Именно. И знаешь что?
Что?
Меня сегодня спас лишь твой маленький вес. У тебя просто не было шансов пробить мою защиту. Ты же помнишь про импульс?
Еще бы!
Ну вот. А теперь давай иначе: ты защищайся. Уклоны, блоки, все, что хочешь. Только прямой блок не ставьсама понимаешь, кость у тебя не выдержит. А я постараюсь тебя достать. Плохо будешь старатьсяостанешься с синяками. Ну что, поехали?
Для неподготовленного человека, который не знает, куда и как смотреть, поединок двух мастеровневажно, какого вида единоборствсовершенно незрелищен. Совсем другое дело, когда ты не наблюдатель, а участник. Время будто растягивается, становится пластичным и податливым. И становится видно абсолютно все. Вот удар идет вскользь, и нужно лишь чуть подправить руку Саныча, чтобы она проскочила мимо. Здесь нужно чуть уклониться, а вот сейчас тренер разошелся не на шутку, и требуется полноценный уход, с прыжками и кувырками. Пару ударов я все-таки пропустила, но в целом я совсем не чувствовала себя "девочкой для битья". Мы с Санычемстрашно подуматьбились практически на равных!
Не знаю, сколько прошло времени, но тренер вдруг разорвал дистанцию и поднял руку: мол, хватит. Ну, хватит, так хватит. Мы остановились, поклонились друг другу и обнаружили, что все пацаны забросили свои занятия, выстроились чуть поодаль, чтобы не попасть ненароком под раздачу, и во все глаза смотрят на наш спарринг. А это ведь не зеленые новички, это уже старшие группы. У всех минимум коричневый пояс, первый-второй кю. А отдельные гении уже и ко второму дану подбираются. У самого Саныча, насколько я знаю, седьмой дан. И если я с ним наравне Мать честная! Да пусть даже на ранг нижевсе равно! Я до того ведь на ранги не сдавала, в турнирах не участвовала. Причина элементарна: мне просто нет соперников в моем весе. Я в нем одна. У боксеров наилегчайший вес, кажется, называют называют "мухачи", то есть весящие как муха. Но там планкасорок девять килограмм. Я же со своими тридцатью тяну максимум на комариху. Столько весят только пацаны-первогодки, но с ними соревноватьсяэто даже не смешно.
Сан Саныч, едва закончив ритуальный поклон, оглядел нестройную шеренгу учеников. Те поспешили воткнуть кулак правой руки в ладонь левой и поклониться:
Мастер
Тренер нахмурился. Правда, я видела, что это больше игра, но это я. Остальные восприняли все так, как и было задумано.
Хотите так же уметь? сурово вопросил он.
Да, мастерпрозвучало почти в один голос.
Тогда чего вы тут стоите? Задание у всех естьработайте!
Народ шустро разбежался по залу и занялся делом. А Саныч кивнул мне:
Переодевайся и подходи, разговор есть.
Когда я, уже помытая и переодетая, зашла в кондейку, Саныч разглядывал настольную лампочку через стакан с чаем. На том месте, где предполагалась я, уже стояла "моя" кружка, доверху наполненная крепким, восхитительно пахнущим настоем.
Мята и чабрец? попыталась я угадать.
А еще смородина, кивнул Саныч.
Он разболтал в стакане положенную норму сахара, отхлебнул первый глоток, слегка прижмурился и аж причмокнул от удовольствия. Я последовала его примеру, разве что жмуриться и причмокивать не стала.
Слушай, Таисья, начал тренер.
Полным именем он меня называл крайне редко, и это могло означать только одно: разговор сейчас пойдет очень важный и очень серьезный.
Слушай, Таисья, ты сколько денег получаешь на своем заводе?
Я удивилась вопросу, но сумму назвала.
А что, работа тебе нравится?
Я пожала плечами. Работа как работа. Не лучше и не хуже других. Деньги за нее платяти ладно.
То есть, цепляться за нее руками и ногами не будешь, истолковал мой жест Саныч. А если я тебе предложу пойти сюда ко мне? Скажем, младшим тренером. Не прямо сейчас, чуть позже, когда я с теми костюмами разберусь. Зарплату положу ну, скажем, тыщ пять плюсом к твоей нынешней. Ну а дальше как народ пойдет. Будет много учениковбудет много денег. Ты, если захочешь, можешь хоть прямо сегодня сдавать на шестой дан, на помощника инструктора. Ну а если решишься сменить место, то тебе по любому это сделать придется. А вообще, есть у тебя потенциал, есть перспектива. При желании, можешь и до десятого добраться, и выше. Заочно закончишь институт физкультуры, получишь диплом, со временем и свою школу откроешь.
Я была не то, чтобы шокирована предложением, но как-то никогда не представляла себя в роли учителя. Ну, тренера, если хотите. Хотя предложение Саныча мне понравилось. Очень. Во-первых, бухгалтериязанятие нудное и скучное. Во-вторых, каратэ мне нравилось. И, наверное, тренировать пацанву мне тоже понравится. Я помнила свои ощущения от первых успехов. Да я домой, к матери, как на крыльях летелаподелиться, похвастаться. И помочь другим испытать то же чувствоэто будет правильно. Ну и зарплатаона никогда чрезмерно большой не бывает. Если Саныч прав, мне в ближайшее время предстоит кардинально обновлять гардероб. Просто взять в охапку все барахло от трусов до куртоки выбросить. А потом купить все новое. И где, спрашивается, взять такие бешеные деньги? Так что долго раздумывать я не стала.
Согласна.
Вот и замечательно! заулыбался Сан Саныч. Я в тебе и не сомневался. А что-нибудь новенькое рассказать можешь?
Попробую. Показать. Я не уверена, что получится, но выключите свет.
Тренер протянул руку и щелкнул выключателем. Окон в кондейке не было, так что комнатушка тут же погрузилась во тьму. Лишь немного света пробивалось из коридора через щель между дверью и порогом.
Я сосредоточилась, вспомнила действия Мирланды, вспомнила свой недавний опыт, царапнула магической субстанции с половинку булавочной головки, если брать по моим ощущениям, и через несколько секунд в воздухе повисла яркая светящаяся точка. Не сказать, что она так уж ярко осветила санычев закуток, электрическая лампа все же была поярче. Но света было вполне достаточно, чтобы не промахнуться рукой мимо кружки, а кружкоймимо рта. Саныч аж чаем поперхнулся. Пришлось забирать стакан у него из рук, пока он не расплескал половину на себя, а половину на пол, а потом колотить его ладонью по спине, пока он не пришел в норму.
В коридоре зашумелопацаны закончили тренировку. Тренер включил лампу, а я быстренько развеяла светлячок.
Ну ты даешь, Кнопка, выдохнул Саныч, утирая выступившие слезы. Ну ты
Он не смог подобрать подходящего слова, только неопределенно покрутил в воздухе рукой с растопыренными пальцами, да помотал головой.
Это же это
Прогуляемся? предложила я.
Э-э-э
Саныч быстро сообразил, что я имею в виду.
Давай завтра вечером. Скажем, часов в шесть. Место помнишь?
Угу.
Ну вот. Бывай.
Глава 11
Два сантиметрика. Много это или мало? Кому-то пустяк. А для дамского туалетаполная катастрофа. Я натянула любимые джинсы, встала перед зеркалом. Да видок тот еще. Штанины внизу как подстреленные. Современную моду с коротенькими штанишками и голыми щиколотками я как-то не разделяю, хотя, казалось бы, кому как не мне все это носить. Когда я вижу на ком-то такие вот недоштаны, у меня возникает ощущение того, что идущее навстречу чадушко выросло, а у родителей на новую одежду денег не хватило. И если на школьницах это еще как-то смотрится, то когда такую вот девочку изображает двухметрового роста парень с аршинной ширины плечами или увесистая мадам с переваливающимся через пояс джинсов жиром и возрастом глубоко за сорок, зрелище выходит удручающее. Есть и еще одно обстоятельство: было бы сейчас лето, я бы еще рискнула вот так выйти, но на дворе ноябрь, вот-вот снег выпадет, хочется тепла, а морозить щиколотки, напротив, не хочется. С одного раза, скорее всего, ничего не будет, но если регулярно ходить в таком виде, то начнутся проблемы с голеностопными суставами. И на кой эти проблемы? Ради моды, которая через год сменится?
Я стянула джинсы и принялась их осматривать на предмет посильной доработки. Надставить штанины, конечно, можно, но отдавать в мастерскую дорого, а сама я настолько хорошо иглой не владею. Как ни старайся, все одно выйдет колхозно. Да и видно будет. А через неделюдругую снова придется надставлять. Кошмар!
В принципе, если выпустить подогнутую снизу ткань, эти два сантиметра можно будет отыграть, но тогдая уже пробовалапонизу появится хорошо заметная белесая полоса вытертой ткани. Тоже видно и тоже не слишком красиво. Я погоревала-погоревала, потом вытащила из заначки пару бумажек, чтобы на обратном пути зайти за новыми джинсами, натянула безразмерные теплые лосины, сверху надела длинную, почти до полу, юбку-солнце, и отправилась в гости к кузнецу. А джинсы, из которых я нежданно-негаданно выросла, пойдут на капри или шорты если до лета я в бедрах не прибавлю.
Я практически не опоздала, но парни меня уже ждали. Они подхватили меня с двух сторон под руки, и мы пошли петлять по улицам и переулкам. Со стороны это выглядело, наверное, презабавно: пара лбов по два метра ростом и между ними девочка-припевочка, которая и до полутора метров не дотягивает. По крайней мере, прохожие на нас оборачивались.
Шли мы недолго. С полчаса, не больше. И зашли почти что на окраину. Раньше мне в этих местах бывать не приходилось, и я без стеснения крутила головой в разные стороны, разглядывая пейзаж. Тут были старые производственные корпуса, проломленные бетонные заборы, кучи мусорав общем, с виду полный постапокалипсис. Но жизнь в этих местах бурлила вовсю. Приезжали и уезжали разнокалиберные грузовики и легковушки, ходили люди, по одиночке и группами. Даже где-то поодаль проскочил маленький маневровый тепловозик, тащивший две порожних платформы.
Кузница располагалась в небольшом двухэтажном здании, сложенном из шлакоблоков. И она меня удивила не меньше, чем зрелище промзоны. Как-то я представляла себе кузницу в виде тесного, жаркого, грязного, закопчённого, дымного, плохо освещенного помещения, в котором пылает огонь в горне, который кожаными мехами раздувает мальчишкаученик; посреди на наковальне седой мастер в кожаном переднике держит клещами на наковальне добела раскаленную полосу железа, а двое полуголых, блестящих от пота амбалов в таких же кожаных фартуках попеременно ахают пудовыми молотами по горячей железяке, повинуясь указанием маленького молоточка мастера.
Здесь же все было иначе. Чистая, светлая, просторная мастерская. Крашеные маслом стены, крашеный маслом пол. Индукционная печь для разогрева металла, механический молот, скачущий вверх-вниз меж двух массивных стоек. Под забранным изящной решеткой окном большой металлический верстак с двумя тисками разного размера, на стене над верстаком развешаны десятки самых разнообразных инструментов. К слову сказать, даже в разгар работы верстак не выглядел захламленным. Еще были шкафы и шкафчики, стеллажи и полочки, и еще куча всего интересного. У дальней стены стояло несколько небольших станочков: токарный, сверлильный, вертикально-фрезерный. Нет, я узнала все эти названия намного позже, а сейчас просто впитывала в себя атмосферу самой настоящей кузницы. И запахиразогретого масла, горячего металла, окалины и мне это нравилось!
Для меня этот поход в настоящую кузницу и без того был неслабым приключением, несмотря на все мое ворчание. Реальность же превзошла все ожидания и ввергла меня в состояние перманентного восторга. Хозяин всего этого великолепия стоял у молота. Здоровенная стальная чушка раз за разом взлетала вверх по стойкам и с грохотом рушилась вниз, наполняя мастерскую невообразимым шумом. Разговаривать сейчас было бесполезно, а отвлекать человека некрасиво, так что мы втроем стояли посреди кузни и ждали. А я еще и тихонечко балдела.
Наконец, грохот стих, молот остановился. Стоявший у него человек в бесформенной брезентовой робе обернулся, приподнял глухую, как у сварщика, маску с черным стеклом против лица и увидел нас. Человек махнул рукой в толстой брезентовой рукавице:
Поднимайтесь наверх, я сейчас.
Потом ухватил клещами из какого-то непонятного устройства добела раскаленный кусок металла, отвернулся к молоту, и тот снова заметался меж стоек вверх-вниз, заполняя мастерскую грохотом. А мы все втроем пошли туда, куда было указано.
Лестница на второй этаж начиналась в небольшом тамбуре между массивной наружной дверью и дверью в мастерскую. Когда мы входили, я ее как-то проглядела. А вот сейчас недоумевала: как ее можно было не увидеть? Лестницу обрамляли перила, видимо, сделанные самим Романом. Красивые, сразу видно: с чувством сделаны, с душой. Я оценила.
Парни, видимо, уже не раз бывавшие здесь, поднимались впереди, я топала следом. Без них я бы нипочем не попала внутрь: дверь наверху открывалась очень даже хитро. Солидная кованая ручка была на самом деле обманкой. Модно было ее сколько угодно дергать, крутитьбесполезно, дверь не откроется. Но стоило Костику нажать потайную кнопку, скрытую на противоположной стене, как в двери что-то щелкнуло, и она неторопливо отворилась. Колька провозгласил шутовское "добро пожаловать" и вошел внутрь. Мы с Костиком последовали его примеру.
Едва войдя, я сразу поняла: этодом. И дело даже не в кухонном уголке, и не в обыденной домашней мебели. Домэто атмосфера. Люди, обживая какое-либо место, невольно оставляют в нем отпечаток себя. Это плохо поддается описанию. Для меня это некий набор моих личных ощущений и наблюдений: запахи, чуть неровно поставленный диван, плед на кресле, безделушки на полке, даже фантики от конфет под диваномне знаю, как это выразить одним словом. Можно сказатьаура места, но выйдет слишком уж по-колдунски.
В этом доме все было чисто и аккуратно, все вещи лежали на своих местах, дверки шкафов были закрыты. Немного пахло мастерской, ну так это легко объяснимо. Бабаханье молота здесь было почти не слышно, но пол чуть подрагивал в такт ударам. В этом же ритме слегка позванивали чашки и тарелки в посудном шкафу и
И тут мое исследование чужой территории было грубо прервано. Колька рухнул на диван и включил телевизор, Костик отошел в кухонную зону и зажужжал там кофемолкой, наполняя комнату стандартными запахами и звуками. Ну и ладно, кофе я люблю, а на телевизор вполне могу не обращать внимания. Даже на рекламу.
Мы едва успели выпить по чашке кофе (неплохо, но я готовлю лучше), как вошел тот самый кузнец, и я тут же принялась его разглядывать. Кузнец оказался довольно молодым: на глаз, чуть постарше меня. Не очень высокийна голову ниже близнецов, но при этом на полторы головы выше меня. Худощавый, но отнюдь не субтильный. Темно-русые коротко стриженые волосы, серые глаза, прямой нос, высокие скулы, твердый подбородок Не красавчик, но вполне симпатичен. И одет аккуратно: джинсы чистые, клетчатая фланелевая рубашка отглажена, что вообще удивительно: женской руки в жилой части кузницы отродясь не бывало.
Едва хозяин вошел, как близнецы тут же слиняли. Мол, они свое дело сделали, ценного человека доставили, а теперь у них другие дела. Ну а мы принялись знакомиться.
Вы вопросительно поглядел на меня кузнец.
Таисья, отрекомендовалась я, протягивая ему руку. Вы хотели пообщаться с владельцем некоего любопытного кинжала. Теперь у вас имеется такая возможность.
Молодой человек, нимало не смутившись, пожал мне руку. Правда, сделал это настолько нежно, словно и вправду решил, что имеет дело с ребенком. Интересно, что близнецы ему про меня наговорили?
Роман, представился он и, немного смутившись, добавил:
Я представлял вас себе несколько иначе.
Не переживайте, не вы первый. И, наверняка, не вы последний. Моя внешность вообще зачастую вызывает шок и напрочь ломает стереотипы. Ну что, поговорим?
Поговорим.
Я уселась в одно из кресел, поджав под себя ноги. У меня эта поза вообще одна из любимых. А причина проста: на многих креслах и диванах мои ноги просто не достают до пола. Так чем маяться, умащиваясь на краешке сиденья, лучше наплевать на правила хорошего тона и устроиться с максимальным для себя комфортом.
Молодой человек открыл дверцу одного из шкафов, вынул небольшой пакет и, присев в кресло напротив меня, принялся выкладывать на журнальный столик различные предметы. Мой стилетя его сразу узнала, только лезвие лишилось бурых комочков засохшей крови, да, кажется, стало чуть короче. Пластиковую баночку с щепоткой бурого порошкаскорее всего, это как раз то, что счистилось со стилета. Небольшой нож, формой напоминающий финку, с таким же бурым лезвием, что и мой кинжальчик. Голубого цвета прозрачный камень размером с фасолину.