Но ведь яне Дамонт.
Барон Ашвин онемел.
Когда-нибудь этот разговор должен был состояться. Но не теперь барон совсем не был к нему готов.
Они стояли напротив друг друга и молчали. Барон лихорадочно искал хоть какие-нибудь слова и не находил. А Гаррик в этот момент переживал все муки ада, леденящий ужас непоправимости, ибо только теперь понял, что до сих пор еще надеялся надеялся на то, что рассказ о его происхождении был ложью, злой выдумкой, в которую он имел глупость поверить. Молчание же барона Ашвина перечеркивало все надежды.
Барон наконец откашлялся.
Ты знаешь Откуда? спросил он тихо. Кто посмел?
Неважно, непослушными губами ответил Гаррик. «Значит, это правда, звенело у него в голове, значит, все-таки правда»
Барон вновь кашлянул.
Ну начал он. Я думал объяснить тебе все позднее, но раз уж так вышло Мне очень жаль, мой мальчик, ведь я искренне тебя люблю и считаю своим сыном. Но я не могу отдать тебе титул и наследство, не могу пойти против рода, против многих поколений Дамонтов. Конечно, если бы не родился Ивин, ты унаследовал бы все
Гаррик поднял на него непонимающий взгляд. Вот уж о чем он вовсе не думал!
Барон, встретившись с ним глазами, заторопился:
Я не оставлю тебя совсем без наследства, не бойся. И дворянином ты будешь считаться, ибо усыновлен по всем правилам. Все, как и прежде разве только что Ивин имеет права старшего сына, а не ты. Но я по-прежнему твой отец, и баронессатвоя мать. Надеюсь, ты понимаешь это да не смотри же так на меня, Гаррик!
Он неожиданно впал в гнев.
Кто посмел рассказать тебе?! Назови имя этого негодяя!
Не могу, сказал Гаррик, постепенно приходя в себя. Я узнал случайно. И имя его не имеет ни малейшего значения. Поверьте, батюшка, я нисколько не переживаю из-за наследства он сдержал нервный смешок, конечно, я был очень огорчен, когда узнал, что я приемыш, но ведь главное, чтобы я был вашим сыном по духу, а не по крови. Я бесконечно уважаю ваше благородство и доброту в конце концов, вы спасли меня от неминуемой смерти в лесу, и за одно это я всегда буду вам благодарен
Лицо барона Ашвина посветлело.
Вот теперь ты говоришь и рассуждаешь, как зрелый муж, а не как неразумный мальчишка, одобрительно сказал он. Таким я бы хотел видеть тебя всегда. Ты по праву носишь имя Дамонтов. Так не позорь же его впредь глупыми детскими выходками! Скоро мы переедем в Вэ и будем встречаться там со многими знатными людьми. Мы не станем скрывать того, что и так все знаютты мой приемный сын. Пусть тем не менее тыГаррик Дамонт! И ты должен быть настоящим Дамонтом, чтобы никто и подумать не смел, будто мне не удалось вырастить тебя достойным человеком. Ты понял меня?
Да.
Обещаешь?
Обещаю.
Гаррик опустил голову.
Барон Ашвинпрекрасный, замечательный человек. Он уж точно не считает своего приемного сына оборотнем Но все же думает он совсем о другом и вряд ли способен понять, как может болеть душа, утратившая светлую веру.
Возможно, это и к лучшему?
* * *
В день переезда в Вэ у ворот замка стояла нищенка.
Гаррик ее узналона была знакома здесь каждому, хотя не часто появлялась во владениях барона Ашвина, может быть, раз в три года. Нищенка эта отличалась пугающе безобразной внешностью, никогда ничего не просилапросто молча смотрела на проходящих мимо, однако подаяние принимала и после приглашения оставалась поесть и переночевать в замке. Ни именем ее, ни жизнью никто ни разу не интересовался. Уродство этой женщины не располагало к общению, и сама она была на редкость молчалива.
Сегодня же ее и вовсе не замечали, поскольку и в замке, и во дворе все были занятыпаковали и грузили пожитки. Одна за другой из ворот выезжали тяжелые подводы, выстраиваясь цепью на дороге. Неприметная нищенка в потрепанном темном платье держалась в стороне, чтобы не мешать, и бесстрастно взирала на эту суету.
При виде ее Гаррик полез в карман, чтобы подать, как обычно, какую-нибудь мелочь. Однако сегодня вместо того, чтобы молча кивнуть в знак благодарности, нищенка вдруг заговорила с ним.
Здравствуй, мальчик, неприветливо сказала она, и Гаррик слегка опешил, услышав столь неподобающее обращение к баронскому сыну.
Я вижу, ты изменился, продолжала нищенка, не дожидаясь ответа и не обращая внимания на его удивление, и изменился не к лучшему. Впрочем, так и должно было случиться.
Она кивнула, но не ему, а своим мыслям.
Ты потерял себя и забыл, что такое радость. Перестал верить людям и в людей. В предостережениях нет никакого проку Одно лишь могу сказатьесли сам ты больше не дорожишь своей жизнью, помни, что на свете есть кое-кто, кому ты продолжаешь быть дорог!
Тут слуги поволокли между ними огромный сундук с добром, которому предстояло быть погруженным на телегу, и Гаррику пришлось посторониться.
Погоди! торопливо крикнул он, боясь, что нищенка уйдет. Что это значит?
Слова ее, для всякого другого лишенные смысла, поразили его в самое сердце. Он хотел услышать продолжение. Откуда эта женщина знает его тайные мысли? Но когда он, пропустив слуг, вновь подбежал к ней, она буркнула всего одно слово:
Ничего. И отвернулась.
Гаррик растерялся.
Но ты сказала
Я сказала то, чего не должна была говорить. И теперь оба мыи ты, и яза это поплатимся.
Мальчик вздрогнул, а нищенка снова повернулась к нему и, пряча лицо, принялась искать что-то в складках своего неряшливого одеяния.
Больше я тебя не увижу, пробормотала она себе под нос. Вот, возьми!
И, по-прежнему не поднимая лица, протянула Гаррику ключжелезный, маленький, как для шкатулки, ключик с колечком, покрытым резными узорами.
Гаррик машинально его принял.
Когда понадобится и если будешь жив, добавила нищенка, ты отыщешь дверь, которую он отпирает. Прощай.
После чего она решительно направилась прочь от ворот, и темная фигурка ее вскоре скрылась за поворотом дороги.
Гаррик смотрел ей вслед, дрожа от волнения. Казалось, вот-вот он поймет, что означали ее странные речи и еще казалось, будто вместе с нею из его жизни уходит что-то очень важное. Наверное, надо было побежать за ней, заставить говорить ещене лаской, так силой, но отчего-то он не мог сдвинуться с места.
Когда нищенка исчезла с глаз, он разжал руку и посмотрел на ее неожиданный подарок.
В нем не было ничего примечательного. На вид Но сердцеили предчувствиесказало Гаррику, что странный дар нужно сохранить.
В тот же день он подвесил ключ на шнурок и начал носить его на шеекак талисман. Так ему хотелось думать. Иликак ключ к тайне его жизни, которая когда-нибудь да откроется. Он и жаждал этого, и боялся. И еще много дней подряд повторял себе, чтобы не забыть, слова нищенки о загадочной двери, которую он отыщет, если будет жив.
Глава 3
В первую же ночь, проведенную на новом местев городском доме барона Ашвина, Гаррику приснился странный сон, яркий и завораживающий.
Во сне этом Гаррик искал кого-топроснувшись, он не мог вспомнить, кого именно, в незнакомом городе дивной красоты, раскинувшемся на склоне высокой горы над морем.
Ему вообще мало что запомнилось, кроме морской синевы, чрезвычайной крутизны улиц, от которой захватывало дух, и гулявших по этим улицам людейтоже очень красивых, с необыкновенными светящимися глазами. В памяти сохранились скорее пережитые во сне чувства, чем события, радостное волнение, оттого что наконец-то он дома и цель его поиска близка, и одновременно сладостное равновесие духа, практически незнакомое ему наяву. Которые по пробуждении немедленно сменились тоской об утраченном, тем более гнетущей, что Гаррик и самому себе не в силах был объяснить, что именно он утратил
Сон этот через какое-то время повторился. И впоследствии посещал его не раз, всегда с необъяснимой силой волнуя сердце и вселяя в него отчаянную жажду чего-то неведомого, возможно, даже не существующего на свете.
Чудесный город Гаррик назвал про себя городом ангеловведь жители его умели еще и летать!.. Но об этом сне своем он не рассказывал никому, даже брату. Потому что не было таких слов в языке айров, которые могли бы хоть отчасти передать впечатления от виденного и хоть как-то объяснить переполнявшую потом сердце тоску по чему-то иному
Жизнь наяву между тем текла своим чередом.
И в ней как раз все складывалось самым обыкновенным и объяснимым образом, именно так, как и следовало ожидать.
Переезд барона Ашвина с сыновьями в Вэ всколыхнул стоячее болото и оживил в памяти многих полузабытую историю найденного в лесу мальчика, которого вскормила олениха. А также все догадки, что строились некогда по этому поводу. Нетрудно догадаться, с каким жадным любопытством теперь на этого мальчика смотрели и с каким интересом обсуждали каждый его шаг и каждое слово.
Нетрудно догадаться, и как именно мог отвечать Гаррик на этот интерес и на каждый брошенный в его сторону косой взгляд
* * *
Отец Кахон говорит, ты давно не был у него на исповеди.
Да? Гаррик поднял на брата смеющиеся глаза.
Да и он просил передать тебе, что обеспокоен состоянием твоей души.
Хм. Чем же моя душа ему не нравится? Я вроде не ворую яблоки у него в саду и не волочусь за монашками Присядь-ка, Гаррик хлопнул по скамье рядом с собой. Поведай о причинах беспокойства святого отца во всех подробностях.
Ивин покорно сел.
Все шутишь, сказал он со вздохом. Порой мне кажется, что я тебя совсем не понимаю.
Как и отец Кахон, снова хмыкнул Гаррик. Что неудивительно, ибо речи мои не предназначены для слуха священников и детей. А ты у наси то и другое в одном лице. Хотя Он с преувеличенной серьезностью всмотрелся в лицо Ивина. Борода уже растет!
Ивин схватился за подбородок, ничего там, конечно же, не нашел и залился краской.
Ну тебя, сказал смущенно, я чуть было не поверил
Гаррик усмехнулся.
Да протянул он, откинувшись на спинку скамьи. Сколько тебе уже, пятнадцать? Того гляди, соперником мне станешь в амурных делах, и все мои девицы будут твоими. Хотя отец Кахон так заморочил тебе голову, что ты скорее исповедовать красотку начнешь, чем займешься с нею тем, чем положено!
Ивин покраснел еще сильней.
Гаррик, прошу тебя!.. Не говори непочтительно об отце Кахоне, ибо он воистину святой человек. Болеет сердцем за нас, грешников, и когда бы не надежда удержать на пути праведном хотя бы немногих
Гаррик перестал слушать.
Подобные речи Ивин вел достаточно часто, чтобы даже и барон Ашвин начал беспокоиться, не собирается ли его обожаемый наследник посвятить себя Богу. Младший Дамонт с детских лет отличался добротой и сострадательностью к ближним и как будто вовсе не дорожил ни светской жизнью, ни рыцарскими добродетелями. Его душа представляла собой благодатную почву для проповедей отца Кахона, в отличие от души Гаррика, который и теперь еще, достигнув двадцатилетнего возраста, был не вполне уверен, что является по происхождению человеком.
Впрочем, думал он об этом теперь гораздо реже.
Ибо суетная жизнь, которую мы ведем, не оставляет времени для благочестивых размышлений
Гаррик тяжело вздохнул. Цвела весна, ласковый ветерок гулял по саду, осыпая братьев яблоневыми лепестками, кружа голову терпкими, свежими ароматами. И охота Ивину часами просиживать в душной церкви, рассуждая о святых и мучениках!
Просил меня поговорить с тобой. Он и вправду беспокоится о тебе, Гаррик. Если бы ты поддавался дурному влиянию своих друзей, это было бы одно. Но ты
Но я и сам способен сбить кого угодно с пути праведного, перебил Гаррик. Ты к этому клонишь?
Ивин хлопнул глазами.
Я слышал эти гневные обличения от отца Кахона тысячу раз, насмешливо сказал Гаррик. И забубнил, подражая голосу старого монаха: Ты гуляка, дуэлянт, скоморох Соблазняешь доверчивых юнцов на нечестивые забавы и подвиги Пьешь слишком много вина и глумливыми речами разрушаешь веру не окрепших духом дружков своих в добродетель людскую и милосердие Божие Зачем же мне, добавил он уже своим голосом, в очередной раз идти на исповедь, когда я нисколько не переменился и по-прежнему верен греху?
Лицо Ивина сделалось растерянным.
Но если ты все понимаешь
Я-то понимаю, сказал Гаррик. Не так все просто, брат мой, и если бы я мог Он снова вздохнул и окинул Ивина испытующим взором. Ты и вправду вырос наконец, малыш. Уже почти мужчина. Может, скоро я и смогу говорить с тобой, о чем думаю. Чего не знает никто. Потому что нет у меня на самом деле никаких друзей
Он умолк, погрузившись в свои мысли.
Ивин ждал продолжения, не дождался и нерешительно спросил:
Как нет друзей? А Лавой, а остальныеони же так любят тебя! Ходят за тобой толпами
Гаррик презрительно фыркнул:
Ха и ты туда же! Впрочем, что удивительногоони, поди, и сами считают себя моими друзьями Конечно, за последние годы знакомцев у меня развелась уйма, все смотрят мне в рот, хохочут над каждой шуткой, даже самой дурацкой, и готовы на любую проделку, на какую мне вздумается их подбить. Но этоне друзья! Сегодня они смеются со мной, а завтра будут смеяться надо мной, когда какому-нибудь барану вздумается пройтись насчет моего происхождения! Глаза у него недобро загорелись. Они любят меня, пока я их развлекаю, потому что не умеют развлечь себя сами. Но когда я говорю им правду о них, всяк готов пришибить меня на месте. А уж напомнить мне, кто я такой, это первое дело. Почему я дерусь так часто, как ты думаешь?
Ивин вновь захлопал глазами.
Я не знал
Не знал, конечно! с горечью воскликнул Гаррик. Я щадил тебя, пока ты был мал, и не говорил ничего отцу и матери, ибо незачем тревожить их благородные души. Пусть уж думают, что всему виной только мой задиристый нрав Хорошо, должно быть, и отрадно жить, не замечая людской глупости и подлости, но мне, увы, этого не дано!
Ты говорил отцу Кахону?
Отстань от меня со своим отцом Кахоном!
Но, Гаррик!..
Единственные люди, которые примиряют меня кое-как с этой жизнью, ты да отец с матерью. Добрые и честные люди!.. Все же остальные Твой отец Кахонтоже неглупый на самом деле человек. Он даже сказал мне как-то раз, что незачем искать свою смерть, ибо она сама находит каждого в назначенный час Да, он видит немного больше, чем другие. Но что он может мне предложить, этот монах с рыбьей кровью в жилах? Молиться? Тоже уйти в монахи? Забыть, что я живой человек и хочу, как все, быть счастливым, любить, смотреть людям в глаза и не ждать подвоха, не подозревать каждого в том, что за спиной моей он перемывает мне кости?
О, Гаррик!
Ивин был потрясен. И, заметив это наконец, Гаррик опомнился. Никогда прежде он не разговаривал с братом так откровенно, и не стоило, конечно, выплескивать на него все сразу.
Черт, мгновенно сменив тон, сказал он со смешливой досадой. Прости меня, малыш. Увлекся. А все потому, что однажды, когда я начал он свою любимую прибаутку, сумел вовремя промолчать
С тобой приключилась следующая история, машинально пробормотал Ивин.
Что это была за история, Гаррик не рассказывал никогда. Но все приятели его, едва заслышав: «Однажды, когда я», давно уже дружным хором выкрикивали за него конец фразы.
Именно, ухмыльнулся Гаррик. Ты же знаешь своего братакак начнет молоть языком, так сам себя и заслушается кто бы пристукнул уже эту холеру ходячую!
Гаррик
Ну что ты заладилГаррик, Гаррик! Есть и другие слова на светелимонад, к примеру, или вода хотя бы в глотке пересохло. Ступай, принеси чего-нибудь попить. И знаешь чтозабудь! Я разболтался и сказал лишнее. На самом деле все не так уж и плохо. И надежда естьвозможно, скоро кое-что переменится
Он вдруг преобразился. Черты лица его смягчились, серые ястребиные глаза засветились нежностью, губы тронула улыбка. И взору Ивина явился Гаррик, какого видели только отец с матерью да он самв редкие минуты ласкового общения. Добрый и неожиданно красивый
Может быть, завтра расскажу, сказал этот Гаррик с мечтательным выражением в глазах. А сейчасбеги за водой!..
Это была любовь, как оказалось. Гаррик влюбился.
Он рассказал все брату через несколько дней, собираясь с духом перед разговором с отцом, бароном Ашвином. Ибо чувства его были серьезны, возлюбленная отвечала ему взаимностью, и он хотел жениться.
Девушку звали Лонна, она была не богата и не особенно знатна, но хороша собой и добродетельна. Брак этот выгоден для обеих сторон, считал Гаррик, семья девушки, породнившись с Дамонтами, займет более высокое положение в обществе, а сам он получит пусть небольшое, но неделимое поместье, поскольку Лоннаединственный ребенок в семье и единственная наследница. Таким образом решится вопрос с его материальным благополучием, и он сможет вести в будущем независимую и достойную жизнь. Нет, конечно, это не главное, главноечувства, которые они питают друг к другу, но ведь хорошо, когда любовь подкрепляется еще и взаимной выгодой! Так что все складывается как нельзя более удачно. Девушкапросто прелесть, лучшей жены и пожелать невозможно. Когда Ивин увидит ее, он сразу пойметона и умна, и добра, и мила, и любит его, Гаррика, как никто, и никогда в жизни он еще не был так счастлив!