Видя его довольную и как всегда глуповатую физиономию, я продолжил: «Так, хорошо. А теперь прикинь, сколько времени мы с тобой со старухой просидели?»
Игорь снова наморщил лоб и, напрягшись, потёр затылок, хотя, в этот раз, это делать было необязательно.
«Не знаю. Минут 15-20, наверно».
«Допустимя уставился на друга и зачем- то указал на наши кухонные настенные часыхотя, мне кажется, что несколько дольше. Ну ладно, пусть даже 20 минут. Значит, сколько времени должны были показывать настенные часы, когда мы выходили, вернее, выбегали, из служебной комнаты?»
Здесь уже Игорь совсем бестолково сдвинул брови и, нахмурившись, что-то начал тихонько бормотать себе под нос.
«Где- то без пятнадцати или без десяти семь, наверно» наконец недоумённо пробормотал он, явно не соображая, зачем я у него всё это выпытываю. Но я упорно продолжал давить на него.
«Правильно. А сколько было на них?»
Жалобный стон сорвался с губ Игоря: «Почём я знаю? Мне до часов разве тогда было. Да и тебе, я полагаю, тоже. Мы же выскочили, как ошпаренные, ничего, абсолютно ничего, не соображая».
«Хорошоне до часов. Но тогда ответь, сколько времени мы с тобой одевались, выходили на улицу, стояли под моросящим дождичком, медленно приходили в себя, затем шли по аллее до кафешки?»
«Думаю, минут пятнадцать, не меньше». Мой друг упорно стремился понять, к чему я клоню, но это ему явно не удавалось.
«Значит, во сколько мы должны были подойти к той кафешке?»
Игорь снова беспокойно напрягся, зачем-то оглянулся назад, и, казалось, с трудом, буквально выдавил из себя: «В семь часовпримерно».
«Лучше скажиминимум в семь. А кафешка до какого часа работает?»
Игорь не мог это не знать, потому что мы ходили туда довольно часто. Тихо-тихо он промямлил: «До семивроде».
Кажется, теперь Игорь начал понемногу понимать, к чему я клоню, поэтому я уже абсолютно уверенно продолжал.
«Не, кажется, а точно до семи, и ты это прекрасно знаешь. И тебе, наверно, известно, что за 10 минут до закрытия туда уже никого, как правило, не пускают. А мы с тобой спокойно туда зашли и ещё пирожки купили. А, вспомни, как много народу в кафешке толкалось».
«Точно, Игорь многозначительно взглянул на меняты, Жека, гений. Значит, до семи часов было ещё довольно далеко» Игорь в очередной раз вытаращил на меня свои зеленоватые глаза.
Мне порядком надоели все его гримасы, но, что поделаешь, такого товарища мне послала судьба.
«А вот теперь» я сделал многозначительную паузу и насторожился.
Обалдевший Игорь, в очередной раз, молча и напряжённо, уставился то ли на меня, то ли на какую-то точку чуть выше меня. Интересно, что он там мог увидеть? Хотя, видимо, это просто у него такой способ сосредоточиться и отключиться от обыденных вещей. Он явно ожидал от меня какой-то «бомбы», поэтому приготовился ко всему.
«А вот теперь слушай дальшепродолжал я, наблюдая за насторожившимся товарищемты же помнишь, гроза начиналась с дождём, когда мы со старухой сидели?»
«Конечно, начиналась, да ещё какая! Молнияливень бил в окная, точно слышал, а от удара грома я чуть не оглох» Игорь кивал, как механический болванчик.
Я придвинулся вплотную к Игорю и многозначительно продолжал: «Ты прав, всё было: и молния, и гром, и ливень. А теперь, вспомни, дружочек, когда мы вышли на улицу, где-нибудь лужи были или только чуть мокренькая землица от небольшого чуть моросящего дождичка?»
«Луж вроде совсем мало было. По крайней мере, я больших луж не припомню». Игорь вдавил голову в плечи. Затем он опять бестолково и настороженно, как-то исподлобья взглянул на меня.
«Ты, что меня, Жека, пугаешь. Может, хватит?» На Игоря в тот момент было действительно жутко смотреть. Если бы рядом проходил милиционер или врачпсихиатр, то, пожалуй, они либо мне посоветовали, либо сами препроводили его куда следует. У меня появилось ощущение, что Игорь мечтает скорее убежать от меня, спрятаться, исчезнуть. Мне даже доставляло определённое удовольствие издеваться над ним.
«Нет, дорогуша, не хватитя уже явно вошёл во вкус и, пристально уставившись на Игоря, пробормоталА теперь, самое жуткое на загладку».
«Не надо, Жека, прошу тебя, не надо» мой товарищ уже явно не знал, куда от меня деваться. Он, поистине, с диким ужасом уставился опять-таки не на меня, а чуть выше своими округлившимися, или, даже, как мне померещилось, какими-то осоловевшими, глазами. Во взгляде его, пожалуй, проглядывало нечто большее, чем простой испуг. Какая-то потусторонняя, хмельная улыбка бродила по его лицу.
Меня буквально ущипнула коварная мысль: «А не выпил ли он с горя?» Хотя я прекрасно знал, что Игорь не пил абсолютно. Тем не менее, выражение его лица было ужасным. Губы вздрагивали и кривились, то ли в усмешке, то ли в недоумении. Глаза от напряжения лезли на лоб, голубоватая пелена легла на них, на лбу же проявились ужаснейшие морщины, какие бывают либо у бомжей, либо у древних стариков или старух. Мне упорно продолжало казаться, что за моей спиной Игорь что-то видит, или что-то чувствует, но высказаться не может.
И здесь я полностью осознал, что почти такой же взгляд я уже видел у Игоря. Но когда и где вспомнить не мог. Силясь вспомнить, я напрягся, и от душевного и физического напряжения уши мои заложило. Здесь я чётко расслышал шум ветра и жалобные звуки какого-то музыкального инструмента, хотя, не мог разобрать какого. И в этот момент мне опять представилась далёкая степь. Правильнее сказать, даже не представилась. Я просто увидел её воочию. А вдалеке, почти на линии горизонта я разглядел светлую тень-полоску, которая стремительно приближалась.
И в эту же секунду я «вспомнил» этот взгляд. Только мне почему-то представилось, что этот взгляд принадлежит вовсе не Игорю. Шум ветра в ушах усилился. Да, теперь я, действительно, с полнейшей очевидностью вспомнил, что подобный взгляд я уже наблюдал в степи перед вторым появлением девушки. Тогда я считал, что это смотрит, сидящий рядом Игорь. А вот теперь сомнения вбежали в мою душу и в моё сердце.
«А ИГОРЬ ЛИ ЭТО?» ужасные догадки и нелепые предположения вообразились мне.
«А, если, НАСТОЯЩИЙ ИГОРЬ УШЁЛ ТОГДА ЗА ДЕВУШКОЙ И НЕ ВЕРНУЛСЯ?» Тогда, кто же сидит передо мной? Да нет, этот ВЗГЛЯД я уловил ещё до того, как Игорь пошёл за девушкой. Но самым непостижимым и нелепым была абсолютная уверенность в том, что тогда, как и сейчас, я наблюдал и наблюдаю вовсе НЕ ВЗГЛЯД ИГОРЯ. Откуда взялась эта уверенность, я не мог понять, но прокравшись в мою душу, она со страшной силой защекотала по нервам.
Здесь мне сразу же вспомнилась улыбка чиширского кота из книги «Алиса в стране чудес». Чиширский кот исчез, а улыбка его осталась. Но причём здесь чиширский кот? Если передо мной не взгляд Игоря, то чей же тогда? Получалась полнейшая нелепость. Если продолжить дальше подобные рассуждения, то допустимо задать вопрос: «А в своей ли квартире я, вообще, нахожусь?» Состояние прострации окутало меня со всех сторон. Галлюцинация потрясла, обескуражила, «выбила из колеи». Но кое- что от реального мира, видимо, осталось. Например, я видел перед собой краешек реального окна, за которым должна была находиться реальная улица. Я зацепился за этот краешек, пытаясь выбраться на поверхность. Эта попытка напомнила мне другого литературного героябарона Мюнхгаузена, который вытаскивал себя за волосы из болота.
Благодаря величайшему внутреннему напряжению, собрав, даже не в кулак, а в какой-то пучок остатки воли, я так резко поднялся со своего места, что ощутил, как вздрогнул, а затем немного закашлялся Игорь, или тот, кто сидел рядом со мной. Словно исполняя некую трагическую роль, я медленно и плавно подошёл к окну, которое должно было выходить на улицу. Я боялся взглянуть на улицу сразуа вдругтам я увижу ЧТО-ТО ДРУГОЕ. Я приостановился, зажмурился, резко взглянул иувидел пьяного соседа, который качаясь, вразвалку подваливал к нашему подъезду. Я от счастья готов был выскочить и расцеловать этого алкаша. Он вернул меня в реальный, наш грешный мир.
Затем я взглянул на своего непутёвого друга. Вернее на то место, где он должен был сидеть. Место было пусто. Там не было никого. Выходит, Игорь исчез. А, может, он и не приходил? А, может, мне всё это снится? Но здесь, в полумраке я разглядел реальный холодильник, реальную газовую плиту, реальный кухонный столик. Да, какой сон? Как вообще я до такого додумался? Нет, необходимо забыться, отключиться от подлых и жутких мыслишек, сосредоточиться и вернуться на «круги своя». Я закрыл глаза, медленно сосчитал до двадцати. Когда я открыл их, передо мной, на том же самом месте, где ему и полагалось быть, сидел обычный Игорь. Взгляд у него теперь был тоже обычный, ясный и чёткий. Пелена спала. Ещё через минуту я попытался «взять себя в руки» и продолжал.
«Помнишь, свет отключился?» я прислонился к Игорю и, как и тогда в библиотеке, перешёл на шёпот. К горлу подступил комок, и я начал задыхаться.
«Ну?» глаза Игоря продолжали округляться, хотя, казалось, что дальше уже было некуда. Но, всё-таки это теперь были нормальные глаза.
«Старуха что ли выключила?» теперь я даже не шептал, а шипел.
«Да нетзрачки Игоря задрожалистаруха его выключить не могла, она у стола сидела».
«Ну вот, видишь. Получается, как бы неожиданно пробки выбило. А если это так, что бывает во время грозы, тогда свет мог отключиться и в читальном зале».
«Ну, разумеетсямой друг кивнула, может, он там отключался?» Игорь тоже перешёл на шёпота вполне мог и не отключаться».
Наверно, наш разговор со стороны представлял довольно странную картину. Можно было подумать, что мы либо напились, либо репетируем какую- то жуткую сцену из спектакля ужасов. Я подошёл к выключателю и, зачем- то включил свет, хотя на кухне было ещё довольно светло. Затем я быстро подскочил к Игорю и, постучав по столу кулаком, выпалил почти на одном дыхании:
«А, когда мы выскочили в читальный зал, нас свет электрический ослепил, помнишь, я даже зажмурился».
«Это потому, что его в тот момент как раз включиливозразил Игорьпоэтому так резко и показалось. Я тоже зажмурился».
«Да нет же. Это потому, мой дорогой, что свет и не отключался».
Здесь я сделал паузу, собрался с духом и очень медленно, с какими-то придыханиями, простонал:
«Свет НИГДЕ, понимаешь, НИГДЕ не отключался, и никакой грозы, никакой молнии, никакого ливня на самом деле не было. И время, ты пойми, время тогда, как и в степи, во время пребывания девушки, снова остановилось».
Игорь несколько минут молчал, опять уставился в какую- то точку на кухонной стене, потом пристально взглянул на горящую электрическую лампочку, затем потёр затылок, зажмурился и только минуты через четыре как- то вяло пробормотал:
« Да, пожалуй, ты прав хотя во всё это невозможно поверить».
Когда я услышал его лепет, мне, в очередной раз стало не по себе. Что такое я здесь наговорил? И откуда я до такого додумался? Я сам не мог поверить в то, о чём только что сообщил Игорю. За меня говорил мой внутренний голос. Нет-нет, вовсе не мой внутренний голос, а КТОТО ДРУГОЙ, ПОСТОРОННИЙ, сидящий внутри меня. Но я был даже рад, что «наехал» на Игоря. Подступающая обида пронзительной болью, в очередной раз, забарабанила в моём сердце. Мне захотелось в чём-то уличить своего друга, подколоть его самолюбие. Со дна моей души мутной пеной поднималась злость, я готов был выплеснуть её в сторону Игоря, а, затем хохотать над его бедой, и издеваться, издеваться над его мучениями. Я стремился доказать своему товарищу, что Я ВЛАДЕЮ ПОЛОЖЕНИЕМ, А НЕ ОН, что Я ПОБЕДИТЕЛЬ, поэтому девушка ДОЛЖНА ПРИНАДЛЕЖАТЬ
СТОПхватит дикости. Бес, вселившийся в меня, должен быть изгнан. Я резко встал, проделал несколько гимнастических упражнений, затем присел рядом с другом, придвинулся к нему и, потрепав его по плечу, добродушно и загадочно произнёс:
« А сейчас, сосредоточься, я хочу СДЕЛАТЬ ВЫВОД. Только приготовься и соберись с духом».
«Нет, Жека, не надо. Я ещё не готов» почти взмолился мой друг.
«Хорошо, не буду. Но всё-таки задаю тебе вопрос. Ты запомнил на карте, где находилась деревня?»
«Нет, не запомнил. Старуха как- то быстро ткнула куда- то» вяло пробормотал мой товарищ.
«Я тоже, дружище, не заметил, куда она ткнула. Поэтому, вот что я предлагаю. Завтра, сразу после занятий, идём в читальный зал, к Раисе Семёновне, и допытываемся о деревне. Я уверен, она заодно со своей мамашей, у них одна там шайкалейка. Поэтому, всё она прекрасно знает. Ты со мной согласен?»
«Согласен» опять тихо пробубнил мой друг, схватив обеими руками свою измученную головушку
Итак, на следующий день, мы снова отправились в читальный зал. Взяв какие- то книги, мы уселись за столы.
«Мальчики, здравствуйте» её голос за нашей спиной раздался, как и в первый раз, слишком неожиданно. Несмотря на то, что мы, собственно, и пришли встретиться с нейс Раисой Семёновной, сильное беспокойство овладело нами. Слишком свежи ещё были воспоминания о недавней встрече с её матерью.
«Здравствуйте» промямлили мы. Голоса наши дрожали, взгляды были устремлены не на заведующую, а куда- то в сторону. Мы, явно, стремились не смотреть ей в глаза. Игорь, даже, выронил на пол номерок из гардероба, который, почему- то, оказался у него в руке. Номерок так звонко ударился об пол, что зазвенели стёкла. Я зачем- то схватил, резко прижав к себе лежащую на столе книгу, а, затем начал размахивать ею. В общем, повели мы себя, как самые отъявленные трусишки.
Все эти наши глуповатые действия были сразу же замечены Раисой Семёновной. Она пристально посмотрела на нас и с едва заметной усмешкой спросила:
«Вас, ребята, моя матушка не напугала?»
Опять же не предвидя, что она спросит так откровенно, мы молчали в полной растерянности, тупо уставившись на неё. Да и само слово «матушка», мне показалось слишком странным, уже давно вышедшим из употребления. Действительно, создавалось впечатление, что женщины этиРаиса Семёновна и её мамаша пришли к нам из какого- то давно ушедшего от нас мира.
«Ребята, пойдёмте ко мне, в мою служебную комнату. Я прошу извинения за свою матушку. У неё бываютвсякие странности. Пойдёмте, не бойтесь, ГРОЗЫ не будетона как- то ехидно заулыбаласьЯ вам подробно объясню и прямо план начерчу».
«Какой ещё план?» вскрикнули мы оба одновременно, только у меня получился какой- то хрип, а у Игоря, что- то похожее на стон.
«Как какой план? удивлённо произнесла заведующаяобыкновенный планкак до деревни до той добраться». Здесь она осеклась и покраснела.
«Простите. Я хотела сказать, как добраться до того места, где КОГДА-ТО ДЕРЕВНЯ БЫЛА».
Неожиданно я вспылил, видно нервное напряжение последних дней давало о себе знать. Довольно грубо я произнёс:
«Выражайтесь яснее. Вы, видимо, хотели сказать, что объясните нам, как добраться до кладбища».
Она ещё больше покраснела и уже совсем тихо произнесла:
«Пусть будет до кладбища. Но ведь вы же хотите туда попасть. Особенно он» она кивнула на Игоря.
«Вот ещё!? С чего вы взяли, что хочу?» Игорь тоже покраснел. После его слов заведующая, как мы почувствовали, немного растерялась.
«А как же иначе?» она стояла, нервно прижимая руки к грудиведь вы же, мальчик, в неё влюблены».
Да вот это давот это здорово, наконец, она назвала вещи своими именами. Она сказала то, что Игорь всё ещё пытался неумело скрывать. Но откуда она узнала про девушку, про нашу таинственную встречу?
У меня в голове моментально пронеслись все возможные варианты объяснения. Мы ни ей, ни её матери ничего про нашу встречу с девушкой не говорили. Значит, они (или кто-то из них) просто умеют читать мысли. Тогда получается, что и Раиса Семёновна и её так называемая мамаша, ни какие-то «полоумные», а просто-напросто ясновидящие, экстрасенсы. Тогда всё становится на свои места. Хотя, можно допустить и другое. Если они всё про нас знают, значит вполне вероятно, что они как-то связаны с этой девушкой, а, может быть, она их какая-нибудь там знакомая или родственница дальняя. Ну, а то, что Игорь влюблён, это у него на лице написано, для любого нормального человека, это как на ладони («на ладони» это выражение, подумал я, уже из области хиромантии»).
Игорь продолжал растерянно стоять на одном месте. Я прошептал ему:
«Иди один, и всё там запомни или запиши».
Видя, что Игорь колеблется и недоумённо смотрит на меня, я продолжал настаивать: «Иди за ней, глупый ты человек, не бойся».
«Не пойду я один, пойдём вместе» заупрямился мой товарищ и умоляюще посмотрел на меня.
Видя его упрямство, я просто подтолкнул его в сторону заведующей и добавил:
«Тебе, дорогой, это позарез надо, а не мне».
Игорь сначала осторожно, а затем всё ускоряя шаги, направился за Раисой Семёновной в её кабинет. Честно говоря, я всё же немного испугался за друга и с некоторым волнением взглянул на большие настенные часы. Они шли, вроде, нормально, непрерывно отстукивая секунды нашей быстротечной жизни. А неподалёку от них висел, как обычно, портрет вождя. Я внимательно огляделся, но никаких роз поблизости не увидел.
Примерно через пятнадцать минут появился довольный Игорь. Он подбежал ко мне и радостно зашептал, но от его «шёпота», который прямо зажужжал в зале, многие посетители, как и в прошлый раз, отвлеклись от своей работы, укоризненно взглянули в нашу сторону, покачав головами.