На каждое движение барс реагировал угрожающим гортанным рычанием. А Изгнанник продолжал смотреть на меня так, словно уже одним взглядом раздевал донага.
Так и будешь молчать? рявкнул теряющий терпение мужчина и резко сократил расстояние, вцепившись в мое плечо.
Я имею право ходить там, где хочу! Это мой дом, подняла взгляд и попыталась вырваться из захвата. Я наследница рода Тиммерманс
Ты не имеешь никаких прав здесь, если я не дал тебе их, не дав мне и малейшей надежды вырваться, процедил Изгнанник и с силой дернул, волоча обратно ко дворцу. Придется усвоить это, принцесса!
О, небеса! Он был больше меня раза в три, и упираться, а уже тем более пытаться вырваться просто не было ни единого шанса. Я невольно перебирала ногами, проклиная свою удачу и закусив губу от отчаяния.
Что сейчас будет? Что он еще сделает? Отдаст меня на съедение своему барсу? Или воинам Хотя, я бы предпочла погибнуть от когтей животного!
Изгнанник уверенно направлялся в сторону главного входа во дворец. Мелькали лица испуганных служанок, безразличных воинов. В какойто момент мне показалось, что среди прочих я видела Каталею. Хрупкая девичья фигурка мелькнула среди кустов и тут же скрылась. Или это все же не она?
В любом случае, вряд ли мы с ней вообще свидимся
От одной этой мысли меня головой накрывала паника. А Изгнанник, не замедляя шага, поволок меня вверх по лестнице, послена второй этаж и, толкнув дверь в покои, ранее принадлежащие моему отцу, затащил меня в хорошо знакомую комнату.
К горлу подкатил комок.
С громовым грохотом закрылась дверь, словно упала могильная плита на все мои надежды. Изгнанник остановился, встал, подпирая дверь и скрестив руки на груди, все так же глядя на меня с какимто непонятным выражением на лице.
Что теперь ты скажешь о своих правах?! спросил он, не скрывая насмешки в голосе, а после оторвался от двери и медленно, словно хищник, начал сокращать между нами расстояние. Словно к добыче. Словно раздумывал, как нападать
Во рту пересохло, сердце замерло, а затем пустилось в пляс. Вновь посмотрела в его глаза И вновь его скорая смерть отразилась в моей памяти. Вдохнула полной грудью, проясняя мысли.
Скажу лишь то, что тот, кто взял власть силой, долго не продержится на месте повелителя, заговорила я сквозь стиснутые зубы. В твоих правилах лишь угнетать и убивать невинных. Божий гнев обрушится на тебя совсем скоро.
И снова эта кривая, насмешливая улыбка. Он смеялся надо мной. Просто насмехался.
Резкое движение, я снова оказалась в его руках, прижата к стене без малейшей надежды вырваться. И теперь наши тела разделяла лишь тонкая ткань платья. Меня обдало жаром его кожи.
Не о богах тебе стоит думать сейчас, прошептал он, обдавая лицо теплым дыханием.
И я отчаянно забилась, пытаясь вырваться. Но куда там Его рука скользнула вдоль тела, сминая тонкую ткань полупрозрачного платья танцовщицы. Мозолистая рука оцарапала кожу. И следом он впился в мои губы поцелуемвластным, жестким, требовательным, заставляя задыхаться.
А мне, впервые со дня, когда погиб отец, захотелось разрыдаться. Но не сейчас. Потом, когда никто этого не увидит.
Я извернулась и со всего маху ударила его ногой. Кажется, причинив себе боли больше, чем ему. Но он все же отстранился, его глаза была так близко, что, казалось, присмотревшись, я смогу видеть все его мысли. Но смотреть на него у меня не было ни малейшего желания.
Упрямая, маленькая принцессапротянул он насмешливо. Ты понимаешь, что не в том положении, чтобы упрямиться? На твоем месте любая бы старалась добиться моего расположения, пыталась угодить.
Ты можешь завоевать мое королевство, поработить мой народ. Можешь взять мое тело, вскинула взгляд, стараясь вложить в него всю свою ненависть. Но никогда ты не сломишь мой дух. Слышишь? Я буду молить богов о твоей смерти!
Однажды, ты сама придешь ко мне! тихий шепот и не угроза, скорееобещание. И молить ты будешь совершенно об ином!
И его слова, произнесенные таким шепотом, отозвались мелкими мурашками на коже.
А в доказательство своих слов, он порывисто отстранился и даже сделал несколько шагов назад.
Посидишь здесь пока. скомандовал он, И не прыгай в окно, там Кейх. Грызть, может, не станет, но в следующий раз не будет так добр к тебе.
И не дожидаясь ответа, Изгнанник вышел вон из бывших, уже оскверненных, покоев моего отца.
Проскрежетал дверной замок, отрезая меня от ужаса, что едва не пришлось пережить. И я медленно осела на пол, закрыв лицо руками и пытаясь собраться и не провалиться в истерику.
Он отступил. Почему? Хочет продать меня брату? Обменять? Каков его план?! Сжала руки в кулаках и поднялась на ноги.
Пока я жива, я не сдамся! В следующий раз побег удастся. И моим унижениям придет конец.
Глава 4
Торем
Выглядишь так, словно пережил схватку с белым медведем, поддел Торема дожидавшийся в общем зале рыжий Кнут.
Но тот не отреагировал на слова друга совершенно никак. Может потому, что чувствовал нечто схожее. Кровь все еще бурлила в жилах, пробуждая непреодолимый охотничий азарт. Хотя она была скорее дикой, еще не прирученной кошкой. И Торем даже себе боялся признаться, какую бурю эмоций вызывало в нем ее сопротивление.
Благо, его воины еще не стали сходиться в зал к обеду и не видят его сейчас.
Боги! Эта девчонка действовала на него странно. Даже Этхельда не вызывала в нем такого желания. Хоть ночи со Снежной ведьмой были жаркими и безумными.
Но эта принцесса. От ее горящего взгляда, непокорности, упрямства у Торема вскипала кровь. Он желал наказать ее, указать ее место. Всего лишь поцелуй но едва и сам не забылся. Проклятье! И он хотел подчинить ее. Не силой. Он хотел, чтобы принцесса сама пришла к нему!
Но тут же Изгнанник тряхнул головой, словно избавляясь от наваждения. Она и правда колдунья. Иначе как так случилось, что он в два счета забыл обо всех планах, связанных с ней?! Нет, так дальше нельзя.
Вина! приказал он пробегающей мимо служанке. Его голос непривычно охрип, и девушка, вздрогнув, бросилась наполнять кубок. Потому только промочив горло, Торем отмахнулся от насмешек лучшего друга: Давай не будем об этом! Она пыталась сбежать. Я разозлился.
Кнут окинул своего предводителя насмешливым взглядом и словно невзначай заметил:
Я слишком давно тебя знаю, чтобы утверждать, что ты сейчас точно не зол! Но как скажешь!
Тото же! Лучше давай перейдем к делу, протянув кубок служанке, чтобы та снова его наполнила, заговорил Торем. Можешь быть свободна. и, едва та скрылась в боковом коридоре, спросил: Что тебе удалось выяснить?!
Кнут поджал губы, вмиг посерьезнев. Обычно легкомысленный рыжий парень, с веселыми искрами в карих глазах, был так серьезен, только когда разговор заходил о битвах и богах.
Мои люди пробрались в Тимерин. принялся рассказывать он. Вчера вечером состоялась коронация нового короля Тобиаса в столице и в присутствии их жрецов, которых здесь называют духовниками. И он во всеуслышание пообещал вернуть сестру. Призывал народ спасти свою принцессу из лап чудовищ. И еще я видел корабли Гертельна короля Шелинкора. Полагаю, новый король Элехории надеется на союз.
Торем постучал пальцами по столу. Это не лучшие новости. Но в остальном, все шло точно так, как он того ожидал.
Значит, он точно придет за ней. заключил Изгнанник, улыбнувшись. Интересно, что он пообещал старику за военную помощь?!
Кнут задумчиво потер подбородок и, наполнив еще один кубок вином, промочил горло. Жара этих земель его выматывала, как и других воинов, прибывших из северных королевств.
Люди шептались, что старик Гертельн просил руки Адрианы, еще когда был жив ее отец. упоминание о короле Радере осело на языке кислым вином, и Торем не смог не поморщиться. Но покойный король медлил с ответом. Как думаешь, сын будет более сговорчив? Военный союз, скрепленный браком. Король Шелинкора стар, у него нет сыновей. И если вдруг племянник на троне соседнего королевства будет весьма кстати Тобиасу.
Торем поморщился, сделав глоток вина, запивая злость, вызванную такой простой, но закономерной догадкой. Такую девушку нельзя отдавать старику. Это все равно, что подарить цветы невиданной красоты слепому.
Думаю, что он может обещать что угодно. Пока она здесьэто только гул в пустом горшке. Пусть сначала придут и заберут ее. Ее возвращение будет стоить дорого королям.
Кнут кивнул и наполнил сам два кубка, но пить снова не стал. Просто задумчиво вертел один в руках, словно обдумывал чтото важное.
А сам ты не думал о том, чтобы получить право на трон Элехории? спросил он вполне серьезно.
Торем фыркнул, а после поморщился.
Я не собираюсь завоевывать Элехорию. У меня недостаточно для этого воинов. Какими бы они бесстрашными ни были, они не бессмертны. У нас недостаточно сил на полноценную войну. Но если укрепиться здесь. Я исследовал крепостные стены. Нужно подготовиться к нападению
Все было бы проще, если бы у тебя были законные права на земли и трон, Торем, с нажимом продолжал Кнут. Девушка в твоих руках. Что мешает тебе взять ее в жены? Она такая же правительница по крови, как и ее брат. Более того, ее любит народ. Ее братец сейчас очень удачно играет на этой любви. А вот с Тобиасом все совсем иначе. хмыкнул он. Он слишком любит кровопролитие ради развлечения. Женщин, которые ему не принадлежат. И это не нравится его подданным. Если бы ты
Жениться на принцессе? Да, это была не самая дурная идея. Точнее, она была лучшая из тех, что некогда озвучивал Кнут. И Торем всерьез задумался. Проще способа узаконить и укорениться в этих землях и не придумать. Но
Я назвал Этхельду своей женщиной, задумчиво пробормотал Торем. И не намерен изменять своему же слову.
Этхельда тебе не пара, Торем, заметил Кнут. Она просто ведьма, околдовавшая тебя
Я должен ей больше, чем смогу отдать, признался Изгнанник. И предательство не та благодарность, которую она от меня ждет.
Подумай сам, сын Хравна, гордость одной ведьмы или судьба нескольких сотен воинов, доверивших тебе свои жизни. Никто не просит тебя вышвырнуть ее на улицу. Она может и дальше греть твою постель. Или даже отдай ей деревню какуюнибудь за ее службу
Я подумаю об этом, оборвал на полуслове Торем разошедшегося друга.
Кнут криво улыбнулся, но умок. Вчера он видел, какими глазами предводитель смотрел на элехорийскую принцессу. Едва ли он сможет долго противиться тому чувству, что разжигает его кровь. Но и чары Снежной ведьмы сильны. Нужно время, и тогда боги рассудят их. Главное, что рыжему Кнуту удалось посеять нужные зерна в голове своего друга.
К слову о твоей ведьме, между прочим, припомнил рыжий Кнут. Ты бы придержал ее. Она сегодня снова избила служанку. Это уже третья за эту неделю. И сегодня, отправившись в деревню, она покалечила крестьянина, едва вырвавшего изпод копыт ее лошади своего ребенка. Если так дальше пойдет ты сам понимаешь, что будет.
Да. Люди взбунтуются и сбегут. На земле некому будет работать. А те, кто останется, будут приносить больше вреда, чем пользы.
Возьми дворцового лекаря, окончательно растеряв крупицы хорошего настроения, велел Торем. Езжай в деревню и пусть сделает все, чтобы поставить раненого на ноги. И еще вели кухаркам собрать еды его семье. Пока он болен, они не должны голодать.
Кнут кивнул и уже собирался уходить, но дверь распахнулась и в зал влетела невысокая, худенькая женщина в светлом просторном платье и собранными в высокую прическу темными волосами. Каталея. Кнут улыбнулся, и в груди жестокого воина разлилось тепло от одного взгляда на эту женщину.
Я хотела бы говорить с повелителем! ее звонкий голос дрогнул и сорвался, но она прочистила горло и продолжила. О кирии Адриане!
Торем расслаблено откинулся в кресле, смерив женщину внимательным взглядом.
В этом королевстве все женщины храбрее мужчин? поинтересовался он почемуто у Кнута.
Нет! заговорила просительница. То есть Я боюсь вас до дрожи в поджилках. Но не могу смотреть на то, как обращаются с принцессой, опустив взгляд, заговорила Каталея. Она привыкла к другому. И я прошу вас хотя бы позволить мне смягчить ужас пребывания в плену.
Торем хмыкнул, но после сделал глоток вина, не спеша отвечать на такую простую, казалось бы, просьбу. Он ждал, что она продолжит, но, как ни удивительно, заговорил Кнут:
Действительно. Почему бы и нет? Тем более, кирия Каталея уже прислуживала принцессе.
Вот как оказывается, как много ты знаешь о кирии Каталеенасмешливо заметил предводитель.
Не больше, чем требуется, посерьезнев, отрезал Кнут, сделав невольный шаг в сторону замершей женщины. И тем самым выдав себя с головой.
Сердце мужчины, клявшегося, что единственной его любовью будет его боевая секира, сражено маленькой элехорийкой, с глазами оленицы.
В таком случае, если чтоты в ответе за этих девиц, решил Торем, поставив кубок и поднявшись с места. Проведи кирию в мои покои, и заметив, как напрягся друг, улыбнулся: Принцесса заперта там.
Еще один воин сражен без капли пролитой крови. Ядом, который травит кровь, и который воспевают поэты. Он туманит разум, мешает мыслить трезво. И называют еголюбовью.
И снова вспомнился отец, преданной собакой глядящий на красавицу с черным сердцем по имени Хильда.
Слава всем богам, что сам Торем никогда не впустит это чувство в свое сердце. Ведь он клялся, и боги слышали его клятву.
И позаботьтесь о ее ране. Вашей принцессе нужно быть осторожней с зеркалами. Битое зеркалодурной знак, добавил Торем прежде, чем покинуть зал.
Глава 5
Адриана
Сделала глубокий вдох и прислонилась спиной к ледяной стене. Холод камня действовал отрезвляюще. Но липкое, мерзкое чувство не покидало. Сейчас я ощущала себя грязной как никогда. Ненавистное платье безнадежно разодрано, по телу прокатывала дрожь от накрывающих воспоминаний. Его грубые руки будто до сих пор сминали кожу. Губы горели от жесткого поцелуя. Больше всего сейчас хотелось опуститься в ванну, смыть с себя грязь рук варвара. И промыть рот с мылом. Потому что даже сейчас я ощущала солоноватый вкус его губ.
Выдохнула и обвела взглядом спальню отца. Все вроде бы осталось, как и прежде. Не хватало портретов покойной матери на стенах, и огромная, чуждая взору, шкура белого медведя устрашающе скалилась на меня с кровати.
Я не была здесь с того самого дня. Со дня, когда он погиб. Будто сейчас он войдет, как всегда сухо кивнет и спросит о том, как прошел день, о моих успехах. А напоследок все же мягко улыбнется и потреплет по волосам. Как когдато давно, в детстве.
Но перед глазами тут же появилось такое яркое и такое болезненное воспоминание. Он погиб на поле боя и я, конечно же, видела последние три мгновения из его жизни. Он сражался с гордо поднятой головой, погиб как герой Но от этого ничуть не легче.
И отец знал о том, как все для него закончится.
Если всю жизнь бежать в страхе от смерти, то для чего тогда жить? голос отца пронесся эхом в воспоминаниях. Запомни, страхэто удел слабых, дорогая моя. Нам не дано выбирать, как или когда мы уйдем из этой жизни. Но мы можем решать, как жить сейчас. Вот что главное.
Но, быть может, боги дали мне эту силу, чтобы предостеречь тебя! помню, как я единственный раз в жизни расплакалась при отце. Чтобы даровать тебе долгую жизнь! Чтобы ты построил сильную, могущественную империю!
Твой дар лишь предупреждает, отец тяжело вздохнул. Смерть не обмануть, она не наш соперник. Это лишь часть пути. Помни об этом.
И я помнила. Помнила, но старалась жить, не смотря никому в глаза и считая дар богов своим личным проклятием.
Хотя сейчас именно этот дар облегчал заточение. Осознание того, что все вернется, обязательно вернется и станет почти как прежде, вселяло такую хрупкую надежду. Нужно лишь время.
Замок за моей спиной щелкнул, и все внутри тут же сжалось. Неужели он решил все же обесчестить свой трофей?! Резко развернулась, но наткнулась лишь на фигуру незнакомого мне стража. Он не был похож на остальныхоткрытое лицо и приветливая улыбка на губах никак не вязались с образом сурового воина. И он не рассматривал меня как добычу
Мне приказано сопроводить вас в вашу спальню, он заговорил низким голосом. И добавил: Только без глупостей. День суматошный сегодня, пожалейте старика.
Старику было навскидку около двадцати, может, чуть больше. Огненнорыжие волосы коротко острижены, в отличие от большинства варваров. И вообще, он был какимто другим.