Я больше не буду, я произношу слова по инерции, думая лишь о жаре мужского тела, окутывающего в кокон.
Конечно, не будешь, иначе мы так и не доедем до клуба, делая вынужденные остановки на воспитательный процесс.
Звон пряжи ремня, шелест ткани, низкий мужской смех, пара резких рывкови мои джинсы вместе с бельем приспущены до колен.
Упрись руками. Мужская ладонь настойчиво прокатывается по моей пояснице, вынуждая склониться. Выше. Мои руки перемещаются с сиденья на бак, и я задыхаюсь от накативших ощущений. Ник проникает без предупреждения и ласк, одним толчком выбивает из моих легких воздух, а из груди стон. Его движения резкие, грубые, жадные, словно и не было безумного секса на пляже. Низкие мужские стоны перемещаются отчетливым рычанием.
Ты сведешь меня с ума, шипит сквозь зубы. Чер-р-рт.
С каждым толчком влажные ладони соскальзывают по глади металла, Ник и не думает останавливаться, уменьшая амплитуду и ускоряясь. А по моим щекам текут непрошеные слезы. Я впервые безмолвно плачу от понимания, что я по-настоящему желанна, что я могу лишить мужчину выдержки. Впервые плачу от удовольствия слышать его сдерживаемый низкий стон; от оргазма, накрывающего мощной волной, до мелких белых мушек перед глазами.
Сколько еще «впервые» будет с этим мужчиной?!
Глава 7
Алина
***
Куда мы приехали? я задаю совершенно очевидный вопрос, после тридцати минут проведенных в дороге. И получаю не менее очевидный ответ:
В стрип-клуб. Ник помогает слезть с мотоцикла. От непривычно долгой езды и бурного секса мои ноги превратились в вату, а бедра напоминали о себе тянущей болью. Хочу продать тебя в сексуальное рабство. Тебя обучат танцам и будут продавать любителям потешить свое самолюбие покупкой красивой девушки.
Не смешно, фырчу я, поправляя помявшуюся от объятий рубашку.
Прогресс. Парень попытался привести в порядок волосы, растрепавшиеся после поездки, и широко улыбнулся. Поняла, что это шутка.
Серьезно, мы идем смотреть стриптиз?
Женский неоновый силуэт рывками изгибается на кроваво-алом шесте.
Лучше. Мы сами станцуем.
Шутишь, произношу я уверенно, но тут же переспрашиваю: Это же шутка?
Ник улыбается, неторопливо вытягивает из пачки сигарету и прикуривает, не сводя с меня глаз.
А ты когда-нибудь бывала в подобном заведении? интересуется, приподнимая правую бровь.
Нет.
Зря. Я вполне серьезно, не нужно на меня смотреть, словно я какой-то озабоченный, или ты никогда не любовалась чужим телом?
Я открыла было рот, желая возразить, но тут же его захлопнула. Буквально пару часов назад я с наслаждением наблюдала за движениями и грацией Ника.
А сегодня выступает моя племяшка, произносит гордо. Мужики от нее с ума сходят. Столики бронируют за месяц.
Ты точно извращенец, произношу я, не подумав.
Прикуси язык, Аля, дразнить малознакомого человека может быть опасно, как бы ни был он обаятелен, а стоя перед заброшенным зданием в промышленной части районасовсем глупо.
Ник заразительно смеется.
Во-первых, Элька совершеннолетняя, если ты вдруг подумала, о девочке лет тринадцати. Во-вторых А что я тут распинаюсь? Пошли, сама все увидишь.
Он тащит меня ко входу, у двери желающих войти не больше десятка.
Не знаю, что ждут. Здесь строго по приглашениям, комментирует Ник.
А как же пропустят нас? интересуюсь я.
С радостью и широкой улыбкой. Он швыряет окурок за спину и демонстрируя белые зубы.
Парень уверенно ведет меня к черной железной двери, стучит, сотрясая глухими ударами ладони, и поднимает голову к камере, изредка мигающей красным.
Следует щелчок, скрежет, словно петли двери никогда не знали масла.
Вечер добрый, отзывается охранник. Широкоплечий, мощный, не такой высокий, как Ник, но чтобы взглянуть на его безэмоциональное лицо, мне приходится задирать подбородок. Добро пожаловать. Отступает, пропуская.
Ну вот, а ты боялась. Насчет широкой улыбки я, конечно, погорячился.
Я не слушаю, следую за парнем на звуки музыки и яркий мерцающий свет в конце длинного темного коридора.
Пол тускло подсвечивают старые лампы, закрытые в металлические корпуса, но и их света достаточно, чтобы рассмотреть обшарпанные стены с трещинами, выкрашенные в темно-зеленый. С двух сторон изредка зияют черные дыры проходов в какие-то помещения, обдает потоком влажного спертого воздуха, отчего вдоль позвоночника бежит холодок.
Ника ничего не смущает, с каждым шагом улыбка на его лице делается шире, движения развязнее, он подергивает в такт ритмичной музыке головой.
Смотри под ноги, дергает на себя.
ГосподиЯ вглядываюсь в темноту провала. Разве можно оставлять дыру в полу?
Тут неглубоко. Он отпускает мою руку и шагает в темноту, равняясь со мной ростом. Но круто же! Стаскивает к себе.
Круто переломать ноги? Я пытаюсь выбраться, не прося о помощи.
На моей памяти, ноги всех посетителей остались целыми, хохочет, выпрыгивая и вытягивая меня с такой скорость и легкостью, что я не успеваю и пискнуть. Тебе не идет брюзжать, Алька. Целует мимолетно в губы. Ты пока думай, что будешь пить. Сегодня ночью я решил тебя споить.
К нашему появлению словно тщательно готовились и ожидали. С громкими аккордами музыки Ник вводит меня в огромное помещение, под завязку набитое людьми. Прожектора и точечное яркое освещение ослепляют, дезориентируют, сбивают с шага. Музыка вибрирует в теле, я зажмуриваю глаза, промаргиваюсь.
Мы пересекаем зал, идем к противоположной стороне от входа.
Ник надавливает мне на плечи, усаживая на угловой диван перед маленьким столиком. Мы находимся на возвышении, зал оказался огромным цехом. Я не представляю, что могли здесь производить или собирать, но с высокого потолка свисает множество металлических крюков на цепях и толстых балок, закрепленных все теми же цепями. Десятки девушек, раскачиваются, ловко балансируя на балках, взбираются по металлическим звеньям и изгибаются в причудливых позах.
Ник падает рядом со мной.
Что ты будешь? кричит на ухо, обнимая и притягивая к себе. Шампанское?
Я ошарашенно озираясь, блуждая взглядом по танцующим. Мужчины, женщины. Невероятно красивые и притягательные, словно я попала на съемочную площадку голливудского фильма или в другой мир. Идеальный. Без изъянов.
То, что у них, кричу в ответ, указывая на столик справа от нас. Девушки с неподдельным удовольствием, прикрывая глаза и облизывая после каждого глотка губы, потягивают темный напиток.
Ник качает головой и дублирует отрицание словами:
Тебе не понравится. Я закажу сам.
Он поднимается из-за стола, спрыгивает с возвышения, не утруждая себя спуском по ступеням.
До чего же гармоничны его движения: сбалансированы, уверены, хищны.
Ник вскидывает приветственно руку, кивает, улыбается. Кажется, здесь его знает каждый. Тут же налетают девушки в ярких сценических костюмах, состоящих лишь из крохотных трусиков и массивных украшений на шее, чуть прикрывая верх груди, гордо демонстрируют острые соски, обнимают парня, чмокают в щеку и так же быстро разбегаются под его игриво-недовольным взглядом.
Хочется откашляться, спустить несуществующие очки на кончик носа и поинтересоваться у себя: «Ну как тебе, Алина Васильевна? Есть что-то общее с твоей привычной субботой?»
***
Секс на пляже. Игриво улыбаясь, парень протягивает высокий бокал.
Спасибо. Я изображаю если не скуку, то хотя бы нотки безразличие к происходящему вокруг. А самой подмывает рассмотреть всех и каждого. Никогда не встречала такое множество колоритных людей в одном месте. Но, справедливости ради, стоит заметить, я нигде и не была. Учеба, Балабаев, поездки к родителям или на природуглавные развлечения последних шести лет. А ты?
Ник вскрывает бутылку с газированной водой.
Алкоголь и я несовместимы. И я за рулем. Он приподнимает бутылку в ожидании. Звон стекла поглощает музыка. Вкусно? интересуется, пробуя коктейль с моих губ.
Да, спасибо. Алкоголь пикантно горчит на языке и разливается теплом по пищеводу.
Ник не перестает улыбаться, по-хозяйски обнимая меня, запрокинув голову на спинку дивана и наблюдая за «летящими» девушками.
Неплохо Элька придумала, да? Отличное место получилось. Далеко мелочь пойдет.
Так это ее заведение, твоей племянницы?!
Я действительно попала в другой мир, где девушка, едва перешагнув границу совершеннолетия, организовывает и открывает клуб. Сколько ей, восемнадцать, девятнадцать?
Угу. Самостоятельности мышка хочет, с системой борется. Угостишь ещё?
Я делаю очередной глоток, и Ник проходится своими губами по моим, собирая терпкие капли напитка.
А вот и она.
Прожектора отключаются, погружая помещение во мрак. По коже бегут мурашки предвкушения. Звон цепей где-то над головой и торопливый цокот каблучков Все стихает. Остается лишь оглушающее сердцебиение и жар мужского тела рядом.
Одинокий луч света прорезает мрак, и я приоткрываю рот.
А ты думала обо мне, как об извращенце. Крышесносно же.
Девушка танцует в полной тишине, сотни людей не смеют произвести и звука: не пьют, не гремят стеклянным дном бокала о металлическую столешницу, не переговариваются и не отвлекаются на телефонные звонки. Я отчетливо слышу свое дыхание и шумное дыхание Ника.
А для нее не существует гравитации, она словно воздушный поток, обтекающий препятствия, изредка замирающий в позах, подчеркивающих идеальную фигуру. Миниатюрная, уменьшенная копия куклы Барби. «Кукла», я горько хмыкаю, вновь вспоминая о Балабаеве.
Представление о танце в стрип-клубе как о чем-то развратном, не имеющем ничего общего с искусством, рассыпается на сотни осколков. Племянница Ника не обнажает свое тело, не замирает в провокационных позах, она наслаждается. Наслаждается собой, своим телом, обожанием и желанием присутствующих, что витает в воздухе.
Мне удается рассмотреть холодный блеск неестественно голубых глаз за плотной черной маской, скрывающей ее лицо.
Девушка также незаметно исчезает, как и появляется. В один момент. Еще некоторое время в помещении сохраняется тишина, и шепот превращается в гул и аплодисменты.
Понравилось? спрашивает Ник.
Да! Я присоединяюсь к всеобщим овациям.
То тут, то там мужские и женские выкрики, зрители просят повторить, кто-то интересуются, не видели ли окружающие, где скрылась танцовщица. Музыка понемногу набирает обороты, танцпол активно наполняется, возвращая гостей к прежнему веселью.
Привет! с громким радостным криком девушка поднимается к нашему столику, раскидывает руки и налетает на Ника. Почему не предупредил, что приедешь? Пропала моя конспирация. Переводит взгляд от парня ко мне. Я сказала отцу, что буду у тебя. Приве-е-ет, я Эля. Я оказываюсь в крепких объятиях. Кто она?
Беглянка-неудачница, Ник мне подмигивает.
Не хочешь не делись, задорно отвечает Эля. Я, возможно, еще вернусь, нужно отметиться перед папá, протягивает на французский манер. Развлекаетесь, детки! Звонко хохочет и скрывается в толпе.
Смерч. Ник улыбается, провожая миниатюрную женскую фигуру взглядом. Предложение о танце еще в силе. Поднимает взгляд к танцовщицам, вернувшимся на свои места.
Я пас.
Мало выпила, заключает он, глядя на полупустой бокал.
Ты же несерьезно? я интересуюсь настороженно. Поверь, я и физические нагрузкивещи совершенно несовместимые.
Это легко исправить. Музыка на мгновение стихает. Нужны систематические тренировки, шепчет на ухо. Я готов выступить в роли личного тренера. Парень хитро улыбается, блуждая по моему лицу взглядом, задерживается на губах, спускается к шее, сглатывает, и его лицо становится серьезным. Ты будешь допивать?
Нет.
Ник вновь увлекает меня за собой, рассекая танцующих свои телом, прокладывая нам дорогу к выходу. Он непривычно молчалив. В его движениях резкость. Помогает надеть мне шлем, садится на байк и ожидает.
Мы возвращаемся, наконец поясняет свои действия. Здесь больше не на что смотреть.
Дорога к базе отдыха пролетает так быстро, словно кто-то включил ускоренную перемотку кадров.
С первыми лучами солнца, разбавляющими непроглядную темноту серым, в груди поселяется тревога и необъяснимая тоска, заставляя плотнее прижиматься к мужской спине и сотрясаться мелкой нервной дрожью.
Замерзла? спрашивает Ник.
Шаги по гравийной дорожке разрезают в предрассветную тишину.
Да, я вру, останавливаясь у развилки, ведущей к нашему с Комаровыми домику.
Мы идем ко мне. Хватка мужских пальцев каменеет на запястье.
Наваждение продолжается, но я уверена, мистика ночи скоро сойдет на нет, и мы вряд ли пересечемся еще хоть раз.
Сегодня жизнь разделилась на до и после. Я никогда не смогу вернуться в отношения, подобные прежним. Ровные, отрепетированные. Практически статичные, без страсти. Без сумасбродного желания обладать человеком здесь и сейчас. Отношения, в которых медленно погибают оба. Но в данный момент я тону в черноте взгляда, задыхаясь от нехватки воздуха, отвечая на пожирающие поцелуи Ника, ощущаю жар и тяжесть тела, оплетая его торс ногами.
Не закрывай глаза. Смотри на меня. Ник не спешит, наслаждается каждым проникновение, как и я. В отличие от его нежных, даже бережных прикосновений, взгляд безумен, резок и дик. Мужские губы впиваются в мои и тут же разрывают поцелуй, чтобы в очередной раз, оскалившись, прошептать:
Аля, не закрывай глаза.
И вновь «впервые». Впервые в моей жизни прощальный секс. Тягучий и сладкий, но с примесью горечи расставания.
Я отвезу тебя. Он пеленает меня в объятия и закрывает глаза.
«Эта ночь останется приятным приключением», решаю для себя. Мне не хочется разрушать воспоминания неловкостью утреннего пробуждения.
Мужское дыхание выравнивается, вдохи реже и глубже, Ник бормочет, переворачивается с бока на спину и раскидывает руки. Я боюсь лишних движений, малейшего шороха, нахожу и надеваю мужскую футболку, собираю свои вещи с пола, вздрагиваю от оглушающего щелчка замка и разрешаю себе обернуться, перед тем как плотно закрыть дверь.
Глава 8
Ник
***
Пробуждение было резким, вырывающим из сна в явь выбросом адреналина. Такое чувство возникает, когда рядом хищник. Тот, кто представляет опасность. Тот, кто заведомо сильнее. Зверь внутри вскидывается, скалится, как и сейчас Я обвожу взглядом крохотную спальню. Ничего никого.
Аля! Я поднимаюсь на локтях.
Подушка смята, постельное белье хранит ее запах, но уже не хранит тепло. Подскакиваю, в три шага достигаю ванной, ответ мне известен: Али нет. Ее нет ни в спальне, ни в ванной, ни в гостиной домика. Она ушла. Сбежала, пока я спал.
Зверь в бешенстве. Впервые так резко реагирует на расставание с партнершей, тянет куда-то, мечется из стороны в сторону. Требует вернуть. Найти.
Человеческая же половина в растерянности. Я на ходу натягиваю штаны, одновременно заталкивая босые ступни в кеды.
Черт! Шарю ладонью под кроватью в поисках футболки. Приходится в спешке надевать кожаную куртку на голое тело.
Часы у входной двери показывают без пяти одиннадцать.
Спящая красавица, рычу себе под нос.
Растерянность и злость наполняют меня. Коктейль эмоций, что не позволяет мыслить здраво.
Мечусь между домиками, где предположительно останавливалась девушка. В двух тишина, в третьем мужские голоса и лишь четвертый встречает меня ее запахом.
Не убрано, обратитесь к администратору, раздается женский голос за спиной.
Когда съехали гости? Я поворачиваюсь к уборщице, не выпуская из рук еще влажного полотенца.
ЭмЖенщина в форменной одежде комплекса задумывается и жмет плечами. Обратитесь к администратору, повторяет заученную фразу.
Воскресное утро, у ресепшена столпотворениедо одиннадцати время выезда. Я прохожу за пустующую стойку, девушка-администратор поправляет крохотный бейдж с надписью «Наталья», обеспокоенно вскидывает голову, узнает меня и тут же улыбается.
Доброе утро, господин Рокотов.
Взаимно.
Под любопытными взглядами гостей комплекса я открываю вкладку с программой учета и вбиваю номер «пятнадцать». Машина чувствует мое «благостное» настроение, экран, издеваясь, мерцает и, недолго думая, программа зависает, раздражая надписью: «Потеря соединения». Я склоняюсь к монитору, рычу, тысячу раз щелкая кнопкой мыши, и в довершении бью ладонью о столешницу.