К тому же, всем известно, что итальянская, особенно сицилийская мафия, разросшаяся как снежный ком до размеров лавины, в последнее время все чаще протягивали свои грязные алчные руки и к нашей стране. В сфере торговли телом и в игорном бизнесе доходы всегда являлись лакомым куском, несмотря ни на какие кризисы и экономические трудности. Сей факт еще более обуславливал необходимость сосредоточения контроля на внутреннем уровне.
Глава 6
По-весеннему теплым и приятным вечером неспешно, прогулочным шагом спускался по набережной Монтбелло в направлении центра города, на встречу с отцом Боливаром. Активный священник обратился накануне, сообщив, что у него ко мне есть еще одно предложение, которое считает необходимым обсудить с глазу на глаз.
Я остался вполне удовлетворен результатом собрания, проблема хоть и не решена полностью, но близится к тому, а это означает, что мой план действует. Что еще придумал ушлый святоша? Несмотря на благодушный вид и более чем достойную стезю, было заметно, что у духовного лидера присутствует и свой интерес, который желательно выяснить до того, как окажусь в обязанном перед ним положении.
Я возлагал большие надежды на воплощение своего замысла, видя лишь в этом возможность вернуть душевное равновесие, и обязан свести риск ошибки до минимума. Хотя удача и благоволила, избавиться от последствий хандры пока не удавалось. В большей степени тому мешало хроническое недосыпание, ведь ночуя под одной крышей с отцом, я не мог позволить кошмарам взять верх. Старик и так много пережил, пугать его криком или тем более подвергать опасности от неконтролируемой ярости, я не имел права.
Раз отдохнуть не удалось, то не мешает выпить крови, это восполняло силы и, в некоторой степени, примиряло с невозможностью изменить реальность. Вскоре выделил из пешеходов молодого, хорошо одетого человека в цилиндре, который очень удачно шествовал тем же курсом что и я, опережая на несколько десятков шагов. Прибавив скорости, поравнялся с ним, удовлетворенно отметив, что он свернул на Пети Пон и продолжает двигаться в нужном направлении. На следующем перекрестке при повороте на улицу де Прэтр-Сен-Северин, ведущую к одноименной церкви, уже полностью был убежден, что этот господин и является моим сегодняшним ужином.
Пешеходные улицы Латинского квартала очень узкие и не особо располагают к скрытности, но мне повезло. В отличие от шумной набережной, в сгустившихся сумерках дорога была пустынна, не считая моего «попутчика». Не доходя немного до кованой ограды храма, догнал горожанина и, резко развернув лицом к себе за плечо, впился взглядом в удивленные неожиданностью глаза.
Не кричи, не бойся, стой на месте, привычно приказал я, обнажая клыки.
Но вместо обреченного послушания, мужчина нахмурился и отступил на несколько шагов. Я поморщился. Всегда раздражаюсь, когда наталкиваюсь на посвященного, принимающего вербену, с ними обычно много возни, хорошо еще, если не охотник. Но весьма показательно, что молодой человек вовсе не спешил кричать, бежать или, тем более, нападать.
Господин Ансело? в его голосе звучало удивление пополам с досадой.
Внимательнее присмотревшись к говорившему, понял, что он мне знаком, хотя брюнет среднего роста с правильными, но обычными и невыразительными чертами лица, внешность имел совсемьнезапоминающуюся. Кажется, осенью, когда я только принимал дела у отца, он являлся клиентом в нашей конторе, была какая-то тяжба по наследству, если не ошибаюсь.
Прошу прощения, месье припомнить его имя вряд ли смогу.
Маршанд, Адама Маршанд, приподнимая цилиндр представился он. Извините, господин Ансело, я догадываюсь о Вашем мотиве, но не сделаете ли одолжение выбрать кого-то другого? Я, знаете ли, немного тороплюсь на запланированную встречу, к тому же, по совету моего духовника, пью в последнее время какой-то отвар, который якобы Вам в моей крови не понравится.
Усмехнувшись, наблюдал за такой необычной реакцией. Складывалось ощущение, что Маршанд до сих пор не верит тому, что увидел и о чем, кажется, совсем недавно ему стало известно. Однако очень импонировало его поведениеотсутствие паники, а страх, хоть и присутствует, но полностью контролируемый. Да, к тому же, я как раз вспомнил, по какому делу Гаэтан выступал в суде в качестве адвоката месье Маршанда. Потеряв на войне отца и старшего брата, он получил в наследство семейное дело, являющееся ничем иным, как небольшим, но достаточно процветающим публичным домом в Витри-сюр-Сен, который у наследника оспаривал старый управляющий и бывший друг семьи. Клиент заходил в контору, чтобы окончательно расплатиться за услуги и забрать судебное решение у месье Галлена, там я его мельком и видел, потому не признал сразу.
Я, конечно, благодарен Вашему отцу за выигранную тяжбу, продолжал Адама, с опаской поглядывая на меня, голос при этом оставался совершенно спокойным. Более того, планировал обратиться к Вам повторно по поводу оформления документов на продажу борделя. Вполне возможно, я так и поступлю, если, конечно, уйду сегодня от Вас живым.
Думаю, этому ничто не мешает, вновь усмехаясь, ответил я, делая приглашающий жест следовать своим путем.
Я тоже спешу на встречу, так что не стану задерживать и Вас. Приношу извинения за инцидент. Но удовлетворите же мое любопытство!
Маршанд подозрительно косился на меня, когда мы неторопливо зашагали по мостовой, однако ответил:
Не так давно мне сильно не повезло встретиться с Вашим собратом, если так можно сказать. Скорее всего, я чудом остался жив, кровопийцу что-то спугнуло, хотя рваная рана на шее до сих пор не заживает. Пребывая в состоянии шока, я не нашел ничего лучше, как обратиться за советом или разъяснением к своему духовникунастоятелю церкви, к чьему приходу относится наша семья. Как ни странно, отец Боливар ничуть не удивился и не стал рассказывать мне о демонах ада или грехах, принимающих материальный облик с целью покарать нас. Он подробно объяснил ситуацию в городе, о вашем существовании, и, хотя поверить в это было очень сложно, в его словах я не усомнился.
Так вот от кого ноги растут. Конечно, открывать правду человеку священник был не вправе. Он как раз и должен убеждать обывателей, что монстры лишь плод фантазии. Однако, сдается, что поступил он так не по ошибке или забывчивости. Придется это выяснить.
С трудом смирившись с открытием, пришел к выводу, что ничего не остается, как покинуть Париж, а возможно и Францию, увезти семью. У меня жена и дети, я не могу подвергать их риску жить в подобном месте. Именно поэтому и собрался продать отцовский бизнес.
Понимая, что вновь следуем с Адамой одним путем, ведь он тоже свернул к калитке церкви нашего многоуважаемого настоятеля, все стало ясно как день. Вот зачем отец Боливар пригласил меня к себе, также назначив встречу и Маршанду. У священника явно родилась идея, как помочь своему прихожанину, если уж пришлось открыть объективную реальность. Разумеется, план хорош, и как раз в духе месье Дюбуа. Если у Адамы хватит силы характера, упорства и ловкости возглавить предложенную нами сферу, его семья получит полную защиту, и им не будет нужды покидать родной город. А судя по тому, что покойный отец парня владел публичным домом, сын явно разбирается в этой кухне.
Боюсь, месье Маршанд, Вы не найдете спасения для семьи отъездом, «обрадовал» я его, останавливаясь у двери храма. Эта чума поразила не только Париж. Но пройдемте же, послушаем, что на этот раз Вам предложит отец Дюбуа.
Далее маховик закрутился с неизменным успехом. Нам без труда удалось убедить (местами внушить) владельцев развлекательной сферы, что жить и работать под покровительством одной важной, но тайной структуры, выгодно и надежно для всех. Честный и порядочный семьянин Адама Маршанд, несмотря на молодость обладавший цепкой хваткой, аналитическим умом и талантом руководителя, занял свое место посредника, сперва с моей помощью, а вскоре и все увереннее самостоятельно наращивая влияние и контроль. Сосредоточение власти в одних руках быстро возымело свои плоды. К примеру, исчезло давление криминального характера, а доли отчислений четко регулировались в соответствии с доходами организаций.
С Маршандом мы быстро нашли язык взаимопонимания. Человеком он оказался воспитанным, получившим хорошее образование, хотя корни его велись от простого рабочего класса. Когда-то на заре молодости его отец обогатился на золотом прииске в далекой Австралии, а вернувшись на родину, расчетливо смекнул, что наиболее выгодно вложить состояние в древнейшую и весьма доходную сферу, открыв дом терпимости, позже женившись на одной из работниц заведения. Таким образом, можно сделать вывод, что предрасположенность к подобному бизнесу у Адамы в крови, впитал с молоком матери. Однако, помимо дела, других общих интересов у нас не нашлось. Маршанд рано женился, насколько я понял, очень любил жену и двоих детей, посвящал им все свободное время, являясь закоренелым домоседом, не любителем светской жизни и развлечений.
Получив соответствующее финансирование, я вплотную занялся проектами предполагаемых действий по наведению порядка в городе. Попутно тщательно анализировал, составлял сметы на будущее, ведь требовалось большое количество сотрудников, которых еще предстояло подобрать, причем из самых различных отраслей управления, промышленности и правопорядка, кратко говоря, я планировал обзавестись глазами и ушами во всех углах Парижа.
Исходя из этих широкомасштабных соображений, выходило, что первоначально мне необходимы люди проверенные, заслуживающие доверия, обладающие определенным набором качеств. Перебирая всех многочисленных знакомых, долго думая и колеблясь, пришел к заключению, что более всех прочих отдаю предпочтение Маркосу Лоренсо. Да, мексиканец дремуч и не образован, простоват и даже наивен, хотя и не глуп, плохо владеет французским. Но, как ни странно, он вызывал чувство полного доверия и стопроцентной надежности, я не сомневался в его честности и преданности. К тому же, ладит с оборотнями, кажется, не делая различий в сущностях, что очень важно для запланированного объединения существ. Я не обольщался и не предполагал, что легко заставлю взаимодействовать враждующих испокон веков сверхъестественных созданий, и уже неплохо, если хотя бы пара из них не страдают предубеждениями на этот счет.
По той же причине вторым в моем списке шел Астор Мартиньез. Оборотень привык работать бок о бок с вампирами, да и в надежности его я также не сомневался. Ну, и должен признаться, чувствовал себя виноватым перед парнем, ведь не разобравшись, поддавшись гневу, навел на него напраслину, едва не убив. А не мне ли, как юристу, знать о презумпции невиновности?
Дальнейший список составлялся из тех же соображений. Кропотливо и не торопясь рассматривал все предполагаемые кандидатуры, встречался, общался, разъяснял суть предложения и постепенно заручался согласиями.
Спустившись в катакомбы, переполненные и озлобленные, напоминающие сейчас подвал с копошащимися голодными крысами, пришел к твердому убеждению, что занялся этим очень вовремя. Никаких общин, как до войны в подземельях не было и в помине, разрозненные жалкие кучки, а то и одиночные молодые вампиры вели практически одичалый и очень опасный для города образ жизни. Придется и на это обратить пристальное внимание, причем в ближайшем будущем. Заранее поморщился, понимая, что обсуждать и доносить это придется именно мне, причем, никому иному, как Эйдрианукуратору катакомб. Но закрыть глаза на неуправляемое соседство не вариант, как и поголовное уничтожение. Надеюсь, смогу убедить в этом и истеричного параноика.
К удивлению, там же столкнулся и с чудом выжившим на войне Ксавье. Он поведал, что после столкновения с группой ведьмака на дороге, практически все наши товарищи погибли, одни от деревянных пуль, а другие от внезапно выглянувшего солнца. Ему же повезло, отвлеченные стрельбой «патрульные», не заметили, как он вполз под днище грузовика, и там скрючился от адской головной боли, почти погрузившись в размякшую дорожную грязь. Ко мне Ксавье присоединился с нескрываемой радостью, не раздумывая ни минуты, к тому же, был безмерно благодарен. Подобная реакция еще более убедила, что в катакомбах необходимо навести порядок.
Вместе с тем, не забывая и о себе, постепенно возвращался к жизни и к обществу. Прежде всего, для удобства и по старой привычке следовало подобрать подходящую пассию. Выбор кандидатур сейчас на редкость обширный. Количество молодых мужчин по вполне понятным причинам сократилось, зато подросло много юных дебютанток. К тому же, в Париж хлынули беглецы из России, спасающиеся от «красного террора» и большевистской диктатуры. Эта волна мигрантов коренным образом отличалась от тех, с которыми приходилось прежде иметь делобедными выходцами из африканско-азиатских колоний или цыганами.
Теперь это представители знатных фамилий, аристократы, генералы и офицеры царской армии с семьями, а также купечество и буржуазия. Среди их жен и дочерей оказалось немало настоящих русских красавиц, отличающихся умением вести себя в свете, элегантностью, знанием иностранных языков, начитанностью и образованностью. В моду стремительно входило все русское, в том числе славянская внешность, включающая светлоглазых блондинок. Потеряв на родине поместья, особняки, фабрики и заводы, конфискованные новой властью, многие из них вынуждены искать работу на чужбине. Девушек с титуламикнягинь, графинь, охотно брали моделями в лучшие модные дома, кутюрье расхватывали русских аристократок, как горячие булочки.
На одну из нихНатали Воронцоффя и направил взор. Предварительно совершив с кандидаткой несколько выходов в свет, посетив оперный театр, а также выставку импрессионистов, остался доволен и перешел к активным действиям.
Но нужно отметить и менее приятные моменты. К примеру, довольно скептически отнесся к новым течениям женской моды. Укороченные юбки, едва доходившие до щиколоток, и имевшие тенденцию становится еще короче, конечно же, приветствовал. А вот бесформенный силуэт верхней части платьев с заниженной талией, лишающий возможности любоваться стройным станом и красивой формой бюста определенно мне не нравился, остался в этом закостенелым приверженцем корсетов. Особенно не оценил короткие женские стрижки, массово превратившие пышноволосых красоток в стриженых, словно бесполых особ, делая лица излишне круглыми, а их обладательниц менее женственными.
Находясь на полпути к привычной довоенной жизни, как никогда остро ощутил нехватку настоящих друзей, коими так опрометчиво разбрасывался в последнее время. Вновь наводя сожженные мосты, искренне сожалея о своем неоправданном помешательстве и слабоволии, написал Золтану письмо в Америку. Почему-то, пребывал в полной уверенности, что друг поймет меня и простит, главное, подобрать нужные слова.
Глава 7
Как не откладывай неприятные действия, а проблемы сами себя не решат. Пришлось вновь нанести визит господину Толе, чему он подозрительно был рад и даже не пытался скрывать надменного довольства на лице. Скорее всего, льстило, что у меня появился вопрос по его непосредственному ведению.
Болезненно мнительный вампир не пригласил меня в свой особняк, как я слышал, кричащий чудовищной роскошью, граничащей с идиотизмом. Встречу назначил в одном из вампирских клубов, наподобие «Соблазна», но гораздо элитарнее, и, как я понял, попав туда, нетрадиционно ориентированном. Хорошо хоть беседа проходила в закрытом кабинете, и мне не пришлось любоваться субтильными юношами в трико, грациозно извивающимися на сцене.
Как и полагал, достучаться до Эйдриана, донести свою мысль и необходимость решительных мер оказалось непросто, он до последнего старательно отвергал все аргументы. К тому же, что злило больше всего, жеманник постоянно увиливал от серьезного разговора, переключаясь на музыку, искусство, моду, а то и вообще погоду. К моменту, когда через несколько даром потраченных часов, я готов был послать ко всем чертям и свои планы, и катакомбы, и самого придурка, он внезапно поднялся с места и заявил:
Позвольте пригласить Вас, месье Городской защитник, на прогулку по подземелью. Я давно не навещал свое царство, но уверен, что все не так мрачно, как Вы пытаетесь преподнести. Убедитесь в этом сами, возможно, тогда перестанете наводить на меня скуку своими рассуждениями.
Довольно неожиданный переход, но я вздохнул с облегчением. Идея действительно хороша, пусть узрит лично масштаб проблемы. От реальной опасности даже он не имеет право отмахнуться.