Его душа теперь на ночной луне, там, где суждено оказаться всем нам, разговор утомил Боргайна.
Заата отступила, позволяя Риангару поприветствовать гостя как положено.
Рад видеть тебя на своей земле у очага, что согреет ночью, в шатре, что защитит от зноя. Прими мое слово и доверься, ритуальная фраза, которая уже давно не имела того значения, как раньше.
Принимаю и доверяю, нехотя ответил Боргайн. Так ты не ответил, Риангар. Зачем тебе артак? Скрываешь лицо, потому что страшен и боишься всех своих девок перепугать?
Можно и так сказать. Прошу, проходи и будь первым, кому предоставят слово на совете.
Боргайн пожевал губу и вошел в дверь, которую гостеприимно распахнули перед ним. А Риангар тяжело вздохнул. Еще не раз его спросят об этом. Закрывать лицо мужчине такое делать не пристало! Но как иначе, если то уродство, которое пытался скрыть отец, никуда не делось. И не денется. Пусть предки сжалятся и даруют ему сына. Тогда можно будет уйти, переложив эту ношу на плечи другого. И его кровь, но в другом, в ребенке, спасет степь от неминуемо беды.
Нет! Это слабость! Воин не может позволить себе быть слабым!
Ты справишься, Заата положила руку ему на плечо, нарушая все правила. Покажи, что нет вождя достойнее тебя. Айхонаре не нужен иной хаст, с другим наша земля исчезнет.
И он вошел в зал совета.
Глава пятая. Она
Я сидела как на иголках. Заата сказала, чтобы я не высовывалась, потому что у нее был ко мне важный разговор. Но сидеть в одиночестве в своей комнате мне не хотелось. Михарна отправилась домой, потому что у нее он был, как и работа, которую необходимо было выполнять. И пусть дочери воина было легче, чем, скажем, дочери пастуха, но это не означало, что она могла бездельничать. Чем лучше дочь покажет себя, тем лучше мужа выберет для нее отец. И очень рада, что эта участь меня миновала. Лучше быть свободной и ни от кого не зависеть!
Первая луна уже выглянула, значит, совсем скоро палящее солнце уйдет за горизонт. А мне еще нужно отнести ужин хасту Линару. Нет, больше я не могу сидеть и дожидаться, когда Заата вспомнит обо мне.
Подскочила, запахнула артун и направилась на кухню. В доме царило оживление, но лишь потому, что слишком много гостей одновременно посетили нас, а такого давно не было.
Явилась! Дараха недовольно поморщилась, увидев меня в дверях. Я все знающей расскажу. Раз уж тебя приставили к делу, так не отлынивай!
Спорить с женщиной не стала, молча взяла корзину и собралась выходить из кухни, когда она неожиданно меня остановила.
Раэза, не привыкай к гостям, они все равно тут надолго не задержатся.
Я удивленно посмотрела на нее:
О чем это вы?
Ни о чем, просто помни это враги, а не друзья.
И она вновь ушла к плите, на которой что-то очень сильно кипело, почти стремясь сбежать из большого чана.
А я я поняла, что вокруг меня все-таки происходит нечто такое, что требует объяснения. И Заата просто обязана мне все рассказать!
В коридоре пришлось лавировать между спешащими куда-то воинами. Никто бы не стал уступать девушке, так что я, поминая всех степных духов и тварей, медленно продвигалась вперед, пытаясь удержать тяжеленную корзину и недоумевая, с чего это все выползли на ночь глядя.
Плюнула и остановилась, поняв, что этим путем я до хаста точно не доберусь. Единственный вариант обойти через мужскую половину. Но не обычным путем, а через зал совета. Все равно там сейчас должно быть пусто, так что не думаю, что кто-то будет очень против.
Огляделась и свернула в коридор, который даже служки почти не использовали такой он был бесполезный. Но мне и хорошо, там точно никого.
Теперь я почти бежала, потому что знала, меня обязательно обвинят в том, что я морила хаста голодом. Кому какое дело, что Заата просила меня ее дождаться?
Но убежать далеко не успела. Из приоткрытой двери доносились голоса. И в одном, женском, я узнала свою наставницу.
Тебе не переубедить меня.
Но ты знаешь, я прав. Одного не могу понять почему ты так почтительна с этим недоноском, Заата?
Этому недоноску суждено объединить степь, Охир.
Я замерла. Знаю, подслушивать нехорошо, но женское любопытство возобладало над совестью. А Охир был одним из тех хастов, что всегда держали нейтралитет, не позволяя своим личным обидам становиться выше выгоды хасттана. Только вот, не думала я, что он к Риангару так относится.
Степь нельзя объединить, и ты это прекрасно знаешь. Проклятый Ингайр тому доказательство.
Охир, я уже говорила на совете много лет назад и повторю снова степи придется объединиться, иначе мы падем. Сгорим в жаре, и от нас не останется даже воспоминаний. Этого ты хочешь, старый друг?
Я ничего не хочу, мужчина был раздражен. Но ты лучше всех знаешь, что просто так этого не будет. Риангар сопляк, ишачий навоз! Он даже не воин! Воин не стал бы кутаться в поминальные тряпки и ждать, что хасты примут его сторону только по праву рождения!
Но никто из вас не кинул ему вызов, благоразумно вставила Заата. Вы все равно боитесь сына Ингайра. Потому что был он проклятым или нет, но степь сказала свое слово. Сын это ли не доказательство?
Доказательство? Я видел его сегодня, и все, что испытал, это жалость к мальчишке. Не уверен, что он сможет пережить следующий пик жары. Как ему быть правителем?
Легко.
Я поудобнее перехватила корзину, которая успела оттянуть руки. Нужно было уходить, но я чувствовала, что вот-вот Заата скажет нечто важное, то, что не рассказала бы мне никогда.
И была права. После недолгого молчания, знающая тяжело вздохнула и произнесла:
Об этом никто не знает, Охир. Я не могла открыть то, что давно сказали мне души предков. Это больше, чем их обычные слова. Риангар повелитель Айхонары. И он может объединить земли, но не так, как я говорю, не теми способами, которых от него ждут. Воины никогда не примут, не поймут, если он будет нести не кровь и боль, а мир. Знаешь, слово степи нерушимо. И мне больно осознавать, что я не могу ничего изменить. Ничего И от этого знания лишь хуже, потому что мне известно больше. И жизни, что будут искалечены правильным выбором. Впереди нас ждет страшное, но я не могу поведать тебе об этом, пока твой знающий не услышит слов в ночи от тех, кто ушел.
Ты единственная женщина среди знающих, Заата, уже это говорит о том, что все переменчиво.
Знающая рассмеялась. Было так необычно слышать ее смех, пусть и окрашенный странной грустью.
Меня боятся, а не уважают. Хотя страх лучше, чем презрение. Ты видел, что Ориной занял место знающего Турайры? Боюсь, как бы это не принесло бед. Нехорошо, когда тот, кто не слышит, пытается давать советы.
Я спрошу знающего. Но могу ли я надеяться на правильный ответ?
Если он задаст нужный вопрос, невесело хмыкнула Заата.
Охир протянул руку и коснулся шрамов, что уродовали лицо женщины.
Я знаю, откуда взялся каждый из них, произнес хаст. Мое сердце болит всякий раз, когда я думаю о той боли, что ты испытывала. Мне жаль, что время не вернуть назад, а то, что произошло, не исправить.
Оно ушло, Охир. Мы выбрали дороги, и оказалось, что ведут они в разные стороны. Но, чтобы вы жили, мне пришлось отказаться от того будущего, о котором мечтала. Я приняло слово степи, прими и ты его.
Я всегда верил тебе, Заата. И если ты говоришь, что так суждено, значит, так тому и быть.
Больше я ничего не узнаю. Странно, что же такое поведали Заате души предков, что она боится открыть это? Если бы она имела в виду то, что дочь Айхонары родит от северянина Но нет, вряд ли она сейчас говорила об этом. Нужно бы спросить как-нибудь, что связывает ее с этим хастом, но она не ответит мне, скажет, что это дело прошлых дней. А Охиру она доверяет, раз уж предостерегает от того, что и мне кажется нереальным.
Тихо, чтобы меня не заметили, начала отступать, пока не оказалась в самом конце коридора. Открыла дверь и вышла на мужскую половину, облегченно вздохнув. Хорошо бы, если предки не заметили меня и не расскажут наставнице о моем проступке.
Эй, ты чего здесь делаешь? недовольный окрик заставил оглянуться.
Ну, конечно, Ирвир.
Вытянула руку, показывая браслет.
Это я, Раэза, сообщила воину. Мне нужно отнести ужин хасту Линару.
А что ты там делала? кивнул он на дверь за моей спиной.
Сегодня слишком много воинов в доме Риангара. Решила выбрать путь поспокойнее, ответила чистую правду. Поверил он мне или нет, я не знаю, но позволил идти дальше без вопросов.
Два воина помоложе отвернулись, пряча ухмылки. Не от меня, от Ирвира, который бы не одобрил их вольных мыслей обо мне и о том, чем я, по их мнению, могла там заниматься. А уж когда та самая дверь распахнулась и оттуда вышел хаст Охир Я просто решила, что нужно побыстрее убираться с мужской половины. Отдам ужин Линару и к себе, чтобы наконец-то поговорить с Заатой.
Эй, стой! Куда?
Я чуть было не зарычала.
Ужин. Для хаста. Вашего, уточнила на всякий случай.
Воин из Тайрады, которого я уже видела, внимательно оглядел меня.
Давай корзину, я передам, произнес он, наконец.
Я покачала головой.
Если не отдам лично, меня накажут, конечно, я лукавила, но этот день был настолько бесконечным, что хотелось поскорее с ним разобраться. Могла бы, и правда, отдать корзину воину, но взыграло упрямство. Черта, как говорила Баорга, доставшаяся мне от отца.
С сомнением оглядев меня, воин тяжело вздохнул и отворил дверь.
Склонила голову, благодаря его, и проскользнула внутрь. Здесь уже царил полумрак, разгоняемый лишь одной-единственной лампой.
Я принесла ужин, хаст, не увидев хозяина, произнесла погромче и начала выкладывать еду из корзины. Оставлю здесь.
А если я не голоден? раздалось у меня за спиной.
Испугалась, но виду не подала. Закончила и развернулась к хасту, который стоял, ожидая моего ответа.
Ты можешь поделиться с воинами. Я не думаю, что они будут против этого.
Ты права, не будут, он прошел мимо меня, и я помимо воли вдохнула его аромат терпкий, травяной, совсем чужой и незнакомый. Не будь он врагом, я могла бы и подумать о том, чтобы разделить с ним ложе хотя бы один раз. Так что? спросил он.
Я подняла голову, не таясь и не скрываясь, и поняла, что хаст меня о чем-то спросил.
Ты спросил?
Не слушала, улыбнулся он. И чем же были заняты твои мысли?
Линар сел на мягкие подушки, а затем похлопал рядом с собой:
Садись. Уверен, что ты сегодня не ела. Вы странные. Много думаете, но не о том, о чем стоит. Говорите не то, что думаете. Утаиваете. Скрываете, он отломил от лепешки кусочек и зачерпнул им молочного соуса, который умели делать только в Айхонаре. Вкусно. Так, ты не ответила, хочешь есть?
Хотела отказаться, но мой живот неожиданно высказался раньше и заворчал. А ведь и правда, загнанная делами я совсем не думала о том, что пропустила и обед и ужин.
Но все равно покачала головой:
Я не могу.
Почему? Линар, кажется, удивился.
И как объяснить мужчине, что он для меня чужой? И не обидеть, не дай степь, своими словами опасного гостя!
Ты мужчина, хаст, сказала прямо.
Он откинулся на большую подушку, которую прислонили к стене специально для этого.
Знаю. И даже рад этому. Так почему ты отказываешься разделить со мной пищу, что принесла сама? Она отравлена? говорил он без напряжения, словно шутя, но я понимала, что мой отказ вызывает у него не только раздражение, но и опасение.
Пришлось признаваться.
Ты мужчина, хаст. И не мой муж. Я не могу разделить с тобой эти прекрасные и неотравленные блюда, потому что не могу снять артун перед тобой. Я не ведаю, что за нравы у вас на севере, но здесь мы чтим законы, что оставили предки. Артун защищает меня от чужих взглядов, и снять его все равно, что обнажить душу перед тобой.
Линар склонил голову.
Уважаю тех, кто твердо стоит на своем. Хотя многие из ваших девушек готовы обнажить не только душу, но и тело, ухмыльнулся он и отправил в рот еще один кусок лепешки. У нас женщины не носят артун. Он есть, но скорее для того, чтобы они не замерзали, когда с речной долины приносит холодные ветра.
Наша кровь горячее, страсть кипит в венах, повторила слова Михарны. Нам нельзя быть открытыми для мужчин.
И пусть я сама в это не верила, но Линар чужак, возможно, враг, и раскрывать свои мысли перед ним я не намерена.
Садись, снова похлопал он по подушке рядом с собой. Не нужно снимать артун. Я знаю, как быть.
Его хитрый взгляд мне не понравился. Но что-то останавливало, не давало просто развернуться и уйти. Если бы я могла, как Заата, говорить с душами предков, то непременно спросила не их ли это шуточки?
Но есть хотелось все сильнее. Ох, Мать степей, на что ты меня толкаешь?
Опустилась рядом с Линаром, но стараясь все же держаться в стороне. Глупо, если он захочет взять меня силой, то уже ничего не поможет. Но чужой хаст просто смотрел на меня. И казалось, что в зеленых глазах горит огонь, пылает так жарко, что мне становилось стыдно от мыслей, что бродили в голове.
Сядь поближе, он потянулся к столику, отломил еще лепешки и зачерпнул соус. Приподними край артуна
Зачем?
Буду тебя кормить.
У меня пропал дар речи. Неужели мужчина не осознает, что творит? Так нельзя делать, ведь я ему не принадлежу!
Я и сама могу, попыталась взять из тарелки кусочек сыра, но Линар перехватил мою руку.
Нет. Так ты можешь испачкать свое одеяние.
Я все больше терялась, не понимая, чего хочет этот мужчина. Мы с ним незнакомы. Да что там, ему даже мое имя неизвестно. Для него я служка при доме хаста и больше никто. Так зачем все это?
Зачем? озвучила свой вопрос.
А разве нужен повод? улыбнулся он так, что любая на моем месте тут же скинула бы артун, наплевав на законы.
Да, нужен.
Тогда поешь, а потом я все тебе расскажу.
Живот уже выводил рулады как песни на женской половине. И я сдалась, приподняла край артуна, чтобы Линар мой поднести кусочек к моим губам.
Его рука нырнула под ткань, а я затаила дыхание. Сердце бешено стучало, будто степная трава о камень во время сильного ветра. Что же я такое творю? Приоткрыла рот, ловя губами кусочек лепешки, и нечаянно коснулась его пальцев. И вздрогнула, ощутив чужое тепло, незнакомым чувством отозвавшееся где-то глубоко внутри меня. И хаст это заметил. Улыбнулся, нежно провел ногтем по губе, словно оставляя свою метку, дожидаясь, что я первая сделаю шаг навстречу, соглашусь На что?
Так зачем?
Линар убрал руку и вновь откинулся на подушку.
Я вызову вашего хаста на бой, беря в руки чашу с багой, произнес он.
Ахнула и отшатнулась от него.
Но Я думала Сегодня на совете ты не бросил вызов!
Знаешь, удовлетворенно заметил он. Ты не глупа, я это понял. Мне нужен кто-то, кто расскажет о слабостях вашего хаста.
Никогда! я подскочила, кляня себя на чем свет стоит.
Как можно было поддаться чувствам, прекрасно осознавая, что этот мужчина не стоит их? Как я могла забыть, что для меня есть вещи намного важнее, чем минутное удовольствие, пусть и в объятиях желанного мужчины? Он же враг! И теперь доказал это своими словами.
Я не тороплю. Ты можешь сделать свой выбор и позже. Точнее, выбор уже сделан, женщина из степи Айхонара, но я дам тебе время, чтобы признать его.
Высоко подняла голову.
Тогда ждать тебе до тех пор, пока степь не замерзнет! и выбежала из комнаты.
Кажется, я напугала того северянина, что охранял хаста, но мне было плевать. Матерь степи и души предков, чем я заслужила такое обращение? Неужели у них нормально считать, что все только и ждут, как бы предать того, кто дал кров, пищу и защиту? Если так, то и не удивительно, что Тайраду ненавидят! Нет худшего места, чем земля, где живут предатели!
Глава шестая. Она
Раэза, плаксиво протянула Миха, ну, позволь мне сегодня самой отнести ужин хасту! Сама же говорила, он тебе не нужен. У меня уже все сестры себе воинов приглядели, а я все не могу. Он же лучший из всех, кто здесь есть!
Я вздохнула. Говорить о том, что Линар зло, я уже устала. Но и отпустить ее совершать свои собственные ошибки, я не могла. Знала, что он не будет добр к ней, воспользуется, но не заберет с собой как жену. Я вообще ничего не знала об обычаях Тайрады, да и Заата ничего не рассказывала. Но то, что он почему-то обратил внимание на меня, я поняла. Теперь оставалось придумать, как этим воспользоваться.
Знающая так и не пришла ко мне тем вечером. Ее никто не видел, и я решила, что она просто ушла в степь, говорить с душами, просить у них совета.
Раэза! на мне повисла кроха Сириха. А я говорила с предками! Представляешь? девочка вся светилась. Матерь Заата сказала, что у меня хорошо получается их слышать.