Между нами повисает молчаниетяжелое, опасное, полное скрытых смыслов и напряженное, словно натянутый под цирковым куполом канат.
Мне надо уйти.
Ему надо уйти.
Но мы оба застыли и не сдвигаемся с места. И, быть может, я сейчас даже не дышу.
Наконец Джексон шевелится, хотя напряжение это не разряжает, и делает шаг ко мне. Потом еще, еще, пока между нами не остаются только мои объемистые одежки и тончайший слой воздуха.
По спине у меня бегают мурашкине от холода, а от того, что Джексон сейчас так близко.
Мое сердце стучит часто и гулко.
Голова идет кругом.
Во рту сухо, как в пустыне.
Состояние остальных частей моего тела не лучше особенно когда Джексон берет мою руку в перчатке и большим пальцем гладит мою ладонь.
О чем вы с Флинтом говорили? спрашивает он, секунду помолчав. На вечеринке?
Я не помню, честно. Это звучит как уход от ответа, но это чистая правда. Когда Джексон прикасается ко мне, я с трудом могу припомнить даже мое собственное имя.
Он не ставит мои слова под сомнение, но уголки его губ приподнимаются в на редкость самодовольной улыбке.
Вот и хорошо, шепчет он.
Эта его самодовольная ухмылка почему-то помогает мне успокоитьсянаконец-то, и теперь уже моя очередь задать вопрос:
А о чем ругались вы с Лией?
Не знаю, чего я ожидалавозможно, что сейчас у него снова сделаются стеклянные глаза или он скажет, что это не мое дело. Но вместо этого Джексон отвечает:
О моем брате. И его тон говорит, что он не просит сочувствия и не потерпит его.
Я ожидала не такого ответа, но тут те немногочисленные фрагменты информации, которые у меня есть, складываются в цельную картину, и у меня падает сердце.
Хадсон был твоим братом?
Сейчас я впервые вижу в его глазах неподдельное удивление.
Кто рассказал тебе про Хадсона?
Лия. Вчера, когда мы с ней пили чай. Она сказала, что Я осекаюсь, видя ледяной холод в его глазах.
Что именно она рассказала тебе? Он произносит это пугающе тихо.
Я сглатываю и быстро заканчиваю:
Только одночто ее бойфренд умер. О тебе она ничего не говорила. Я просто предположила, что ее бойфренд может быть
Моим братом? Да, Хадсон был моим братом. Тон у него сейчас ледяной, полагаю, это нужно ему для того, чтобы не показать мне, какую боль эти слова вызывают в его душе. Но я тоже пережила утрату и уже несколько недель пытаюсь делать то же самое, так что ему меня не обмануть.
Мне так жаль, говорю я и беру его за руку. Я знаю, словами твоему горю не поможешь, но мне правда очень жаль, что ты так страдаешь.
Несколько долгих секунд он молчит и глядит на меня этими своими темными глазами, которые видят так много и показывают так мало. Наконец, когда я начинаю думать, что еще тут можно добавить, он спрашивает:
Почему ты полагаешь, что я страдаю?
А разве нет?
Опять долгое молчание. Затем он отвечает:
Не знаю.
Я качаю головой:
Я не понимаю, что ты хочешь этим сказать.
Он тоже качает головой, пятится, отступает на пару футов назад. Теперь моя рука сжимает пустоту.
Мне нужно идти.
Подожди. Я знаю, что мне не стоит этого делать, но все равно опять беру его за руку. Что, ты уйдешь просто так?
Он позволяет мне держать его руку одну секунду, две. Затем поворачивается и идет к пруду таким быстрым шагом, что это больше похоже на бег.
Я даже не пытаюсь догнать его. За последнюю пару дней я уяснила, что, когда Джексон Вега хочет исчезнуть, он исчезает и мне не под силу этому помешать. Так что я поворачиваюсь в другую сторону и иду к замку.
Теперь, когда я точно знаю, куда направляюсь, путь кажется мне куда короче, чем вначале, когда я блуждала по кампусу школы. Но меня не оставляет неприятное чувствомне чудится, что за мной следят. Что, разумеется, полная чушьведь Джексон двинулся в другую сторону, а Лия ушла из беседки сразу после их перепалки.
Это чувство не отпускает меня всю дорогу до входа в замок. Но мне не дает покоя и что-то еще, хотя я никак не могу понять что. Во всяком случае, до тех пор, пока я наконец не оказываюсь в тепле и безопасности моей комнаты. Это доходит до меня, когда я один за другим снимаю с себя слои теплых одежек.
Ни на Лии, ни на Джексоне не было куртки
Глава 17Лучший друг девушкиэто не бриллианты, а благоразумие
Ты уверена, что у тебя для этого достаточно сил? спрашивает Мэйси несколько часов спустя, когда я достаю из стенного шкафа толстовку.
Она что, шутит?
Совсем не уверена.
Так я и думала. Она испускает тяжелый вздох. Если хочешь, мы можем все отменить. Сказать всем, что у тебя еще не прошла горная болезнь.
И дать Флинту повод думать, что я трусиха? Вообще-то мне по барабану, подумает ли Флинт, что я испугалась, или нетпросто Мэйси так радовалась перспективе поиграть в снежки, что я ни за что не лишу ее этого удовольствия. А после того как она предложила все отменить, поскольку ей известно, что я не в форме, моя решимость только возросла. Мы пойдем играть в снежки и
И надерем кому-то задницу?
Я хотела сказать «постараемся не опростоволоситься», но, пожалуй, ты праватут нужен более позитивный настрой.
Она смеетсяименно этого я и хотела, вскакивает с кровати и начинает утепляться, натягивая на себя один слой одежек за другим. Хоть у кого-то в этой странной школе есть голова на плечах. После того как вчера я узрела ту пару придурков, гулявших по морозу в футболках, а сегодня увидела, что ни на Джексоне, ни на Лии не надета теплая куртка, мне начало казаться, что всем здесь холод нипочем. Как будто они инопланетяне и только я человек, причем несведущий и слабый.
Примечания
1
8 градусов по Фаренгейту =13 градусов по Цельсию. Здесь и далее примеч. пер.
2
70 градусов по Фаренгейтуоколо 21 градуса по Цельсию.
3
Уильям Шекспир. «Гамлет», действие 1, сцена 5, слова Гамлета (пер. Ефима Сомина).
4
Гарри Эдвард Стайлз (Harry Styles) британский певец, автор песен и актер, прославившийся благодаря участию в популярном бойз-бэнде One Direction, а затем начавший сольную карьеру.
5
Уильям Шекспир. «Макбет», акт 4, сцена 1, слова второй ведьмы: «Палец у меня зудит. Что-то злое к нам спешит» (пер. Сергея Соловьева).
6
10 градусов по Фаренгейту =12, 22 градуса по Цельсию.