А что еще?наконец и я вступаю в разговор.
Кое-что, в чем я пока не уверена, ребенок. А вот когда буду знать точно, тогда и тебе скажу,увиливает от ответа женщина, и отрешенно добавляет.Нам бы с тем, что имеем, научится управлять
Озадаченно хмурюсь, явно не ожидав такого ответа. Почему-то все говорили об учебы как-то вскользь, но очень настойчиво. Со слов же Виктории, я понимаю, что ни легко, ни просто не будет. Выдержу ли я двойную нагрузку, учась и тут, и в универе?
Попрощавшись с Максимом и пообещав зайти еще в гости, спешу за своей наставницей по коридору, пока мы не оказываемся в небольшом, но очень уютном зале.
Высокие окна, прикрыты всего лишь воздушным тюлем, на полу пушистый ковер и множество небольших, пухленьких, как пирожки, подушечек. В углу стоит столик, с какими-то чашками, подсвечниками, коробочками и прочей дребеденью, которую я не успеваю разглядеть. А больше из обстановки ничего.
Это комната для медитаций,объясняет наставница, садясь по-турецки на ближайшую от нее подушку и, взмахнув рукой, предлагает мне сделать так же.
Опускаюсь напротив нее, тоже скрутив ноги в крендель, и ожидающе смотрю на женщину.
Прежде чем я тебя возьму под свою ответственность, думаю, логично нам с тобой познакомится поближе,говорит она.Давай сделаем так. Ты рассказываешь все, что посчитаешь нужным о себе, я о себе, а потом мы задаем друг другу по одному вопросу, на который нужно ответить честно, как бы сложно не было. Договорились?
Молча киваю и снова смотрю на девушку.
Тогда я начну. Меня зовут Виктория, можешь ко мне обращаться Вика, мне тридцать шесть, уже шестнадцать лет как я работаю на корпорацию Окна и десять из них учу детей. Я потомственная ведьма, лучше всего мне дается стихия огня, то бишь пиромантия, но с другими тоже неплохо управляюсь, так что конфликтов у нас быть не должно. Теперь твоя очередь.
Закусываю губу, не зная с чего начать. У Вики это так бойко получалось. Боюсь, я так не смогу. Но, собравшись с силами и вздохнув поглубже, тоже начинаю краткий пересказ своей ничем не примечательной биографии. Наставница слушает молча, склонив голову на бок и с явным интересом, хотя ума не приложу, что в моей жизни такого занимательного.
Хорошо,выслушав меня, кивает она.Теперь вопрос. Но помни, максимально честно. Ложь я почувствую. Впрочем, и ты тоже, если сосредоточишься. Мы же ведьмы. Готова?
Готова,решительно заявляю, настроившись отвечать.
Чем тебя подкупила ведьма. Что пообещала, взамен на тело?
Задыхаюсь от неожиданности, явно не предполагая услышать такой вопрос. Отвечать на него мучительно стыдно. Кому хочется вновь себя почувствовать наивной дурочкой. Когда я рассказывала в Выворотнях свою историю, еще свежи были эмоции страха, ужаса и эйфории от спасения. Теперь же совсем по-другому.
Инга, только честно,предупреждающе сверкает карими глазами Виктория.
Ну что ж, рассказала однажды, расскажу и второй раз
Как я ни опасалась, но, озвучивая ответ, я не увидела в глазах наставницы ни презрения, ни осуждения, лишь сочувствие и понимание.
Молодец. Ты очень сильная девочка,неожиданно хвалит меня ведьма.Теперь твоя очередь. Чтоб ты хотела узнать?
Задумавшись, окидываю ее взглядом, чуть дольше, хоть и в рамках приличий, задержавшись на шраме. Но, внезапно, в голове возникает другой вопрос. Я сама не знаю, почему решаю спросить об этом, просто слова слетают с моих губ, прежде чем я успеваю подумать.
Почему вы не хотели брать ученика? Я же чувствую. Вернее, мне так кажется... Не знаю, как это объяснить
Почему? Знаешь, я думала, ты о шраме спросишь,хмыкает Виктория.Это же очевидно. А ты удивила Понимаешь Инга, к ученикам привыкаешь, прикипаешь душой, выращиваешь, тренируешь, а потом отпускаешь в поле. А там бывает сложно, очень сложно. И опасно.
Ее глаза сверкают каким-то жгучим потусторонним огнем, который меня буквально завораживает, притягивает, гипнотизирует. Открыв рот, я слушаю свою наставницу, удивляясь той силе и горячности, которая звучит в ее словах.
И хоть ты не можешь трястись над человеком всю жизнь, как курица-наседка, но побороть в себе чувство ответственности не получается Он умер Мой последний ученик С тех пор я детей не брала
Глава 18
Ее рука взметается к шраму и легко пробегает пальцами по белесой полоске, раскроившей щеку напополам. Видно по всемуэто привычный и неосознанный жест, а рана, повредившая ее лицо, скорее всего, добыта именно тогда, когда и погиб ее ученик.
У меня самой от эмоций сжимается горло, и я резко сквозь зубы втягиваю воздух. Ведьма же слегка встряхивает головой, словно отгоняя грустные мысли и воспоминания, и спустя секунду ее взор снова становится осмысленным и задорным.
Ну что? Приступим к первой тренировке?улыбается она, и, поднявшись на ноги, идет к столику с инвентарем.
С удивлением наблюдаю за тем, что делает моя наставница. А она, расставив передо мной три свечи, опускает на окнах черные жалюзи, погрузив комнату в темноту, и зажигает фитили.
Это первое упражнение. Оно одновременно легкое, потому как совершенно не требует от тебя магических усилий, но и тяжелое, так как нужна громадная концентрация и внимание.
Я заинтересованно киваю и с любопытством смотрю на оранжевые, слегка подрагивающие язычки пламени.
Отлично,довольно улыбается Вика.А теперь посмотри внимательно на свечу прямо перед тобой, и только на нее. Взгляд не отводи.
Делаю так, как говорит учительница, старательно концентрируясь на трепещущем огоньке. Через некоторое время глаза начинают слезиться, и очень хочется моргнуть, но сдерживаю себя и продолжаю выполнять упражнение.
А теперь сделай взгляд расфокусированным,слышу словно издалека голос Вики.Знаешь как?
Да,хрипло отвечаю, заставляя расплыться перед глазами контур свечи.
Умница,хвалит меня наставница.Две другие свечи должны обрести четкие очертания.
Я стараюсь изо всех сил, очень стараюсь, но кроме неясного марева перед глазами ничего не вижу. В результате не сдерживаюсь и моргаю, расстроено качая головой.
Ничего, не переживай,утешает меня наставница.С первого раза ни у кого не получается. Отдохни, и попробуем еще раз.
Мы повторяем упражнение раз за разом, пока хватает сил, и, в конце концов, я таки добиваюсь нужного результата. Вика мной остается очень довольна, и показывает еще парочку занятий со свечами на концентрацию. А так же велит купить сегодня же и себе такие, и тренироваться ежедневно. А потом обучает нескольким дыхательным и медитативным упражнениям.
Это тоже поможет,говорит она.Ты должна выработать у себя навык концентрироваться моментально и сохранять эту концентрацию на задворках сознания в любых условиях. Ведь от этого может зависеть не только твоя жизнь, а еще и того, кого ты защищаешь...
Послушно киваю и поднимаюсь вслед за Викой на ноги.
Игнат нас ждет в комнате отдыха, развалившись в кресле и мирно посапывая, запрокинув голову на подголовник. Рядом на столике стоит картонный стакан с остывшим кофе и валяется обертка от шоколадного батончика. Устал, бедняга, даже сидя заснул. И проголодался, наверное. Интересно, хоть что-то готовит посерьезнее жареной картошки и бутербродов. В сердце просыпается волна умиления и я, не сдержавшись, провожу по его волосам. За спиной тихо хмыкает Вика.
От моего прикосновения мужчина моментально просыпается и садится ровно.
Привет, Вика!растирает он руками щеки, приходя в себя.Вы давно закончили?
Да вот только что,кивает моя учительница.Можешь забирать свою подопечную. Талантливая девочка. Думаю, мы сработаемся.
Еще бы, две такие язвы не сработались,улыбается он, поднимаясь. А затем крепко обнимает Викторию.Ты сама как?
Ты же видишь,отстраняясь, разводит она руками.Отлично. Лучше всех.
Вот и молодчина. Будут проблемызвони,подмигивает он ей, беря меня за руку.
Обязательно,обещает она и на прощанье машет нам ладонью.
Назад мы возвращаемся в сумерках, но еще успеваем до закрытия магазина купить мне свечи, красивые кованые подсвечники, коврик для медитаций и еще несколько вещей, которые, по словам Игната мне непременно понадобятся. Я голодная, как сто чертей, не сомневаюсь, что мужчина тоже.
Первым делом бегу в душ, после занятий просто невыносимо хочется помыться. Мне до зуда на коже нужно почувствовать воду, ощутить, как она снимает усталость и липкие эмоции чужих людей.
А после гигиенических процедур, когда мое место в ванной занимает Игнат, я, подумав, решаю быстро приготовить ужин. В холодильнике без проблем нахожу яйца, молоко, творог, а пошарив по шкафчикаммуку, соду и даже ванильный сахар. Не долго думая, смешиваю нужные ингредиенты и к тому времени, как мужчина выходит из душа, первая партия сырников уже остывает на тарелке.
А что это так вкусно пахнет?спрашивает он, появляясь на кухне.
Сырники?оборачиваюсь я, как раз уже перевернув на сковороде очередную порцию зарумянившихся оладушек.По фирменному рецепту моей мамы. Самые вкусные, который мне приходилось пробовать.
Выражение лица Игната меняется с изумленного на растерянное, а потом и вовсе на какое-то умильно-беспомощное.
Не все ж тебе меня кормить,добавляю я, и ловко снимаю лопаткой уже готовые блинчики на тарелку.Ешь, подсовываю ему посудину.Вот эти с краю уже должны были остыть.
Мужчина послушно садится за стол и осторожно берет первый оладушек, а я, затаив дыхание, искоса наблюдаю за ним, выкладывая новую порцию на сковороду и стараясь не замечать, как при этом дрожат мои руки. Понравится или нет? Хоть бы понравилось. Пожалуйста, хоть бы понравилось!
Инга, это очень вкусно,зажмурив от удовольствия глаза, восклицает он, за минуту умяв не только остывшие, а и недавно поджаренные.А еще не найдется?
Сейчас будут,облегченно выдыхаю, благодаря высшие силы, и возвращаюсь к готовке.
Глава 19
Игнат
Сырники вкусные. Просто потрясающе вкусные, как и девочка, которая с умильным хозяйственным видом крутится на моей кухне и у моей плиты. Давно я чувствовал такого. Когда о тебе заботятсяэто неимоверно приятно, а если это делает еще и такая красавица, то вдвойне.
Проглатываю последний кусочек лакомства и запиваю все это сладким чаем, кружка которого невесть как оказывается прямо передо мной. Что ж в этот вечер я вполне могу себе позволить расслабиться и просто насладиться домашним уютом и вниманием. А завтра завтра все вернется на круги своя. Как-никак я сие блаженство заслужил, хотя бы тем, что демонстрировал просто ангельское терпение по отношению к этой маленькой и вредной ведьмочке. Ибо Инга эта, свалившаяся на меня, как снег на голову, уже порядком мне все нервы вымотала.
И думал ведь, наивный, отвезу девчонку в общежитие и помашу ручкой, ан нет, пришлось нянчиться с ней. И я же добросовестно предлагал другие кандидатуры, более подходящие, или вообще забрать ее в центр реабилитации, но Касл, будь она неладна, завела свою шарманкумол, Инге и так тяжело, бедная девочка столько всего пережила, а вдруг ведьма еще раз к ней попытается добраться, а я смогу защитить. Это все бесспорно хорошо, только что мне теперь делать с этим великовозрастным ребенком? И нет бы она еще тихо-мирно соглашалась со всем, что я ей говорю делать, но у ведьмочки в одном весьма симпатичном месте играет большое такое шило. Иногда мне кажется, что она намеренно меня провоцирует, дабы позлить, испробовать, так сказать, грани дозволенного, как это часто делают бунтующие подростки. Да и язычок у нее ядовитый, как жало змеи. Вот недаром я ведьм этих на дух не переношу. Есть у них такое особенное качество, которое характеризуется весьма метко и довольно-таки известной всем фразойСделал гадостьсердцу радость И жить ведь без гадости этой не могут. Нужно им, как воздух доводить окружающих до белого каления. А я, по ходу, для Инги самый удобный и аппетитный донор. Быть донором мне не нравится, я-то как раз таки предпочитаю совсем противоположную роль, о чем, собственно, и сообщил Касл. Но нашей мудрейшей плевать с высокого дуба на мои предпочтения, ее как руководителя интересуют более глобальные вещи. Вот и нянчусь я теперь с девчонкой, как дурень с писаным яйцом ради великого блага. Но лучше б меня в поле, в самую глухую карпатскую деревню на радость всем местным лешим и кикиморам, чем в квартире с Ингой.
И стоит себе признаться, что причиной этому отнюдь не колючий характер юной ведьмочки, а наоборот то, что с недавних пор у меня к ней начали просыпаться совершенно неожиданные для меня чувства, которые мне совсем не нравятся.
Отправляю после ужина кулинара спать, а сам, как истинный джентльмен, вызываюсь убрать на кухне после готовки, надобно же и свой вклад сделать в домашний уют, а то, Инга и так на ногах еле стоит. Тяжело ей пришлось: едва смерти избежала, целый день в Центре провела, а потом к плите. Ведьмочка пытается сопротивляться, но как-то вяло, без огонька, и прикрывает зевок испачканной в муке ладошкой.
А пока я убираю тарелки и чашки со стола, невольно прислушиваюсь к тому, что делает Инга за стеной. Вот слышится звук раздвигаемого дивана, вот скрипнула дверца шкафа, откуда девушка достает постельное белье, а сейчас до меня явно доносятся тихие звуки шороха одежды. Или я это себе только придумал? Но представлять и видеть Ингу в своей футболке мне очень нравится, словно кто-то первобытный в моей голове криком кричит, что эта женщина принадлежит мне и только мне.
Встряхиваю головой, выкидывая опасные мысли, и включаю воду, чтоб заглушить звуки за стеной, еще не хватало зациклиться на этой девочке. У меня и так работы вагон и маленькая тележка.
Параскевью мы так и не нашли, допрос Зои ничего не дает. Но есть одна существенная деталь, которая отличает ее от остальных жертв. Зоя была уже хоть и молодая, но сильная и довольно-таки успешно практикующая ведьма, инициированная несколько лет назад, а не ничего не недогадывающаяся о своих способностях девчонка. То ли старая карга становится сильнее, то ли ее поджимает время. Хотя, одно другому не мешает. Беспокоит то, что она, выбрала себе тело, и отступать от него не собирается. О методах старухи мы ничего не знаем, где она может прятаться тоже, да и как собственно выбирает очередную жертву. И это бесит, неимоверно бесит. Просто до зубовного скрежета. Если так подумать, то это самая тяжелая вещь в моей работеждать результатов экспертизы, сравнительного анализа, отчетов профайлера и бездействовать.
Мне кажется, я всего на минуту смыкаю глаза, как меня будит звонок телефона.
Слушаю,сонно хриплю в трубку, увидев на экране номер начальника отдела.
Завгорецкий, ты спишь?хмыкает шеф.
Перевожу взгляд на настенные часы, на которых едва-едва перевалило за пять.
Спал,мрачно подтверждаю.
У нас тут еще одна жертва нарисовалась по твоему делу. Выжившая...
Эта новость мигом стряхивает с меня сонливость.
Еду,коротко бросаю и отключаюсь.
Девушку, скорее всего, уже доставляют в центр. И чем раньше я приступлю к допросу, тем лучше.
Быстро натягиваю одежду и тихо захожу в комнату к Инге, нужно предупредить свою ведьмочку, что она остается одна.
Девушка сладко посапывает, положив руку под щечку, длинные светлые волосы разметались по подушке, одеяло сползло к талии, а футболка, наоборот, сбилась и подкатилась вверх, опасно открывая светлую полоску кожи под ребрами. Поспешно натягиваю на Ингу одеяло и только затем легонько трогаю за плечо.
Игнат,медленно распахивает пронзительные голубые глаза девушка.Что-то случилось?
Да, мне нужно в центр. Потом расскажу. Оставайся дома, тут ты в безопасности.
Мне на пары надо,хмурит светлые бровки это упрямое чудо.
Пропустишь сегодня,заявляю я. Отвезти тебя я не могу, а рисковать жизнью не позволю.
Подбородок девчонки упрямо вскидывается, но я быстро пресекаю ее возражения и выхожу из комнаты. Времени на споры и пререкания нет от слова совсем.
Дорога к Окнам пролетает в мгновение ока, я даже слегка нарушаю правила, стремясь поскорее получить хоть какую-то зацепку, на счастье трасса совершенно пустая. А, прибыв на место, не теряя времени, иду в медблок, куда поместили жертву, но встречают меня печальные работники, начальник и прибывший за несколько минут до меня напарник.
Ингат, она утонула,поджимает губы шеф.
Как утонула?рычу я.Где?
Обвожу гневным взглядом персонал.
Мне очень жаль,лепечет испуганная медсестра.Она в уборную отпросилась, а когда не вернулась через несколько минут, я пошла проверить и нашла ее там мертвой.