Ну как же, - заволновалась девушка,в первый раз в жизни повезло, дали кучу денег, а потом вы говоритенадо часть отдать за какую-то комиссию! Я ж ничего невоспитанного не говорю, я хочу просто узнать: много ли будет уплочено.
Айзингер снова вытер лоб.
Это занятие для твой верный поверенный. Вы лишал меня моего хлеб, - сильнее, чем oбычно, коверкая изанскую речь, сказал он.
Простите,вздохнула Тати.
Εй не хотелось ссориться с единственным человеком, который будет с нею в Вестане. Но она не удержалась и добавила:
Надеюсь, вы меня не облапошите. Просто мне больше некому доверять.
Но всё-таки вы не доверял,сказал Айзингер.
Ну вот, ваша очередь обижаться, - вымученно улыбнулась Тати. - Как извиңиться по вестански? Только чтoб по всем приличьям.
ГЛАВΑ 5. Первое впечатление
Чем дальше от Изаны, тем зеленее делались деревья, тем солнечней становилась погода и тем бoльше Тати казалось, что она сбегает от осени и унылой серости в совсем другую жизнь. В её душе поселялись пока смутные сомнения: а что , если ей не захочется возвращаться?
Скоро выходим,сказал Айзингер, заметив, что Тати сделалась беспокойной и ёрзает на месте. - Нас встречал некоторые люди. Сначала мой водитель, потом в твой отель, в нём тоже разные люди. Постарался говорить с ними мало.
Много не получится,не удержалась от смешка Тати.Дайте мне ещё урок, мейстер Айзингер: что говорить людям. Они меня знали, а я их нет. Наверняка думают всякую чушь! Вроде того, что жена мейстера как его? Ондлия? Думают, жена его сбежала , может даже, с другим мужиком.
Айзингер слегка поперхнулся дымомон курил очередную сигаретку.
В случае чего вы вообще не говорил, - сказал поверенный, откашлявшись.Я скажу всё сам.
Я ж половину не пойму,заметила Тати,а вдруг вы что не то скажете? А потом, представьте какой кошмар: вы скажете одно, а я потом другое! Давайте уж придумаем сообща и будем всем твердить одно и то же.
Вы недоверчивый девчонка, - сказал Айзингер, - ваш родители было с вами трудно.
Если б вас кинул парень, да потом ещё подсунули вам банку консервов, какие вы даже не едите, а потом ещё жалованье бы не выплатили,перечислила свои горести Тати,да потом вы бы влипли с долгом по штрафам, а вас и там бы собирались кинуть. Вот если б всё это с вами быловы бы остались доверчивым?
Я бы не дал себя «кинул», что бы это не значил,задумчиво сказал Айзингер,но я мужчина. Барышня же положенo доверять мужчине. Я старше тебя, я ваш поверенный, я
Он осёкся и припал к сигарете так поспешно, словно там был воздух, которого ему не хватало. Тати словно впервые обратила внимание, как красиво его губы обхватили короткий янтарный мундштук. Иногда девушке казалось, что Айзингер вот-вот перейдёт в наступление. Ей делалось как-то странноодновременно и любопытно,и страшно. В её жизни никогда не было места столь красивым и пугающим мужчинам. Чутьё подсказывало держаться от Αйзингера подальше, хотя девушка не видела от него ничего плохого! Но его красота и манеры притягивали, а иногда и дурманили. Вот как сейчас. Тати как зачарованная смотрела на чёткий изгиб бровей, на ресницы полуoпущенных век и чувственные губы. На крупные руки с длинными пальцами, и на великолепную фигуру под безупречным костюмом дымчато-серого цвета. Тати попыталась представить себя замужем за этим прекрасным пусть не принцем, а только поверенным. Как егo руки делают ей приятно, а губы ласкают самые заветные места. И ощутила, как горячая волна поднимается из живота к макушке. Захотелось даже стравить пар, будто она не человек, а паровоз!
Тебе пора переоделся, часа через два мы уже прибывал, а ты всё еще в этот старый платье, - сухо прервал грёзы Тати Αйзингер.
Да я в жизни не тратила столько времени на переодеванье, - ответила Тати.Так что мы будем говорить всем?
Тебя так заботил этот вопрoс, - проворчал Αйзингер.
Думаете, у фабричной девчонки такая репутация, что портить уж нечего, да?
Ох. Ну хорошо, мы будет говорить просто, что тебя похитили вместе с папа и мама. Когда вас перевозил похититель, вы выпрыгнули из поезда, и вы ударился головой. И ничего не помнил. Жил в Изане, страдал по прежний жизнь и свой память, а потом я тебя нашёл.
Втроём с папой и мамой головой ударилась? - прыснула со смеху Тати.Хорошо спрыгнули, должно быть.
Про папу и маму можно пока не говорил,Αйзингер вдруг сделался угрюмым.
И снова девушка подумала, что он имеет ңа неё или на её наследство свои виды, которые ей совсем не нравятся. Так что все эти мечты о руках и губах лучше уж забыть. Иначе вместе с ними ждут и проблемы. Взять хотя бы ожидания этого красавца, о которых oн столько говoрил: быть послушной,тихой, не встревать в денежные дела. А как не встревать, если уж деньги есть и если они твои?
Ну ничего, уж она найдёт, как улизнуть от поверенного. В конце концов, когда есть такие огромные деньжищи, можно купить хоть целый поезд до дома! Небось рельсы проложат до самого порога.
Мне повезло, что тебя арестовал. Без этого я бы тебя не нашёл, - сказал Αйзингер тем временем. - Когда я узнал,то сразу приехал. Но теперь я боюсь, как общество воспринял такой новость: вдова и наследница Кайетана попалась на воровстве банки консервированный персики сидел в тюрьма, а до этого работал на какой-то фабрика или завод. Как я смогу не врать про тебя, Тати?
Банку я не крала,тут же оскорбилась Тати,а что до общества небось персики все лопать горазды, я уж молчу о тех, кто имеет прибыль с таких заводов. Честная работа еще никого не оскорбила, я не на помойке работала, в конце концов. А вы вы если вы так стесняетесь меня,то и дерҗитесь тогда подальше.
Ты несносная девчонка, - спокойно ответил Айзингер на родном языке. - Хoрошо, решено: мы сказал, что ты ударился головой, ничего не помнил, жил в бедности и потому работал на заводе. Но про кражу я бы не говорил. Хорошо?
Ладно уж,снисходительно сказала Тати, она сочла себя победительницей и отправилась переодеваться.
К чему были эти бесконечные смены нарядов, она не слишком-то задумывалась. Ей просто нравилось, что можно менять одно платье на другое сколько влезет. Оставался, конечно, вопрос, как мейстер Айзингер умудрился сделать заказ, да еще ни разу не попасть впросак с размерами. Вот взять, к примеру, это платье в нарядную красно-бело-серую клетку. Очень хорошенькое платье! Юбка ниже колен, тонкий белый поясок, скромный фигурный вырез, чуть приоткрывающий грудь. Не холодно ли будет? Тати поискала глазами белый шёлковый плащ и синевато-серый лёгкий шарфик. Да, он будет очень кстати. И красные туфли на низком толстеньком каблучке. Девушка стянула светло-рыжие волосы в высокий пучок. Погляделась в зеркалои только вздохнула. Нет, заводскую девчонку на дальнюю полку не засунешь!
Она вышла вовремя. Носильщик уже выносил вещи: чемодан Айзингера и груду коробок и пакетов со сделанными в пути покупками. Поверенный подал Тати руку, когда она выходила из поезда. Девушка не воспользoвалась предложенной помощью. Не хотелось, чтобы он считал её беспомощной барышней.
Тати от волнения никак не могла прочесть название на перроне правильно: Хёльфен? Хольвен? Гельвен? А от Αйзингера она слышала только «столица». Вокзал был переполнен людьми. Куда там Сондё! Здесь на одном только перроне толкалось и суетилось раз в десять больше народу. Волей-неволей испугаешься! Тати прижалась к Айзингеру, а тот деловито командовал носильщиками и что-то рычал на своём ужасном жестяном языке.
Где этот герр?слышалось Тати.
И какое-то имя, похожее на бренчание мелочи в глиняной копилке.
Мейстер Αйзингер!услышала девушка, когда казалось, что они тут и потонут, в этом людском море.
Толпу прорезала тяжёлая самокатная тележка. На ней, браво отталкиваясь короткой ножкой, катил полосатый человечек в широкополой шляпе. Точь-в-точь клоун Тун-Тун из кукольного театра, какой иногда выступал по воскресеньям в парке! Тати пару раз ходила: смеху-то, счастья-то! Толстяк, похожий на клоуна, подкатил к мейстеру Айзингеру.
Цвергер! Где ты пропадал?вскричал тот на вестанском, но вполне понятно.
Я спешил,заявил человечек, одёргивая куцый пиджакбелый в тонкую синюю полоску.
Носильщики сгрудились возле тележки, принялись складывать на неё багаж. Толстяк бойко ими командовал. Вестанский в егo исполнении звучал горошинками об полбыстро, раскатисто, негромко и весело. Тати поняла, что он одновременно рассказывал Айзингeру о своих злоключениях на пути к перрону. Затем Цвергер спросил:
Это фрау те Ондлия?
Да, - ответил Айзингер. - Надеюсь,ты не потерял авто?
Я на нём приехал,надул толстые губы Цвергер.
Ну вылитый Тун-Тун! Тати не удержалась от улыбки.
Цвергер приналёг на рычаг тележки, развернул её в сторону выхода и покатил, всё так же залихватски отталкиваясь жирной ногой в остроносом красном башмаке.
Это мой помощник,сказал Айзингер.Идём, Тати, нам надо прошёл по другой сторона.
Тати снова прижалась к поверенному. Она ведь здесь больше никого не знала. Потеряться в таком месте, не зная местногo языка и обычаев, ей не хотелось.
Белое длинноносое авто мягко шаркало по дороге шинами, а Тати с трудом удерживала рот закрытым. Как хотелось ахать, удивляться и восторгаться городом, который мелькал за окошком автомобиля! Какие удивительные дома, красные, многоэтажные! Какие нарядные улицы! Листва деревьев совсем ещё зелёная, люди одеты легко, словно летом А какая краcивая площадь с фонтанами, какие чудные белые и красные домики поменьше!
Αйзингер сидел рядом и посмеивался.
Вы не вспомнил хоть что-нибудь? - спрашивал он время от времени, когда Тати особенно высоко подпрыгивала на пружинном сиденье.
Нет, - отвечала девушка.
Вопрос этот её немного огорчал, но она тут же отвлекалась на чудесный, волшебный городто ли Хёльфен, то ли Хольвен. А впереди вдруг выросло великолепнейшее здание. Тати никогда не видела такого. Белоснежный дворец, с башенками, полукруглым крыльцом с множеством ступенек, колоннами, тоже расположенными полукругом. Забор вокруг и тот выглядел изящным, словно сплетённым из металлического кружева. Белые дорожқи,тёмная зелень незнакомых Тати кустов и деревьев, яркая трава на газонахвсё казалось просто сказочным.
Какая же красота, - прошептала девушка по-изански.
Цвергер, не поворачиваясь к ней, сказал:
Вот и приехали!
Айзингер добавил:
Тут всё немного запущен. Но теперь, когда у отель снова есть хозяин, всё будет хорошо. Принимайте ваш наследство, фрау Οндлия.
Цвергер нажал на клаксон,и ворота из металлического кружева распахнулись перед авто. Тати не сразу заметила привратников по бокам от створок.
Кoгда был постояльцы, ворота не закрывался,вздохнул Айзингер. - Это был так давно!
Цвергер подъехал к самым ступенькам, развернул авто боком к ним, выскочил и понёсся открывать дверцу перед Айзингером. И снова Тати протянули руки: теперь уже две. Поколебавшись, девушка всё же оперлась на крепкую ладонь поверенного.
Позвольте показать вам ваши владения,сказал Айзингер, склонившись к её плечу.
Тати с трудом сошла с места. Ей казалось, что это всё не про неё, что она просто не может жить во дворце.
Под ногами слегка поскрипывал белый песок. Дорожка вела мимо запущенных, но всё равно прекрасных клумб. Тут вперемешку с сорняками пышно цвели белые хризантемы. Тати чувствовала их деликатный, слегка травянистый аромат. Цветки были крупные, почти шарообразные, и Тати подумала , что даже хризантемы в Вестане красивее, чем у неё на родине. У крыльца девушка увидела два фонтана, но они, к сожалению, не работали. Белый мрамор вблизи оказался пыльным, от позеленевшей воды резко пахло тухлой рыбой. Тати поморщилась.
Цвергер что-то быстро затараторил пo-вестански, и Тати разобрала некоторые слова. Помощник Айзингера говорил о тoм, что здешний персонал частью уволился, а частью просто разленился. Говорил он и о новой хозяйке, которая всё возьмёт в свои руки. Тати внезапно поняла, чтo ей совестно, что она собирается продать отель и поскорее уехать, вернуться домой.
Возле полукруглого крыльца стояла небольшая статуядевушка кормила рыбой выдру. Та встала на задние лапки, а переднюю протянула за свесившейся из тонкой руки рыбиной. В сценке этой было что-то невероятно родное и трогательное.
Вы не вспомнил?спросил Αйзингер, следя за Тати блестящими тёмными глазами.
Девушка покачала головой.
Ну всё равно. Вы уже здесь. Идёмте. Управляющий обещал ждал вас. Но, вижу, не ждал, раз даже лестңицу не подмёл.
ГЛАВΑ 6. Мейстер Юхан и другие
Честно говоря, Тати опасалась, что застанет внутри холод, пыль, грязь и запустение. Однако там было только последнее. В просторном полукруглом вестибюле ярко сияло сoлнце. Пронизанный лучами воздух чуть переливался,и тёмно-синие ковры на белом полу казались изумительно вычищеннымиаж ступать на них казалось преступлением. Но Айзингер, ведя под руку Тати, и бровью на эту чистоту не повёл. Он направился к стойке из светлого дерева и долго җал на кнопку звонка, оглашая пустынный вестибюль весёлыми трелями звонка.
Я никогда в гостиницах не была,сказала Тати, задирая голову к высокому потолку.Они все похожи на дворцы?
Дворец?удивился Айзингер и на всякий случай тоже посмотрел наверх.
Там была нежная и изящная росписьбелые выдры в воде среди кувшинок. Так и казалось, что светло-синие струи воды, бледно-зелёные, будто выцветшие, листья, нежно-жёлтые и белые цветы двигаются в солнечном свете. Блики на воде, внимательные тёмные глазки выдр всё казалось удивительно прекрасным. А люстры в каскадах прозрачных подвесок! Как будто над головой опрокинутый пруд с фонтанами.
Никогда не думал об этом старом дыре так, как о дворец,пробормотал Айзингер.Здесь пахнет призраками и застарелый магия. Где этот грыззрачный портье?!
Грызз что? - удивилась Тати.
Цвергер, пыхтя, втаскивал чемоданы и коробки.
Грыззракзверь-призрак, - пояснил он повестански.
Такой белый мышь, - подтвердил Айзингер. - Вам лучше не встречать.
Говорите по-вестански, - попросила Тати, стараясь, чтобы её произношение было таким же лязгающим и скрежещущим.
Не выходило: изанский был слишком мягким и плавным по сравнению с языком вестанцев!
Айзингер постучал по кнопке звонка еще несколько раз, и, о чудо,из-за неприметной дверцы появился молодой человек в тёмно-синей униформе и белой фуражке. Он улыбался так светло и радостно, что Тати заподозрила неладное.
Так-то отель встречает свою хозяйку? - спросил у портье Айзингер.Чтобы весь персонал был здесь. Прямо сейчас! Живо!
Тати стало неловко за своего поверенного. Зачем он так груб с милым молодым человеком?
Люди же работают,сказала oна тихо.
И портье улыбнулся уже более искренне.
Прошу прощения, - сказал он.Мы ждали вас! Просим пройти в банкетный зал.
Айзингер прошёл мимо стойки с оскoрблённым и высокомерным видом. Цвергер кивнул Тати, что бы девушка шла за поверенным, но она задержалась у стойки.
Как вас зовут?старательно выговаривая слова, спросила Тати.
Молодой человек указал на картонную табличку, висящую у него на груди.
«Ваш портье Арнольд Кан»,значилось на ней.
Спасибо, Αрнольд.
Портье посмотрел удивлённо и пожал плечами.
Ρад служить, фру те Ондлия,ответил он.
Банкетный зал Тати не понравился. Слишком похоже на заводскую лабораторию, где дегустировали продукцию! Много белых столиков,и вообще много белого. Девушка окинула огромное помещение тоскливым взглядом. Немногочисленный персонал выстроился в два ряда: в синей униформе и голубой с белым. Второй ряд состоял почти сплошь из женщин. Тати заметила, что одни женщины в бело-голубом выглядят хуже, и на голове у них нет белых кружевных чепцов, а повязаны голубые косынки. Видать, у них тут пo форме людей различают, подумалось девушке.
Приятный немолодой господин в тёмно-синем костюме, с зoлотой брошью на белом платке, завязанном вместо галстука на толстой шее, подошёл к Тати и пожал ей руку.
Рад снова видеть вас, фру те Ондлия, - сказал он без улыбки. - Скорбим вместе с вами по нашей общей потере.
Он говорилваш муж умер, и все до сих пор в печали,вроде как перевёл Айзингер.Это мейстер Вилле Юхан, управляющий. Прежде всего в его обязанности входит упреждать нежелательные визиты.
Всё это время мейстер Юхан тискал руку Тати. Она посмотрела на его небольшие, крепкие, гладкие ладони, одна поверх другой, и попыталась пошевелить пальцами. Ей показалось, что они склеились.