- Ну что, Борута, тебе, похоже, даже боги судили возиться с твоей крошкой-пущаночкой.Скирмут не был бы Скирмутом, если бы не поддел.Вон, даже бабка Мина говорит, что литовский медокне для тебя.
- Ну, не для меня, так не для меня. Остальным больше достанется.Борута пожал плечами. Сам он считал себя почти женатым с момента сватовства. Сговаривали-то их отцы, но ленту у панны Мирославы его просить никто не заставлял. Сам просил, сам обещал, захваченный в тот момент свежей красотой юной паненки. Чего уж теперь
Хотелось выпить горячего взвару на меду, завернуться в теплую шкуру и спать. А еще надо бы выбрать день, чтобы увидеть невесту. Заодно, и будущему тестю шепнуть пару слов. Хотя, мальчишки, что по поручению Сколоменда, постоянно шныряют по окрестностям, доносят хорошие новости. Пан Януш держит ворота закрытыми и оружие острым.
Решив для себя что пущанам будет не лишним узнать последние новости с северных границ, Борута успокоился и уснул.
Пока в Ятвежи готовились к долгой войне, в Соколуве готовились отбивать привычные короткие налеты. На осадное положение переходить было рано, так что на следующей седьмице пан Януш снова велел домашним собираться в храм.
- Лето будет непростым, - ответил он на вопросительный взгляд пани Малгожаты, - помощь Творца не повредит.
На этот раз Мирославу уже не встречали столь враждебно, но когда семья Соколувских вошла в храм, шепотки стали громче. Стараясь не обращать внимание на сплетниц, Мирося прошла вслед за родителями и семьей к своей скамье. Храмовник привычно начал службу, но вдруг замолчал. В храме воцарилась настороженная тишина.
Обернувшись в ту сторону, куда смотрело большинство присутствующих, Мирося тихо ахнула. В дверях храма, открытых ради жаркого дня, стоял Борута. Одет он был почти так же, как и на смотрины. Так, как подобает зажиточному шляхтычу. Только алая лента, бантом приколотая слева, выдавала, что сердце этого кавалера не свободно.
Под десятками взглядов Борута держался удивительно легко, словно и не поганин вовсе. Или не в храм пришел, а так, на пиво к соседу заглянул. Миросе на миг даже смешно стало, когда она увидела, что храмовник как замер с поднятыми руками, так и забыл их опустить.
Борута же, окинув растерянных прихожан внимательным взглядом, приветливо кивнул храмовнику. Дескать. Все в порядке, можно продолжать. Надо отдать тому должное, храмовник почти без запинки продолжил с того места, на котором и остановился. Но, конечно, служба уже пошла совсем иначе. Все (мужчиныболее сдержано, женщиныболее явно) постоянно крутили головами в надежде получше рассмотреть, что делает в храме закоренелый поганин.
Насколько Мирося могла судить, Борута в храме не делал ничего. То есть, совсем ничего. Как стал, прислонившись к дверному косяку, так и простоял почти до конца службы. Лишь когда мальчик-служка, обходивший прихожан с корзиной для пожертвований, попытался как можно незаметнее прошмыгнуть мимо двери, поманил того пальцем.
Все аж шеи повытягивали, стараясь увидеть, что же упало в корзину. Но строгое покашливание храмовника заставило вновь повернуться к святыне и не срамиться перед поганином.
Дождавшись окончания службы, Борута не пошел вслед за всеми приложиться к алтарю, а так же бесшумно, как и появился, исчез за дверью.
- Мироська! Что это было?Марыля надеялась затеряться в общем шуме, но не подумала о том, что звуки в святыне слышны намного лучше, чем в обычном доме. Снова оказавшись у всех на виду, Мирося смутилась и не придумала ничего лучшего, как так же шепотом ответить.
- Борута с Ятвежи.
- Да что ты говоришь?! Ни за что бы не догадалась!Фыркнула было Марыля, но тут же осеклась под строгим взглядом отца.
Пану Янушу и самому было очень интересно, что делал Борута в святыне. Ну, в самом деле, не веру же в Творца принимать собрался? Но пока он, на правах будущего тестя, подошел к ядзвину, его уже опередил храмовник.
- Рад приветствовать шляхетного пана Боруту в нашей святыне!Сухонький храмовник приветливо улыбался, раскланиваясь с Борутой.Прошу пана принять благодарность за щедрое пожертвование! Как здоровье пана Сколоменда?
- Спасибо, не жалуется.так же вежливо отвечал Борута.Нога вот только на погоду ноет.
- Да-да, старые раны - Храмовник сочувственно закивал головой. Стоящие поодаль шляхтычи, внимательно прислушивающиеся к разговору, тоже не удержались, чтобы не кивнуть. Почти у каждого были такие раны, напоминающие о былых битвах.
- Прошу пана принять благодарность за щедрое пожертвование!
- Пустое.Отмахнулся ядзвин, оглядываясь и приветливо кивая пану Янушу и, к их большому смущению, еще паре знакомцев.
- Не пустое, совсем не пустое.Храмовник, оседлав любимого конька, воодушевился.Жертва пана Творцу угодна и милость его
- Вот и ладно, - обманчиво покладисто согласился Борута. Вот пусть и помогает, раз угодна. Не то теперь время, чтобы от помощи отказываться.
- Хм-м-м, - Храмовник прокашлялся, не зная, что ответить на такие слова.
Согласишься, да еще на глазах у паствы, получится, что все время врал, что милость Творца нельзя просто так купить. Вохразишь, как бы не обиделся поганин. Не хотелось бы нелепой ссорой оттолкнуть от себя этого ядзвина. Это ведь не простой воин, это - сын ядзвинского вождя. Если удастся донести свет истины до него, за ним пойдут многие. К счастью, пан Януш вовремя сообразил спасти ситуацию.
- А что же так, пан Боруто? Что за времена? Дошли до пана какие-то вести?
- Дошли, как не дойти - Борута отвечал степенно, неспешно, но взгляд, направленный прямо в глаза Соколувскому, выдавал тревогу.Орденцы побили наших на севере и теперь ставят замок на месте спаленной вески.
Новость не то чтобы вызвала переполох, но обсуждалась живо.
- А чего погане ждали?
- Да тем все равно, кого жечь
- Ну, хоть одно хорошо, орденцы в крепостях сразу свои святыни ставят.
- Ага, свои ставят. А нашижгут!
Борута переждал, пока первый шум стихнет, а потом добавил, словно невзначай.
- Если вождь Анкад не удержит свою землю, в следующий раз орденцы будут начинать свой поход на один дневной переход ближе.
Теперь замолчали все, осознавая степень опасности. Храмовник, потеребив четки, спросил осторожно.
- А вестнику пана точно верить можно?
- Вестника с письмом прислал вождь Анкад. То письмо отец вчера читал на совете старейшин.
Кто-то из шляхтычей только крякнул. Кто-то тихо выругался. Храмовник замер на краткий миг с опущенной головой, видно, молился. Наконец-тоЮ рещившись, обратился к Боруте.
- Если пан Борута не возражает, я бы отписал епископу
- И пану каштеляну я бы, на месте пана храмовника, тоже отписался.ответил Борута, заканчивая таким образом разговор. И тут же обратился к шляхтычу соколувскому.
- Пан Януш позволит мне перекинуться парой слов с невестой?
- Конечно, пане Боруто. Дело молодое - Тот жестом подозвал Миросю, которая подошла, скромно потупив глазки.
- Пройдемтесь, панно Мирославо?Борута галантно предложил невесте руку и неспешно, словно и правда на прогулку вышел, повел девушку прочь от толпы. Туда, где на краю площади лежали в тенечке несколько толстых бревенколод.
- Что пан хотел мне сказать?Нашла в себе смелость спросить Мирослава, когда они отошли чуть подальше.
- Хотел похвастаться панне, что больше не хромаю.В голосе Боруты послышалась смешинка.
- Смеется пан
Молодые замолчали. Борута смотрел на Миросю и понимал, что зря, наверное, затеял всю ту встречу. И, хотя главную свою задачудонести до пущан новости с границыон выполнил, в отношениях с невестой не сдвинулся ни на шаг. Здесь, на глазах у толпы, спокойно поговорить им все равно не дадут.
- Не смеюсь. Хотел увидеть панну, а то так до свадьбы и будем ходить кругами, каждый у себя дома.
Ответом ему был быстрый взгляд
- А разве пану Боруте уже в Соколув приезжать не вольно?
- Вольно.Борута мысленно обругал себя ослом.Вотлно, панна Мирослава. Да только некогда. Перед войной многое надо успеть.
- Так война все-таки будет?От волнения Мирося даже забыла смущаться, и теперь, чуть приподняв лицо, смотрела прямо в глаза своему странному жениху. Словно пыталась разгадать, кто же онядзвин Борутана самом деле?
На видобычный шляхтыч, каких в округе много. А ведет себя так, словно княжич какой, или каштеляныч. Ишь, как храмовник вокруг него забегал, стоило Боруте в храм войти. В святыне, опять же, замертво не падает, дымом не плюется, а ведь вроде - поганин из поган. Странного жениха сосватал батюшка Мирославе. Зря Марыля завидует, чует Миросино сердечко, непросто будет им вместе, ой, непросто.
Борута же, налюбовавшись на невесту вспомнил, что на вопросы, вообще0то, полагается отвечать.
- Будет, панно Мирославо. Тут, у вас, может одним-двумя налетами обойдется. А нашим землям достанется так и так.
- А что пан в святыне искал?Задала Мирося вопрос, который мучал ее с самого начала.Не просто же так пан пожертвование приносил? Не чтобы на меня посмотреть?
- А почему бы и нет?Суровые складки на лбу Боруты разгладились, он опять улыбнулся.За такое счастье никакого золота не жалко.
- Скажет пан такое
- Ой, панно Мирославо, я еще и не такое скажу. Но, если правду говорить, надо мне было ваших предупредить об опасности. Но так предупредить, чтобы до самого каштеляна дошло, что дело нешуточное.
- А почему пан сам не написал?
- Потому тогда пошло бы послание через слишком много рук. И не все из нихдружеские. Иные думают, что легче было бы Ордену дать платить, чем терпеть нас на своих границах. А того, глупые, не понимают, что для орлена онитакие же погане, как и мы.
- Но, как можно, пане?!Возмутилась Мирослава, которой всю жизнь внушали, что ее верасамая правильная и настоящая.
- А вот так. Борута снова нахмурился. Пани отец был в спаленной Ясновке. Вот пусть панна как-нибудь спросит пана Януша, какими он дочек хозяйских нашел на пепелище. Разве дети Творца так с единоверцами поступают? Да и вообще, с людьми?
Мирося от ужаса прикрыла рот ладошкой, сдерживая вскрик.
- Пан меня специально пугает.Только и вымолвила она.
- Нет. Просто прошу, чтобы панна была осторожной. И чтобы не верила в орденское рыцарство и милосердие. Может, они и рыцари, но только с княжнами да каштеляннами, за которых отцы выкуп золотом по весу заплатить готовы.
- А что же я могу?
Борута на миг задумался. Не перегнул ли он палку? Да, напугать-то он девочку напугал, а, действительно, что она может?
- Пусть панна предупредит брата, чтобы завтра на рассвете был на рыбалке, на своем любимом месте.Решился Борута, словно прыгая в омут с головой. Покажу ему место, где в, случае чего, можно семью спрятать.
- А что же пан отцу то место не покажет?
- Место это тайное, панно Мирославо. Даже из наших не все его знают.
- И пану ничего не будет, что он нам о нем разболтал?
- Нет, не будет.Борута на миг позволил себе ласково коснуться щеки Мироси убирая за ухо прядку белокурых волос.Отец разрешил.
Еще мг они постояли друг напротив друга на виду у толпы и, одновременно, одни во всем мире. Потом Борута первый решился отвести взгляд.
- Пора. Отведу панну к родным. Пани Малгожата, наверное, уже извелась. А ну ж, съест ее деточку страшный ядзвин.
- Пану бы все шутки шутить.
- А без шуток, панно Мирославо, скучно жить на свете бедному ядзвину.
Так же степенно, словно на приеме в княжеских палатах, молодая пара дошла обратно до ступеней храма. Там Борута передал Мирославу пану Янушу и, раскланявшись со знакомцами, ушел. Вскоре из соседнего переулка раздался топот копыт и только тогда все наконец-то встрепенулись. Словно с уходом ядзвина с коружающих спала какая-то магия.
- Тьфу, чертовщина!Выразил общее мнение кто-то из мужчин.И как его только пон Януш в своем доме привечает!?
- Последнее дело, с соседом собачиться.Буркнул в ответ пан Януш.
- Иные соседихуже собак.Прилетело ему в ответ.
- Не всегда мечв помощь, - покачал головой храмовник, разнимая спорщиков.Иногда доброе слово поганина быстрее к Творцу приведет, чем все ваши проклятия.
Он обернулся к шляхтычу, что только что поминал собак. Это оказался зрелый мужчина, лет тридцати-тридцати пяти. Одет не бедно, но и не слишком пышно. Так, обычный шляхтыч средней руки.
- Знавал я пана отца, - неспешно и негромко, уверенный в том, что его-то уж услышат, начал храмовник.Добрый был рыцарь и верный сын Творца. И пана воспитал верным сыном Храма. Только вот хрупкая панна сделала за эти дни для просвещения народа ядзвинов больше, чем все пана семейство за века.
- Точно!Отозвался еще кто-то из мужчин. Судя по голосу, довольно пожилой.Сколько живу, не помню, чтобы ядзвин в храм заходил.
- Не просто ядзвин, - снова поправил храмовник, - сын вождя.
Весь путь до дома семья Соколувских проделала молча. Пан Януш молчал, полностью погруженный в свои тяжелые думы. Пани Малгожата продолжала истово молиться даже тогда, когда святыня уже скрылась из вида. Она сидела, полуприкрыв глаза и беззвучно шептала слова молитвы, так что Марыля с Мирославой не решились отвлекать мать разговорами. Зося, глядя на свекровь, тоже достала четки и старательно перебирала камешки.
Да и сами панны, надо сказать, были изрядно напуганы вестями. Борута сегодня принес весть о том, чего все ждали и боялись. Орденцы снова начали свой поход на юг. Теперь до самой осени шляхентые хлопцы и пахолки будут по-очереди караулить на лесных тропах. Так постановили на общем сходе после того, как сожгли Ясновку и Журавино. Что-то оно будет?
Но стоило бричке въехать в широко распахнутые для хозяев ворота поместья, как пани Малгожата взяла себя в руки. Прямо со двора скомандовав подавать обед, она ласково увлекла за собой мужа. Без нее пан Януш так и забыл бы про еду, сразу по приезду отправившись в оружейную.
Обед тоже прошел тягостно. Не радовали ни сочевьяки, ни так любимый паном Янушем хлодник на раковых шейках. И лишь к концу обеда, когда уже подавали заедок, пани Малгожата немного ожила.
- Ничего, Яночку, ничего.Твердила она, то и дело касаясь рукава мужа.Выстоим. В первый раз, что ли.
- Выстоим, Малгосю.Благодушно согласился пан Януш, вытирая усы.Хватит детей пугать, работы много.
Женщины сразу после обеда отправились обратно в светелку, шить приданое, так что с братом Миросе переговорить так и не удалось. До самого вечера она крутилась, как на иголках, за что даже получила нагоняй от матери.
- Миросько! Ты со своим ядзвином совсем, что ли, ума лишилась? Весь день, словно шило в дупце!
- Простите, мамо! - Мирося давно усвоила, что когда мать в таком настроении, лучше не перечить. Пани Малгожата хоть и была ласковой и отходчивой, но, при случае, могла и полотенцем отстегать по ногам за шкоду.
- Мамо мамо - Высказавшись, пани Малгожата немного успокоилась. И теперь пробовала выяснить, что же тревожит непоседу-младшенькую.Ну, рассказывай уже, горюшко мое, чего тебе там ядзвин наговгорил? Думаешь. Не вижу, что ты как отъехали от храма, сама не своя.
- Ничего, мамо.Некоторое время Мирося подумала, что из разговора с Борутой можно пересказать матери, но решила лишнего не говорить.Просил, если случится что, в тереме не прятаться а сразу уходить на болота. Всем нам. Говорил, что орденцы только с темирыцари, чьи отцы золотом выкуп платят.
- Дело говорил.Пани Малгожата на миг задумалась на миг о чем-то своем, всхлипнула, но тут же взяла себя в руки.Дело твой ядзвин говорил, Миросько, хотя и дурак. Нашел о чем с невестой разговаривать! Была б на твоем месте панночка городская, там бы на месте без чувств и свалилась от таких разговоров.
Ну, хватит. Неча киснуть! Завтра мы с отцом посоветуемся, где скрытку лучше сделать. А ваше делоприданое шить да себя блюсти. Ты, Миросько, у нас теперь на всю округузнаменитость. Нашему пану храмовнику поверить, так на тебя молиться впору.
- Хи-и, - не удержалась Марыся, - святая Мироськапросветителька Ядзвинов!
- Не надо так, Марылю!
Не надо.
Марыля было фыркнула, но замолчала под строгим материным взглядом. Мирослава вздохнула: «Вот, вечно они так».
Марыся с самых первых дней невзлюбила тихую и набожную Зосю. Та была тихоней и первые месяцы после свадьбы постоянно плакала и молилась. Даже Гжесь поначалу старался пореже бывать дома, чтобы не чувствовать себя опять виноватым в Зосиных слезах. Но время шло, Зося привыкла, с Гжесем у них все сладилось, и только Марыля никак не могла успокоиться и забыть.