А как прошла ваша последняя встреча? Знал ли мой отец о том, что у него будет ребенок?
«В последний момент встречи он был немного грустным и задумчивым. Безуспешно я пыталась узнать, что же с ним случилось. Однако, даже тогда он старался провести со мной как можно больше счастливых минут. Он упоминал, что действительно хотел бы иметь дочь, и даже рассказал о том какой он себе ее представляет. И знаешь, моя дорогая, ты действительно очень похожа на ту, которую он описывал. Ты очень прилежная, старательная и ответственная. В тебе есть доброта и тепло, которые достались от меня, и одновременно жизнерадостность, красота и прекрасные голубые глаза твоего отца. Твое рождение вновь вдохнула в меня жизнь, поэтому я дала тебе имя, которое завещал твой отец, пусть оно и нетипично для нашей общины. Остальные отнеслись к твоему рождению как к дару сверхъестественных сил, считая тебя дочерью леса, и это позволило утаить факт твоего происхождения. Каждый член нашей большой семьи считал твоим отцом какого-нибудь великого духа, но лишь мне, а теперь и тебе известно, кем он был на самом деле».
Она сильно закашлялась, а из ее рта прыснули мелкие струйки крови. В ужасе я схватилась за кусок ткани и черепок с водой, но ее рука тут же метнулась ко мне, пресекая любые действия.
«Не надо, я чувствую, что мое время уже пришло. Мне слышен зов моего любимого и больше всего меня тянет к нему навстречу. Я прошу тебя не горевать обо мне и просто жить дальше. Отбрось свои страхи и сомнения и постарайся прожить долгую и счастливую жизнь. Уверенна, из тебя вырастет великий человек и достойный шаман-знахарь нашей общины. Прилежно исполняй свой долг, заведи семью, воспитай собственных детей и доживи до самой старости, а пока, в загробном царстве мы с твоим отцом будем ждать тебя ровно столько, сколько потребуется. Будь сильной, моя любимая дочь».
В последний раз прошептав мое имя и с улыбкой смотря в мои влажные от слез глаза она испустила последний выдох, даже не подозревая, что ожидание встречи со мной затянется слишком уж надолго. Ровно с этого момента я больше ни разу не общалась со своими настоящими родителями. Пусть я никогда не видела отца, а также не успела провести с матерью столько времени, сколько мне хотелось, для меня они все еще остаются одними из самых дорогих воспоминаний из далекого прошлого.
Имя, которое дал мне мой отец до моего рождения, в современном языке мало кто сможет произнести. Все же не будем забывать, что в стародавние времена говорили немного иначе, а произношение и вовсе даже близко не похоже на то, что мы слышим сегодня. Рэвериэ́ль Аркеме́з, именно так звучит мое полное имя сейчас, но можете называть меня просто Рэве́ри, потому что такой вариант мне наиболее привычен.
Итак, что же приключилось со мной дальше? Я действительно нашла себе партнера из достойных и талантливых мужчин в нашей деревне и старалась жить так, как завещала мне мать. Мне приходилось не только следить за всем хозяйством, но и полностью взять над ним управление, а также стать одним из новых шаманов-знахарей общины. Мое свободное время уходило на сестру и брата. Будучи родными мне лишь по матери, они все равно остаются близкими мне людьми. Своей любимой сестре я передавала навыки, а брату лишь полезные наставления и советы, которые могут ему пригодится во взрослой жизни. Со своим вторым отцом я тоже общалась достаточно хорошо, но виделись мы крайне редко из-за того, что он часто пропадал на охоте. Существование стало размеренным и рутинным, лишь изредка навевая на меня воспоминания прошлых дней и той жизни, которая могла бы приключиться со мной, если бы не внезапная потеря родного папы. Так и продолжалось до того самого дня, который впервые радикально изменил для меня все.
Жизнь меняется, и произойти это может даже в самый неожиданный период нашего существования.
Я уже упоминала, что наша община расположена на севере в очень малонаселенных землях. Чужаков мы почти никогда не встречали, поэтому не задумывались о необходимости в обороне. Впрочем, даже сейчас мне кажется удивительным что в такие времена кто-то на полном серьезе мог забраться в такую глушь и случайно наткнуться на нас, имея при этом злой умысел. Большое племя кочевников, пребывающее в постоянном странствии, застало нас врасплох в ту самую кошмарную ночь. Я проснулась от громких криков и первое, что мне довелось почувствовать, это запах гари. Вся деревня оказалась окутана пламенем. Мой супруг быстро схватил копье и бросился на помощь соплеменникам. Детей у меня не было, по странным на тот момент стечениям обстоятельств никаких намеков на их появление даже не имелось, поэтому ничего не оставалось, кроме как бросится к хижине, в которой должны были находится мои брат и сестра. К сожалению, я явилась слишком поздно. От моего старого дома не осталось практически ничего, при этом никто из моих близких не попадался мне на глаза. Я носилась туда-сюда, стараясь высмотреть хоть одно знакомое лицо, но все безуспешно. Паника охватывала меня с головы до пят, наполняя душу безысходностью. В какой-то момент на глаза попалось тело брата и второго отца. Они оба были мертвы. Меня словно парализовало от страха. Дальнейшие события шли как в тумане. Мощный удар по голове, и я упала в траву рядом с ними. Тогда мне казалось, что это конец. Внезапное завершение моего жизненного пути, которое, помимо всего прочего, сулило мне встречу с семьей в потустороннем мире. Эта мысль вселила в меня немного радости и надежды, поэтому прежде чем отключится, на моем лице, помимо слез, оставалась еще и улыбка.
Очнулся мой организм ближе к утру, когда кто-то тащил меня по земле. Противный человек, одетый в лохмотья и с копьем в руке пытался донести меня до своих сородичей. Осознание происходящего пришло не сразу, но через несколько секунд нога инстинктивно пнула кочевника, а тело рвануло в противоположную сторону. На мою попытку побега среагировали мгновенно. Десятки людей побежали в мою сторону, преграждая все пути к отступлению. Один из них что-то закричал, но мне не удалось точно разобрать смысл, лишь показалось что он высказал удивление о том, что я все еще жива. Быстро схватив мои руки, налетчики понесли меня к выжившим, которых осталось совсем немного. Два десятка человек, преимущественно женщины, среди которых была и моя маленькая сестра. Осознание того, что хоть кто-то из моей родни выжил, слегка ослабило ужас, бушующий в моей душе. Правда, совсем ненадолго, так как следующим в глаза бросилась огромная гора трупов, сложенных в гигантскую пирамиду. Судя по всему, именно к ней меня изначально и тащили, посчитав умершей.
Нас захватили в плен как последних выживших и больше всего мы боялись своей дальнейшей судьбы. Моя сестра, которой на тот момент было всего тринадцать лет, дрожала от страха и ужаса после увиденного, неспособная промолвить ни единого слова. Мне так хотелось ее успокоить, но осознание произошедшего все глубже впивалось в мою душу, ограничивая мои возможности. Это стало похоже на кошмарный сон, от которого самое время пробудиться.
Отвезли нашу небольшую группу в лагерь кочевников, который на скорую руку оказался разбит недалеко от нашей деревни. Поначалу нашу хижину-клетку просто охраняли. Среди нас находились двое мужчин, которые не являлись охотниками, лишь исполнителями более мелких ролей. Именно они первые предприняли попытку выбраться, за что были быстро убиты захватчиками. Вероятно, тем самым нам хотели продемонстрировать, что возможности уйти не будет. На протяжении следующих нескольких дней нас практически не кормили и никуда не выпускали. Я почти не чувствовала голода, поэтому сразу же отдавала свою скудную часть рациона сестре. Заговорить она смогла лишь на третий день, и ее первый вопрос за все время заточения был обращен ко мне.
Мы умрем, да? Отправимся к нашей семье?
На ее глазах не присутствовали слезы или выражение отчаяния, лишь полное безразличие. Что меня всегда поражало в людях тех древних времен так это то, что их вера в загробную жизнь легко могла притупить страх смерти. Впрочем, я сама была такой же, ведь это лишь начало моего пути и меня ничто не выделяло на фоне соплеменников. Примитивный образ жизни, вера в духов и богов, шаманские обряды и прочее стали нормальной составляющей жизни общин тех времен. Тогда я по мере возможности постаралась подбодрить сестру, объяснив ей мы должны попытаться выжить любой ценой, выждав нужный момент, а если уж ничего не получится, мы действительно попадем в лучший мир к нашим семьям. Она успокоилась и вернулась к своему апатичному состоянию. Некоторые женщины постоянно выглядывали из хижины, в которой нас заперли, пытаясь изучить местность. Кочевников ходили повсюду, заполонив весь лагерь. Даже ночью бессменные патрули продолжали сторожить нас. Несколько раз они что-то кричали в нашу сторону, и я с удивлением обнаружила что понимаю смысл слов, пусть они и совсем не похожи на наши. Казалось, они что-то планируют с нами делать и это связано с каким-то обрядом, но точной сути мне постичь не удалось.
На четвертый день несколько дикарей зашли внутрь и схватили двоих из нас, которые были ближе всех ко входу. Некоторые бросились на помощь, но их быстро отпугнули копьями. С тех пор этих бедолаг мы больше не видели и не слышали. Сейчас я могу предположить, что тем самым обрядом могло быть какое-нибудь жертвоприношение языческим богам, потому что я неоднократно видела неестественно большие костры вдалеке. Сейчас же их просто увели очень далеко, а вернулись уже без них. Подобный исход прибавил многим из нас решительности. Неизвестность пугала их, и этот страх превозмогал страх перед смертью, которая могла ждать их при попытке побега.
Признаюсь, на тот момент я была еще очень слаба волей. Смерть меня не пугала, из-за того, что мне довелось потерять слишком много, но и жажда жизни вкупе со стремлением защитить сестру немного подбадривали меня, вынуждая думать и искать выход из ситуации. После долгих поисков потенциальной слабости, я предложила устроить засаду и скрутить двух дикарей, которые носили нам еду, после чего забрать оружие и попробовать убежать. Шансы на успех были призрачны, но это выглядело куда лучше, чем отдать себя на растерзание жестокой судьбы.
В ожидании подходящего момента я погрузилась в свои мысли. Мой организм истощен на протяжении уже пяти суток. Ощущения были не самые приятные, чувство голода явно присутствовало, но по каким-то причинам мое тело не так сильно истощено, как у большинства присутствующих. Более того, я ясно чувствовала в своем организме энергию, которая уже готова пуститься в ход при необходимости. Все это казалось очень странным, потому что мне хоть и приходилось заниматься физическим трудом, особой выносливостью и силой я не выделялась, особенно на фоне многих более старших и опытных сожителей в этом месте.
И вот, очередные два представителя враждебного нам племени зашли внутрь с очередной мизерной порцией еды. Наш заготовленный план пошел в ход, и, стоит сказать, весьма удачно. Мы смогли толпой изо всех сил накинуться на обидчиков и самые сильные из нас отобрали их оружие. К сожалению, шум произведенный нами быстро распространился, привлекая слишком много ненужного внимания. Действовать тихо мы явно не умели, поэтому полагались лишь на свои инстинкты и стремление выжить. Со всех сторон к нам начали бежать вооруженные кочевники. Поначалу они не пытались нас убивать, лишь оглушить, но, когда мы начали оказывать серьезное сопротивление, я услышала громкий вопль их вождя, из которого удалось распознать, что он разрешил своим подопечным использовать оружие. Мне сразу пришлось рвануть к своей сестре, чтобы защитить ее от опасности. На моих глазах последние сородичи умирали, в то время как остальные медленно двигались к границе лагеря. По бокам от выхода внезапно появились лучники, которые начали обстрел при нашем приближении. Многие тут же полегли. В этот момент пришло осознание ошибочности нашего плана. Мы оказали сопротивление, чтобы умереть достойно и не позволить мучить наши организмы последние дни жизни перед тем, как нас уведут.
Тогда в моей голове пронеслось, что смерть, при сопротивлении врагу, это нечто достойное. Думаю ли я так сейчас? Полагаю, что нет. Если человек умирает за то, что ему дорого, вынося из своего самопожертвования пользу для других, то это можно назвать благородным поступком. Такой поступок действительно имеет веский мотив и уничтожает страх перед смертью, позволяя встретить ее с радостными мыслями о том, что мы позволили кому-то прожить чуть дольше. То, что произошло с нами, это скорее попытка быстрее избавить себя от страданий, не дать возможность использовать себя так, как хотят наши захватчики. Но ничего достойного в такой смерти нет, ибо это самый обыкновенный конец человеческого пути.
Почему же я рассказываю все это сейчас, если попала в такую критичную ситуацию? Именно тогда случилось то, что перевернуло мое представление о собственной жизни. Когда противники подступались к последним из нас, мне пришло осознание того, что это последние мгновения нашей жизни. Моя сестра не сопротивлялась, и я понимала, что она либо погибнет вместе со всеми, либо ее настигнет более страшная судьба. Тем не менее, мне хотелось показать, что я готова пойти ради нее на многое. Пусть и совсем ненадолго, но она переживет меня, пока ее старшая сестра будет защищать близкого ей человека до последнего вздоха. Она громко кричала и закрылась руками, не сумев выдержать происходящего вокруг. Моя любимая сестра понимала ситуацию не хуже меня. Схватив в руки копье, выроненное одной из моих соплеменниц, я замахнулась на первого подошедшего врага. Боевых навыков у меня не было вообще, поэтому мною двигала лишь ярость, отчаяние и страх за близкого человека. Каким-то чудом, мне удалось отделаться лишь небольшим ранением в области руки, в то время как мой оппонент упал на землю, под напором моего оружия. Сразу после этого прямо в грудь меня пронзила стрела, а после кусок лезвия вонзился прямо в бок. Тело ужасно кололо, боль пронзила меня, но, на удивление, она была не такой страшной, как мне казалось. Под обрушившимся на меня весом ничего не оставалось, кроме как позволить себе упасть. Энергия и адреналин все еще бушевали внутри меня. Жизнь не желала покидать мой организм, но многочисленные ранения сильно ограничивали мои движения, не оставив возможности что-либо сделать. Лишь органы чувств слабо продолжали свою работу. Крики моей сестры и еще парочки выживших доносились до меня. На тот момент мне так до конца и не было ясно, убили их или нет, но это не мешало гневу переполнять меня все сильнее и сильнее.
Медленно мое тело поднималось. Шумы вокруг словно заглохли, оставив меня в полной тишине. Боль приглушалась, а напор тяжести на мои плечи словно ослабевал. Тогда казалось, что я дошла до конца своего пути и встретила свою смерть, а встает лишь моя духовная оболочка, которая вот-вот направится в потусторонний мир. Взгляд был затуманен черными пятнами, поэтому поначалу не удавалось что-либо различить. Не знаю, сколько времени мне пришлось простоять на ногах, прежде чем ощущения начали возвращаться ко мне, со всей силы впиваясь в искалеченные конечности. Нет, боль все еще казалась слабой, словно осязательные способности моего организма сильно притупились. Сейчас я могла бы сравнить эти ощущения с анестезией. То есть тяжесть и множественные ранения присутствовали, как и дискомфорт, но не более того. Вместо мучительных страданий, которые я должна испытывать, было лишь сильное жжение, словно ко мне прислонили немного горячий предмет.
Глаза открылись, и передо мной предстала странная картина. Множество кочевников, окружавших меня, смотрели в мою сторону с оружием в руках. В их лицах отчетливо читался страх. Некоторое время мы смотрели друг на друга, но никто из них не решился приблизиться ко мне или хотя бы натянуть тетиву и выстрелить. Более того, большинство успело сделать несколько шагов назад. Слабо вникая в происходящее, я лишь выплеснула свои эмоции, что-то громко выкрикнув. Как позже окажется, мне удалось сказать что-то очень злобное, жуткое и оскорбительное на их родном языке. Более половины слов в той фразе даже не были мне знакомы, поэтому у меня не получится дословно вам ее перевести. Сейчас могу лишь сказать, что в тот момент я преобразовала свои мысли в фразу, не вникая при этом в текст, и получилось все это сугубо на эмоциях. Испугавшись меня, большинство представителей враждебного племени с криками побросали оружие и бросились наутек. Несколько человек тут же упали на землю и закрыли лица руками, но поняв, что я не собираюсь в ближайшие несколько секунд причинять им вред, ползком последовали за своими соплеменниками.
Мой взгляд все еще затуманен, но пятна из темных превратились в красные. Голова обернулась, осматривая поле боя. Множество трупов, преимущественно из представителей моей общины, валялись вокруг меня. Копья, топоры, луки и стрелы были воткнуты в недавно живые тела, а земля окрасилась в кроваво-красные цвета. Происходящее сильно напоминала то, что я видела в родной деревне, но мертвецы, вместо одной кучи, ровным слоем разлеглись вокруг меня, а следы пожара отсутствовали. Рядом не было абсолютно никого, кроме неемоей родной сестры. Она единственная не убежала и не испугалась меня. Конечно, даже на ее лице застыла гримаса ужаса, но ее глаза продолжали смело и уверенно смотреть на мое изуродованное тело.