Водитель вцепился в руль, голова перестала соображать, на него нашло оцепенение, это было сродни паники. Он видел еще одно такое же существо, которое сидело на капоте и пыталось прогрызть металл. Судя по скрежещущим звукам, эти уроды облепили машину со всех сторон.
«Что делать, что делать, что делать?» неслось у водителя в голове. Оцепенение не проходило. Он увидел, как мохнатая лапа с когтями потянулась к нему через образовавшуюся дыру в крыше кабины. Он схватил ноутбук, лежащий на соседнем сидении, и с размаху стукнул по лапе, в ответ он услышал звериный писк, похожий на плач.
Впереди, со стороны капота слышны были звуки скрежета когтей по металлу. Несмотря на то, что машина неслась на бешеной скорости, мохнатые чудища прыгали с места на место. Водитель увидел длинные хвосты, которые, словно кнуты, щелкали по машине.
Дырка на крыше кабины расширилась, через нее полезли не только лапы, уродливая голова просунулась в кабину, глаза с ненавистью уставились на водителя. Он снова схватил ноутбук, целясь в страшилище.
Но со стороны капота уродцы уже прогрызли или процарапали металл. Они лезли со всех сторон, несмотря на отчаянное сопротивление водителя. Он бросил руль, и машина понеслась сама по дороге, выруливая на поворотах. В салоне продолжала играть веселая музыка.
Патрульные, прячась от дождя, посмеивались над Савчуком:
И охота ему по такому дождю палочкой махать? Всех денег не соберешь, здоровье важнее.
А, может, это он такой идейный?
Все засмеялись.
Минут через тридцать Савчук открыл патрульную машину.
Чего ломишься? спросил его сержант, замерз?
Сейчас позвонил один знакомый водитель, он недавно пост проезжал, говорит, что у дороги какая-то машинався вдребезги.
Где? встрепенулись полицейские.
Недалеко. Надо кого-то оставить.
Вот ты и оставайся, у тебя это хорошо получается.
Ну, уж нет, Савчук открыл дверцу заднего сидения, и кого-то выкинул из машины.
Доехали быстро. Место аварии в свете фар видно было издалека. Красная АУДИ была разбита буквально на кусочки. Крошки от стекла искрились на свету.
Толик шел им навстречу. Он был испуган и ошеломлен.
Я еду, а мне навстречу кто-то выскакивает, начал он свой рассказ, я резко влево, ты ж, Вить, сказал, чтобы не останавливался, я и пошел дальше, а потом мне на капот снова кто-то прыг, и через стекло на меня смотрит, ну и рожа! Я на тормоза, этот, с рожей, скатился. Думал, под колеса, а он опять: прыг. Когтями железо царапает. Я давай виражи выделывать, чтобы сбросить его.
Виктор слушал и записывал все на диктофон. Где-то внутри поддувало ледяным холодком, но самообладания он не терял. Сказалась многолетний опыт.
Ну и что, сбросил? спросил Савчук.
Сбросил. Отлетел тот чертик кубарем, как мячик мохнатый, а сверху еще таких несколько упало, и прямо на машину. Падают, отскакивают и катятся дальше. Мой Дениска так испугался, до сих пор молчит. Только все кончилось, еду дальше, смотрю, а тут авария. Те твари куда-то пропали. Но я из машины выходить не стал, сразу тебе позвонил.
Все очень правильно сделал, молодец. Виктор похлопал по плечу Толика. Отдохни, и потихоньку можешь ехать дальше, думаю, что доедешь спокойно. Когда ты будешь нужен, я с тобой свяжусь.
Пока Савчук разговаривал с Толиком, двое патрульных осматривали место происшествия. Непонятно было, как произошла авария, и была ли это авария: несмотря на то, что машина была буквально по кускам разбросана, следов столкновения или другого удара не было. Следы на решетке радиатора говорили о том, что, она была выдрана наружу, но никак не вдавлена внутрь. Крышка капота была оторвана, вырваны фары, двери; кое-где остались целые стекла.
Полицейские были в недоумении.
Дождь уже кончился, на горизонте появилась белая полоска утреннего света.
Лейтенант Савчук смотрел на разбитую машину и напряженно думал, где он мог видеть похожую картину? Он решил, что так его маленький сынишка ломал игрушки, которые ему покупали.
Выходит, что какой-то злой ребенок просто разорвал машину на части.
Виктор понял, кто мог это сделать. «Тогда, подумал он, должны остаться следы».
Следы, действительно были.
Смотрите, позвал патрульных следователь, он показал глубокие царапины, которые в свете утреннего солнца сверкали по всему железу, свежие.
Ну, они могли быть на этой машине и раньше, сказал сержант.
Я эту машину сегодня останавливал на посту. Она в порядке была, как новая. И водителя помню, молодой такой, веселый, на свидание торопился. Водителя так и не нашли? И документы?
Солнце уже поднялось и стало совсем светло.
Втроем они тщательно осматривали все вокруг места «аварии». Не было даже следов крови. Наконец, сержант, отойдя в лесок, по своим срочным делам, нашел то, что когда-то было водителем красной АУДИ.
Ему предстало зрелище не для слабонервных: тело было разорвано по кускам, как и машина. Тот, кто это сделал, обладал неимоверной силой. Все куски тела лежали тут же, будто преступник, отрывал их и швырял: руки, ноги, голова, глаза, внутренние органывсе было отделено и брошено в кучу. Крови было много, но вся она оставалась на небольшой поляне и больше нигде.
Сержант страшно закричал и сам испугался своего голоса.
Следователь делал снимки. Все осматривали место происшествия, ждали подкрепления.
Один из полицейских стоял, рассматривал кучу изорванного тряпья, того, что осталось от одежды потерпевшего. Вдруг, он заметил, что ему на рукав капает кровь. Когда он поднял голову, то застыл от ужаса: на самых верхушках деревьев, как гирлянды на елке, висели кишки, с них по всей поляне еще капали тягучие капли. Полицейские, потрясенные, смотрели на это зрелище, ни одна здравая версия происшедшего, не приходила на ум.
Но первые выводы уже можно было сделать: водителя АУДИ вытащили из машины, принесли сюда, на поляну, и здесь разорвали. Возникал вопрос: «Зачем»?
Домой Виктор пришел только к обеду.
Ну, наконец! встретила его встревоженная жена. Что у вас там стряслось?
Да, разное, как всегда, уклонился от ответа Виктор.
Я могла бы и не спрашивать, рассердилась она, я все новости узнаю от теток, что сидят на лавочке.
И что они говорят?
Говорят, что нашли разорванного Славку Шибанова, того, что на пожарке работал.
Виктор вздохнул, иногда слухи опережали расследование. Подумал: «Нужно проверить личность погибшего по слухам, а вдруг не врут?»
Тебе твой начальник с самого утра названивает домой, ты, что опять в мобильнике симку поменял? Жена говорила без умолку, видно, что соскучилась, голос был сердитый, но Виктор знал, что это она по-доброму жужжит.
Савчук ел молча, наслаждаясь домашней обстановкой, тишиной, в которую гармонично вписывалась болтовня жены.
Телефонный звонок нарушил эту тишину.
Иди, возьми, наверное, опять Павел Витальевич звонит, сказала жена.
Угу.
Виктор неторопливо доел последнюю ложку супа и поднялся к телефону.
Ну, сказал он в трубку.
Ты где пропадаешь? взревел в трубку начальник, я тебя полдня ищу.
Работаю.
Где ты работаешь? У тебя же дел невпроворот! И что это за объявление, которое ты дал по радио, меня ночью из-за него из постели вытащили? Что это за самодеятельность?!
Савчук, молча, слушал своего начальника, по опыту зная, что сейчас лучше помолчать, подождать пока первая волна не сойдет, как пар в бане. Он усмехнулся своим мыслям.
Савчук, ты что молчишь?
Слушаю.
Ну, ты придурок, Савчук. Давай срочно ко мне. Ты хоть поел?
Поел.
Ну, жду.
Виктор положил трубку.
Свет, позвал он жену, а дети где?
Что, соскучился, вот паблуда! Вовка у мамы, а Лариска шляется где-то.
Свет, ты бы ее дома попридержала, пока.
А, что в городе маньяк объявился?
Да, вроде того.
Ох! жена присела на табурет, перестав вытирать тарелку. Спрашивать у мужа подробности было бесполезно. Она схватила мобильник:
Сейчас же домой! Ты мне здесь нужна!
«Молодец, Света, подумал Савчук, теперь она ее из дома ни за что не выпустит».
Через полчаса он стоял перед начальником.
Садись, Савчук, пригласил Павел Витальевич, рассказывай.
А что рассказывать?
Все. Я ж тебя знаю: ты мужик серьезный, зря дров не наломаешь. Ведь ты знал, что могло случиться там, на трассе. Не зря там всю ночь дежурил? Что ты знаешь, чего я не знаю?
Виктор мялся.
Ну, что ты молчишь? давил начальник.
Не знаю, поверишь ли?
Тебеповерю.
Тогда Савчук рассказал все, что знал о происшествиях, связанных с проделками Черного идола.
Начальник был буквально в шоке.
Ни хрена себе! только и сказал он. Мне надо подумать, я что-то никакдобавил он, смотри только никому, а то нас в психушку отправят.
Так я пошел?
Куда?
Работать.
Спать иди, деятель. Я начальнику ГИБДД позвоню, не знаю, что скажу, но, наверное, они и сами, после того случая, инструктаж проведут. Так, что высыпайся, а завтра, как огурчик, на работу.
Глава 9
Машину бросало по кочкам и вмятинам грунтовой дороги, которая, извиваясь змеей, спускалась вниз.
Белые стены мужского монастыря с зелеными куполами виднелись вдали. Монастырь был построен одновременно с первыми городскими домами. Он существовал до сих пор, не претерпевая особенных изменений. Даже река, в которой отражался монастырь, в этом месте была такой же, как и несколько столетий назад.
Гурин подъехал на своей Ниве Шевроне, изрядно потрепанной по дорогам истории, к высоким, металлическим воротам. Его здесь знали.
В старинных архивах хранились летописные рукописи, которые велись с самого основания монастыря. Летописцы записывали все сколько-нибудь значимые события в слободе.
Монахи никого не подпускали к своим хранилищам, но Гурину, почему-то сделали исключение. Несколько раз он приезжал сюда порыться в древних книгах. Надо сказать, что это занятие настолько увлекало его, что он совершенно забывал обо всем, когда его приглашали на трапезу, он удивлялся, что так быстро пролетело время. Именно в этих архивах, Гурин нашел материал, который сейчас шел в печати.
Поднявшись по ступенькам, он вошел в здание монастыря. Его уже ждали. Слегка наклоняя голову, чтобы не удариться о низкий свод потолка, Гурин вошел, вслед за монахом по узким беленым коридорам. Черная ряса мелькала впереди то вверх, то вниз, то виляла по сторонам, если бы Владу пришлось самому возвращаться, он ни за что не нашел бы дороги.
Наконец, они пришли, и монах оставил его одного.
Гурин открыл дверь. За ней в маленьком уютном помещении, за старинным столом, сидел седой старец с длинной бородой и что-то писал.
Владу всегда было интересно, что же он писал, но никогда не решался спросить.
Старец поднял голову:
А, гость дорогой, приветливо произнес он высоким старческим голосом. Заходи, Владушка, садись вот здесь, я так тебя буду лучше видеть.
Влад сел около единственного небольшого окна, укрепленного железной решеткой. Свет через него освещал комнату, но этого было недостаточно, и большая часть скромного интерьера была в полумраке, на фоне которого монах выглядел необычайно колоритно и напоминал волшебника из детской сказки.
Здравствуйте, отец Никифор, поздоровался Гурин, как Ваше здоровье?
Здравствуй, здравствуй, ответил старец. Спасибо за беспокойство, на здоровье не жалуюсь. Вот тружусь потихоньку. К нам зачем? Снова загадки истории разгадываешь?
Да. Разгадываю.
И какие, на этот раз?
Помните, я читал летопись инока Леонтия, в котором он описывает нашествие Черного идола?
Помню, конечно, ты еще копии снимал.
Этот идол снова появился в городе.
Он давно появился, ты же его из стены вытащил. А из города он никуда не девался, прищурился отец Никифор.
Так Вы знали, что я неспроста искал все о Черном идоле?
А ты, как думаешь?
А сейчас знаете, что происходит?
Кто-то оживил идола, и в городе началось нашествие нечистой силы.
Да, так и есть.
Старец смотрел на Влада, ожидая вопроса.
Отец Никифор, мне нужно знать, как остановить нашествие. Можно я еще покопаюсь в летописях, может, найду ответ на свой вопрос?
Монах покачал головой, ожидая услышать другое, но встал из-за стола, расправляя свою могучую фигуру, и направился к небольшой двери в глубине комнаты.
Пойдем.
Гурин вышел вслед за ним в помещение, состоящее из нескольких комнат.
Это была святая святых монастырястаринный архив. Книги, во время процветания монастыря, не только собирались, но и писались здесь же. Они были печатные и рукописные, в кожаных и металлических переплетах. Некоторые закрывались на замок, а другие имели футляр. Были здесь и свитки, и листки бумаги, лежащие стопками. Все полки были застеклены.
В хранилище поддерживалась постоянная температура и влажность, свет был рассеянный, тусклый, который включался по необходимости.
Отец Никифор повел Гурина к стеллажам, которые были в небольшой комнатке. Там стоял стол с настольной лампой.
Вот, здесь, он показал рукой на полки, можешь покопаться. В этом месте собрана литература по твоей теме, а вот найдешь ли что?
Спасибо.
Я у себя, может, все же захочешь поговорить? сказал, уходя, отец Никифор.
Но у Влада, от такого обилия старинных книг, уже затрепетало сердце и остановилось время. Он трогал корешки книг, и ему казалось, что пальцы прикасаются к самой истории.
Гурин нашел летописи, относящиеся к тому времени, когда бесчинствовал Черный идол. Все это он уже читал, даже, делал некоторые копии, но, думал, что мог пропустить важную информацию.
Уже не первый час он копался в старинных рукописях, ничего существенного не находилось. Влад перечитал все близкие по времени летописи, перелистал многие книги, которые были на этих стеллажах, но ничего полезного для себя не нашел.
Владушка, услышал Гурин голос отца Никифора, не устал еще?
Устал, отец Никифор. Гурин потянулся за столом.
Ну, нашел?
Нет, никак не могу найти. Я знаю, что где-то здесь, рядом разгадка, а где? он развел руками, окидывая взглядом полки.
Пошли, покушаем. На голодный желудок все равно ничего не надумаешь.
Влад почувствовал, что голоден. Они пошли в трапезную.
Гурин всегда с удовольствием ел в монастыре. Еда была простая, но вкусная. Монахи все выращивали сами. Когда он попадал здесь на обед, то всегда думал, что неплохо бы и дома так питаться, а то из-за всяких изысков забылся истинный вкус пищи.
После традиционной молитвы, все принялись за еду. За столом было тихо, Влад погрузился в свои размышления.
«Если здесь не найду, то где? Стой! подумал он, отец Никифор предлагал поговорить, что-то я из виду упустил. А откуда он знает все то, что происходит в городе? Наверное, какие-то знакомые рассказывают. Но он знает больше, чем знают другие. Как это я сразу»
Владу стало неуютно за столом. Захотелось встать и подойти к отцу Никифору. Он взглянул на старца: тот ел спокойно, не поднимая головы. Но Гурин, вдруг, почувствовал, то за кажущейся отрешенностью от всего, что его окружало, старец все видит и, более того, внимательно наблюдает за ним.
Влад еле дождался конца трапезы.
Ну, что, созрел? спросил старец, едва они оказались в маленькой канцелярии архива.
Созрел, смущенно ответил Гурин, отец Никифор, а почему Вы мне сразу не сказали, когда я только пришел.
А я и сказал, но ты не услышалзначит, еще не готов был к разговору. Каждый хранитель имеет свойство видеть больше, чем любой человек. Он и преемника подбирает себе по такому принципу. А, кроме того, есть информация, которой нет в наших архивах, она передается, так сказать, из уст в уста, путем заучивания.
Гурин потрясенно слушал монаха. Как много удивительного проявлялось в последнее время рядом с ним, и даже в том месте, где все было знакомо, и о котором он, оказывается, ничего не знал.
Отец Никифор, скажите, что такое, из себя, представляет Черный идол? задал Гурин вопрос, на который больше всего он хотел получить ответ.
Правильный вопрос задаешь, сказал старец, не зная противника, его трудно победить. Я расскажу все, что знаю. Кто и когда изготовил идолане известно. Даже неизвестно из чего он сделан. Но он должен быть очень тяжелым.
Да. Я, когда взял его в первый раз в руки, помню, удивился. Глядя на его размеры, казалось, он должен быть легче.