В голове было пусто, словно никогда ничего не существовало. Темнота, что странным теплом окутала меня, казалась мягкой и дружелюбной. Мне не хотелось ничего менять. Я испытывала странное блаженство и покой. Казалось, словно я лежу на берегу моря, меня омывают теплые волны, солнце пригрело меня. Мне было так хорошо.
Хлоя! мой слух снова что-то прорезало.
Кто это? Может ответить? Откликнуться?
Но это было выше моих сил.
Вскоре я полностью оторвалась от странного голоса, что, прорывая темноту, тянулся ко мне.
Хм, а я ведь помню кто я! Хлоя Вэйд.
солнечный свет ослепил меня, и я недовольно поморщилась, поднимая взгляд на мужчину, что крепко держит меня за руку. Он просил, чтобы я называла его папой, но мой язык не поворачивается. Мы идем по парку. Жаркое выпало лето, поэтому Юлий купил мне мороженое. Юл добрый, он помогает мне. Константин, конечно, лучше, но Юл тоже хороший. Нам навстречу тоже идут дети, но со своими родными родителями. Я тяжело вздыхаю.
«Ты устала? Может домой?» спрашивает Юл. Его черные глаза не казались страшными и отталкивающими, и я могла смело в них смотреть.
«Да» я кратко киваю. «И доешь мое мороженное»
«Ты ведь знаешь, я не могу» слегка расстроенно отвечает Юл, крепче сжимая мою руку.
«Ладно» я принимаюсь доедать мороженное сама
я иду по длинному коридору. Внутри клокочет страх, и единственное желание это развернуться и убежать. В кабинете директора сидит Константин и ему уже рассказали, как я разбила окно камнем. Я иду к нему, он ждет меня. Я дохожу до кабинета директора, но мой неродной дедушка стоит у окна в коридоре.
«Я знаю, что ты не виновата» проговаривает тот, поворачиваясь ко мне лицом.
«Это все мальчики» согласно киваю я.
«Пошли домой» Константин манит меня легким движением руки
я стою у доски. Я не готова отвечать, но пытаюсь проскочить на авось. Учительница с требовательным взглядом смотрит на меня, задавая вопросы. Весь класс смотрит на меня, и я вижу Аллу, что сидит на последней парте и смеется с девчонками надо мной.
«Вэйд, ты сегодня не готова!» делает вывод учительница.
«Сознайся, ты, тупая!» кричит мне Алла.
«Не смей так выражаться на моих уроках!» сделала замечание учительница.
«Я не готова» честно призналась я.
«Очень жаль, Вэйд, садись» ....
мы стоим у моего подъезда. Я знаю, Яст очень волнуется, почему так долго меня нет дома. А я туда и не хочу. Передо мной стоит симпатичный юноша, о котором мечтает вся школа, а сегодня он со мной. Мы стоим друг к другу очень близко. Возможно, он хочет меня поцеловать.
«Холодновато на улице» делает замечание он.
«Да, у меня уже совсем замерзли ноги» жалуюсь я.
«Придешь домой и сразу грейся!» он ласково мне улыбается, слегка подается вперед и целует меня
Это что мой первый поцелуй?
я иду по широкому коридору. Мой последний школьный день. На душе странная печаль, но я рада, что больше сюда никогда не вернусь. Я захожу в кабинет, где собрались все мои уже бывшие одноклассники. Все в платьях и костюмах, все красивые, при параде, совсем взрослые.
«Привет! Ты здорово выглядишь!» замечает одна из девушек.
«Спасибо!»
я стою в небольшом кабинете. Передо мной сидит достаточно пожилой мужчина. Я медленно перевожу взгляд на девушку, что стоит рядом. Ее короткие каштановые волосы слегка взбиты, словно сегодня с утра она забыла расчесаться.
«Так» я снова перевожу взгляд на мужчину. «Хорошо, девочки, Хлоя и Лей, я принимаю вас на работу!»
«Спасибо! Мы не подведем!» слишком эмоционально и громко отвечает девушка
я вижу его светлые глаза. Светлее моих волос. Он так близко и мне хочется поцеловать его.
«Я люблю тебя!» искренне произношу я, заглядывая в эти глубокие глаза, в которых так хочется утонуть.
«Хлоя, и я тебя люблю!» голос Яста греет мне душу.
Темнота резко сгустилась, и я продолжала лежать на берегу, получая удовольствие. Как вдруг вода хлынула мне в рот. Дикая огромная волна нахлынула, мешая вдохнуть. Я поспешила увернуться от воды, но та заливалась мне в рот. Вода была морской, но соли я не ощущала. Я чувствовала странный сладкий вкус. Он казался мне знакомым, манящий и от него звенело в голове. В этот момент я ощутила странную жажду, что заставила сжаться мое горло. Теперь я не бежала от воды, а наоборот пыталась прыгнуть в нее, достать ее, выпить все до последней капли. Но теперь вода убегала от меня. Я пыталась ухватить ее, набрать в ладоши и выпить, но она утекала. Как вдруг начался дождь. Капли с силой били мне по голове, стекали по коже и, стекая по губам, попадали в рот, на язык. Этот дождь приносил только боль. Казалось, что он прожигает меня насквозь. Я упала на колени, желая кричать от нестерпимой боли. Вода затекала мне в рот, но я пыталась выплюнуть ее.
В конце концов, я без сил упала на мокрый песок. Темнота теперь казалась холодной, тяжелой и мне хотелось уйти отсюда. Я сделала глубокий вдох, но вместо спасительного света перед глазами, окончательно потеряла себя.
Хлоя, ты ведь слышишь меня? я услышала голос. Тот самый голос.
Инстинктивно я раскрыла глаза.
Меня моментально ослепило, так как я совсем забыла сократить свои зрачки. Я стала медленно осматриваться, пытаясь собрать себя по кусочкам. Я осмотрела стены, мебель: я была в своей комнате. Затем я перекинула взгляд на объект с таким дорогим моему сознанию голосом. Яст сидел на кровати возле меня, держа в руках мою свободную руку. Он выглядел взволновано и ждал, пока я что-нибудь скажу.
Что случилось? спросила я.
Мы еле как тебя оттуда достали, ответил Яст, я уже совсем растерялся. Я думал
Ты думал, что потерял меня навсегда, закончила я, чувствуя, как на глазах наворачиваются слезы.
Ты чего? неуверенно спросил Яст, сильнее сжимая мою руку.
Я просто очень сильно люблю тебя, ответила я, и парень облегченно вздохнул, улыбнувшись:
И я тебя люблю, очень-очень!
Я хотела пододвинуться, приподняться, чтобы обнять и поцеловать его, но левую руку вдруг свела боль, а Яст моментально заставил лечь меня обратно. Я недовольно глянула на левую руку, и все поняла. Надо мной висел контейнер с кровью, что медленно поступала мне в вену.
Видимо, все было очень плохо, вздохнула я.
Очень плохо, это очень мягко сказано, ответил Яст.
Главное, что я все же жива, я пожала плечами, пусть лежа это было очень неудобно.
В комнату вошла Ли. Она была одета в привычную мне одежду, и медицинского платья в крови на ней уже не было. Она слегка наклонилась ко мне, проверив состояние иглы в моей вене, затем осмотрела контейнер, крутанула колесико, и кровь закапала в капельнице быстрее.
Как ты? спросила девушка, присаживаясь на край кровати. Мы думали, что потеряли тебя.
Я нормально. Долго я была без сознания? спросила я.
Клиническая смерть восемнадцать минут, и ты всю ночь проспала, ответила Ли.
Я всю ночь не спал, сидел рядом с тобой, проговорил Яст, следил за твоим сердцебиением и дыханием.
Спасибо, я тепло улыбнулась, а что с моей спиной и животом? поинтересовалась я.
Спина уже заросла, как и обещали на спине остался шрам. Живот почти стянулся, когда я проверяла его последний раз, он уже не кровоточил. Но и там без шрама не обойдется, Ли тяжело вздохнула, под грудью слева на ребрах остался длинный тонкий ровный шрам.
Насколько длинный? неуверенно спросила я.
Ну, сантиметров семь, ничего, потом посмотришь, когда можно будет, ответила Ли.
Через пару часов Ли сняла мне капельницу. Все это время мы сидели с Ястом, точнее он сидел, а я лежала. Мы болтали, смеяться мне было запрещено, но все же иногда не получалось удержаться, и я зажимала рот рукой, проглатывая хохот. После того, как капельница кончилась, Ли решила посмотреть на состояние моего живота. Яст сидел рядом. Девушка сняла с меня одеяло, и я увидела, что мой живот туго перевязан, но я не чувствовала давящего бинта.
Ты вводила мне новокаин? спросила я.
Да, Яст потребовал, иначе ты постанывала от боли, ответила Ли, и я перевела взгляд на парня. Тот слегка потупил взгляд.
Девушка достала ножницы и поспешила разрезать бинт. Быстрым и уверенным движением она сняла повязку, нижние слои которой все же пропитались кровью. Свет упал на мою кожу, точнее на то, что от нее осталось. Боковые поверхности живота были покрыты багровыми бороздами, которые явно были оставлены волчьими когтями. Слева на ребрах я действительно увидела уже образовавшийся шрам. Он будет всю оставшуюся жизнь напоминать о Велоре.
Тут небольшое воспаление, но я думаю, все будет хорошо, выдохнула Ли.
Она обработала раны антисептиком, после чего наложила мне новую повязку.
Яст оставил меня, ему нужно было на работу, Ли легла вместе с Громом спать, но она пообещала, что будет вставать и проверять мое состояние. Ник тоже убежал из дома, поэтому единственными не спящими людьми в квартире была я и Вилора. Что с девушкой, я не знала. Я попробовала аккуратно спросить об этом Яста, спросить про полученную информацию от Вилоры.
Гром и Ник пытались что-то от нее выяснить, но та видимо клялась на крови, что никогда никому ничего не расскажет, поэтому информацию из нее получить невозможно, ответил Яст, смогла только сказать, что клан вытворяет ужасные вещи.
Мы это и так знаем, тяжело вздохнула я, а что насчет ее состояния?
От клана убежать нельзя, Яст пожал плечами, пока ты спала, она успела поплакать раза три, потом села в коридоре в темный угол у зеркала и просто там сидела. На нее действует отрыв от клана.
Чем все это может закончиться? тихо спросила я.
Только смертью, если она не вернется к Феликсу, ответил юноша.
Если она вернется, Феликс убьет ее, я покачала головой.
Что случилось этой ночью? тихо спросила Яст.
Ты уверен, что мне стоит это рассказывать? так же тихо спросила я.
Опускай моменты, когда тебе больно, парень кивнул.
Я все рассказала ему тогда все в подробностях, даже рассказала, как получила свои травмы. Парень был больше чем зол на клан Феликса и сильно удивлен, когда я помогла Иллу умереть спокойно.
Почему ты поступила так? спросил он меня.
Я не могла оставить его, я пожала плечами.
Днем, когда я и Вилора остались одни, я решила подняться с кровати, пусть это было запрещено. Но кто бы меня остановил?
Я, собравшись со всеми силами, согнула ноги в коленях и спустила их с кровати. Вся проблема была в животе, я не знала, как мне подняться с кровати, чтобы не вызватьвыразимся умным медицинским языкомвторично-позднее кровотечение. Я все же перевернулась на бок, и села на кровать. Боли в животе не было, и это меня обрадовало. Я разогнула ноги и оказалась стоять на своих двух.
Я поправила свою кровать и осмотрелась вокруг.
Я знаю, в этой комнате я росла всю свою жизнь, я здесь спала, болела, играла, писала, рисовала, но мне казалось словно я здесь в первый раз. Я прекрасно помнила свою жизнь, что в тесную была связана с этой комнатой, но теперь я чувствовала что-то странное внутри, словно пустоту. Я чувствовала, что с этим миром мне предстоит знакомиться сначала.
Я осмотрела светло-желтые обои, в некоторых местах протертые, в некоторых рваные. Белый тюль, который сверху был покрыт не пропускающими свет коричневыми шторами. С потолка свисала люстра в виде перевернутого букета чайных роз. Две двуспальные кровати. На одной в обнимку спали Гром и Ли, другая пустовала (я только что с нее встала). Один письменный стол из светлого дерева, на нем светильник, стул. В комнате два больших шкафа, один отходил мне с Ястом, другой Ли с Громом. Обыкновенная комната, которая должна была быть мне родной, ведь с ней было столько связано, но теперь она казалась чужой.
Я помнила свою жизнь, просто за эти восемнадцать минут она перестала казаться мне моей.
Я вышла в коридор. В темном углу, как и говорил Яст, сидела Вилора. Она прижала колени к груди, обхватив их руками, и пустым взглядом смотрела в пол.
Как ты? тихо спросила я.
Девушка медленно подняла на меня пустой взгляд. Она словно была за стеной, или я для нее была за стеной. Она слышала меня, но словно не видела. Я сделала ей навстречу еще два шага. Девушка моргнула:
Я думала, будет хуже, ответила она.
Ты вернешься к Феликсу? я.
Девушка слишком долго думала. Она опустила свой бессознательный взгляд обратно в пол, моргнула неестественно медленно, словно она сопротивлялась сну. Возможно, так оно и было, ведь она не спала всю ночь.
Меня в любом случае ожидает один исход, она говорила без интонации и эмоций, словно она робот. Меня это пугало, хотелось держаться от нее подальше, но я подавила в себе это желание и стояла на месте.
Если ты не вернешься к Феликсу, сколько ты еще продержишься?
Я не знаю. Дня два, она не поднимала взгляд с пола.
Я тяжело вздохнула. Я так хотела спасти ее от расправы Феликса, а выяснилось, обрекла ее на еще большие мучения. Она могла умереть моментально, без страданий, если бы отдала силу Мелиссе. Но теперь она вынуждена умирать на полу в коридоре чужой ей квартиры. А Мелисса? Ты могла бы выжить, если бы я сделала правильный выбор. Нельзя спасти сразу всех! Нужно было делать выбор! Погонишься за двумя зайцами, ни одного не поймаешь. Так же оказалось и в моей ситуации. Я хотела спасти обеих, а убила их.
От мыслей об этом стало больно. Я поняла, что не могу удержать слез. Я стояла посередине коридора, напротив темного угла и смотрела в пол по примеру Вилоры, не останавливая текущие по щекам слезы.
Что с тобой? девушка перевела на меня свой пустой взгляд.
Я ничем не смогла помочь, тихо ответила я.
Ты сделала намного больше, чем думаешь, ответила мне Вилора, и ты не плачь. Слезы ничем не помогут.
Это я и так знаю.
7
Вилора вскоре уснула, все там же в коридоре. Я прошла на кухню к окну, на улице шел снег.
Тридцатое декабря. А я вот такая «красивая» в шрамах и перебинтованная не могу даже сесть на кровать, не испытывая боли. Меня мучило желание скорее выздороветь, забыть от всех проблем и зажить как раньше. Работа в кафе, с Лей, под командованием этого противного мужичка мистера Власова. Хотя он перестал мне казаться невыносимым старикашкой после нашей последней встречи. Хотелось воскресить всех, кого со мной уже не было, и забыть клан Феликса, жить как тогда, когда я вообще даже не догадывалась о существовании этого сумасшедшего интеллигентного оборотня с синдромом людоненавистничества. Хотелось, чтобы Черный лотос стоял целый на улице оборотней, чтобы там все так же работали Коля, Мели и Дем. Хотелось отмотать время назад. Туда, где жизнь казалась такой простой, без проблем и нервотрепок.
Я медленно положила руку на живот, чувствуя кончиками пальцев через тонкую ткань ночножки бинт. Из коридора разнесся тяжелый выдох Вилоры, я знала, что она спит, просто, наверное, в неудобном положении у нее затекла спина.
На душе была печаль и тяжесть. Было обидно, что я не могу поделиться своими переживаниями с кем-то. Хотя, я прекрасно понимала, что даже если бы было с кем, я не смогла бы рассказать о своих душевных мучениях. Моя боль останется моей, никогда не смогу рассказать о ней кому-то. Морально я чувствовала странную стену, и ее не снести.
Я следила взглядом, как медленно падают на землю хлопья снега. Ветра не было, и на улице был покой, который я всем своим существом желала к себе внутрь, в душу.
Покой. Он так мне нужен. Покой, где ты?
Я тяжело не вздыхала, не плакала и себя жалеть не хотела. Казалось, что я готова к трудностям, пусть не отказалась бы и от спокойствия. Каждая клеточка моего тела чувствовала, что все только впереди.
Меня клонило в сон. Я понимала, что это действовала кровь Юла. Мне давно стало ясно, что меня ею поили, и теперь я пахла кем угодно, только не собой. Мои тяжелые веки опускались, но я держала их из всех сил. Уходить в темное забытье мне не хотелось.
Хлоя, меня окликнули, и я обернувшись увидела Ли, что стояла в дверном проходе, тебе не желательно вставать.
Прости, я устала лежать, я полностью развернулась к ней.
Ладно, красноволосая девушка прошла к холодильнику.
Я ощутила странный холод. Это было не от открытой двери холодильника. В комнате было сумрачно, из-за тяжелых серых туч солнце не освещало улицу, следовательно, нашу кухню. Тяжесть еще большим грузом упала на мои плечи, и я ощутила, что ничего не чувствую. Полная апатия. Ли казалась мне скульптурой, холодной, отталкивающей и чужой. Ее волосы перепутанными волнами спускались по плечам, она была в серой ночножке. В ней не было ничего особенного, обыкновенная, привычная Ли. Кровь Юла улучшила мой нюх, и я чувствовала, как от девушки пахнет корицей и вишней, но этот запах не казался светлым и приятным. Он казался обыкновенным и служил, казалось, фоном нашему общению на кухне.