Я купила виноград, сообщила Снежанка. Вы уже едите? Я тоже хочу есть, я прямо из школы.
Матвей говорит, что ты теперь хозяйничаешь у него, улыбнулась Мирослава.
Конечно. Ты же знаешь, я люблю готовить и печь, а у твоей бабушки все делает Марта. Вот я и хожу к Матвею. И вообще, он мне нравится, без всяких хитростей сообщила Снежанка.
Здорово, что мы все вместе. Не хватает только моего Марьяна, вздохнула Мирослава.
Может, он тоже придет? спросила Снежанка.
Может. Не знаю. Давайте просто поболтаем. Снежка, а ну-ка, рассказывай, что у тебя за парни появились. Чайник закипел, я сделаю себе еще кофе. И вообще, что у вас тут всех происходит? Давайте рассказывайте.
Мирослава снова уселась за стол и приготовилась слушать сестру.
Глава восьмая. Мирослава
1
Каменная фигура неизвестного святого ничуть не изменилась. По-прежнему лишенная носа (он, видимо, не выдержал бремени нескольких сот лет), слегка покосившаяся, жуткая, как ночной кошмар. Святой, казалось, таращился на нас, и я могла поклясться, что каменные складки его плаща слегка шевелились, словно в них пряталась какая-то мелкая тварь.
Страшная статуя, тихо проговорила я, проходя через решетчатые ворота церкви Всех Святых. Ты знаешь, кто это?
Какой-то Климент, что ли, бросил Матвей и больше ничего не сказал.
Мы явились на совет кланов вовремя. Темные улицы родного городка, по которым мы проходили, решили добраться пешком, по старинке, тем более что до старой церкви рукой подать, встретили нас желтым светом фонарей и новыми скамейками. В городке готовились к выборам, поэтому положили брусчатку даже на маленьких и узких улочках и всюду натыкали новых скамеек и новых фонарей.
Красота какая, сказала я, оглядывая кованые ножки скамеек. Каждая изображала что-то вроде саламандры с изогнутой спиной и длинным хвостом.
Выборы, коротко сказал Матвей.
Он был хмурым и молчаливым. Непривычно хмурым и молчаливым. Но, похудевший, помрачневший и потемневший, он все-таки оставался прежним Ведьмаком с невероятно притягательными разноцветными глазами, и я видела, как млела от него Снежанка. Похоже, сестрица втрескалась по уши в Матвея. А он вовсе не замечал того, что лежало буквально на поверхности, и относился к ней как к еще одной подруге. Везет ему на девчонок-подруг. Просто так получается, что к нему липнут симпатичные девочки
Впрочем, меня очень устраивало то, что Снежана проводила время у Матвея. После рассказа о неудачном бойфренде и подставе в парке, когда сестру едва не изнасиловали два здоровенных придурка, которым Костя ее, видимо, предложил в обмен на какую-то дурь, я утратила покой.
Что же это выходит? Любые болваны, если захотят, могут пригласить мою сестру в парк и приставать к ней? Не должно такого быть! Просто не должно!
Впрочем, Матвей заверил, что больше и не будет. Сказал, что все получили по заслугам и нового Ведьмака в городке уже знают и побаиваются.
Конечно, побаиваются. Теперь-то кланам известно, что появился правнук Стефана, который умеет превращаться в медведя. Знают, что в семье Левандовских есть достойный наследник и с ним шутить не стоит.
Я велела Снежанке сидеть у Матвея, а сама вместе с ним вышла в осенний холодный сумрак, направляясь на совет кланов.
Старая-престарая церковь сияла огнями, причем горели самые настоящие факелы, воткнутые в держатели по периметру кованого забора с кирпичным основанием и у самих церковных ворот, темных и невероятно старых.
В этот раз мы вошли не в боковое здание библиотеки, а в сами ворота. Холод и странные запахи тут же охватили меня, я завертела головой, пытаясь рассмотреть высокие стены и лепнину на них. Матвей, впрочем, знал, куда надо идти. Мы прошли мимо ряда узких скамеек, миновали квадратные колонны и очутились у винтовой лестницы. Ступени уводили во тьму, и где-то внизу слабо мерцали свечи.
Никакой стражи и никакой охраны. Пустота церковного двора, самой церкви поражали. Как будто никого из людей тут и вовсе не водилось, мне даже показалось, что из-за колонн вот-вот выступит безносый каменный Климент, глянет своими маленькими глазками и угрожающе взмахнет каменной клюкой.
Жутко тут, буркнула я, хватая Матвея за руку.
И холодно, согласился он.
Внимательно глядя под ноги, мы спустились вниз. Миновали темный коридор, освещенный жалкой парочкой свечей, и оказались перед низкой деревянной дверью. А за нейпомещение с высокими стеллажами и камином.
Старая библиотека кланов, тихо пояснил Матвей, когда мы вошли.
Впрочем, это и так было понятно. Едва шагнув внутрь, мы увидели множество лиц. В небольшой комнате набралось человек двадцать, наверное, если не больше, и все мужчины. Представительные, хорошо одетые, в расцвете сил. Они сидели перед горящим камином, перед столом, прохаживались между стеллажами с книгами.
Это кто еще такие? спросил один из них, едва мы вошли.
Левандовский. И Мирослава Новицкая, ответил кто-то у камина, и все посмотрели на нас с удивлением и интересом.
Мне стало неловко, но я не отвернулась, не спрятала глаза. Лишь вздохнула, подумав, что представители Вартовых не очень-то гостеприимны.
Парень, что сожрал ведьму, тихо проговорил высокий мужчина с темными глазами. Проходите, ребята, ищите себе места. Совет долго не затянется.
С каких это пор мы приглашаем на совет детей и женщин? пробурчал кто-то в углу.
Я резко обернулась на эти слова и уставилась на худого мужчину с залысинами. Он был в джинсовой куртке с меховым воротником и в синих штанах.
С тех пор, как эти дети стали выполнять наши задачи. Это ведь они вскрыли махинации Лушей, ответил ему темноглазый. На их присутствии настоял Жнец.
Которого нет до сих пор. Для кланов наступили плохие времена, если нами стали управлять подростки. Сколько лет нашему нынешнему Жнецу? Нет еще и тридцати. Если мы будем молча сидеть и смотреть на это, то скоро кланам придет конец, не унимался мужчина с залысинами.
Сидящие рядом с ним двое мужчин хмуро переглянулись, и ничего доброго в их взглядах я не заметила. Нам с Матвеем оставалось только стоять и молчать, чувствуя враждебность окружающих. Ну а что мы могли возразить этим людям, которых даже не знали?
Хватит ныть, произнес человек, который сидел за столом и потягивал какой-то горячий напиток из кружки (я видела пар, поднимающийся от напитка). Это уже не имеет значения. Обсудим то, что собирались обсудить, и разойдемся по домам. Ни у кого нет лишнего времени. Садитесь, ребята. В термосе есть кофе, в корзинкепеченье. Угощайтесь и не стесняйтесь.
Матвей направился к столу, выдвинул для меня стул, после уселся сам и, решительно отказавшись от кофе, поинтересовался, как зовут человека, угощавшего нас.
Михайло Кобзарь, тут же представился тот. Не такой славный и древний род, как у тебя, Матвей, но прадеда твоего я знавал. Хороший был мужик. Ты на него похож, к слову. Вы стали взрослыми, и пора вам понять, чем занимаются кланы.
Мы вроде как уже поняли.
Не до конца, видимо. В любом случае ждем Жнеца и начинаем. Куда он там запропастился?
В этот момент появился Марьянзашел, ступая мягко и пружинисто, тихо поздоровался и уселся за стол напротив меня и Матвея.
Прошу прощения за опоздание. Пробки на дорогах, как всегда. Начинаем.
И совет кланов начался.
2
Я думала, что это будет нечто торжественное и невероятно загадочное. Может, все будут вооружены и в черных плащах, начнут с какого-то страшного и мрачного ритуала. Например, разопьют вино из черепа или зажгут свечи и принесут клятву на крови.
На самом деле весь этот совет напомнил мне родительское собрание. Половина людей торопились домой, и нетерпение ясно читалось на их лицах. Вторая половина не доверяли Жнецу и казались мрачными и обособленными.
Первым заговорил мужчина с залысинами. Вышел к столу, на свет, и я смогла рассмотреть его глубоко посаженные глаза, резкие носогубные складки и твердую линию подбородка. Все в его чертах было жестким, решительным и даже злым.
Говорил он тоже зло, короткими и четкими предложениями, и посматривал на Марьяна так яростно, словно хотел разорвать в клочья одним лишь взглядом.
Наш нынешний Жнец молод и неопытен. Ему нужен помощник, человек, который уже немолод и знает правила клана. Кто-то, кто мог бы подсказывать Жнецу и помогать в принятии решений. Что скажете? Выберем помощника?
Пусть берет себе помощников столько, сколько хочет, тут же согласился Михайло Кобзарь. Молодыеэто хорошо. У молодых есть время и возможности, чего не скажешь о нас, Захар. Мы уже немолоды, и у меня лично нет времени. Моя жинка не любит, когда я засиживаюсь тут с вами.
Потому что ты подкаблучник, Михайло, хохотнули из темного угла; я не успела рассмотреть говорившего.
Может, оно и так, Егор, не спорю. Но я и сам предпочел бы сидеть сейчас дома и заниматься хозяйством, а не тут языком молоть. Давайте быстро выберем помощников нашему Жнецу и отправимся по домам, спокойно ответил Михайло Кобзарь и улыбнулся, отчего его темные усы раздвинулись, открывая белые зубы.
Со своими помощниками я определюсь сам, заговорил вдруг Марьян, и его голос прозвучал на удивление твердо и даже властно. У меня есть люди, которым я доверяю и которые мне помогают. Я говорю о Мирославе Новицкой и Матвее Левандовском. Мирослава недавно нашла группу людей, вызывающих мертвых. Нам удалось остановить ритуал, предотвратить очередную проблему.
Ты говоришь о детских играх вроде гадания с иголочкой? сердито спросил суровый Захар.
Я говорю об амулетах, сделанных Третьим кланом. Амулетах святого Климента. Один из них едва не был задействован. Я обнаружил его благодаря Мирославе. Поэтому беру в помощники Ведьмака и дочь Любомира Новицкого.
Покажи амулет, приказал Захар.
Марьян молча положил на стол медный кругляк, и две скрученные змеюки блеснули темными точками глаз.
Да, это он. Откуда он мог взяться? Где тот человек, который им владел?
Я отпустил его. Мы не будем хватать и пытать обычных, решительно сказал Марьян. Это амулет Змеелова, и вряд ли у парня есть еще такой же. Всего было четыре амулета и несколько медных блях, с помощью которых делали привороты. Одну из таких блях я уничтожил этим летом.
Что ты собираешься делать с амулетом?
Оставлю пока у себя. Там видно будет. Третьему клану его не отдам.
Хорошее решение. Но этих двоих ребят тебе будет мало. Кого еще хочешь в помощники? снова спросил Захар.
Орест Тригуб, ты будешь помогать? Голос Марьяна звучал звонко и ровно.
Раз надо, то помогу. Со скамейки поднялся мужчина с темными пронзительными глазами, тот самый, который приветливо встретил нас с Матвеем. У тебя хорошая команда. Славные ребята, и если мои советы окажутся кстати, то пусть так и будет.
Вот и все. У меня три помощника, и этого пока достаточно. Марьян сплел перед собой пальцы и обвел взглядом зал. Теперь перейдем ко второму вопросу. Если и дальше пойдет так же быстро и легко, то через полчаса мы сможем разойтись по домам.
Легок на принятие решений, буркнули в углу, но Марьян не обратил на это внимания.
У нас в городе захватили аптеку. Это рейдерский захват, и надо узнать, кто за этим стоит и что им надо, продолжал он.
А мы что, полиция? Мы такими вещами не занимаемся, снова возмутились в углу.
Говоривший наконец вышел на свет. Это был довольно молодой, лет тридцати, мужчина, высокий, широкоплечий, коротко стриженный. На нем были клетчатая рубашка и черные джинсы. Он ухмыльнулся, глянул на Марьяна и засунул руки в карманы.
Не тем ты занимаешься, Жнец. Не наше это дело, проговорил он.
Я знал, что ты не сможешь сидеть спокойно, Андрей Луша, сказал в ответ Орест Тригуб.
А почему я должен сидеть спокойно, если слышу чушь? Впрочем, касательно аптеки ты, Жнец, должен бы знать, что подвалы этого здания огромны и подземные коридоры ведут чуть ли не до табачной фабрики. Говорят, что в подвалах зарыто сокровище. Может, в этом дело?
Я узнаю, кто за этим стоит, тут же сказал Орест. Это несложно.
Документы на здание действительно старые, еще девятнадцатого века. Но они подлинные, и поэтому забирать здание у семьи незаконно. Хозяевам предложили компенсацию, но это смешные деньги, продолжил Марьян.
Я разберусь, заверил Орест. Еще есть какие-то задачи?
На этом у меня все. Может, какие-то жалобы? Кто у нас патрулирует город? Кто занимается почтовой службой?
Ну, эти задачи мы выполняем, заверил его Михайло Кобзарь. Ты же знаешь, Марьян, я по-прежнему организую городскую стражу.
И поэтому сводную сестру Мирославы едва не изнасиловали какие-то неизвестные прямо у нас в парке. Где была стража? Мы говорим о Центральном парке городка, а не о подворотне. Марьян сердито глянул на Михаила.
Тот лишь пожал плечами:
Разберемся.
Об этом хорошо знает Константин Таран. Это он привел ребят, напавших на Снежану.
Разве парни уже не получили по заслугам? Андрей Луша стоял под свисающей с потолка одинокой тусклой лампочкойэнергосберегающей, между прочим, что совершенно не вязалось со свечами на столе, и его темные глаза хитро поблескивали. Насколько мне известно, Ведьмак Матвей уже полностью восстановил справедливость. Сломанные нос и ребрахорошая цена за нападение на сестру Новицкой, пусть и сводную.
Возможно, Матвей погорячился. Ребят надо было доставить в отделение полиции, и пусть бы посидели за хулиганство и попытку изнасилования пару лет. Это хорошая мысль, кивнул Марьян. В следующий раз так и сделаем, и я настою, чтобы паршивцы получили срок на полную катушку. Пусть сидят в тюрьме, тогда в городе будет порядок. У нас же не Средневековье, правильно?
На этом совет кланов закончился. Михайло Кобзарь ушел первым, прихватив с собой опустевший термос. А Марьян взял меня за руку и сказал Матвею, что сам отвезет нас обоих домой.
Есть серьезный разговор, сказал он, и его глаза показались мне совершенно темными.
Глава девятая. Мирослава
1
Машина Марьяна стояла прямо у ворот церквистарая «Дачия Логан». Мы загрузились в неея хотела сесть на переднее сиденье, но Марьян жестом показал, чтобы я поместилась сзади, рядом с Матвеем, и деревья с горящими фонарями понеслись мимо нас, и я могла сколько угодно рассматривать вывески магазинов и ресторанов.
К слову, «Старая Прага», в которой я столько работала, закрылась. Поговаривали, что помещение продали и теперь тут будет семейная пекарня, но точной информации не было.
Матвей хмуро молчал, а меня пробивала дрожь и мучили плохие предчувствия. Хотелось нарушить гнетущую тишину, спросить у Марьяна о многом, но едва я раскрыла рот и выдала какое-то банальное предложение, лишь бы завязать разговор, как мне велели замолчать.
Ничего не говори, повторил Марьян, напряженно глядя вперед.
И я повиновалась.
Едва заехали на просторный двор Матвея и вошли в дом (Снежанка ждала нас на кухне), как Марьян вдруг прижал Матвея к стене. Нависая над нимвсе-таки Марьян был немного выше Ведьмака, он спросил:
Ты ведь не сжег Желанную, да? Голос его звучал тихо, но так напряженно, что мне показалось, будто воздух зазвенел от скрытой ярости.
Матвей молчал, удивленно уставившись на Марьяна.
Ты ее не сжег, хотя обещал. И где она? Где она, ты знаешь?
Последнюю фразу Марьян уже проорал в лицо Матвею, и тот дернулся, пытаясь освободиться.
Она должна быть у меня тут, в мастерской прадеда, ответил он, озадаченно хмурясь.
Его растерянность, его покорность разъяренному Марьяну показались мне вдруг необычными и странными.
Так пойди и посмотри, на месте ли Желанная! рявкнул Марьян, убирая руки.
Матвей выскочил из дома, а я уставилась на Марьяна. Он был бледным и мрачным, словно внутри него бушевала еле сдерживаемая буря.
Что случилось? спросила я.
Сейчас узнаем. Марьян был короток.
Матвей вернулся еще более растерянным. Между его черными широкими бровями обозначилась складка, губы побелели, а короткие волосы были взъерошены так, что почти стояли дыбом.
Желанной нет, очень тихо сказал он.
И где она? заорал Марьян. Ты знаешь, кто написал в ней свои желания?
Ты должен знать, все так же тихо сказал Матвей. Имя в первую очередь пишется в книге.