Не знаю, Вель. Посмотрим. Скорее ближе к Йолю или после.
Да ну, так долго? Это ж так и замуж можно успеть выйти! насупилась девица, которой родители уже все уши прожужжали, что благовоспитанные девушки должны с юных лет готовиться к свадьбе, а не гарцевать по канавам, вылавливая головастиков, заткнув подол ситцевого платья за поясок.
Мой звонкий смех спугнул стайку ворон у околицы, что с недовольным карканьем слетели на соседнюю березку, облепив ее чёрными кляксами.
Уверена, я не пропущу этого события ни за что!
А у тебя есть суженый, Рис?
Бесхитростный интерес девчушки вызывал у меня абсолютное умиление. На вопрос лишь улыбнулась и помотала головой.
Да ладно? Ты же красивая. И магиня. в недоумении уставилась на меня своими янтарными глазищамиблюдцами малышка.
Я опять рассмеялась.
Вель, не это главное. И не то, чтобы быстрее найти суженного. А то, чтобы человек был достойный и тот самый, от которого сердце пускается вскачь, отбивая барабанную дробь. Чтобы он любил тебя и уважал, как и ты его. Ну и там много всего. свернула тему, обсуждать которую с малышкой сейчас была не намерена, да и не место здесь.
Ну не знаю, глупые они какието эти мальчишки.
Это пока. хитро улыбнулась, вспомнив сына кузнеца Литарка, что уже ходил кругами вокруг лисы, заманивая ее на матушкины пироги. Детина уже выглядел старше своих лет, хотя был ровесник Вельки.
Мы подходили к центральной дороге, но на ней почемуто обоза не наблюдалось, лишь одинокая телега с незнакомым мужичком, а рядом с ним стоял сосед Майскихконевод Нокс, у которого я иногда брала лошадку поспокойнее за травяные мешочки для суставов и исследовала границу, забираясь на высокогорье.
Эверис, доброго дня! поздоровался коневод, растягивая добродушную улыбку желтоватых зубов.
И вам господин Хортон! А я к вам.
Ко мне? черные с проседью брови взлетели вверх, наморщив немолодой лоб.
К вашему товарищу. Мне бы в сторону Даркмурта. Думала обоз старика Гилмора будет отходить в полдень. оглядывая пустую дорогу, слегка не уверенно проговорила я.
Товарищ помотал головой, давая понять, что едет не совсем в мою сторону:
Я ухожу на югозапад, красавица.
С секунду поколебавшись, выпалила:
Возьмёте? отступать была не намерена, ведь запланировала!
Тот лишь пожал плечами:
Запрыгивай, махнул рукой и уселся на облучок.
Я споро распрощалась с Велькой и отправилась в путь.
Удачи, Риса! махала ладошкой Велеслава.
О, Духи, как было бы здорово, если бы она ко мне действительно прилипла с ее волшебных ручек, что всегда находили грибы или ягодные поляны. Потому что с подводой мне абсолютно и бесповоротно не повезло, причем в прямом смысле слова, телега не поворачивала с главной дороги ни на локоть в сторону Даркмурта. Она была чертовски прямая, что абсолютно выбивало меня из намеченного маршрута. Придется добираться на перекладных, меняя «транспорт» абы как и абы где.
Если отмечать мой путь на карте, то обыватель подумает, что либо я была пьяна в дрызг, либо лошадь в купе с извозчиком. С кем только за сегодня не проехала. Разве, что с курами не тряслась. Хотя, пожалуй, заскорузлая тетка на длиннющей дроге держала чтото квохчущее в клетке, в конце пути мне показалось, что один желтый глаз пристально смотрит на меня с презрением. Но я была настолько вымотана за день пыльной жаркой дорогой, что не обратила толком на это никакого внимания и мечтала о том, чтобы искупаться.
Как оказалось, мечты колдуньистрашное дело. Они имеют тенденцию сбываться. И ближе к вечеру зарядил абсолютный и беспросветный ливень. И как я ни пыталась договориться с Ветрами, они почемуто молчали, косыми тугими струями молотя в лицо. Дождь был ещё летний, но уже с легким неуловимым осенним привкусом. Колотя зубами и полностью омытая, я поняла, что несмотря на сильное непреодолимое желание добраться до академии за сегодняшние сутки, надо сворачивать на постоялый двор, иначе так и заквакать недолго, а затем и слечь с горловой жабой.
Одутловатый мужичок в соломенной шляпе, которая хоть както защищала глаза от ярого потока, а ранее от палящего солнца, довез меня до ближайшего подворья под названием «Хортица», названное в честь речки, которую мы проехали через хлипкий мосток с пяток минуток назад. И я, хлюпая носом и башмаками, прошлепала к грубо сколоченный стойке.
Зал был полон завсегдатаев и чужаков, что, как и я, нашли в этом трактире пристанище, пережидая непогоду и темные ночи серпня месяца. Никому не охота морозить кости на уже остывающей к осени земле. Хотя, месяц назад, путешествуя, я бы не задумываясь улеглась спать на разлапистое дерево или под ельником на мягкой, пахнущей летом траве. Собственно, так я и делала, когда заходила слишком далеко, собирая редкие травы, за которыми приходилось забираться на высокогорье ближе к землям Дэрнии. Но сейчас я была не готова на такие подвиги.
Шустрая девица недовольно осмотрела меня с головы до ног, задержавшись взглядом на луже, что натекала с меня прямо на темный дощатый пол.
Свободных комнат нет. грубо ответила светловолосая росса, сноровисто протирая стакан тряпицей.
Я была в дурном настроении и совсем не настроена на отказ:
Я готова заплатить. спокойно сказала, не испытывая того самого спокойствия, нервно убирая липшие к лицу и шее смоляные волосы.
Девица задумалась, оглянулась на здорового дядьку за стойкой, тот едва уловимо кивнул и показал три пальца.
Моя сестра в соседнем выселке, ее дом сейчас пустой, но платить придётся в три дорога! безапелляционно заявила девица, уперев руки в боки, понимая, что я не в том положении, чтобы торговаться.
Я кивнула, трактирщица содрала за ночлег две серебрушки, на которые можно было продовольственно прожить неделю, между прочим, в городе! И махнула рукой на сквозную дверь, выходившую во внутренний двор, где было с пяток деревянных срубов, псарня и хлев. Быть может, я бы послала ее взашей и развернулась, обругав конские цены, но тёплая кадка с водой через какихто пол часа и вкусные запахи обещанного горячего ужина умерили мой скупердяйский настрой.
Я не была скрягой по натуре, но с тех пор, как ушла изпод опеки родителей в угоду своим принципам, жизнь пообтесала аристократические замашки.
Моя матушкапотомственная ведьма, Шерлиз Фэлс, будучи молодой и горячей ведьмой, уехала в столицу, заявив, что не будет скакать по болотам аки лягушка и прозябать здесь свою молодость, а найдёт свою судьбу в более достойной оправе. Ноэль не была сурова нравом и сказала дочери, что та может поступать посвоему разумению, раз не хочет идти по зову Рода. Думаю, Ба тогда обиделась на неё за непочтение к предкам, хотя и утверждает, что нет. Ведь не родилась бы такая настоящая волшебница как я, по ее словам. И такое разительное отличие в восприятии мира казалось странным. Меня, напротив, влекла незамысловатость такой жизни: быть носителем знания и помогать тому, кто попросит помощи. В то же время при всей простоте столько волшебства и таинства хранится в пестром высоком разнотравье лугов, мудрости в глубокой топи болот и недостижимых базальтовых скалах к северу от Истана.
Я никогда бы не научилась слышать Ветра, чувствовать Воду и Землю, танцевать с Огнём так как это делала старая шаманка Ноэль. Мне были дороги эти житейские мелочи далекие от придворной жизни: этот маленький, уютный дом, куда вхож лишь человек сердца, самый сказочный аптекарский огород на свете, в котором росли травы, которых днём с огнём не сыщешь в лесах. А Кассиволчица, посланница леса, стала моей настоящей подругой, сопровождающей нас с Ноэль повсюду. Лишь в полную Луну по зову Рода она уходила далеко за границу в сторону Дрогенхема. Но всегда возвращалась через пару дней.
Я не могла взять в толк, как можно было променять все это на лоск салонов и пыль столичных дорог, на бестолковые сплетни и душные, узкие наряды. Мне это казалось ненужной суетой и мишурой, забивающей жизнь, но не наполняющей ее.
Для меня было важным развить данный Родом дар, следовать зову сердца. А для матушки блистать и социально успешно устояться. Нет, не подумайте, что она легкомысленная девица и порхает с цветка на цветок. Она серьезная женщина, поднимала ребёнка в военные годы, конечно, не без помощи Ноэль, но сейчас не об этом.
Леди Фэлс возглавляет благотворительный фонд имени моего отчима и занимается организацией мероприятийпомощь детским домам и монастырям, хотя маменька далека от современной религии, как я от императорского двора, а также держит железной рукой поместье Риверстоун и при этом успевает устраивать званые ранние зимние ужины и поздние летние завтраки для столичной аристократии Кеннингема.
Однако приверженность определенным вещам углубляет и расширяет пропасть, что разверзлась, между нами, после гибели папы. Я ее не виню, ведь каждому по сердцу чтото своё. Сейчас матушка счастливо замужем за графом Энтони Риверским, моим отчимом, состоящем на службе в магическом совете Третей ложи при короле Фредерике V.
Мой же родной отецВергард Вермхольд, имел баронский титул северовосточных земель в Ловелграссе, там же он и познакомился с матушкой и влюбился в неё без памяти. Леди Фэлс, вероятно, также потеряла голову, встретив отца, так как вышла замуж аж через седмицу после знакомства. Ноэль шокировало известие о столь скорой помолвке, но дочери не сказала ни слова, лишь спросила: «Любит ли и счастлива ли она?» на, что матушка ответила, что полюбила Вергарда за благородство и доброе сердце. На этом благословение Духами было получено. Поступок совершенно не вязался с нравом леди Шерлиз, так как она была весьма прагматичным человеком, несмотря на импульсивность, но факты доказывают обратное. Ведь огромного богатства за папой не было, зато был титул, а фамилия Вермхольд принадлежала древнему роду колдунов, нисходящему корнями к первым двенадцати «Стражам», так называемым защитникам мира и праотцам магии.
Но не каждый магудачный делец. Папа никогда не рассказывал о прошлом своей семьи, предпочитая жить настоящим. Он с любовью и трепетом увлекался экспериментальной артефакторикой, что на тот момент не приносила большого дохода, часть имущества приходилось распродавать. А когда пришёл хороший год, и отец запатентовал «пространственный карман связи», грянула война с северянами. На второй год ожесточённой войны его объявили пропавшим без вести. По официальной версии в протоколе было записано: «пал смертью храбрых во время битвы при Дегенхольфе». Но тело обнаружено не было. Документы, что были представлены в качестве доказательства говорят о том, что генерал Шалхе, ныне погибший, а на то время командующий одиннадцатым дивизионом, в котором числился мой отец, отдал приказ о формировании маленького разведывательного отряда в Гёулар. И имя Вергарда Вермхольда было вписано командиром, а затем вычеркнуто. Были ещё спорные документы, но их не придали огласке, а мать молчала и просто пыталась забыться, скрывая горе за делами и маской вежливого оскала тем, кто пытался выразить фальшивые соболезнования.
Тогда я ещё не понимала, что происходит, ведь мне было всего пять. Поместье Ловелграсс было лакомым кусочком с огромным рыбным водохранилищем и черноземом, в то время как с северозападной стороны горели пастбища и деревни, выжигаемые войной.
Многие, узнав о почившем бароне, пытались воспользоваться трагедией и предлагали матушке разное в обмен на земли: кто себя в качестве супруга, кто исподтишка угрожал и пакостил, распуская слухи и поджигая поля, пугая народ, что слабая леди не сможет справиться с Ловелграссом. Но стойких женщин Фэлс не сломит чёрный дух человеческой алчности и зависти. Матушка всегда не забывала про так называемые связи с общественностью и один из покровителей нашей семьи был граф Риверский, который всегда восхищался красотой и, как он говорил, королевской статью и породой леди Шерлиз. Ей пришлось обратиться за помощью к нему и граф, не будь дураком, проявил благородство и настойчивость.
Первый год после окончания войны матушка ждала возвращения отца, с неохотой принимая ухаживания покровителя. Но через какоето время, понимая, что одинокой женщине в обнищавшем после войны имении нужна помощь и крепкое плечо, она сменила гнев на милость и через два года надела фату и традиционное белое платье с синей лентой, как символ второго союза.
Энтони всегда подоброму ко мне относился без желания задавить этикетом мою личность, в отличии от матушки, которая обезличивала всевозможной светской чепухой. В мое воспитание мудрый граф не лез, предпочитая оставаться в стороне. Да и времени, если уж почестному, у него не было, титул и положение обязывает заниматься делами общественными и государственными.
Мне же претило светское воспитание, салоны и приемы, которые леди Фэлс любила устраивать чуть ли не каждые выходные. А когда мне стукнуло шестнадцать весен, по правилам крови и титула, что носили родители, мне подыскали партию. Тутто и случился переломный момент.
Женщины рода Фэлс, что огонь, сметают все на своём пути, когда они в ярости. А когда их двеэто как примета: «к обновлению» дома и кухонной утвари. Весь вечер мы били фарфор и палили занавески. Хорошо, что Энтони уехал на совет. Уверена, он бы этого терпеть не стал и запер бы нас по подвалам.
После я закрылась в комнате, прорыдала весь вечер, и, недолго мудрствуя, написала бабушке вестника, что меня выдают за придворного прыщавого хлыща. Не прошло и суток, как она прилетела мне на подмогу. Бахнул ещё один скандал и Ноэль забрала меня в Истан.
Выдержав паузу, леди Шерлиз начала осаду. Я же отвечала однозначным отказом. Но матушка не сдавалась. Первые полгода пыталась образумить нерадивую дочь: сначала приезжала на «болота» сама, затем писала письма мне, потом Ноэль. Но и я, и ба были не преклонны до конца. У нас был план: по достижению восемнадцати лет, поступить в магакадемию. А там всеми силами дотянуть до двадцати одного, чтобы самой выбирать свою судьбу. По закону принудить к замужеству родственники уже не смогут. И я со спокойной совестью кину им в лицо свиток совершеннолетия. Осталось всего лишь какихто полгода!
С этими мыслями я зашла в добротный сруб, и, смекнув, что ни в мокрой одежде, ни голышом ходить по трактиру, набитую мужиками разной степени трезвости, не сподручно, попросила продать мне за несколько медяшек платье. Девица заявила, что есть свободная форма подавальщицы, но за неё надо надбавить ещё три медяка. Подавившись на вздохе и хлюпнув пальцами в сапогах, проглотила приступ жабы и добавила ещё два, попросив обувку.
Через пяток минут я стала обладателем простецкого бежевого платья со шнуровкой на груди, правда на более пышногрудую деву. Вырез откровенно сказать был более чем. Таких я с роду не носила, а леди Фэлс хватил бы удар, увидь она меня в подобном. От фартука как от «аксессуара», по понятным причинам я отказалась. А обувка пришлась в пору.
Развесив дорожное платье, разложив вещи и подсушив полотенцем голову, бодрой рысцой отправилась в сторону харчевни.
Толкнула массивную дверь, зал взорвался разговорами, смехом, терпким запахом грога и кислого пива вперемешку с копченостями. А музыканты в углу наигрывали разухабистый мотивчик, который придавал месту особый колорит и желание пуститься в пляс или в драку.
Есть хотелось неимоверно, ещё по дороге живот стал затягивать такие рулады, что мне в пору было неловко перед «курятницей». К слову, женщину я увидела аккурат рядом с группой северян, что сидели за большим общим столом, вокруг которого образовалась аномальная пустота, учитывая, что в таверне было не протолкнуться.
Война прошла, правитель и политика уже другие, а страх и некое презрение остались. За четырнадцать лет ещё свежи в памяти людей ожесточённые схватки и запах гари, плоти и крови. А там и чего похуже.
Зато клювастая попутчица в клети как ни в чем не бывало клевала, рассыпанное щедрой рукой пшено, не боясь, что очередной пьянчуга пнет несчастную квочку, а близость к светловолосым осквернит память ее пернатых предков. Заглядевшись на хохлатку под ногами, очень четко споткнулась об угол, криво стоящей скамьи и плечистого северянина, что быстро встал и ловко перехватил меня за локоток, галантно не давая даме расквасить нос. И эта самая часть по инерции неуклюже клюнула иноверца в плечо.
Аккуратнее. льдистые глаза смеялись вместе с обаятельными ямочками на щеках, что совершенно не вязались с абсолютно суровой северной внешностью.
На секунду, на самую малость мгновения мелькнуло чувство благодарности и мысль, что этот мужчина наверняка благородный герой и покоритель женских сердец. Но через секунду этот сверенный «олень» выдал: