Ну что ты скажешь мне теперь? Какие у тебя настроения?
Помолчав, добавил тихо:
Ты теперь ненавидишь их или они вызывают у тебя страх, что еще хуже?
Я пожала плечами, не понимая, к чему он клонит.
Да нет.
Его светлые глаза поднялись на меня.
Они не вызывают страх у тебя? Если вызывают, то боюсь, что мы не сможем дальше работать.
Это почему же? последовал мой удивленный вопрос.
Страх жертвы для нихэто второй знак для пробуждения вампирских инстинктов. Мы не должны их бояться, иначе не сможем с ними спокойно сотрудничать. Мне бы не хотелось терять тебя как сотрудника.
Не потеряете. Я не боюсь их, и отвращения они тоже во мне не вызывают. О вчерашнем хотела было умолчать, но не получилось. Может быть, вы поднимите мне настроение и расскажете, почему на меня вдруг набросился вампир, в то время как остальные и не подумали об этом?
Баррон вздохнул и спросил:
Кто тебя схватил?
Они называли его Декстер.
Ну я так и думал. Есть там у них один такой, Декстер-Гордон, слабый вампир. Я полагаю, что они все наделены разными силами. То есть развиты все по-разному. Есть сильные вампиры, которые, допустим, могут переносить дневной свет, в то время как другие начинают сходить с ума. Тоже и с кровью. Кому-то трудно себя сдерживать, кто-то даже не заметит, что поблизости выделилось небольшое ее количество. Я думаю, что у них такая же система восприятия мира, как и у людей. Есть сильные вампиры, есть слабые. Есть те, кто может читать мысли и управлять себе подобными, есть те, кто плохо чувствует окружающих и только подчиняется. Невозможно описать все их возможности и подогнать под одну гребенку.
Удивление сделалось целым моего состояния, к тому же Баррон говорил очевидные вещи, как я не могла сама догадаться об этом? И этот вампирДекстер, как раз носил шляпу. Не случайно же он под ней прятался.
Он смолк и сочувственно посмотрел на мою шею. Мне и самой было страшно на нее смотреть: вся красная, в кровоподтеках, грозивших потом превратиться в синяки.
Не показывай ее никому, подытожил он.
Кстати, это вы пустили Беатрис обманным способом забрать кровь у вампира? Могу я знать, кто же она?
Да. Она не доктор, она сотрудник секретной лаборатории, находящейся под моим началом. Сейчас там заправляет доверенный человек, у меня просто не хватает рук управиться со всем. Тебе не сообщили, так как ты наверняка была бы против и не позволила бы спокойно провести дело. У нас не было другого выбора. Я не делаю ничего, что могло бы повредить Керранам. Поэтому и тебе не надо беспокоиться.
Не делаете?! А как же те таблетки, которыми вы их пичкаете? И вообще, зачем вы меня отправили на это предприятие, утаив многое?
Баррон посуровел.
Без тебя они бы напряглись. Беатрис они не особо доверяют, не зная ее. Ты там присутствовала для разрядки атмосферы, если можно так выразиться. Что насчет таблеток, так это было с их подачи. Я не навязывал им таблетки, но и не собирался отговаривать. Их кровь опасна. Что тебе наговорила Беатрис?
Все то же самое, что и вы. Она сказала, что они плодят тварей.
Это еще не доказано, но им действительно более неоткуда взяться.
А откуда пошло понятие благородные, не из этого ли общества? В чем оно заключается?
Это к чему вопрос?
Хотелось бы знать, правильно ли я понимаю его составляющие или есть еще что-то, что было упущено мною.
Керраныэто закрытый дворянский род, существующий многие века и обладающий огромной властью и силой, это личные мои исследования насчет власти и силы. Благородные не имеют права (могут, но не должны) смешивать свою кровь с кем-либо, кроме представителей своего рода, то есть должны блюсти правило чистой крови.
Династические браки? заключила я.
Наверное. Я многого не знаю и могу ошибаться в чем-то. Это я к тому говорю, что если они нарушают правило, то появляются твари. Не исключено, что они их слуги в таком случае.
Мы проговорили еще некоторое время, и директор отпустил меня, но не на рабочее место, а домой.
Мне ничего не оставалось, как сказаться больной и залечивать свои раны, не допуская к себе никого. Увы, как бороться с краснотой на шее, я не знала, поэтому ограничивалась рассматриванием своего отражения в зеркале и содроганием по этому поводу. Зато у меня появилось время прийти в себя.
Вполне очевидно, что не все примут меня, рассуждала я сама с собой, и не стоит расстраиваться, если их природная ненависть к людям не избегнет меня. Но все же могли бы найтись те вампиры, к кому можно было бы подойти, не рискуя остаться непонятой". Тут же в голову пришел образ Эдварда. Он ведь заинтересовался мной. Значит, что-то почувствовал? Или даже заглянул в мое будущее, почему бы нет? Может быть, он учуял какую-то силу во мне? В любом случае с ним нельзя терять связь, но и надоедать ему тоже не стоит. Вряд ли он вдруг захочет поделиться частью жизни своего клана.
Весь день в итоге я провела в раздумьях, вспоминая детали приключения. Обдумывала, взвешивала и анализировала. Надо было войти к ним в доверие, руководствуясь только лишь чистыми, искренними побуждениями, но нужен ли им был посредник из смертных? Задалась вдруг я вопросом. Какая бы им от него польза? Есть же Баррон, но, как он говорит, они не подпускают его к себе, только если речь идет о делах большой важности и не касается их семьи. Возможно ли такое, что Баррон просто не обладает той восприимчивостью и внимательностью, скорее на тонком уровне, чтобы найти общий язык с вампирами? Его простая доброта и самоотверженность, конечно, очень милые, но не для представителей из рода вампиров. Возможно ли такое, что им был бы необходим человек с более сильными способностями, тонко чувствующий мир? Для того чтобы это понять, нужно было, чтобы со мной все-таки поговорили, а не огрызались постоянно, отворачиваясь. Нет, мне не потребовалось бы задавать все вышестоящие вопросы им, но имелась необходимость именно разговора как такового, неважно о чем. Хотя бы даже о погоде.
Столько вопросов накопилось! Чем глубже я во все вникала, тем больше их появлялось. Все мои раздумья, как правило, заканчивались головной болью и немногими недоделанными выводами. Однако по-другому я уже не могла. Мысли составляли всю мою пищу. Нет пищинет жизни. Мне необходимо было постоянно думать, чтобы потом не сделать оплошностей, которых уже трудно будет исправить. Если дело касается вампиров, тут уже нельзя ничего переиграть, просто позже возможности не представится. С этими существами надо было общаться осторожно, много раз обдумывая каждый свой шаг и додумывая то, что от тебя скрыли, делать следующий опасно.
В течение недели опять приснился сон, но уже немного другого содержания, видимо, под впечатлением от произошедших событий мой мозг стал выдавать такие плоды. Все тот же фон и те же фигуры, и я также старалась подойти к ним, заговорить. Но стоило только приблизиться, то тут же сыпался шквал агрессии. Меня отгоняли, гнали прочь, кричали, чтобы не вмешивалась не в свое дело и все в таком роде. Среди всего этого бедлама я видела какого-то незнакомца, который смотрел на меня с пониманием, но грустно качал головой. Я чувствовала совсем рядом с собой какое-то хриплое дыхание, как будто кто-то дышал с трудом и очень тяжело, рывками и сопением. Как будто под боком кто-то задыхался. От чего в горле поднималась кровь, я хотела бы избавиться от этого дыхания, думая, что оно мое, но ничего не выходило. В конце концов наступило вымученное пробуждение, так как терпеть сон более не было сил. Пробуждение принесло с собой облегчение, наконец-то появилась возможность вздохнуть свободно и убедиться, что все хорошо.
Глядя в темноту широко раскрытыми глазами и постепенно приходя в себя, я задавала себе вопрос: Чье это было дыхание? Мое ли? Или кому-то было настолько плохо, что передалось мне? Эти два предположения мне как-то сразу не понравились, и захотелось подумать дальше. Таблетки, вдруг пришла мысль. Неужели они задыхаются от них? Неполноценные эрзацы крови. Если бы меня пичкали полуфабрикатами или сухими кормами, уверяя, что там содержаться все витамины, микроэлементы и тому подобное, я бы тоже вряд ли протянула долго. В любом случае в организме произошли бы какие-нибудь необратимые изменения. Это определение сна выглядело более приемлемым.
О, как я жалела, что не могу расшифровывать сны! Вполне возможно, если бы раскрыть их смысл, это значительно облегчило бы жизнь.
Лежа в постели, в тишине, я слушала свою дыхание. Сбоку из окна вскоре стал различим слабый розовато-грязноватый свет. Вот и рассвет. Подумав о том, что стоило бы все-таки еще поспать, я завернулась в одеяло, устроившись как можно уютней, и сомкнула веки, призывая сон.
На следующий день, опять не выдержав одиночества, я отправилась на работу, предварительно до самого подбородка замотав шею.
Криса посмотрела на меня сочувствующе, но ничего не сказала. Мне все-таки всегда нравилась ее тактичность, пожалуй, стоило бы поучиться у нее молчанию.
Зайди к директору, он что-то хотел от тебя, мягко промурлыкала она. Прекрасно, я тоже хотела его видеть.
Он поднял взгляд и поинтересовался, как поживает моя шея, вместо ответа я сняла шарф и продемонстрировала ему ужасные синяки, в которые переросли следы от пальцев. Он вмялся в стул и промолчал.
Вы знаете, пока я находилась дома, то много думала И теперь прошу вас, возьмите меня с собой когда-нибудь в особняк. Для меня это жизненно важно! Я должна увидеть их в более дружелюбной обстановке. Без вашей помощи они не воспримут меня нормально. Обещаю, что не скажу ни слова и не буду вам мешать. Просто нужно посмотреть на них в неформальной обстановке.
Я явно несла околесицу и жутко боялась, что директор либо не поймет меня, либо поймет, но не правильно.
В общем не могу объяснить вам это словами. Есть вещи, которые невозможно облечь в слова, но прошу вас, доверьтесь мне и возьмите с собой как-нибудь. Я могу быть вашей ассистенткой, помочь вам держать бумаги или быть вашей ученицей, например, все что хотите. Я буду покорна и нема. К тому же они уже видели меня.
Баррон смотрел на меня с недовольным видом, ему явно не нравилась эта мысль. Чтобы ничего не отвечать, он бросил:
Посмотрим, и тут же занялся своими делами.
Вы же разделяете сферу обязанностей между мной и Крисой, так? Или мне кажется? Она не имеет такой близкий доступ к ним как я, так? Это случайность или нет?
Директор поднял на меня уставший взор, словно я воплощала в себе надоедливую муху, жужжащую над головой, и ответил, достаточно осторожно:
Ну, у Крисы хорошая деловая хватка. Очевидно, просто, что тебе бесполезно доверять такие дела. Ты все провалишь. Что не делает она, делаешь ты. Помимо вас двоих, у меня есть еще люди. Их немного, но они есть. Они тоже имеют доступ к вампирам и действуют только в пределах своих обязанностей. Устроит тебя такой ответ?
Конечно, он меня не устраивал, я все равно осталась при своем мнении. Укол моей самооценки не мог быть нанесен так неожиданно. Я поджала губы и смолчала.
Спустя несколько дней мы сидели с Крисой вдвоем, каждая занималась своими делами. Вскоре из кабинета вышел Баррон и сообщил Крисе, что ей пора собираться. Она молча кивнула и встала, не выразив на своем лице совершенно никаких эмоций. Я взглянула на нее удивленным взглядом. Вскоре вышел Баррон со своим чемоданчиком, и они направилась куда-то без лишних слов. Редко они выходили вместе. Если отлучался Баррон, то направлялся, как правило, в особняк. Неужели, подумала я, он взял Крису, чтобы уладить прошлые дела с лабораториями? Неужели он думает, что вампиров можно победить силой деловых доводов? Во мне взметнулось негодование, и, всю оставшуюся половину дня не находя себе места, я ерзала на стуле, не имея желания заниматься работой. Меня не оставлял вопрос, куда они могли пойти и почему Баррон не взял меня.
К вечеру, совсем исстрадавшись, я начала было уже успокаивать себя всякими разумными доводами. Наступило уже мое обычное время ухода домой, однако я все сидела и ждала неизвестно чего, глупо уставившись в раскрытый архивный журнал. В одиннадцатом часу дверь приемной открылась, и вошел Баррон. Взгляд его дрогнул, когда он увидел меня. Видимо, не ожидал. Я бросила на него прямой внимательный взгляд, он же увел свой в сторону и хотел пройти мимо.
Думал, здесь нет никого, бросил он, ты что здесь делаешь?
Занимаюсь делами.
Иди домой. Нечего здесь сидеть, поздно уже, сухо отпарировал он и зашел в свой кабинет.
На следующий день явилась Криса, как ни в чем не бывало уселась на свое место. Спрашивать у нее что-либо было бесполезно, пришлось удовлетвориться вздохом, который я не потрудилась подавить. Ну вот, пропустила ли я что-нибудь важное?
Неделя протекла как обычно, кроме того, что в голове роились мысли, как бы подобрать удобный момент и напомнить Баррону о его обещании.
В один из обычных монотонных дней, не отличавшийся по разнообразию деятельности от остальных, в приемную вошел мужчина. Я видела его в первый раз. Мой беглый внимательный взгляд определил, что это человек, а не вампир. Кроме того, мужчина остановился у двери и вежливо поинтересовался тихим и мелодичным голосом, может ли он пройти к директору. Инициативу перехватила Криса, сказав, что его уже ожидают. Я рассматривала его, пока у меня имелась возможность. На вид совершенно обычный человек, за исключением того, что кожа у него была неприятного желтоватого оттенка и взгляд, как будто затуманенный и расфокусированный, как если бы он специально выстроил защиту от внешнего мира. Незнакомец носил строгий старомодный костюм, что имел когда-то высокую цену и даже сейчас прекрасно сохранился и поражал глаз своей изящностью, качеством ткани и пошива. Этот костюм изумительно шел к нему, и даже легкая полнота, свойственная для мужчин его возраста, ничуть не портила его. В руке он держал шляпу того же цвета, что и костюм. Кроме того, незнакомец носил совершенно черную, аккуратно подстриженную бородку, по бокам рта соединяющуюся с усами, такими же аккуратными, как и бородка.
Могу я поинтересоваться кто это?
Конечно. Это доктор Легран. Приехал из Франции к директору. Он специализируется на мистике и паранормальных явлениях. Это гость Баррона, так что он часто будет наведываться сюда, имей в виду.
Предпоследняя фраза коллеги удивила меня, и я начала бурчать себе под нос: Хм, что это он тутно осеклась, так как побоялась, что Криса поймет меня неправильно. Однако она восприняла мои слова, как вопрос, подумала, что я обращаюсь к ней, и ответила:
Не знаю, у Баррона появились, видимо, такие вопросы, что пришлось вызвать Леграна из Франции.
Доктор Легран провел в кабинете у Баррона часа два. Меня, как всегда, жутко интересовало, о чем они там говорят. Криса, как всегда, не подавала никаких признаков интереса. Меня все еще продолжало удивлять ее не то наигранное, не то действительное безразличие.
Легран появился и на следующий день, а после его ухода Баррон вызвал меня к себе.
У нас сегодня деловой ужин, начал он, я и господин Легран. Нам надо обсудить кое-что, если хочешь, можешь поприсутствовать, думаю, тебе будет интересно.
Естественно, я согласилась.
В шесть часов Баррон вышел из кабинета и дал мне знак собираться.
Мы прибыли в ресторан, как и планировали.
В шумном помещении витал легкий чад, шедший из кухни, смешиваясь с сигаретным дымом, таким образом, зала будто бы расплывалась перед глазами. Легран уже ждал нас. Он сидел за столиком и, куря сигару, пускал густой дым, задумчиво глядя куда-то в пол. Перед ним на столике стоял один единственный бокал не то с коньяком, не то с виски. Увидев Баррона, он поднялся и сдержанно поприветствовал его своим мягким тихим голосом, и едва ли взглянул на меня. Лишь слегка кивнув, он перевел все свое внимание на директора.
Мы сделали заказ и обменялись парой-тройкой дежурных фраз.
Расскажите мне теперь, как там у вас с новостями. Известно ли что?
Легран, видимо, уже знал, о чем будет разговор, и спокойно начал.
Все тихо. Ко мне информация поступает из проверенных источников. Правительство молчит. Люди, естественно, ничего не знают. Если и знают, то вся информация, достигающая их ушей, преобразуется в слухи и сплетни. И те тоже редки.
"Вот, значит, как это происходит, подумала я, откуда все берется. Наша организация еще и организовывает распространение выдумок.
У нас все тихо, и, сколько я не наблюдаю и не общаюсь с соответствующими людьми, никаких предчувствий у меня нет. Так что все лавры вам. Наше правительство едва ли интересуется вашими делами. То же и с другими странами. Думаю, они считают феномен вампирства искусственно созданным бредом