Перешагнув через ледяные лепестки, я торопливо вернулась на дорожку, что вела прямиком к общежитиям. Лишний раз появляться в главном здании не хотелось, да и так удавалось избегать ненужного внимания.
Просто главным входом, который вел с улицы в холл первого этажа женского общежития, мало кто пользовался. Студенты предпочитали стеклянные коридоры, ведь большая часть из них проживала на верхних этажах. Первые же этажи в обоих общежитиях были отданы преподавателям, сотрудникам академии и мне.
Причем личные апартаменты, состоящие из трех комнат: спальни, гостиной и кабинета и отдельного санузла, мне выделили сразу на следующий день после моей феноменальной встречи с естийем. Гвардейцы же несли дежурство в общем коридоре, где добрая домовая подкармливала их бутербродами и чаем.
Юркнув с мороза прямо в теплый холл, я несколько раз топнула, чтобы избавиться от налипшего снега, и только потом двинулась в сторону своей комнаты, приветливо махнув свитком приставнице.
Содержимое свитка не радовало меня от слова совсем. Вместо трудного индивидуального задания, к которому каждый студент должен был подготовиться сам, используя изученный за триниду материал, я должна была продемонстрировать на экзамене создание простейшей огненной сферы.
Если моя мать училась с такими же поблажками, то совсем неудивительно, что она не смогла за столько лет сбежать от Лугстара-старшего. Ей для этого просто не хватало ни знаний, ни хитрости, ни ловкости.
И все же такое демонстративное пренебрежение злило. И да, я могла бы нажаловаться естийю: он сам говорил в день нашего знакомства, что я могу просить чего угодно, но стенать и плакать было не в моих привычках.
Хотя одну просьбу темноволосый мужчина с серебряным висками все же выполнил. Правда, попросила об этом не я, а куратор Вантерфул, как только гвардейцы властителя доставили нас во дворец пред светлые очи повелителя.
Ох, как же он смотрел на меня. Всю дорогу, пока мы с Истолом тряслись в карете, соблюдая правила этикета, которыми было запрещено перемещаться во дворец естийя порталом, мы не разговаривали по моей инициативе, но, поймав на себе взгляд правителя, я сама шагнула к мужчине.
Невероятно! воскликнул властитель хрипло, в единый миг освобождая трон, который занимал.
Встречал он нас почему-то в пустынном зале для приемов, где не было даже стражи. В окружении стен, тяжелых золотых портьер и белоснежных скульптур мы оказались только втроем. Причем голос повелителя эхом отражался от стен и потолка, где висела искрящаяся тысячами стекол люстра, бросающая блики на холодный белый с черными и золотыми вкраплениями мраморный пол.
О Всевышний! Это просто невероятно! остановившись в нескольких сантиметрах от меня, естий двумя пальцами больно схватил меня за подбородок, вынуждая поднять голову и посмотреть на него. И даже взгляд ее! Столько дерзости! Только
Глаза, Ваше Величие. Вы правы, у вашей супруги глаза были серыми.
Зато у прежнего естийя синими, оценивающе разглядывали меня, пока я считала количество морщин на чужом лице.
Нынешний правитель не был молод вопреки моим ожиданиямтак близко я его еще никогда не видела. Разница с Амбер у него, наверное, составляла лет двадцать.
Да, Истол. Ты сумел меня удивить, наконец отпустили мой подбородок и сделали шаг назад. За обретенную дочь проси, что хочешь.
Свои главные просьбы я уже озвучил, Ваше Величие, но есть еще кое-что, что бы вы могли сделать для Павлиции. Дело вот в чем
Все то время, пока галеций Вантерфул рассказывал о моих проблемах с законом, я смотрела на его бледное, изможденное лицо и думала о том, как дорого он продал меня.
Свои главные просьбы я уже озвучилраз за разом проносилось в моей голове. Увы, но я часто забывала о том, что мой куратор в первую очередь всегда оставался аристократом, а они, как известно, своего никогда не упускали.
Вот и Истол не упустил.
И пусть в конце концов его вмешательство решило мою главную проблему, жить с ним после этого под одной крышей я просто не могла. Для меня это было сродни предательству, а днями позже, когда я вновь была приглашена во дворец, в этом лишь убедилась.
За ужином, на котором присутствовали лишь мы втроем и нынешняя фаворитка естийя, властитель дал свое согласие на мой брак с галецием Вантерфулом.
Мое мнение при этом не учитывалось, о чем мне ясно дали понять, поставив на место всего одной завуалированной фразой:
Дитя мое, на месте уважаемого представителя древнейшей семьи Вантерфулов может быть кто угодно, но твой брак состоится в любом случае. Кстати, я давно мечтал породниться с правителем Эртиртохии. Правда, сыновей у него так и не случилось, зато сам он на данный момент холост. Ты станешь прекрасной матерью его двадцати трем дочерям.
Слова, улыбки, тембр голосавсе это разительно отличалось от правды, что таилась в зеленых глазах повелителя. Естий смотрел с предупреждением, обещая одним взглядом раздавить меня в случае сопротивления. Чем чаще я с ним виделась, тем больше не понимала Амбер.
Как она могла выйти за такого мага? И самое главное: зачем?
Но кое-что все же можно было отнести к положительным качествам этого мужчины. Слово свое он, несомненно, держал, и уже на следующий день после нашего личного знакомства я сидела в кабинете главы управления по особо важным делам, ожидая, когда явятся недостающие элементы этой драмы.
Их, к моему глубочайшему сожалению, было много. В кабинете присутствовали только мы с галецием Брауштом, в то время как галеции Вантерфул и Лугстар опаздывали, а Дионика и вовсе находилась в соседнем помещении. Сюда она должна была войти последняя уже после того, как прибудет вызванный менталист.
Естий разрешил мне сделать абсолютно все, что я посчитаю нужным. Мои приказы должны были исполняться как его, о чем Альикса осведомили заранее. Только ничего не объяснили, судя по легкой растерянности, что блуждала в его глазах.
А я почему-то так и не решилась открыть ему правду. Все вокруг указывало на то, что я дочь Амбер Мани Эллес, но сама я в это все равно не могла поверить. Наверное, для этого требовалось время и непосредственная встреча с самой естией, с моей матерью.
А вот и наша преступница. Альикс, почему эта девка Ох, простите! наигранно воскликнул вошедший в кабинет галеций Лугстар. Почему эта невеста уважаемого галеция все еще не в антимагических наручниках?
Астер, сядь.
Казалось бы, всего два слова, сказанные тоном, который я впервые слышала от галеция Браушта, но как они подействовали на отца Ио. Взбледнув, на миг потеряв лицо, он рухнул на диван, что стоял у стены, в то время как я занимала кресло у стола главы управления.
Взглянув на меня, мужчина однозначно подумал о том, что я открыла его секрет. А я не мешала ему подставляться. Если он сейчас сам сболтнет лишнего, это будут только его проблемы.
Альикс попытался галеций Лугстар что-то спросить.
Все вопросы позже, когда появятся все участники, включая обвинителя и менталиста.
Казалось бы, побледнеть еще больше было попросту невозможно, но лицо мужчины стало белее снега. Потому что он снова подумал не о том.
Аста Бендант, вы согласились на проверку у менталиста? спросил он омертвевшим голосом, явно предчувствуя худшее.
И на этот раз я не стала отмалчиваться. Потому что отец Ио пока нужен был мне живым и в добром здравии. В конце концов, только он знал место, где ныне находилась Амбер Мани Эллес. Без его участия я туда просто могла не попасть, а естия
Естия могла остаться пленницей до конца своих дней, случись что с этим чудовищем.
Напротив, галеций Лугстар. Я настояла на том, чтобы невеста вашего сына прошла эту проверку.
Что? Нахмурившись, он даже словно окреп, поднялся на ноги. Альикс, по какому праву эта девка
По праву сильнейшего, твердо ответила я, опередив главу управления. Вам действительно стоит послушать вашего друга, галеций Лугстар. Сядьте.
Обратно на диван отец Ио возвращался очень медленно, глядя на меня взором человека, пытающегося разгадать очередную тайну. Но долго ему оставаться в неведении не пришлось. Буквально через минуту в кабинете галеция Браушта появился запыхавшийся Истол, а следом за ним степенно вошел менталист, полностью скрытый за черной накидкой.
Менталисты по определению скрывали свое лицо, чтобы не стать жертвой чьего-нибудь плохого настроения, ведь активного дара они не имели, а значит, защитить себя не могли. С чем лично я была готова поспорить. Обладая знаниями о том, как вскрыть любую защиту, они могли внушить что угодно. А это страшно. Наверное, их возможности и являлись главной причиной того, что им приходилось скрывать свою личность.
Разместив на треугольной подставке на столе галеция Браушта связующий артефакт, который и должен был демонстрировать все то, что видел менталист, специалист попросил пригласить допрашиваемую. На самом деле этот артефакт при допросах использовали крайне редко: слову менталиста доверяли безоговорочно, но я слишком хорошо знала, на что способна аристократия.
Я боялась, что Лугстар-старший как-то сможет повлиять на результат допроса, чтобы выгородить невесту своего сына. Конечно, я могла и ошибаться, но почему-то твердо верила в свою правоту. Быть может, потому, что такие, как Дионика, способны и на большее?
Она однозначно не понимала, что происходит, когда входила в кабинет главы управления. Глеция Фалдруд, как и всегда, вела себя так, будто все ей обязаны, а на меня смотрела с превосходством, которое быстро сдулось, стоило девушке узнать о причинах своего здесь появления.
Вы не посмеете! Я глеция! Я единственная глава рода Фалдрудов! Мое слово равно вашему! кричала она, с ненавистью глядя на присутствующих.
Но не равно слову естийя, холодно ответил галеций Браушт. Или вы не сопротивляетесь, или
Договорить мужчина не смог. Решившись на глупый, отчаянный поступок, Дионика призвала свою водную стихию. Тонкие извивающиеся щупальца кинулись к шеям присутствующих, включая мою, но Истол и мой вероятный отец оказались ловчее. Они сработали даже раньше, чем защита, навешанная на кабинет.
Через мгновение Дионика оказалась деморализована. Менталист сковал ее своей магией, лишив воли и разума. Глаза ее стали стеклянными, а сама девушка замерла на полу, напоминая неживую куклу. В тот же миг первая картинка появилась над связующим артефактом.
Это был день рождения водницыее первый день в этом мире.
Однако картинка быстро пришла в движение. Специалисту было примерно известно, какой именно день мы хотим посмотреть, а если еще точнее, то меня интересовали определенные дни. Для начала тот, когда отец Дионики объявил о том, что расторгает помолвку дочери и Ионтина Лугстара.
Ох, как она злилась, когда узнала о том, что родитель собирается жениться на своей любовнице, что была лишь немногим старше самой девушки. И как уже через несколько минут она умоляла не расторгать помолвку с женихом.
Но ее отец был неумолим. Он уже нашел отличную кандидатуру, которая устраивала его по всем фронтам.
На неделю раньше, будьте добры, попросила я, не удовлетворившись увиденным.
Картинка над артефактом вновь ожила. Вот Дионика впервые узнает о том, что отец хочет расторгнуть помолвку с Лугстарами. Вот тем же вечером она плачет на груди у своего жениха, умоляя его поторопиться со свадьбой, но он не смотрит на нее.
Взгляд Ио устремлен на меня, идущую через зал таверны. Я улыбаюсь ему и покидаю заведение. Буркнув слова извинения, парень снимает с себя руки водницы и спешно направляется следом за мной. Она тоже выходит на улицу, но ее совсем не видно, ведь свет раскачивающегося фонаря не попадает на нее.
Злость, чистая ненависть, яд. Словно наслаждаясь собственной болью, она стоит на холоде без плаща и наблюдает за тем, как ее жених провожает другую, как отдает мне свой плащмерзкой девке, уличному отребью, той, что и ногтя ее не стоит.
Вот она снова пытается поговорить с Ио, но он избегает любых разговоров, обещая обязательно выслушать ее позже
Еще раньше на неделю, пожалуйста, попросила я, а увидев мелькнувшее лицо Риколы, остановила менталиста.
Да, она действительно подходила к Дионике в надежде, что ее примут в компанию. Только место и время выбрала неудачное. Да и собеседника тоже.
Узнав о том, что я этой ночью чуть не сгорела в душевых, водница явно обрадовалась новой информации, но все, что получила некромантка, это не особо активное похлопывание по плечу. Похвала от водницы выглядела так, будто она к умертвию прикасаласьс отчетливой брезгливостью.
А теперь обратно вперед, пожалуйста, вновь попросила я, пытаясь угадать необходимый промежуток времени.
Сцену с участием Аизты я едва не пропустила. Менталисту пришлось отматывать назад, чтобы я самолично убедилась в том, что в Дом Покинутых, прикинувшись некроманткой по имени Рикола, приходила именно Дионика. Подтвердив то, что услышала от моей соседки, девушка осталась очень довольна. Ее ненависть ко мне крепла с каждым пройденным днем, ведь я забирала у нее то, что принадлежало ей по праву, внимание ее жениха.
Но и на этом наш допрос не закончился. Случайно заметив среди ее воспоминаний разговор с галецием Вантерфулом в аудитории по некромантии, я попросила менталиста остановиться. Водница действительно молила своего нового возможного жениха не соглашаться на помолвку, но одним его ответом оказалась не удовлетворена.
Галация Фалдруд, я обещаю вам, что попробую переговорить с вашим отцом, но за результат, к сожалению, ручаться не могу. Наша с вами помолвка пусть пока только устно, но была одобрена естийем
А это у вас накопители? указала она на раскрытый мешочек, что лежал на рабочем столе мужчины.
Именно так. Одна одаренная студентка наполнила их для меня. А теперь я вынужден вас покинуть, извините. Думаю, выход вы и сами найдете.
За тем, как мужчина спускается вниз в подвальное помещение, Дионика наблюдала искоса, делая вид, что направляется к выходу из аудитории, но стоило галецию Вантерфулу скрыться из виду, как девушка быстро вернулась и схватила из мешочка сразу два накопителя.
Только глухой или слепой не знал, кого именно Истол считал одаренной студенткой, ведь именно я уже тогда работала помощницей у куратора. Вот и для водницы это загадкой не стало.
Правда, как использовать накопители против меня, чтобы насолить мне, она тогда еще не придумала. Гениальный, по ее мнению, план созрел позже, когда она поняла, что ее жизнь рушится на глазах. У отца вот-вот должна была появиться новая семья, и если родится наследник
В этом случае Дионика лишалась всего наследства, получая лишь незначительную часть семейных богатств в качестве приданого. Но самой главной ее потерей, по ее мнению, был Ионтин. Какой бы она ни была, а своего жениха девушка искренне любила, пусть и своей какой-то извращенной любовью, едва ли не считая парня своей собственностью.
За тем, как она возвращается поздно вечером в особняк Фалдрудов, я наблюдала уже отстраненно. Роль накопителей была такова, что они сохраняли переданную энергию, то есть если маг, наполняющий сосуд, был некромантом, то и использовать накопитель смог бы только некромант для своих заклинаний.
Однако Дионика смогла обмануть эти устоявшиеся правила. Выпив нечто из темно-фиолетового флакона, она раздавила в кулаке накопитель и прочитала с листка заклинание, которое все маги, за исключением огневиков, использовали для розжига камина.
Закончив на втором этаже, то же самое девушка проделала и на первом, точно зная, что ее появление в доме никто не отметит. Слуги были отпущены на выходной, как это бывало каждую вторую субботу месяца, а отец мирно спал в собственной постели, забывшись в облаке тяжелого дурмана, наличие которого в организме отследить было попросту невозможно.
Пламя охотно принялось за текстиль, перекинулось на мебель. К тому моменту, как она выходила на темную улицу через калитку для слуг, пожар уже был виден в окнах, яркими оранжевыми всполохами врываясь в звездную ночь.
И да, пусть ту ночь она была вынуждена провести на грязном постоялом дворе, куда по своей воле не пришла бы никогдаворота академии к тому часу уже были заперты, оно того определенно стоило, ведь следующим утром водница проснулась уже не галацией, а полноценной глецией.
Правда, едва успела вернуться в свою комнату в общежитии, когда магесса Вантерфул постучала в ее дверь, чтобы сообщить прискорбные новости и выразить соболезнования. Труднее всего в тот день Дионике было не улыбаться.