Трибунал, с полным допросом, мрачно сказал я. Ничего хорошего в выворачивании сознания нет, конечно
Сильный маг, а эти убийства совершал сильный маг, может закрыться даже от Трибунала. Не обмануть, но закрыться. Более того, Антон, перед Трибуналом, в котором присутствуют Темные, это придется сделать. Слишком много знаний иначе попадет к врагам. А если маг закрывается от дознания, он автоматически признается виновным. Со всеми вытекающими последствиямидля него и для Дозора.
Мрачная картина, Борис Игнатьевич, признал я. Очень. Почти как та, что вы описывали мне зимой, во сне. Мальчишка-Иной чудовищной силы, прорыв инферно, который всю Москву с пылью смешает
Понимаю. Но я не лгу тебе, Антон.
Что от меня-то требуется? прямо спросил я. Ведь это не мой профиль. Аналитикам помочь? Так без того все сделаем, что для расчета притащат.
Антон, я хочу, чтобы ты просчитал, кто из наших под ударом. У кого есть алиби на все известные случаи, у кого нет.
Шеф опустил руку в карман пиджака, достал DVD-диск:
Возьми это полное досье за трехгодичный период. На четверых, включая меня.
Я сглотнул, принимая диск.
Пароли сняты. Но ты сам понимаешь, видеть это не должен никто. Копировать информацию ты права не имеешь. Расчеты и схемы шифруй и не жадничай с длиной ключа.
Мне бы понадобился помощник, неуверенно попросил я. Глянул на Ольгу. Впрочем, какой она помощник: ее знакомство с компьютерами ограничивается сражениями в «Еретика», «Хексен» и тому подобные игры.
Мою базу данных проверяй лично, помедлив, сказал шеф. На остальные можешь привлечь Анатолия. Хорошо?
Тогда в чем моя задача? поинтересовалась Ольга.
Ты будешь делать то же самое, только путем личных расспросов. Допросов, если уж быть честным до конца. И начнешь с меня. Потом оставшуюся троицу.
Хорошо, Борис.
Приступай, Антон. Шеф кивнул. Приступай прямо сейчас. А на остальные дела сажай своих девочек, справятся.
Может быть, мне покопаться в данных? спросил я. Если вдруг у кого-то не будет алиби организовать?
Шеф покачал головой:
Нет. Ты не понял. Я хочу не организации фальшивок. Я хочу убедиться, что никто из наших не причастен к этим убийствам.
Даже так?
Да. Потому что невозможного в этом мире нет. Антон, вся прелесть нашей работы состоит в том, что я могу дать тебе такое задание. И ты его выполнишь. Невзирая на личности.
Что-то меня тревожило, но я кивнул и пошел к двери, сжимая драгоценный диск. Лишь в последний миг вопрос оформился, и я спросил, поворачиваясь:
Борис Игнатьевич
Шеф и Ольга мгновенно отстранились друг от друга.
Борис Игнатьевич, здесь данные на четверых?
Да.
На вас, Илью, Семена
И на тебя, Антон.
Зачем? глупо спросил я.
Во время противостояния на крыше ты пробыл на втором слое сумрака три минуты. Антон это третий уровень силы.
Не может быть, только и сказал я.
Это было.
Борис Игнатьевич, вы же всегда говорили, что я маг среднего уровня!
Допустим, что мне куда нужнее отличный программист, чем еще один хороший оперативник.
В другой момент я испытал бы гордость. Смешанную с обидой, но все же гордость. Я ведь всегда думал, что четвертый уровень магиимой потолок, да и то достигну я его не скоро. Но сейчас все покрывал страх, неприятный, липкий, отвратительный страх. Пять лет работы в Дозоре на тихой штабной должности отучили меня бояться чего бы то ни было: властей, бандитов, болезней
Это было вмешательство второго уровня
Здесь слишком тонкая грань, Антон. Возможно, что ты способен на большее.
Но магов третьего уровня у нас больше десятка. Почему среди подозреваемых я?
Потому что ты задел лично Завулона. Прищемил хвост начальнику Дневного Дозора Москвы. И он вполне способен организовать для Антона Городецкого персональную ловушку. Точнее, перенастроить старую ловушку, стоявшую в запасе.
Я сглотнул и вышел, ничего больше не спрашивая.
Наша лаборатория тоже на четвертом этаже, только в другом крыле. Я торопливо прошел по коридору, кивая встречным, но не отвлекаясь. Диск я сжимал крепче, чем пылкий юноша руку любимой.
Шеф ведь не врал?
Это может быть удар по мне?
Наверное, не лгал. Я задал прямой вопрос и получил прямой ответ. Конечно, с годами даже самые Светлые маги наращивают некий запас цинизма и учатся словесной эквилибристике. Но последствия прямой лжи были бы слишком тяжелыми даже для Бориса Игнатьевича.
Тамбурс электронными системами проверки. Я знал, что все маги относятся к технике насмешливо, а Семен однажды продемонстрировал мне, как легко обмануть голосовой анализатор и сканер сетчатки. И все-таки я добился закупки этих дорогих игрушек. Да, пускай они не защитят от Иного. Но я вполне допускал, что однажды нас решат пощупать ребята из ФСБ или мафии.
Раз, два, три, четыре, пять буркнул я в микрофон и посмотрел в объектив камеры. Несколько секунд электроника размышляла, потом над дверью зажегся зеленый огонек доступа.
В первой комнате никого не оказалось. Гудел вентиляторами сервер, пыхтели вмурованные в стену кондиционеры. Все равно было жарко. А ведь весна только началась
В лабораторию системщиков я не пошел, а сразу двинулся в свой кабинет. Ну, не совсем свой, Толик, мой заместитель, тоже обитал там. Причем порою в прямом смысле, частенько оставаясь ночевать на древнем кожаном диване.
Сейчас он сидел за столом и задумчиво рассматривал какую-то старую материнскую плату.
Привет, сказал я, садясь на диван. Диск жег пальцы.
Сдохла, мрачно сказал Толик.
Ну и выкинь.
Сейчас, мозги только выну Толик отличался запасливостью, выработанной за долгие годы работы в бюджетных институтах. У нас с финансированием проблем не было, но он бережно складировал все старые и уже никому не нужные железки. Нет, ты подумай, полчаса возился, так и не встала
Да она древняя, чего ты с ней возишься? В бухгалтерии и то машины новее.
Отдал бы кому-нибудь Может, кэш еще снять
Толик, у нас срочная работа, сказал я.
У?
Угу. Вот Я поднял диск. Здесь досье полное досье на четырех сотрудников Дозора. Включая шефа.
Толик открыл ящик стола, смахнул туда «мамку» и посмотрел на диск.
Именно. Я буду проверять троих. А ты четвертого меня.
И что проверять?
Вот. Я достал распечатку. Возможно, что кто-то из подозреваемых временами совершает убийства Темных. Несанкционированные. Здесь указаны все известные случаи. Нам надо либо исключить возможность этого, либо
А ты их впрямь убиваешь? заинтересовался Толик. Уж прости за ехидство
Нет. Но ты мне не верь. Давай работать.
Информацию на себя я даже не стал смотреть. Скинул все восемь сотен мегабайт на компьютер Толика и забрал диск.
Если что интересное попадется, тебе рассказывать? спросил Толик. Я покосился на него, пока он проглядывал текстовые файлы, теребя левое ухо и размеренно щелкая «мышкой».
Как хочешь.
Ладно.
Я начал смотреть досье с материалов, собранных на шефа. Вначале шла шапкаобщая информация о нем. С каждой прочитанной строчкой я покрывался потом.
Конечно, подлинного имени и происхождения шефа даже в этом досье не значилось, на Иных его ранга вообще не документировали подобные факты. И все-таки я делал открытия каждую секунду. Начать с того, что лет шефу было больше, чем я предполагал. Как минимум на полтора столетия больше. А это значило, что он лично принимал участие в заключении Договора между Светом и Тьмой. Поразительно, все уцелевшие с того времени маги занимают посты в главном управлении, а не сидят на утомительной и нудной должности регионального директора.
Кроме того, я узнал несколько имен, под которыми шеф фигурировал в истории Дозора, откуда он родом. Об этом иногда размышляли, заключали пари, приводили «бесспорные» доказательства. Но почему-то никто не предполагал, что Борис Игнатьевич родом с Тибета.
А уж допустить, кому он был наставником, я не смог бы и в самых смелых фантазиях!
В Европе шеф работал с пятнадцатого века. По косвенным признакам я понял, что причиной столь резкой смены местожительства была женщина. И даже догадался какая.
Закрыв окошко с общими сведениями, я посмотрел на Толика. Тот проглядывал какой-то видеофрагмент, конечно же, биография моя оказалась не столь увлекательной, как жизнеописание шефа. Я вгляделся в маленькую движущуюся картинкуи покраснел.
На первый случай у тебя бесспорное алиби, не оборачиваясь, сказал Толик.
Слушай беспомощно начал я.
Да ладно. Мало ли. Я сейчас на ускоренном прокручу, чтобы всю ночь проверить
Я представил, как фильм будет выглядеть в ускоренном виде, и отвернулся. Нет, я предполагал, что руководство контролирует своих сотрудников, особенно молодых. Но не настолько же цинично!
Бесспорного алиби не будет, сказал я. Сейчас я оденусь и выйду.
Вижу, подтвердил Толик.
И меня не будет почти полтора часа. Я искал шампанское и пока нашел, немножко протрезвел на воздухе. Размышлял, стоит ли возвращаться.
Не бери в голову, сказал Толик. Лучше просмотри интимную жизнь шефа.
Через полчаса работы я понял, что Толик был прав. Может быть, у меня и есть причины обижаться на беспардонность наблюдателей. Но тогда ничуть не меньшиеу Бориса Игнатьевича.
У шефа алиби, сказал я. Бесспорное. На два случаячетыре свидетеля. Еще на одинчуть ли не весь Дозор.
Это та охота на свихнувшегося Темного?
Да.
У тебя даже на этот случай алиби нет. Тебя вызвали только под утро, и хронометраж очень приблизительный. Есть фотография, как ты входишь в офис, вот и все.
Значит
Теоретически ты мог убивать Темных. Вполне. Причем уж извини, Антон, но каждый случай убийства приходится на твое повышенное эмоциональное возбуждение. Словно бы ты не совсем себя контролировал.
Я этого не делал.
Верю. Что мне делать с файлом?
Стирай.
Толик некоторое время размышлял.
У меня здесь ничего ценного. Я запущу низкоуровневое форматирование. Давно пора было диск почистить.
Спасибо. Я закрыл досье на шефа. Все, с остальными справлюсь сам.
Понял. Толик преодолел справедливое негодование компьютера, и тот принялся переваривать сам себя.
Сходи к девочкам, предложил я. Сделай суровое лицо. Они ведь там пасьянсы раскладывают, уверен.
И то дело, легко согласился Толик. Когда освободишься?
Часа через два.
Я загляну.
Он ушел к нашим девочкамдвум молодым программисткам, которые занимались в общем-то в основном официальной деятельностью Дозора. А я продолжил работу. На очереди теперь был Семен.
* * *
Через два с половиной часа я оторвался от машины, размял ладонями затылоквечно затекает, когда сидишь, уткнувшись в монитор, включил кофеварку.
Ни шеф, ни Илья, ни Семен не подходили на роль свихнувшегося убийцы Темных. У всех было алибипричем зачастую абсолютно железобетонное. Вот, например, Семен ухитрился провести всю ночь одного убийства на переговорах с руководством Дневного Дозора. Илья был в командировке на Сахалинетам однажды заварилась такая горячая каша, что потребовалась помощь из центра
Только я оставался под подозрением.
Не то чтобы я не доверял Толику. Но все-таки данные на себя просмотрел повторно. Все сходилось, ни одного алиби.
Кофе был невкусным, кислым, видно, давно не меняли фильтр. Я глотал горячую бурду, глядя в экран, потом вытащил сотовый и набрал номер шефа.
Говори, Антон.
Он всегда знал, кто ему звонит.
Борис Игнатьевич, подозревать можно лишь одного.
И кого именно?
Голос был сухим и официальным. Но почему-то мне казалось, что шеф сейчас сидит на кожаном диване полуголый, с бокалом шампанского в одной руке, ладонью Ольги в другой, а трубку прижимает плечом или левитирует возле уха
Но-но одернул меня шеф. Ясновидец хренов. Кто подозревается?
Я.
Понятно.
Вы же это знали, сказал я.
Почему это?
Не было надобности привлекать меня к обработке досье. Вы бы и сами справились. Значит, хотели, чтобы я сам убедился в опасности.
Допустим. Шеф тяжело вздохнул. Что делать будешь, Антон?
Сухари сушить.
Подходи ко мне в кабинет. Через э через десять минут.
Хорошо. Я выключил телефон.
Вначале я зашел к девчонкам. Толик по-прежнему был там, и они усердно работали.
На самом деле никакой надобности в двух никудышных программистках Дозор не испытывал. Допуск по секретности у них был низкий, и почти все приходилось делать нам. Но куда еще пристроить двух очень-очень слабых волшебниц? Хоть бы согласились жить обычной жизнью нет, хочется им романтики, хочется службы в Дозоре Вот и придумали для них работу.
А в основном они убивали время, лазая по сети и поигрывая в игры, причем наибольшая популярность приходилась на долю пасьянсов всех мастей.
За одной из свободных машинс техникой у нас проблем не былосидел Толик. На коленях у него пристроилась Юля, ожесточенно дергая «мышкой» по коврику.
Это называется обучением компьютерной грамотности? спросил я, наблюдая за мечущимися по экрану монстрами.
Ничто так не улучшает навыки работы с «мышью», как компьютерные игры, невинно отозвался Толик.
Ну Я не нашелся, что ответить.
Сам я в подобные игры давным-давно не играл. Как и большинство сотрудников Дозора. Убивать нарисованную нечисть интересно, пока не встретил ее воочию. Ну или прожив сотню-другую лет и приобретя огромный запас цинизма, как Ольга
Толик, я, наверное, сегодня не вернусь, сказал я.
Ага. Он без всякого удивления кивнул. Способности к предвидению у всех нас невелики, но подобные мелочи мы чувствуем сразу.
Галя, Лена, пока, кивнул я девчонкам. Галя прощебетала что-то вежливое, всем видом демонстрируя увлеченность работой. Лена спросила:
Мне можно будет уйти пораньше?
Конечно.
Мы не врем друг другу. Если Лена просит разрешения, значит, ей и впрямь надо уйти. Мы не врем. Только иногда лукавим и недоговариваем
На столе у шефа царил жуткий беспорядок. Валялись ручки, карандаши, листки бумаги, распечатанные сводки, тусклые, выработанные магические кристаллы.
Но венцом безобразия была горящая спиртовка, над которой в тигле жарился белый порошок. Шеф задумчиво помешивал его кончиком дорогого «Паркера», явно ожидая какого-то эффекта. Порошок игнорировал как нагрев, так и помешивание.
Вот. Я положил перед шефом диск.
Что будем делать? не поднимая глаз, спросил Борис Игнатьевич. Он был без пиджака, рубашка помята, галстук съехал набок.
Я украдкой покосился на диван. Ольги в кабинете не было, но вот пустая бутылка из-под шампанского и два бокала стояли на полу.
Не знаю. Я не убивал Темных этих Темных. Вы же знаете.
Знаю.
Но доказать этого не могу.
По моим расчетаму нас два-три дня, сказал шеф. Потом Дневной Дозор предъявит тебе обвинение.
Организовать фальшивое алиби несложно.
И ты на это согласен? заинтересовался Борис Игнатьевич.
Нет, конечно. Я могу задать один вопрос?
Можешь.
Откуда все эти данные? Откуда снимки и видеозаписи?
Шеф мгновение помолчал.
Так я и думал. Ты ведь смотрел и мое досье, Антон. Оно менее бесцеремонно?
Нет, пожалуй. Потому я и спрашиваю. Почему вы позволяете собирать подобную информацию?
Я не могу это запретить. Контроль осуществляет Инквизиция.
Дурацкий вопрос «А она действительно существует?» я сумел удержать на языке. Но, наверное, мое лицо было достаточно выразительным.
Шеф еще минуту смотрел на меня, будто ожидая вопросов, потом продолжил:
Вот что, Антон. С этого момента ты не должен оставаться один. Разве что в туалет можешь сходить самостоятельно, а в другое времядва-три свидетеля рядом. Есть надежда, что произойдет еще одно убийство.
Если меня действительно подставляют, то убийства не случится, пока я не окажусь без алиби.
А ты окажешься. Шеф усмехнулся. Не считай меня старым дураком.