Мак, ты офигел? Илья потянулся вперед и подтащил кота к себе. Тот пережил перемещение очень стоически, только раздраженно мявкнул, после чего, вывернувшись из рук хозяина, удалился, помахивая хвостом-метелкой.
Ну ничего себе кот, похвалил Дэш. Твой, брат?
Да ладно, сморщил нос Илья. Чужой какой-то кот. Пришел вот, дверь открыл и жрать требует. Прям как ты.
Я не кот, я брони, рассмеялся Дэш и, видя, что его не очень поняли, расшифровал, ткнув в в рисунок лошадки на куртке. Братец-пони.
Час от часу не легче, братец Пони, обреченно ответил Илья. Что за бред про кровь фей?
Ты книжки, там, читаешь иногда? Сериальчики, может, смотришь? Про всякие, гм, параллельные миры, про нечисть, там, вроде как?
То есть, тынечисть?
Я чисть, возмутился Дэш. Хотя, брат, с другой стороны, может и так, только вот я мир спасаю, вот как!
Да ладно, Илья, не очень понимая, чему из всего этого верить, но в целом наслаждаясь заморочным рассказом, откинулся на стуле и отхлебнул кофе. Рассказывай, рассказывай, я тебя внимательно слушаю.
Дэш одарил его оценивающим взглядом, но все-таки продолжил.
Так вот. Ты Apocalypsis Ioannis читал?
Чего-чего?
Чему вас учат в ваших МИСиС? возмутился Дэш. Откровение. Иоанна Богослова Откровение.
Почему это такому должны учить в университетах? возмутился Илья, чувствуя смутную тревогу от того, что Дэш знает, где он учится. Хотя, конечно же, знаетон же оставлял записки в аудитории, на собственном месте Ильи, даже. А в воскресную школу я не ходил. А при чем тут Откровение?
При том, чтобы ты забыл все, что там написано, скорбно ответил Дэш. Вот так, вот как, неграмотные люди берут и рушат концепцию разговора.
Ладно. Специально ради разговора, я потом прочитаю и забуду, от всего сердца пообещал Илья.
Ладно, смилостивился Дэш. В общем, брат, там все не так, как мы верим, но мы, вот такие как мы, знаем, что конец света будет, когда Четыре Всадника оседлают своих зверей и пройдут по миру.
Война, Глад, Мор и Дартатьян? не удержался от шпильки Илья.
Война, Глад, Мор, Смерть и стажерСессия, в тон ему ответил Дэш, но тут же скривил свое улыбчивое лицо в серьезную гримасу. В общем, Всадники то и дело пытаются проснуться и взнуздать кого-нибудь, понимаешь, брат? Каждый день кто-то из них ворочается во сне, и его надо убаюкивать.
Ну, если они такие опасные, нахмурился Илья. То каждому по няньке, колыбельку качать, и все.
А, примерно это и делаем. Только вот это, брат, Всадник может проснуться в одном человеке, а может и в другом. Поэтому и носимся мы, вот такие вот, как я, и как ты, наверное, и укладываем их баиньки, вот так вот.
И откуда мы, вот такие вот, узнаем, где кто ворочается? с подозрением уточнил Илья. Прожекторный сигнал где-то загорается, и все спешат на помощь?
Э, да нет, что ты. Угадываем. Ну, то есть, это тут конечно есть признаки, которые, типа как, в группу риска человека сразу. Ну, вот, к примеру, это должен быть человек, полностью человек, без крови фаэ или альде. И чаще девчонки. И рождение близко к поворотным дням признак верный. Ну и видят они больше, чем просто люди, замечают, там, всякое. Нас, таких вот, видеть могут, даже если мы прячемся. Фаэ и альде тоже видят, но если человек, и видит, то, скорее всего, Всадник. Обычно, брат, так и палим. Ну и ощущение от них такое сразу, знаешь. Особое.
Особое, снова повторил Илья, пытаясь отхлебность из пустой уже кружки и не замечая этого.
Ну, так да. Как будто чуть дрожь внутри. Чем ближе Всадник в пробуждению, тем больше дрожь, он, она вроде как, зовет нас.
И зачем ему, ей мы, вот такие?
А чтобы, брат, подчинить, взнуздать и ехать на нас в конце света. Потому что, брат, мы, типа, звери.
Те еще звери? попробовал пошутить Илья, но ему было не смешно, скорее, не понятно и стремно. Дэш, при всем его спокойствии, больше походил на шизофреника, чем на мессию тьмы, мессию света. И, несмотря на все странные события недавнего времени, Илья бы скорее поверил в галлюцинации и помешательство, в том числе, свое, чем в сверхъестественное. Он был, в конце-концов, почти что программист! А почти что программисты, даже в обучении, верят в то, что если у версий один и тот же номер, то они идентичны, а вот в чудесав зависимости от испорченности.
Еще как, брат, Звери. Озвереешь тут. Я вот, ржи давай, ржи, конь Черен. Черный зверь.
Звучит как псевдоним актера жанра для взрослых, прокомментировал Илья.
Нет, это супергеройское имя, брат, осклабился Дэш.
Да уж. Так ты Пони, но в случае беды превращаешься в Коня.
Ты, брат, явно не веришь.
А ты бы сам поверил?
Э, серьезно? Да я быстро поверил. Меня Блед вытащил из драки с альде. Эти альде знаешь, какие злые, эээ? Просто треш, никогда, брат, не беси альде, Илья, который запутался уже во всех упомянутых названиях, только саркастически поднял бровь. Ну, по крайней мере, пока ты такой, ну, зеленый. Блед-то их раскидывает, как котят совсем. Вот он, в общем, вот так вот, и раскидал, и меня вытащил, и тогда на через Порог, в смысле, в страну фаэ можно было норм так пройти, и он меня сразу туда сводил. О! Вот, брат, что мы сделаем-то, через Порог сходим, и все, дело обделано.
Для Ильи, впрочем, обделанное дело звучало как-то не очень. Он перевел дыхание, скривился пару раз в непонятных гримасах и сказал:
Если только не во время учебы, и не когда ралли, и вообще, аккуратно как-нибудь.
Э, не веришь, брат, разочарованно покачал головой Дэш, тем не менее, улыбаясь. А когда Шторм опять замаячит, небось ждать будешь, вот, братец Дэш придет и спасет, типа?
Если он мне будет всерьез угрожать, я найду способ себя защитить.
Да только он никогда не будет так угрожать, чтобы полицию звать, нееет, брат, он же из фаэ, говорят, этой крови в нем много, и он, типа, поэтому круче всех нас. Ну, так-то, я против него свою защиту держу же, может, и не так все плохо В общем, брат, завтра попробуем ключик получить, а там и за Порог сходим, вот так вот.
Завтра? уточнил Илья, вспоминая, что же там должно быть завтра. По всему выходило, что обычный день, и вряд ли даже какая-то задница стрясется. Впрочем, до появления в его жизни красноплащых и голубокурточных видений, никаких задниц не случалось очень, очень давно, Илья даже и отвык.
Завтра, брат, кивнул Дэш. А пока я пойду, дела еще. Слушай, а рублей двести нету бедному студенту, брат?
Да я как бы тоже бедный студент, с сомнением сказал Илья, но все таки пошел в коридор и вытащил из кармана куртки пару бумажек. Дэш, последовавший за ним, тут же радостно их выхватил и пересчитал три раза.
Э, спасибо, брат, век помнить буду! А теперь открывай свой сейф, выпускай Коня на волю, э? Я, конечно, сам умею, но гостя надо того, уважать, да? Выпроваживать уважительно! Без пинка под зад!
Илья неодобрительно покачал головой, но дверь открыл, и пару секунд потом слушал жизнерадостный топот вниз по ступеням, игнорирующий существование лифта. Потом пошел в комнату сестры, из окон которой было видно подъезд, сел на подоконник, прислонившись к стеклу лбом, и задумался о Дэше, о ралли, о небывалом черном лесе. Все это было, с одной стороны, совершенно не знатно, потому что не очень понятно, и Илья, следуя логике, приписал бы такие штуки действию каких-нибудь особых наркотиков в сочетании с нейропрограммированием. Но, с другой стороны, зачем бы это все нужно, и кому? Дэш оставлял свои записки даже в их квартире, каким-то образом, значит, мог сюда пройти, и денег вынести запросто и прочей фигни, но не сделал этого. Не сделал же? Спохватившись, Илья понял, что просидел на подоконнике полчаса, но Дэш из подъезда так и не вышел.
Куда мог он мог задеваться? В гости к кому-то зашел?.. Илья нахмурился и пошел проводить ревизию по квартире, все ли отцовские тайники были в порядке.
Вопреки многочисленным анекдотам о том, что при разборке шкафа можно найти много полезного и пять раз кота, пушистая скотина снова куда-то задевалась, поэтому после обследования закромов родины Илья занялся поисками собственной зверюги и такого удачного тайника, в котором кота было не найти, однако, удача ему не способствовала.
Примерно за этим занятием, правда, уже менее полном энтузиазма и ближе к ночи, Илью застал звонок злой, расстроенной донельзя и обиженной жизнью сестры.
Дома ты, обормот? Да? А я вот работаю. Сволочь ты, учеба, чащобаВот что, зайка с ушками, иди в мою комнату, со стола возьми коробку из-под ботинок, она там одна, не попутаешь. И отвези Айке. Адрес я тебе скину. Я просто ей обещала, что сегодня привезу, а сама вот так вот. Довезешь? Тебя уже можно без взрослых на улицу отпускать? Да ты что! Я и не заметила. Ладно. Бывай! Лови адрес.
И, собственно, это и было причиной, по которой Илья в итоге обнаружил себя в начале второго в ночь с воскресенья на понедельник посреди района Строгино, в печальных размышлениях о том, а как теперь отсюда выбираться.
Собственно, конечно, он был сам виноват. Слишком долго тянул с выходом из дома, потом примерно вечность протупил в попытках половчее добраться от метро Щукинская, на котором он зачем-то вышел, на злополучную улицу Маршала Катукова. Доехав, он еще некоторое время пытался найти нужный дом наугад среди примерно одинаковых построек, пока не сдался и не включил карты на телефоне.
Потом Айка, задушевная Светина подружайка, так бурно радовалась передачке, что даже утащила не очень радостного курьера пить чай с тортом, и ему стоило в итоге большого труда вырваться из цепких рук Айкиного папы-музыканта, которому приспичило выпить по-мужски и спеть пару нормальных пацанских песен, а то эти женщины ничего не понимают.
Так что, пенять было не на кого. Потрясая немного мутной от заморской текилы головой, Илья счел за благо немного пройтись, освежить мысли перед тем, как всерьез задуматься над решением своей дилеммы.
Поскольку дорогу он условно знал только до Щукинской, поэтому в ту сторону он и двинулся в компании постепенно гаснущих окон окружающих домов. Они медленно утекали мимо, пока Илья расслабленно шел вдоль трамвайных путей, выписывая временами пьяные кренделя туда или сюда.
Шаг, и еще, и еще, и вот уже и мост, пустой, обманчиво тихий, только фонари горели ровным, спокойным оранжевым светом, и темная вода внизу причудливо отражает огни.
Красиво, а, брат? раздалось сзади, и Илья. надо сказать, даже не подпрыгнул. Может, слишком был приняв, или привыкнув, но он даже не обернулся.
Что, дела уже закончились?
Ну так, э, ты в ночи поперся и что делать? Делать-то что? Спасать надо было бежать, вот так вот, да? Вдруг бы Шторм тебя подкараулил, вот так вот?
Ну и подкараулил бы, Илья подошел к парапету и облокотился на него, глядя в темную воду. Сбоку раздалось шуршание, и Дэш приладился рядом, нахохленный, как воробей на жердочке. Его до того смешно поддернутые вверх спортивные штанцы были сейчас развернуты на полную длину, прикрывая лодыжки, в ярко голубая куртка застегнута до верха. Видимо, даже Коней и Поней пробирал прохладный ветер с реки.
Э, брат, не справишься ты с ним пока. Да и я не поручусь, но я-то хоть знаю.
А тебе вообще какой в этом цимес?
Цимес?
Вкусняшка твоя тут в чем?
Так вдвоем, брат, колыбельные-то петь сподручнее. Я вот бьюсь-бьюсь, никак не пойму, что за Всадника этот Шторм нашел и окучивает.
Чтоб я что понял, пожаловался Илья. Домой мне надо.
Это точно, брат, надо. Ты того совсем.
Не совсем. Но того. Такси, что ли, вызвать?
Дэш посмотрел на него, прищурился, сверкнул в оранжевой полутьме белозубой улыбкой и, уцепив Илью за рукав, потянул его обратно к середине моста, к рельсам.
Сейчас что покажу, пообещал он, наступил ногой на рельсу и тут же отступил. Илья даже рот открыть не успел, чтобы переспросить и выразить свое недоумение, как тихо звякнув, перед ними из ниоткуда затормозил трамвай: ярко освещенный, со вполне стандартной табличкой над затемненной кабиной. Правда, на табличке был написан не какой-то конкретный номер, а прочерк. Просто дефис, или тире, и выглядело это странно.
Добро пожаловать, широким жестом пригласил Дэш, и передняя дверь гармошкой сложилась, пропуская внутрь.
Это что за нафиг? вежливо уточнил Илья, чувствуя холодок блеклого ужаса, взбирающийся по хребту. Не то, чтобы трамвай выглядел так пугающе, но во всей ситуации было что-то радикально неправильное, ненастоящее. Или, наоборот слишком настоящее для тревожного сна.
Может, это я с Айкиным батей перепил, предположил про себя Илья. И вовсе я не тут, на мосту, а там, возле диванчика на кухне, и заботливая сестрина подруга мне подушечку подложила под шею, чтобы завтра не ломило.
Но сон или нет, а Дэш профессиональным движением подтолкнул его в бок, и Илья почти кубарем влетел в салон. Дверь тут же закрылась за ними, но трамвай все еще стоял.
Чего встал, брат, давай, садись, в ногах правды нет! То есть, ее и в других частях тела не очень, но в заднице явно больше, так что задницу сажай!
Подталкиваемый своим спутником, Илья прошел глубже и плюхнулся на одиночное сиденье, оглядываясь. Турникетов не было, да и привычных валидаторов: вместо них было три винтажных, ржавых компостера, к одному из которых Дэш вальяжно подошел и приложил пальцы.
Из компостера тут же высунулся длинный и тонкий не то зуб, не то хобот и впился в ладонь Дэша, жадно присасываясь. Несколько капель под невозмутимым взглядом парня упали на пол, пока Илья покрывался холодным потом от ужаса и протирал глаза, а потом компостер, видимо, наелся, и хобот втянулся обратно. Компостер дернулся, словно сыто рыгая, и неожиданно сообщил:
Трамвай следует по маршруту 15д до конечной остановки Станция метро Университет без промежуточных остановок. Уважаемые пассажиры, будьте внимательны друг к другу, уступайте места инвалидам демонических войн, представителям древних времен и исчезающих рас, пассажирам с отпрысками, а также женщинам и лицам сильнее и быстрее вас. Желаем приятного полета.
И состав тут же тронулся с легким мелодичным звоном, скользя по сверкающим серебром рельсам уходящим то ли в ночное марево, то ли и вовсе в небеса.
Э, вот так, радостно осклабился Дэш, явно наслаждаясь перекошенным лицом своего приятеля, и потер пострадавшую ладонь о куртку. Как-то так, брат. Ну, как, теперь больше веры мне, а?
Ни фига, не согласился Илья, вцепляясь крепче в поручень. Трамвай все ускорялся, словно беря разгон с каждой секундой, и пейзаж за окнами мелькал быстрее, чем в пригородных поездах. Собственно, мелькал так быстро, что от этого тошнило. Я напился и отрубился у Айки. Я сплю, и все это сон. А ты мне снишься потому, что был самым сильным впечатлением дня.
Так хоть впечатлил, и то цимес, как ты говоришь, хмыкнул Дэш, усаживаясь на сиденье через проход и с интересом изучая бледновато-зеленый абрис Ильи. Ну, ничего, ничего, брат, ты еще молодцом держишься. Нормально, так-то. Может, еще и воспитаем из тебя достойного зверя, да?
А если я не хочу быть каким-то там зверем?
Э, брат, такое не выбирают. Таким рождаются. Так что либо ты того, воспитуешься, либо того, и Дэш живописно изобразил чирк пальцем по горлу. Тот же Шторм тебя и этого того, вот как.
Я все еще ни черта не понимаю, убито сообщил Илья, чувствуя, как его собственные зубы выбивают неровный ритм, не то от качаний на рельсах, не то от прохлады, не то от нервов.
А вот это, как раз, нормально, брат. Ничего, потом разберешься. Не все сразу. Думаешь, я родился, что ли, умным, сильным да еще и в стильной куртке вдобавок?
Вот про куртку, нервно хихикнул Илья. Могу и поверить.
А, смеешься? широко улыбнулся Дэш. Смейся, смейся, брат. А у меня тут чары и чары!
С винищем? уточнил Илья, понимая, что веселье приобретает истерический оттенок, но уже не в силах остановиться.
С пивасом бывает, да, согласился парень, расстегнул куртку и засунул руку куда-то внутрь, шаря не то по карманам, не то по четвертому измерению. Ааа, ну-ка, он достал оттуда надорванный пакет с цветными мармеладками, имебщий такой вид, словно его кто-то уже пожевал и выплюнул. Будешь?
Нет, спасибо, прыснул Илья, продолжая веселиться, и, смеясь, даже пропустил начало торможения, и вписался плечом в спинку соседнего сиденья.
Трамвай звякнул и остановился, и Илья, потирая ушибленное, прильнул носом к окну.
Они, в самом деле, прибыли в разворотный тупик рядом с метро Университет, и он отсюда даже видел светлые колонны станции.
Э, все. Конечная, брат, поезд дальше не идет, рельсов того, нет, Дэш, поднявшись, хлопнул Илью по плечу и подошел к центральной двери. Та приветливо распахнулась, и Илья поспешил за своим новым приятелем, опасаясь, что странная техника его замурует и сожрет.