Все, дождавшись, когда подрядчики успокоятся уточнила Ханбатыева.
Нет. У меня еще пропало, раздался вежливый голос и со скамьи приподнялся Акакий Акакиевич, держа в руках соломенную шляпу, Забора металлического из профнастила двенадцать километров, и подумав добавил, смущаясь, А может и тринадцать, я точно не помню.
Прекрасно, счастливо заулыбалась Ханбатыева, Садитесь. Итак, объединяя дела по хищению со склада заготконторы и стройплощадке космодрома «Заветы Лукича» в одно общее дело, Сидору Сидорову вменяется общий иск похищенного на сумму двенадцать миллиардов рублей, и она, победоносно посмотрев на Сидора, произнесла, Обвиняемый, а теперь вам предоставляется последнее слово.
Это неправда все, закричал Сидор, вцепившись руками в прутья решетки, Я не брал ничего. Это они все и украли. И тут силы его покинули, и он как стоял с открытым ртом, так и сполз на пол камеры.
Как вам не стыдно, с неприязнью в голосе произнесла Ханбатыева, А еще в штабе строительства сидел от правительства страны. Так, она стукнула молоточком по столу и закончила, Именем Гудка, приговариваю Сидора Сидорова к десяти годам повешенья на крюке мостового крана районной заготконторы. Приговор обжалованию не подлежит. И приказываю немедленно приступить к его исполнению.
Тут снова сверху раздался гудок автомобильного клаксона, и кабина с Михалычем проехав немного по воздуху, зависла над лежащим на полу Сидоре. Из нее опустился вниз крюк, подвешенный на тросах, а зашедшие в клетку менты в бронежилетах, схватили Сидора и потащили к крюку.
Не хочу, закричал, упираясь Сидор, но тут же получил чувствительный удар под ребро и открыл глаза.
Он лежал на нарах милицейской каталажки, а над ним стояли двое ментов, арестовавших его. Один из ментов тянул его за руку и приговаривал: «Давай, поднимайся. Хорош, спать. Пошли».
Куда, слезая с нар, еще до конца не проснувшись, спросил Сидор, В суд?
Не торопись ты с судом. К начальнику. Может так договоритесь, ответил сержант, и прихватив Сидора под руку вывел его из каталажки.
***
Сержант ввел его в кабинет дежурного, где за столом сидел все тот же лысоватый майор, а сбоку, на стуле, пристроился с веселым видом Мишка-милиционер.
Свободен, отпустил сержанта майор и дождавшись, когда тот выйдет, указал Сидору на стул, Садись.
Сидор, подумав не много, и осторожно присел на край стула.
Плеснуть ему, чтобы в себя пришел, спросил Мишка и не дожидаясь ответа выставил на стол наполовину отпитую бутылку коньяка и три граненых стакана.
Наливай, добродушно согласился майор.
Машка разлил остатки бутылки и убрав бутылку под стол, поднял стакан:
Ну, что. За мою милицию, которая меня бережет.
Ага, засмеялся майор, беря стакан и пододвигая второй Сидору, Не стесняйся, пей. Здесь все свои.
Сидор взял стакан. Они громко чокнулись и выпили до дна.
Ладно, нам пора Витек, вытирая рот рукой, вставая, произнес Мишка, В следующую субботу, как договорились, продолжим на рыбалке.
Они обменялись рукопожатиями и Мишка, махнув рукой Сидору, пошел на выход.
Я свободен, вопросительно посмотрел он на майора, но тот в ответ только помахал рукой.
Они вышли с Мишкой из отделения. На улице уже начинало смеркаться. Внизу, у ступеней, стоял Мишкин желтый Урал, с накрытой чехлом коляской.
Сзади сядешь. Там в коляске блочки лежат, устраиваясь за рулем, приказал Мишка.
Какие еще блочки, не понял Сидор.
Какие, какие. Которые нам нужны, усмехнулся Мишка.
А где ты их взял?
У Михалыча обменял на три бутылки водки.
Как обменял, растерянно, остановился Сидор, А зачем я тогда на кран лез? И в милицию потом поехал?
Хотел обойтись малой кровью, с сожалением ответил Мишка, А так видишь, пришлось три бутылки водки отдавать, да еще за тебя Витьку бутылку коньяка ставить.
Кто же ты после этого, Мишка, с негодованием произнес Сидор, Этот твой Витек на меня все дела по воровству с базы заготконторы, за десять лет хотел повесить.
Ну не повесил же, с иронией, возразил Мишка, Потому как я вмешался. Спасибо должен мне сказать, а он еще обзывается.
Спасибо, через зубы процедил Сидор, садясь на мотоцикл.
Другое дело, весело ответил Мишка, Да, никто бы тебя не посадил, не переживай. Все, что там, на базе было спизжено, у Михалыча в сарае и гараже лежит. И все менты об этом знают. А это Витек, тебя, просто на деньги хотел развести. Ты, что ментов не знаешь?
Теперь знаю, угрюмо согласился Сидор.
Слушай, что-то я смотрю, у тебя настроения никакого нет, лукаво посмотрел на него Мишка.
Будет тут настроение, продолжил обиженно Сидор.
А давай на дискотеку сгоняем, с энтузиазмом предложил Мишка, Сегодня пятница. Значит в клубе педучилища дискотека. Заодно и развеемся немного.
Я не знаю. Как хочешь, уже отойдя, пожал плечами Сидор.
Заметано. Едем, и Мишка, включив зажигание, прибавил газа и выехал на дорогу.
Клуб педучилища, находился в конце той же улицы, что и отделение милиции. Это было двухэтажное здание с портиком и колоннами. Клуб, да еще кинотеатр «Спутник», находившийся рядом, были двумя главными культурными центрами в районе и притягивали сюда молодежь со всех близлежащих деревень. Поэтому, несмотря на летние каникулы в педучилище, народа было достаточно. В основном там были пацаны и девчонки лет четырнадцати и шестнадцати, но попадались и постарше, отслужившие армию. Они стояли отдельными кучками. Курили, щелкали семечки, пили пиво из больших пластиковых бутылок.
Похоже, перерыв, глуша мотоцикл, сообщил Мишка. Ты, зайди вовнутрь, посмотри. Там выставки народного творчества иногда устраивают. А я за пивом, в магазин схожу.
Сидор через открытую дверь прошел внутрь, и оказался в достаточно большое фойе клуба, на стенах которого висели образцы старинной деревенской одежды, какие-то армяки, сарафаны, лапти и цветные платки. Он шел, и без особого интереса разглядывал экспонаты, как вдруг заиграла музыка и тут же в фойе начались танцы. Сидор, чтобы не мешать, остановился и прислонившись к стене, стал наблюдать за происходящим. Народ не очень-то и бросился танцевать. Вышли в основном несколько девушек в коротких ситцевых платьицах, да еще сильно подвыпивший солдатик, похоже приехавший на побывку. Песня была еще из Сидора молодости, в исполнении популярного певца с прибалтийским акцентом:
А я стою чего-то жду,
А музыка играет и играет.
Безумно я люблю девчонку ту,
Которая меня не замечает.
Остановите музыку, остановите музыку,
Прошу вас я, прошу вас я,
С другим танцует девушка моя
Разрешите, вас пригласить, раздался рядом с Сидором низкий женский голос и он, подняв голову, увидел перед собой достаточно крупную девицу, с выпуклыми формами, в белом коротком платье в обтяжку с красным цветком в волосах.
Вы меня, немного растерялся Сидор.
Тебя, взяв его за руку ответила девушка и увлекая за собой, вывела на середину зала.
Как будем танцевать, глядя пристально ему в глаза, спросила она.
Я-вообще- то не очень умею, ответил Сидор.
Я так и поняла, кивнула девица, Повторяй за мной, и она в такт песне стала, медленно извиваться, выкручивая руками и ногами. Сидору ничего другого не оставалось, как попытаться, постоянно сбиваясь делать те же движения. Это мучение продолжалось достаточно долго. Певец в конце пропел еще раз пять «остановите музыку» и она, наконец, остановилась.
А ты ничего танцуешь, продолжая смотреть ему в глаза, произнесла девица и протянув руку, представилась, Кэт.
Си-сидор, немного заикаясь, ответил Сидор, пожимая крепкую руку девицы.
Я тебя приглашу еще, Сисидор, махнула рукой Кэт, и откровенно виляя бедрами, пошла к выходу.
Спасибо, облегченно ответил Сидор, возвращаясь к стене.
Эй, вдруг, сзади похлопал его кто-то по плечу. Сидор оглянулся. Перед ним стоял достаточно высокий, рыжий парень. Пойдем, выйдем. Поговорить надо.
О чем, не понял Сидор.
Там узнаешь, и парень потянул его за руку к выходу.
Сидор не стал сопротивляться и покорно пошел за парнем. На улице его тут же окружила группа разновозрастных пацанов, а в круг вышел, пьяненький солдатик, танцевавший в клубе.
Ты, чего к Катьке клеишь пидор, зло взглянул на него солдатик.
К какой Катьке, только успел спросить Сидор, и тут же увидел взлетевший вверх кулак солдатика, почувствовал мощный, звенящий удар в ухо и, отлетев назад, упал на землю. В голове у него сначала все заискрилось, потом потемнело. Послышались какие-то крики, кажется, завыла милицейская сирена, и Сидор на какое-то время отключился.
«Кажется, очухался», услышал он, чей-то знакомый голос и открыл глаза. Над ним в свете уличного фонаря склонился все тот же сержант, арестовывавший его сегодня на складе заготконторы.
Встать сможешь, спросил сержант, и Сидор немного покрутив головой, с трудом поднялся на ноги.
Все те же люди и без охраны, удивленно произнес сержант, Как ты тут оказался друг?
На танцы приехали, морщась от головной боли, ответил Сидор.
А Мишка-милиционер где?
Здесь я, пробираясь сквозь толпу, крикнул Мишка, Что случилось то опять?
Да вот, твой кореш снова засветился, усмехнулся сержант, Ты, давай забирай и увози его отсюда подальше, пока он нам тут чего-нибудь не взорвал.
Забираю, забираю, схватив Сидора под руку и вытаскивая его из толпы, ответил Мишка и потащил в сторону мотоцикла.
Ну, чего ты опять натворил, спросил, он, прислонив Сидора к коляске.
Да, ничего, держась за голову, ответил Сидор, Я с Кэт потанцевал, а потом этот меня в эхо ударил.
Кто такая Кэт?
Я откуда знаю?
Раз не знаешь. Зачем к незнакомым бабам клеить, да еще на дискотеке, не выдержав, закричал Мишка.
Я не клеил. Она сама, снова сморщившись, и хватаясь рукой за ухо, выдавил Сидор.
Ну, ка дай посмотрю, Мишка отвел руку Сидора от головы, Хорошо он тебя приложил. Как у слона теперь.
Что как у слона, не понял Сидор.
Ухо. А, что ты хотел, и Мишка, не выдержав, искренне рассмеялся.
Да, пошел ты, отмахнулся Сидор.
Ладно. Ладно. На вот холодненького приложи, миролюбиво произнес Мишка, и вытащил из коляски, больную бутылку пива. Сидор приложил бутылку к уху и через некоторое время почувствовал, как боль стала уходить. Мишка приказал, чтобы он еще подержал несколько минут, а потом они выпили пиво и сев в мотоцикл, стали возвращаться в расположение батальона Груши.
На утро ухо у Сидора распухло и сильно болело. В таком виде ему конечно не стоило показываться на штабе стройки и Груша, намазав обильно ухо мазью Вишневского, ей он лечил все ушибы у солдат в батальоне, и забинтовав голову, оставил в расположении, помогать Степану-счетоводу печатать сметы на компьютере. А стройка к этому времени подходила к завершению. Блочки подошли в самый раз. Их установили на оголовках мачт, как и предлагал Аристарх, и пропустив троса, закрепили военными тягачами. После этого, по стапелю, спустили ракету на стартовую площадку, установили в вертикальное положение и закрепил мачтами. Все. За неделю до назначенного Рогожкиным срока, ракета была готова к пуску. На следующий день, провели последние заседания штаба строительства, где Семен-счетовод представил уточненную сметную документацию. По его расчетам, весь монтаж обошелся почти в триста раз дешевле. Это даже без стоимости блочков и всего, что Мишка-милиционер смог поснимать по округе. Представители подрядчиков, забрав сметы, немного откорректировав их, повезли на согласование в Кваскосмос. Груша бросил весь личный состав на приведение территории в надлежащий порядок, для встречи правительственной комиссии: красить траву на пригорке перед штабом, засыпать щебнем выбоины на дорогах и высаживать по обочинам кусты ежевики, привозимые из леса. А бригада Мишки-милиционера, вернулась к себе на участок и продолжило строительство временного забора.
***
И вот, одним погожем, теплым утром в воздухе раздался мощный гул и на площадку перед шатром штаба стройки, опустились сразу три вертолета. Еще раньше, с восходом солнца туда стали подъезжать разнообразные лимузины и скоро практически весь холм представлял собой что-то похожее на площадку Женевского автосалона элитных авто. Вся Мишкина бригада, в ожидании пуска ракеты, забралась на крышу вагончика. Вид отсюда был не хуже, чем из штаба. И вот, ровно в десять часов утра, раздался сигнал горниста из палаточного городка, и ракета на стартовой площадке заревела мощными двигателями, выпуская огромные разноцветные клубы дыма. Тут же военные тягачи одновременно двинулись в стороны, и направляющие мачты, разошлись, как распустившийся бутон цветка и ракета, вырвавшись из клубов дыма, пошла, вверх оставляя за собой черный хвост от выхлопных газов. «Ура!», разнеслось над округой. Это кричали одновременно начальники, приехавшие в штаб строительств, солдаты инженерного батальона, выстроившиеся в парадном строе перед военными тягачами. Кричала Мишкина бригада, на крыше вагончика. И все это громко усиливалось, мощными динамиками, которые майор Груша привез из штаба округа и расставил на высотках, вокруг космодрома. В этот момент, казалось счастье охватило всех, кто видел этот незабываемый пуск. Мишка, спустился вниз и протянул на крышу, несколько бутылок шампанского. Точнее сказать недорогого, игристого вина «Салют». В это же время хлопали пробки шампанского в штабе строительства. Но там конечно был уже не «Салют», а настоящее французское по сто тысяч за бутылку. А вот на наблюдательном пункте батальона майора Груши, офицеры отмечали пуск, нашим родным Советским шампанским. И все эти люди, сделав первый глоток и держа бокалы (граненые стаканы) в руках, провожали глазами ракету, которая прочерчивая дымный след, по дугообразной траектории уходила вверх.
Интересно, а куда она полетела, спросил Степан счетовод, прикрывая глаза ладонью, рассматривая полет
В Тихий океан. Там есть необитаемый квадрат. Куда запрещено заходить кораблям. Туда как правило направляют, со знаем дела объяснил Кузьмич.
А я думал на Марс, мечтательно произнес Мишка.
Это же военная ракета, усмехнулся Кузьмич.
Ну, мало ли, вздохнул Мишка.
Но тут, в это самое время, ракета, достигнув определенной точки, вдруг изменила полет. Вместо того, чтобы уходить вверх по дуге, быстро стала уходить вниз и через несколько минут достигнув верхушек дальнего леса, скрылась за горизонтом. А через мгновенье оттуда поднялись огромные, черные клубы дыма.
Что это было, удивленно произнес Мишка.
Кажись того. Достигла цели, задумчиво ответил Кузьмич.
Ты же говорил в Тихом океане рванет, вопросительно посмотрел на Кузьмича Мишка.
Что-то не срослось, растерянно ответил Кузьмич.
Все сидели теперь, забыв про шампанское и молча смотрели на клубы дыма поднимавшиеся из-за леса все выше и выше.
Похоже возле Ети упала, нарушил тишину Степан, А может и на Еть.
Не. Не долетела, не согласился Мишка, Еть чуть левее должна быть.
Не уверен, покачал головой Степан.
В это время на холме штаба строительства, заревели вертолетные винты, и скоро разгоняя пыль в вперемешку с белыми листами бумаги, в небо поднялись три вертолета и пошли курсом на Кваскву.
И чего теперь будет, провожая глазами вертолеты, вздохнув спросил Сидор.
Виновных начнут искать, ответил Кузьмич.
Нет, я насчет зарплаты. Выплатят нам или как? Хотя бы за забор, продолжил Сидор на беспокоившую его тему.
Им сейчас не до нас будет, ответил за всех Кузьмич. Я помню, в Казахсаде, когда ракета упала при пуске. Лет пятнадцать назад. Полгода комиссии приезжали, разбирались. Так про нас там совсем забыли. Снабжения никакого. Что из дома присылали, тем и питались.
Не, я так не согласен, возмутился Мишка, Мы свою работу выполнили. На сколько мы наработали, Степан?
На триста тридцать миллионов, невозмутимо ответил Степан.
Я не про космодром. Я про забор спрашиваю. Космодром, это дело государственной важности.
А по забору, шестьдесят три тысячи, за минусом аванса нам причитается. Если с последними пикетами считать.
Конечно с последними, с вызовом произнес Мишка. Значит так, вы автобуса дожидайтесь и домой возвращайтесь. А мы с Сидором в Березовку смотаемся с Акакием Акакиевичем переговорим на эту тему.
А почему я, неохотно протянул Сидор.
Тебе, что деньги не нужны? Я со своего огорода пятьдесят мешков картошке в сентябре соберу. Мне на жизнь хватит, и продам еще, вызывающе посмотрел на него Мишка.