порцией варенья.
Я отрицательно качаю головой.