Вот только когда я читаю список опятьна сей раз уже с более ясной головой, до меня доходит, что у нас есть колоссальная проблема: некоторые из тех вещей, которые мистер Дэймасен поручил нам сфотографировать, находятся очень высоко. У нас никак не получится сделать качественные фотографии этих частей замка, чтобы можно было использовать их в научной статье.
Но Флинт только подмигивает мне, во всей красе демонстрируя свою лукавую ухмылку.
Ты же помнишь, что драконы могут летать, не так ли?
О черт, нет. Я качаю головой.
Извини, но дерево нашего доверияэто пока только маленький прутик. Я ни за что не позволю тебе поднять меня в небо.
Он смеется.
Ладно, обломщица. Сегодня мы займемся легкими объектами. Но в ближайшие дни я непременно возьму тебя в полет.
Я вздрагиваю и едва сдерживаюсь, чтобы не напомнить ему, что однажды он уже взял меня в полетзажав в своих когтях, но мне не хочется нарушать наше новообретенное перемирие.
Тебе будет ох как нелегко меня убедить.
Я живу, чтобы служить тебе, моя госпожа, говорит он, отвешивая мне изысканный поклон, и я не могу удержаться от смеха. Он такой несуразный, что мне трудно воспринимать его всерьез.
Я пытаюсь игриво ткнуть его в плечо, но, черт побери, он сам, словно горгульяжесткий, как камень.
Ладно, давай мне свой телефон, и начнем, зануда, шучу я, и Флинт быстро отдает мне свой телефон. Но, повернувшись, я обнаруживаю, что на нас смотрит Джексон и глаза его похожи на черный лед.
Глава 12. #Бойцовский_клуб
Твой урок уже закончился? спрашивает Джексон, глядя на меня так, словно ему хочется спросить: «Что за хрень?»
О нет. Я делаю большой шаг назадне потому, что Джексон сказал или сделал что-то такое, отчего мне стало неуютно, а потому, что могу себе представить, как бы себя чувствовала я сама, если бы, прогуливаясь по школе, вдруг увидела, как он прикасается к суперсексуальной и суперочаровательной драконше, каким бы невинным ни было их прикосновение. Дело в том, что группа сейчас сдает письменный внутрисеместровый экзамен, а Флинт от него освобожден, вот учитель и предложил ему помочь мне с проектом, за который я смогу получить такое же количество баллов.
Флинт непринужденно прислоняется могучим плечом к каменной стене, скрестив руки и лодыжки с таким видом, будто у него нет никаких забот. Джексон продолжает неотрывно смотреть на меня.
Обалдеть. Лучше всех этих отработок, о которых ты так беспокоилась, верно? вопрошает Джексон с улыбкой, но глаза его не улыбаются. Впрочем, возможно, с моей стороны это просто паранойя.
Точно. Надеюсь, что все остальные учителя окажутся такими же классными, как и мистер Дэймасен.
Дэймасен? повторяет Джексон с удивленным смешком. По-моему, сейчас я впервые услышал, как кто-то назвал его классным.
Ну да, вставляет Флинт. Я сказал ей то же самое. Этот малыйнастоящий монстр.
Джексон не отвечает ему, собственно говоря, он даже не удостаивает его взглядом. Что чертовски неловко.
А мне он понравился. Конечно, говорит он ужасно громко, но что тут такого?
Он великан.
Да, знаю. Мои глаза округляются, когда я представляю себе учителя мистической архитектуры. Думаю, он самый высокий человек, которого я когда-либо видела.
Это потому, что он великан, повторяет Джексон, и на этот раз уже нельзя не заметить, что он делает акцент на последнем слове.
Погоди. Я напрягаюсь, пытаясь это переварить. Говоря «великан» ты имеешь в виду не просто «высокий человек». Ты имеешь в виду
Великана. Остатки льда в его глазах тают и сменяются веселой теплотой, от которой напряжение наконец покидает меня.
Вроде великанов из сказки «Джекпобедитель великанов»? Ты имеешь в виду это?
Да, вроде тех, кто ест маленьких детей.
В самом деле? Я качаю головой, силясь уложить это откровение в голове.
Точно, Грейс, подтверждает Флинт. Дэймасенвеликан. У него в апартаментах хранится целая груда костей, оставшихся от проблемных учеников.
Я поворачиваюсь к Флинту.
Что?
Но ты не беспокойся, продолжает он. Фостер не разрешает ему есть хороших учеников, так что тебе ничего не угрожает.
Флинт изо всех сил старается сохранять невозмутимый вид, когда я в ужасе смотрю на него, но, в конце концов, не выдерживает. Он начинает улыбаться, а когда я подозрительно прищуриваюсь, прыскает от смеха.
О господи, видела бы ты свое лицо. Он смотрит на Джексона, как будто желает разделить эту шутку с ним, но Джексон по-прежнему не замечает его. Во взгляде Флинта отражается грусть, но он так быстро прячет ее за дурацкой ухмылкой, что я начинаю гадать, видела ли я ее вообще.
Ты такой противный! говорю я Флинту и тыкаю его локтем в бок. Как ты мог так со мной поступить? Я поворачиваюсь к Джексону. Так Дэймасен все-таки великан или нет?
Да, он великан. Но он не ест людей. Он делает паузу и наконец глядит на Флинта. Уже нет.
Уже нет? Я в ужасе отшатываюсь, но тут вижу чуть заметные искорки в глазах Джексона. О боже! Это было некруто. Почему вы двое разыгрываете меня?
Я считал, что, как твоему бойфренду, мне положено это делать, отвечает Джексон, но говорит он это с улыбкой.
Делать что? Пугать меня?
Не пугать, а поддразнивать. Он протягивает руку и накручивает на палец одну из моих кудряшек.
Уверен, что он просто хочет преподать тебе урок, Грейс. Флинт непринужденно обвивает рукой мои плечи и устремляет на Джексона чертовски вызывающий взглядто, что он вызывающий, понимаю даже я. Он был очень недоволен, узнав, что ты, возможно, прокатишься на мне верхом.
Флинт! За последние две минуты у меня уже второй раз отваливается челюсть. Зачем ты так говоришь? Я поворачиваюсь к Джексону. Он имел в виду своего дракона!
Флинт шевелит бровями.
Вот именно.
Я так смущена своей ненамеренной двусмысленностью, что чувствую, как густо краснею.
Флинт! Перестань!
Но я не успеваю заставить его объясниться, поскольку Джексон с быстротой молнии выбрасывает кулак и бьет Флинта прямо в зубы.
Глава 13. Вмажь мне еще раз
Несколько бесконечных секунд все происходит словно в замедленной съемке. Голова Флинта резко запрокидывается, и он делает несколько нетвердых шагов назад. Тем временем Джексон опускает руку, немного закидывает голову назад и, прищурившись, глядит на Флинта, ожидая, что сделает его бывший лучший друг.
А я просто стою между ними, вертя головой и тщась понять, что мне надо предпринять. Заорать на Джексона? Заорать на Флинта? Уйти, позволив им убивать друг друга, потому что во всем виноват тестостерон, черт бы его побрал?
Но прежде чем я успеваю что-то решить, Флинт приходит в себя. У меня перехватывает дыханиея ожидаю, что сейчас он бросится на Джексона прямо здесь, посреди коридора. Но он, как обычно, удивляет меня. Вместо того чтобы пустить в ход кулаки или огонь, он просто поднимает руку и вытирает кровь с нижней губы, уставившись на Джексона с нехорошим блеском в глазах, истолковать значение которого я не могу.
А когда он наконец начинает говорить, слова его так же неожиданны, как и реакция на удар.
Ты удивляешь меня, Вега. Прежде ты был не из тех, кто наносит своему противнику предательский удар, застающий его врасплох.
Джексон только поднимает бровь.
Знаешь, Монтгомери, нельзя сказать, что удар застает тебя врасплох, если ты знаешь, что он прилетит. И сам нарочно напрашиваешься на него.
Флинт смеется, но не отводит глаз. И Джексон также продолжает сверлить его взглядом. Между этими двумя здоровенными парнями бушует столько подводных течений, что я опасаюсь, как бы одно из них не подхватило и меня. Я стою, пытаясь понять, что тут происходит на самом деле и что именно я пропустила. Потому что я определенно что-то пропустила. А потом я решаю, что мне, собственно, все равно. Если им двоим так хочется бить себя в грудь и колошматить друг друга, я не буду им мешать. Но смотреть на это не стануэто точно.
Знаете, что? Пока вы тут, я, взмахнув рукой, показываю сначала на одного, потом на другого, будете выяснять отношения, я наконец сделаю свое задание. Я верну тебе телефон позже, Флинт.
Я поворачиваюсь и иду прочь, так и не сказав Джексону ничего определенного, чем, видимо, и привлекаю его вниманиенаконец. Он догоняет меня и останавливает, обхватив одной рукой за талию и притянув к себе. Тебе больше не надо одалживать у него телефон, говорит он, касаясь губами моего уха.
Его словаэто совсем не то, что мне сейчас нужно, и я устремляю на него сердитый взгляд.
Я одалживаю у него телефон, Джексон, а не «катаюсь на нем верхом». Я произношу последние слова так, чтобы подчеркнуть, как все это нелепо.
Джексон вздыхает.
Мне по барабану, пользуешься ты телефоном Флинта или нет. Я просто подумал, что ты, возможно, предпочтешь воспользоваться своим собственным. Он достает из кармана рюкзака мобильный телефон и протягивает его мне.
Я смотрю то на него, то на телефон.
Это не мой телефон. Мой был в непромокаемом чехле с принтом, и он Я осекаюсь, когда до меня доходит, в чем тут суть. Погоди, ты что, хочешь сказать, что купил мне новый телефон?
Он смотрит на меня взглядом, как бы говорящим: «А как же иначе?»
Когда? Я тут ломала голову, пытаясь придумать, как раздобыть новый телефон в этой глуши, и вдруг ты ухитряешься не только доставить его мне за час, но и сделать это в то самое время, когда ты должен сдавать внутрисеместровый экзамен. Как такое возможно?
Он пожимает плечами.
Не знаю. Может, все дело в том, что я поселился тут раньше тебя? И знаю все ходы и выходы?
Да уж. Но ты мог бы научить этим своим хитростям и меня. Тогда бы я сама смогла раздобыть себе телефон.
Мне нетрудно купить тебе новый телефон, Грейс. Считай, что это мой подарок в честь твоего возвращения.
Ты уже преподнес мне подарок в честь моего возвращения. Себя. Я кладу руку ему на плечо, утыкаюсь носом в его шею и пытаюсь понять, что хочу сказать. От него по-прежнему пахнет апельсинами и снегом, и, вдыхая его запах, я чувствую, как рассеивается беспокойство, о котором я до сих пор даже не подозревала.
Думаю, мне не хочется, чтобы ты чувствовал себя обязанным что-то мне покупать. Потому что ты вовсе не обязан это делать. Я слегка отстраняюсь, чтобы заглянуть ему в глаза. Но ты же и сам это понимаешь, да?
Он качает головой и непонимающе смотрит на меня.
Ага.
Флинт все еще может слышать наш разговори, вероятно, смотрит на нас, поэтому Джексон толкает меня в нишу, находящуюся в нескольких футах впереди.
К чему это?
Я пытаюсь подыскать слова и тут опять осознаю, как мало мы знаем друг друга.
Я воспитана не так, как тыродители учили меня не разбрасываться деньгами. Сначала кулон, а теперь Я смотрю на смартфон, который он все еще держит в руке. Новый айфон последней модели. Это куча денег, а я не хочу, чтобы ты думал, будто я с тобой из-за того, что ты можешь мне купить.
В этом предложении зашифровано слишком многое, так что мне понадобятся пара минут, чтобы понять его смысл. Но сначала Он кладет телефон в карман моего блейзера, затем берет из моей податливой руки смартфон Флинта и высовывается из ниши в коридор.
Эй, Монтгомери! Он ждет, пока Флинт не оборачивается к нему с выжидающим выражением на лице, после чего кричит:Не зевай! и бросает Флинту телефон. Тот описывает в воздухе изящную дугу, и Флинт, поймав его, сразу же показывает Джексону средний палец. Джексон смеется.
Честное слово, мне никогда не понять этих двоих.
Он все еще продолжает смеяться, когда опять поворачивается ко мне, и я невольно вспоминаю, каким он был, когда мы познакомились. Он никогда не смеялся, никогда не улыбался и уж точно никогда не валял дурака. Он прятал свое сердце за напускной мрачностью, а шрам прикрывал длинными волосамиа теперь только посмотрите на него!
Я не так тщеславна, чтобы думать, будто все это целиком моя заслуга, но я рада, что смогла сыграть какую-то роль в том, чтобы вызволить его из тьмы. Спасти его, как он спас меня.
Ну, с этим мы разобрались, так что давай вернемся к тому, о чем говорила ты, говорит он мне, когда мы оба выходим из ниши и поворачиваем в коридор, ведущий в вестибюль. Во-первых, пусть это звучит по-идиотски, но так уж обстоят дела: мне редко случается думать о деньгах. Живу я давно, у меня их много, и с этим ничего не поделаешь. И, если честно, хотя тебе, вероятно, так не кажется, но на самом деле я пока здорово умерял свои порывы.
Я сую руку в карман и достаю оттуда тысячедолларовый телефон, который он только что мне подарил.
По-твоему, это называется «умерял»?
Ты еще плохо меня знаешь. Он чуть заметно пожимает плечами, что кажется мне чертовски сексуальным. Если ты позволишь, я куплю тебе весь мир.
Я хочу пошутить, что он уже это сделал, но вид у него слишком серьезный для шуток. Как и жест, которым он стискивает мою руку так, будто это брошенный ему спасательный трос. Впрочем, сама я держусь за него точно так же, ибо этот парень только и делает, что будит во мне бурю чувств.
Джексон
Что?
Ничего. Я качаю головой. Просто Джексон.
Он улыбается, и, когда наши взгляды встречаются, я словно забываю, как дышать. И не могу прийти в себя, пока он не говорит:
Пошли, давай сделаем несколько фоток до того, как прозвенит звонок.
А, ну, да. Фотки.
Не слышу в твоем голосе энтузиазма. Когда мы заворачиваем за угол, он искоса смотрит на меня, подняв обе брови. Ведь эти фотографии важны, не так ли? Я хочу сказать, что ты же только поэтому собиралась проехаться на Флинте верхом, разве не так?
Что? Я резко поворачиваю голову, готовая накинуться на него, и вижу, что он беззвучно смеется. Тьфу. Ты сделал это нарочно.
Сделал что? спрашивает он с невинным видом, но его выдает озорной блеск в глазах, которого он даже не пытается скрыть.
Ты просто Я пытаюсь отстраниться от него, но он опять одной рукой обнимает меня за плечи и крепко прижимает к себе. И, поскольку у меня не остается другого выбора, я тыкаю его локтем в живот.
Он, разумеется, даже не морщится, а только хохочет и вопрошает:
Я просто что?
Я уже даже не знаю, как тебя назвать. Я просто Я качаю головой и всплескиваю руками. Я вообще не знаю, что мне с тобой делать.
Знаешь, и еще как.
Он наклоняется ко мне для поцелуя, и это должно быть самой что ни на есть естественной развязкойведь я люблю его, он любит меня, и я обожаю его целовать. Но едва его губы приближаются к моим, мое тело непроизвольно деревенеет. Пульс учащаетсяно не в хорошем смысле этого слова, и меня начинает мутить.
Я пытаюсь скрыть это, но Джексон всегда видит больше, чем мне хотелось бы. И вместо того, чтобы поцеловать меня в губы, как он наверняка хочет, он легко и нежно целует меня в щеку.
Прости, говорю я. Мне тошно от того, что творится у меня внутри, тошно оттого, что мы не можем просто вернуться к тому, что было у нас четыре месяца назад. И еще более тошно оттого, что именно я вбиваю между нами этот клин в то время, как Джексон ведет себя безупречно.
Не извиняйся. Тебе многое пришлось пережить. Я могу подождать.
То-то и оно. Так не должно бытьты вовсе не должен ждать.
Грейс. Он кладет ладонь на мою щеку. Ты провела сто одиннадцать дней, заточенная в холодный камень, чтобы отвести угрозу от всех нас. Если ты думаешь, что я неспособен ждать столько, сколько будет нужно, чтобы тебе снова стало хорошо со мной, то ты и вправду не понимаешь, как сильно я тебя люблю.
Дыхание перехватывает, сердце замирает.
Джексон. Я едва могу выговорить его имя из-за огромного кома, который давит на мои голосовые связки.
Но он только качает головой.
Я ждал тебя целую вечность, Грейс. И вполне могу подождать еще.
Я подаюсь к нему, чтобы поцеловать, но то прекрасное, что связывает нас, вдруг ни с того ни с сего превращается во что-то иное. Нечто такое, отчего мои ладони становятся скользкими от пота, а горло сдавливает страх.
Глава 14. Фигли-мигли
У меня падает сердце, на глаза наворачиваются слезы, дыхание перехватывает. Меня беспокоит мысль не о том, как долго Джексон будет ждать, а о том, буду ли я когда-нибудь готова. Смогу ли когда-нибудь отыскать обратный путь к этому чудесному парню, который так легко похитил мое сердце и смог безраздельно им завладеть.