Примите этот дар, он удержался от слова «скромный». От всей души его преподносит Святой Церкви народ Водачче.
Епископ благодарно улыбнулся ему в ответ и взял шкатулку. Легион при этом едва удержался от того, чтобы сглотнутьтак велико было напряжение. Он должен убедиться в том, что легендарная реликвия Водаччеэто именно то, что за чем он приехал сюда. Епископ поднял шкатулку для всеобщего обозрения, демонстрируя её всем собравшимся в соборе, а после театральным жестом открыл крышку и извлёк реликвию Водачче.
Глава тринадцатаяРезня в порту
Подобно обезумевшему киту, что выкидывается на берег, могучий галеон «Неповиновение», несомый невероятно высокой волной, врезался в пирс Водачче с оглушительным грохотом и треском дерева. Его корму намеренно перегрузили, и нос высоко задрался, что позволило боевому кораблю буквально запрыгнуть на причал и обрушиться на него днищем, накрепко засев на земле, где ему вроде бы не место. На баке «Неповиновения» стоял, сложив на груди руки, его капитан: Рауль Рейс явно наслаждался паникой, воцарившейся в порту при приближении его корабля.
Как только «Неповиновение» замерло на земле, с бака и бортов его начали спрыгивать первые матросы. Им было наплевать на высоту, они явно не боялись переломать ноги. Их лица были искажены яростью и походили скорее на звериные морды, нежели на лики людей. Глаза же у всех светились багрянцемв них плясали отблески пламени Долины мук.
Запомните сами и всем передайте, не в первый уже раз повторил Галиаццо Маро, не давайте им трогать себя, не слушайте их и ни в коем случаезапомните, ни в коем случаене давайте им заглянуть вам в глаза!
Повоевавший в Виисте и навидавшийся там многого, Кастельянос понимал, что Маро говорит правду. Всё же салентинцы оправдывают своё прозвище «святоши», каждый из них хоть немного, но разбирается в некоторых аспектах Веры, о которых большинство даже не подозревает. К примеру, сам Кастельянос вроде был достаточно усердным прихожанином, особенно когда после очередной дуэли отсиживался в церкви или монастыре, где его не могли достать ни власти, ни родственники убитого. Однако попав в Виисту впервые, ни разу не слышал про одержимых и трёх главных правилах, которые надо знать, если столкнулся с отродьем Долины мук, вселившимся в тело человека. А вот Маро знал об этом и сейчас громко повторял эти три правила, крайне важных для выживания. Не слушать, ибо ложь, исторгаемая одержимым, легко сокрушает человека. Не прикасаться, ибо тело одержимогосуть плотская оболочка для демона Долины мук. И самое главноене смотреть в глаза, ибо так демон может перескочить из умирающего тела в новое, уничтожив душу и полностью подчинив его себе. Кастельянос помнил, сколько его товарищей гибли из-за того, что не знали этих правил.
Однако одним только десантом команды одержимых Рейс не ограничился. Стволы перетащенных на бак сифонов нацелились на деревянные строения портакупеческие пакгаузы, конторы, кабаки, бордели и жалкие лачуги местных жителей, кто не мог позволить себе район лучше, нежели припортовый, и извергли струи пламени. Каллиников огонь обрушился на бараки, дома и домишкии те вспыхивали, будто облитые маслом. Из-за того, что стояли они скученно, часто вторые этажи нависали над кривыми улочками, пламя легко и быстро перескакивало с одного дома на другой. Пожар ширился сам собой, без помощи сифонов, чьи резервуары быстро опустели.
Орудия верхней и нижней палубы рявкнули в последний разих целью стали немногочисленные малые суда, в основном рыбачьи баркасы и лоцманские лодки. Ядра разносили их в щепу, а два сифона, оставленных Рейсом на бортах «Неповиновения», завершили дело, уничтожив суда, находившиеся в непосредственной близости от выбросившегося на берег галеона.
Лишь тогда, вместе с последними одержимыми из его команды, Рауль Рейс сошёл с бака погибшего благодаря его усилиям галеона «Неповиновение». Он знал, что покидает его навсегда, но капитан никогда не был настоящим морским волком или морским псом. Он всегда знал, что морелишь очередная веха в его очень долгой жизни.
Отступаем из порта! приказал Кастельянос, чьего права командовать никто не оспаривал.
А склад? спросил Тебар, нервно оглянувшись на дверь, у которой по-прежнему стоял мёртвый страж из морского гарнизона.
К демонам склад, отрезал Кастельянос. Пускай гарнизон вооружаетсяони будут нашими союзниками в схватке с этими тварями.
Тут с ним было не поспоритьодержимые убивали направо и налево, не разбирая, кто перед ними. Все были их врагами, и никому от них не стоило ждать пощады.
Валендийцы сплотились вокруг трёх человекКастельяноса, Тебара и Галиаццо Маро. Вместе они приготовились к атаке одержимых, вот только быть к ней готовым оказалось просто невозможно. Толпа перемазанных в крови людей в разорванной одежде, в которых уже не признать было матросов и офицеров с «Неповиновения», попросту захлестнула строй бывших солдат. Даже когда они дрались против зеленошкурых в Ниинских горах, было проще. Одержимые, казалось, не ведали ни боли, ни страха, они кидались на людей, подобно бешеным зверям, дрались грязно, без правил. Набрасывались вдвоём или втроём на одного, игнорируя других валендийцев, стоявших рядом. Казалось, у них одна цель, одна мысль в их головахубивать, убивать, убивать. Любой ценой унести в Долину мук как можно больше людей.
Поначалу валендийцам удавалось держать строй, раздавали редкие хлопки выстрелов, однако вскоре бой разделился на череду схваток, где каждый был сам за себя, а часто сразу против нескольких врагов. Теснимые одержимыми валендийцы покидали порт, вот только из-за разгорающегося пожара это было весьма непросто.
Кастельянос потерял Тебара и Мароон остался один на охваченных огнём и паникой улицах. На него несколько раз натыкались мечущиеся по улицам матросы, клерки из портовых таверн, шлюхи, хохочущие от вина и безумия, творящегося вокруг. Он схватывался с одержимыми и всякий раз выходил победителем, неукоснительно соблюдая три правила. Всякий раз демоны покидали тела людей, и те валились на землю с выгоревшими глазами.
Он пытался прорваться к улицам, по которым можно покинуть порт, но пока не добился успеха. Порт изобиловал кривыми и узкими улочкамидругих тут как будто и не былои все они, по крайней мере, те, что попадались Кастельяносу, были перекрыты. Охваченные пламенем дома рушились, создавая всё ещё горящие баррикады, преодолеть которые Кастельянос никак не сумел бы. На более-менее широких улицах шли боиодержимые дрались с солдатами морского гарнизона, успевшими кое-как вооружиться, стражами и просто моряками, находившимися в этот недобрый час в порту. Кастельянос видел в этих схватках и валендийцеввраг сейчас у всех был один, и такой, что заставляет позабыть любую вражду и неприязнь.
Сам Кастельянос не спешил лезть в такие схваткислишком хорошо знал, что в них от личного умения ничего не зависит, куда важнее надёжные товарищи. А вот с этим у защитников порта была туго. Лишь бойцы морского гарнизона и примкнувшие к ним валендийцы сражались организованно, держали строй, слушали команды и хоть как-то сдерживали натиск одержимых. Стражи к такому не привыкли и пускай и умело орудовали своими дубинками, вот только против таких врагов, как демоны Долины мук, забравшиеся в человеческие тела, это было совсем неподходящее оружие. Матросы же и вовсе дрались, как привыкли в кабаках или на палубе кораблякаждый сам за себя, и только верные товарищи по команде сбивались вместе, но такие одиночки и небольшие группы быстро становились жертвами одержимых. Долго противостоять натиску не ведающих боли, страха, а главное, усталости врагов они не могли.
Тоже не спешишь в общую свалку, услышал Кастельянос знакомый голос, говорящий с салентинским акцентом. И то верно, там куда проще схватить стальную болячку или что похуже.
Валендиец обернулся и увидел Галиаццо Маро, чей чёрный костюм пострадал от огня и кое-где был порван и выпачкан кровью. Судя по тому, как держался салентинец, кровь была всё же не его.
Мало кто внял моему совету, покачал головой Маро, видишь, число одержимых не сильно сокращается.
Кастельянос и без его слов видел, что среди одержимых теперь можно увидеть и стражей, и солдат морского гарнизона, да и кое-кого из матросов не из команды «Неповиновения». Многие не знали трёх правил и вряд ли понимали, с кем имеют дело, и потому умирающие от их рук демоны легко меняли тела.
Есть тут одно место, где они особенно упорно рвутся в город, Маро сделал неопределённый жест, указывая куда-то себе за спину, и думаю, скоро им это удастся. Можем попытать удачу там, она может нам улыбнуться.
Он и сам растянул губы в улыбке, сверкнув идеальными зубами, как будто призывая Кастельяноса и удачу вместе с ним улыбнуться в ответ.
Один не хочешь рисковать?
Я бы ещё Тебара взял с собой, да только и на тебя наткнулся случайно, и дальше испытывать удачу не хочу. Она нам скоро пригодится вся, что есть.
Кастельянос кивнул, не размениваясь на слова.
Они быстро проверили оружие, прежде чем отправляться в новую схватку, и Маро повёл валендийца через объятые пламенем улочки и переулки порта.
Рауль Рейсбольше не морской пёс, не капитан корабля и даже не человек, шагал по объятым пламенем улицам Водачче. Почти против воли он вспоминал другое пламя, куда более родное для него, но и этот огонь наполнял сущность, давно уже занявшую тело человека радостью и теплом. Рейс рассмеялся от столь глупого сравнения, пришедшего ему на ум.
Рядом с ним шагали самые доверенные бойцы из команды «Неповиновения»не простые бесы, знающие лишь радость убийства, но демоны посильнее, что в прежние века шагали в рядах легионов. Они безоговорочно признавали его власть, покуда у Рейса был при себе старинный артефакт, один из немногих, не попавших в руки проклятых обуздателей. Артефакт имел вид боевого серпа, каким орудовали в незапамятные времена воины-жрецы давно сгинувшей страны. В такие вот они заключали целые легионы бесов, ведь с более сильными существами справиться не могли. В отличие от Рейса, который легко брал верх над демонами, заточая их в артефакте. Но и бесам, оставшимся от прошлых хозяев, нашёл применение. Пускай себе бесчинствуют сейчас в горящем порту, меняя тела или возвращаясь в серп, когда труп одержимого падает с выгоревшими глазами. Они делают своё делоотвлекают всех от цели Рейса, а она так же близка, как локоть. Вот только сможет ли он его укусить?
Возвращающихся в серп бесов Рейс походя снова вселялв тела убитых, и те поднимались, чтобы творить новые бесчинства с удвоенной ненавистью и жестокостью. Он по себе знал, какая это больвозвращение в поработивший тебя артефакт, и освобождал бесов не из альтруизма, а чтобы добавить больше хаоса в пылающий порт и ужаса от неубывающей армии демонов. В ужасах Рейс знал толк.
Но весь этот хаос был лишь прикрытием для того, что собирался сделать Рейс. Вместе с шестью верными рабами серпадемонами-легионерамион направлялся к центру Водачче. К кафедральному собору. Он чувствовал, что реликвия, хранимая там со времён Войны огня и праха, уже вынута из хранилища, куда он не смог бы прорваться и с целым легионом демонов. Скоро её предъявят всем собравшимся на торжественную службу, и вот этот-то момент Рейс упустить не должен.
Он точно не знал, однако догадывался, что к реликвии тянется слишком много рук, и вовсе не только те, кому она предназначается по замыслу правителя Водачче.
Кастельянос и Маро проводили взглядом группу пиратов, прошедших по улице, отчего-то не тронутой пожаром. Конечно, дома вокруг полыхали с прежней силой, однако ни одного завала на пути семерых морских псов не было. Шестеро рослых матросов окружали фигуру явно более значимуюи костюм получше, и оружие, хотя оно и оставалось у него в ножнах, и всё поведение говорили о том, кто тут главный.
Интересные господа, заменил Маро. Видел серп у главаря? Пари держу, это сам Рауль Рейс.
Кастельянос не стал споритьон отлично видел шагавшего сейчас в окружении шести рослых матросов человека на баке «Неповиновения», когда могучий галеон мчался на всех парусах к пирсу.
За ним?
Кастельянос кивнул. Не было смысла торчать в горящем порту. Следовать за Рейсом, конечно, риск и очень большой, вот только он оправдан полностью. И сам Кастельянос, и Маро так и не сумели найти другого выхода из горящего порта. А оставаться здесь у них не было никакого желания.
Вот только Рейс, проходя, оставил парочку сюрпризов тем, кто решит пойти следом за ним. Он не знал о том, что стал объектом пристального внимания Кастельяноса и Маро. Он просто был немного параноиком и предпочитал всегда прикрывать свои тылы.
Стоило пиратскому капитану пройти дальше по улице, как Маро и Кастельянос последовали за ним. На земле валялись несколько мёртвых тел, и как только валендиец с салентинцем подошли к ним, мертвецы тут же резво вскочили на ноги и набросились на них.
Проклятье! выпалил Маро, стреляя в самого быстрого мнимого покойника из пистолета. Что за Баал тут творится, они же точно были мертвы!
Пуля врезалась одержимому в лоб, разворотив половину головы, и тот повалился обратно. Из глазных впадин потянулся чёрный дымокдемон, сидевший в ещё мгновение назад мёртвом человеке, вернулся в Долину мук.
Остальные одержимые кинулись на Маро и Кастельяноса. Были это обыватели порта Водачче, убитые неизвестно кеммужчины и женщины, никогда прежде не державшие в руках оружия. У них и оружия-то не было с собойкулаки, обломанные ногти, гнилые зубы, кто-то сжимал в мёртвых, нечувствительных пальцах горящие куски дерева, другие успели подхватить камни, валявшиеся на земле рядом с ними. Не самое могучее воинство из тех, с кем приходилось драться Кастельяносу, даже крестьяне, согнанные в ополчение, и те смотрелись приличнее, вот только валендиец отлично видел чудовищный гнев и жажду крови, горящие в их глазах. Демоны, владеющие уже мёртвыми телами одержимых, желали лишь одногоубивать!
Одержимые налетели на Кастельяносаи он встретил их так, как привык встречать всякого врага. Сталью!
Ударом наотмашь Кастельянос разрубил тяжёлой шпагой перекошенное лицо женщины, скорее всего, торговки рыбой, в руках она сжимала кривой нож, каким обычно потрошат тунца и сардину. Удар не убил её, однако заставил выйти из боя на так необходимые Кастельяносу мгновения. Второго врага он насадил на шпагу, пропоров насквозь и тут же перехватив горло зажатым в левой руке кинжалом. Одержимый забулькал кровью, изогнул шею под немыслимым углом, пытаясь заглянуть в глаза бывшему солдату. Но тот хорошо знал три правила и отпихнул умирающую тварь сапогом. На него тут же кинулась изуродованная торговка рыбой, крестя воздух перед собой взмахами ножа. Кастельянос парировал нож кинжалом, чётко, прямо как по учебнику, провернулся на каблуках, сокращая расстояние до одержимой, и вогнал клинок шпаги на две трети в разбитый череп. Сталь легко проникла в мозг, и одержимая рухнула на землю как подкошенная. Кастельянос лишь слегка наклонил шпагу, чтобы труп сам соскользнул с клинка.
Орудующий длинной рапирой Маро легко держал одержимых на расстоянии. Те были в ярости, однако ни один не желал сам напарываться на клинок. Никто из врагов не был вооружён достаточно хорошо, чтобы прорваться через защиту салентинца, ловко отвечавшего на каждое движение одержимых быстрым выпадом.
Ты долго тут плясать с ними собираешься?! рявкнул на него Кастельянос, вламываясь в наседавших на Маро одержимых, будто кабан в подлесок.
Он проломил висок ближайшему, прежде чем тот успел обернуться в его сторону. Крутнулся на пятках и всадил клинок кинжала под подбородок второму, даже не став выдёргивать его. Ещё один почти танцевальный пируэти шпага вонзилась в грудь третьему одержимому. Кастельянос наклонил голову, будто упрямый бычок, и навалился всем весом на рукоять, загоняя клинок в тело твари по самую гарду. Он повалил одержимого и освободил оружие, уперев ему в грудь сапог и сильно дёрнув. Конечно, не прежде чем у умершей твари выгорели глаза.
Вынужденно перешёл в нападение и обычно осторожный Маро. Любимой своей внезапной вздвоенной атакой он нанизал на рапиру сразу пару одержимых. Шагнул мимо падающих тел, прикрываясь ими от нападения других, и сразу же вонзил кинжал ближайшему в бок, рванув клинок вверх и на себя, расширяя рану. Одержимый словно и не почувствовал боли. Он развернулся к Маро, но того уже не было на этом местесалентинец разорвал дистанцию и вонзил рапиру в шею врагу.