Да это же первый шаг под «каблук», а ей только восемнадцать, представь, что будет, наберись она опыта.
Что ты несешь? Попросила фото, я отправил. И дураку понятно, что любая девушка выдумает при слове «клуб». Многочисленные девицы, что со входа вешаются на мужика и волочатся по полу, вцепившись острыми ноготками в штанины.
Так и было! Да вот недавно так и было. А что сейчас? спрашиваю я.
Коваль, ты что разнылся? Я тебе не запрещаю, иди подцепи кого-нибудь. Вон. Друг подошел к стеклу и указал пальцем вниз. Все как ты любишь: светлые волосы, задница дирижабль и сиськи, обрисовывает на себе силуэт. Или за тем столом, ей явно скучно, разворачивает мою голову. А где Ира с работы? Что ты ее не пригласишь куда-нибудь?
Она меня бросила, признаюсь я.
Чего?! Мит ржет, падая в кресло. Бросила? Серьезно?
Да, серьезно.
Ну ничего себе. Об этом можно рассказывать или тайна за семью печатями? Как твое эго перенесло удар? с фальшивым сочувствие друг встречает мой взгляд и строчит очередное сообщение.
Только не говори, что и это ты рассказываешь девчонке?
У нас для разговора есть темы приятнее, чем ты. Так что произошло?
Я вел себя, как настоящий мудилавот что произошло.
Очень категорично и одновременно реалистично по отношению к себе, друг отрывается от экрана и скалит в улыбке зубы.
Что я вообще с тобой разговариваю? Иди уже домой. Тебя до скольки отпустили-то? ерничаю я.
Фу, не зуди. Ладно. Мит кладет телефон рядом, показывая, что готов меня выслушать. Рассказывай.
Нечего рассказывать. Я просто не стал отнимать ее время, жизнь человека и так скоротечна. Пусть найдет кого-то лучше, кто сможет провести с ней остаток жизни
И ты стал вести себя как урод? спрашивает друг.
Да. Самый действенный способ.
Браво, Коваль! захлопал Мит в ладоши. Ты из обезьяны эволюционировал в человека. Хотя нет. Из простого кобеляв благородного!
Да иди ты!
Куда же? спросил он, не переставая смеяться.
К Лесе своей, огрызнулся я.
Пока не могу. Ты не против, если в следующий раз притащу с собой Киру? Ну, ту рыжую малышку, дочь Лисовских. Они приезжают на юбилей Лео, и мама просит развлечь девчонку.
Да без проблем. А если она не будет тупить весь вечер в экран смартфона, грамоту выдам. Благодарственную.
Скажи, почему я вообще с тобой общаюсь? уточняет Мит.
Ты покорен моей харизмой, я присматриваюсь, склонившись к блондиночке, танцующей на первом этаже.
У меня своей харизмы в достатке. Иди уже, потренируй обаяние и красноречие на ком-то с пышной грудью и задницей, затянутой в красное платье, ты же на нее смотришь? Все, иди, сын мой. Иди, делает неопределенный жест рукой, что-то среднее между крестом и жестом «иди ты нафиг».
Иду, отец мой.
Я спускаюсь со второго этажа и погружаюсь в какофонию звуков и запахов. Какая к черту истинность, когда такой выбор? Рыжие, брюнетки, шатенки, блондинки, высокие и миниатюрные, стройные и с пышными формами. Разве можно довольствоваться все время одной? Бред! Даже самое вкусное блюдо со временем приедается и хочется чего-то нового, свежего, так же и с женщинами.
Истинность Это точно не про меня!
Обвожу взглядом танцпол. Разгоряченные, возбужденные, с горящим взглядом, берине хочу. А я хочу
Блондиночка плавно двигает аппетитными бедрами, игнорируя бешеный ритм музыки, и смотреть на ее движения одно удовольствие. Присоединяюсь, кладу ладони на талию, притягиваю к своей груди.
Лена, представляется она. Откинув голову мне плечо, прикрывает глаза и спускается по мне вниз. В очередной раз убеждаюсь: отсутствие парычудо! Мана! Благодать, данная свыше, а никак не наказание, как думают остальные.
Заканчиваем танец, я делаю знак официантке, что спешит за нами на балкон и с доброжелательной улыбкой принимает заказ.
Ты еще тут? в ужасе прикладываю ладонь к сердцу. Друг отвлекается от телефона, закатывает глаза на мою реплику, скользит равнодушным взглядом по шикарной фигуре Лены, пресно здоровается и возвращается к гаджету. Мой друг, представляю Мита, с недавних пор закоренелый холостяк. Абсолютный. Даже не смотрит на чужих женщин.
Лена хихикает в моих рукахлюблю смешливых и незатейливых.
Она не противится моим ладоням на ее бедрах, ластится кошкой, кокетливо прогибаясь.
Илюх.
Что? не отрываюсь от исследования женских изгибов.
У бара, это их мы видели в прошлый раз? Девочки-разводилки. Да, точно они. Вот и брюнеточка пришла. Она ведь тебе понравилась.
Хорошо Лена оказывается девочкой очень незатейливой и продолжает потягивать коктейль, склонившись к столу, провокационно упираясь шикарной задницей мне в член.
Они. подтверждаю я. Рыжая уносится к выбранному столику, оставляя брюнетку у стойки.
Поглаживаю круглую упругую задницу, а сам не свожу взгляда с девчонки. Молоденькая, а если действительно волчица, то совсем юная. Кажется, что изящные ручки, тонкие пальцы, изгиб шеиэто все хрупкий фарфор. Ее кожа отдает мистическим сиянием.
Брюнеточка манит бармена, и тот ей наливает алкоголь. С рюмкой в руках поднимает голову, осматривает Мита, девицу в моих руках и встречается со мной взглядом.
Нельзя, шепчу, покачивая головой. Алкоголь для оборотняпервый путь к потере контроля.
Девчонка огрызается, в прямом смысле показывает зубы, выпиваетпрофессионально опрокидывает стопку. Что она делает? Неужели не боится?
Есть непреложные правила, что вдалбливают с детства: не обнаруживать себя, не применять силу к людям без острой необходимости, не употреблять алкоголь и другие наркотические средства, что подавляют или возбуждают нервную систему: до неконтролируемого оборота один шаг, а значит, прямое нарушение первых двух правил.
Хорошо, я не буду. Лена мурлычет на ухо и перестает проводить дорожки поперек моего живота поверх рубашки.
Мит, ты же сейчас уходишь? Помоги Лене спуститься.
Все мое внимание сосредоточено на глупой маленькой волчице.
Я возьму? Пальчики с ярким маникюром на острых ноготках обхватывают высокий бокал.
Без проблем. Я помогаю подняться, привычным жестом придаю ускорение, хлопнув по заднице. Вот за это я и люблю понятные потребительские отношения: никаких скандалов и выноса мозга.
Да ты заболел. Друг прикладывает ладонь к моему лбу.
Отвали, я отмахиваюсь. Иди домой, Золушка, скоро полночь, если не хочешь добираться домой на тыкве. И не забудь девчонке отправить фотку, что ты в постельке. Все, вали, не мешай.
Коваль, ты точно всхворнул. Меня гонишь, девицу привел и тут же отправил обратно. Мужское бессилие? Слабоумие? Газы? В его друга голосе максимум сочувствия.
Привет Лесе, машу рукой, указывая на выход.
Про юбилей не забудь, Мит хлопает меня по плечу, не прощаюсь.
Угу. Признаться, последние слова я не слышал, пытался разобраться.
Брюнеточка вновь ставит перед барменом стопку.
Зачем она это делает?
И тут меня словно пробивает разрядом: неужели одиночка? Почему я сразу не догадался? Это же очевидно.
Не поможет, отвечаю я на ее ядовитый взгляд.
Девчонка дерзко оттопыривает средний палец и демонстративно выпивает. В темных глазах ловлю зеленоватый отблеск. А вот и волчица себя показала. Брюнеточка счастливо улыбается, она не понимает обманчивость своего состояния. Волк без стаи обречен на смерть, и никакие ухищрения не помогут.
Приходится подняться с дивана, волчица идет за рыжей подружкой вглубь помещения, а дальше все по знакомому сценарию: случайная встреча, приглашение за стол и накачка мужиков алкоголем по максимуму.
Я заказываю поесть, устраиваюсь удобнее, откидываясь в кресле.
Троечка за актерское мастерство, волчица. Фальшивая улыбка, ни намека на заинтересованность, подозреваю, и тексты диалогов так себе. Словно в паршивом боевичке категории В*. А рыжая подружка играет правдоподобно: хохочет, стреляет глазкамине удивлюсь, если она получает удовольствие от того, что делает.
Понеслась. Рюмка за рюмкой, одна за другой.
«Сколько же ты одна? задаюсь вопросом. Стоп, останавливаю себя, не хватало еще начать жалеть. Волки всегда живут в стае, получается, изгнали свои же. Ну не могла же вся ее стая погибнуть, об этом точно было бы известно».
Мозг активно заработал, поднимая со дна памяти трагические случаи, но ничего
Привет, Федь, произношу на автомате, чувствуя знакомый запах.
Как тебе удается? Федор Морозов, хозяин клуба, присаживается на край стола.
У тебя ужасный парфюм, говорю я чистую правду, но Морозов принимает за шутку, смеется, по-дружески толкая в плечо.
Ты что один? Хочешь, найду тебе приятную компанию? предлагает он.
Хох, я еще в состоянии сам. Ты мне лучше скажи, что в твоем клубе делают разводилы?
Морозов отмахнулся, проследив за моим взглядом:
Я тебя умоляю. Это так, второсортные консуматорши, на проценте от Вадима работают. Я не противпродажи. Бабки, вскидывает брови. Рыжая еще бы могла работать у меня на постоянке, а черная, кривится, склонив голову, долго присматривается, откормить, отмыть, снять всю дрянь с лица, и может быть. А я слежу за его взглядом, возможно, ошибся столом? Нет, смотрит на волчицу. Пресная, мои брови лезут наверх, никакая.
Ну-ну, я подавляю раздражение. Советую подтянуть охрану, довольно хохочу, глядя на завязавшуюся потасовку. Перемещаюсь вдоль стекла, следую за черной макушкой. Оу, хороший удар, пресная, толкаю опешившего Федора в бок.
Брюнеточка активно петляет, скрываясь за маятниковой дверью, чуть не сбивая с ног официантку, ныряет в помещения для персонала.
Ты их уже видел? Морозов со смартфоном в руках мечется по балкону, отдавая указания охране.
Не-а, ни разу.
Глава 6
Яна
***
На мгновение теряюсь в ярко освещенном помещении, сбавляю темп, нащупываю рукой опору. Тонкие двери приглушают удары басов и возбужденные крики. Совершенно не ориентируюсь в коридорах, бегу, не разрешаю себе останавливаться. Это надо же быть такой дурой! Проклинаю Вику. Она всегда вела себя эгоистично, и в этом только моя вина. Хотя о какой вине может быть речь, я была ей благодарна и благодарна сейчас, именно она не прошла мимо, помогла. Не оттолкнула, приняла. Научила выживать, прятаться от органов опеки, познакомила с другими ребятами. Я никогда не считала их семьей, держалась обособленно, боялась навредить, да и не вся их жизненная религия была мне понятна и приемлема. Почти все ребята ушли из дома в возрасте десяти-одиннадцати лет и, как следствие, рано повзрослели. И мне повезло встретить Вику и Стаса, ведь дети улиц часто не доживают до совершеннолетия, а мы смогли. При нашем знакомстве им было по пятнадцать, всего на год старше меня, но они уже казались умудренными взрослыми, что постигли правила выживания и знали свои возможности.
Где выход на улицу? я забегаю в кухню и хватаю кого-то из поваров.
Мужчина указывает себе за спину. Отталкиваю, бегу к заветной двери, надеясь, что на улице меня еще не ждет охрана.
Толчок двумя рукамии морозный воздух вбивается в легкие.
Разгоряченное тело обдают миллионы острых иглничего, главное выбраться.
Черт! Делаю оборот вокруг себя. С четырех сторон здания и один въезд, закрытый решетчатыми воротами. Эхом разлетаются чужие тяжелые шаги, скрежет металла, а я мечусь загнанным зверем. Назад нельзя, остается попытать счастья, прорвавшись через ворота.
Легко бегу в тени одного из зданий, но и мягкая поступь отдается эхом в «квадрате» зданий.
Тихо, слышишь?
Чужие шаги стихают, замираю и я. Перемещаюсь приставным шагом к пожарной лестнице. Первая ступень высоко. «Хоть бы не разложилась», повторяю и повторяю про себя. Раскачиваюсь, толчоки я хватаюсь за нижнюю перекладину. Секундный скрипи тишина. Зажмуриваюсь, вися на руках, представляя, какой оглушающий скрежет сейчас разорвет мрак ночи.
Ветер. Мужской голос совсем рядом.
Подтягиваюсь и благодарю небо, что крепления заржавели. Стена дома находится в тени, спешно взбираюсь на крышу.
Ветер хлещет по щекам, трепля мои волосы, словно стяг. Я же мечусь от одного чердачного окна к другому в надежде найти открытое.
Кажется, наверху.
Ветер доносит голоса. Нужно переждать, прячусь от непогоды за небольшим выступом и сажусь прямо на металлический скат.
Мелодия звонка набирает громкость, а я борюсь с замком кожаной куртки. Ну кому приспичило позвонить так не вовремя?!
Алло, шепчу я. Облокотившись на металлический лист, склоняюсь. Двое мужчин обходят территорию, методично осматривая темные углы, подсвечивая фонариками.
Янка, ты где? На заднем фоне звуки проезжающих автомобилей и голоса людей.
В жопе я, Вика. Хочется ругаться, но я замолкаю.
Может, на крышу поднялась? интересуется первый мужской голос.
Да ну, отвечает второй. Хлопки обуви бьют по нервам. Не, точно нет. Не допрыгнуть.
Ян, ты что молчишь?! нетерпеливо спрашивает Вика.
А я уже слышу, как вежливый голос объявляет остановку и предупреждает, что двери закрываются. «Эта коза успела на последний автобус», пульсирует в голове. Теплый, комфортный и безопасный транспорт. А я сижу на крыше пятиэтажки под порывами ледяного ветра. Отмораживаю задницу!
Сбрасываю вызов, отключаю звук и стараюсь выровнять дыхание, успокоиться.
Охрана покидает внутренний двор спустя двадцать семь минут. Замерзаю так, что стучат зубы. От злости на подругу не остается и малейшего следа, все мысли сосредоточены на доме, горячем душе и теплом одеяле. Заставляю себя подождать еще. Совершенно не чувствую ног, разминаюсь, осторожно прохаживаясь вдоль края.
Путь вниз по лестнице не кажется таким легким, каким был наверх. Тело с трудом подчиняется, пальцы рук норовят соскользнуть с ледяных металлических прутов. Кованая калитка поддается без всякого труда. Не задерживаюсь, выглядываю на пустынную улицу и срываюсь с места. Бегу, разгоняя кровь по телу, согреваясь с каждым шагом и отдаляясь от проблем. Мое дыхание не сбивается, приходит понимание, что опасность миновала, сбавляю темп, перехожу на рысцу.
Дверь дома не заперта, останавливаясь в крохотном коридоре, по привычке втягиваю запахи, но посторонних не улавливаю. Последней выходила Вика, не удивлена, что та не закрыла дом.
На убогой кухне устало опускаюсь, скрипучий табурет издает жалобный писк. Из-под плотной резинки топа извлекаю свернутые купюры. Больше восьмидесяти тысяч. Отлично! Два месяца я могу не волноваться о деньгах. Ставлю чайник, собираю грязные скомканные салфетки со стола, привычным жестом выкидываю в мусорное ведро и застываю.
Вика! Я забываю про усталость, голод и отмороженные конечности. Вика! Ты рехнулась?
Теперь понятно, почему открыта дверь. Подруга мирно спит на кровати с железным сетчатым дном или делает вид, что спит.
Иванов Владислав, Шекуров Матвей, Алаев Александр, щелкаю пластиковыми картами. Зачем?! Ты же лучше меня понимаешь, как опасно связываться с пластиком! Зачем ты вообще полезла по карманам?
Я не дура, чтобы светиться с пластиком в магазине. Вика садится. На лице нет признаков сна, все же притворилась, надеялась, что спящую я не трону.
А зачем взяла, для коллекции? я швыряю карты поверх одеяла.
Я еще днем отложила товары в интернет-магазине и оплатила, пока не заблокировали.
Ты же понимаешь, что нас будут искать? В клубе камеры на входе и не только! О небо. Вика! Почему именно в «Прайде»?! Я же тебя предупреждала!
Все просто, у гостей этого клуба больше денег, парирует подруга.
Да тебя заберут, стоит появиться в пункте выдачи, неужели не понимаешь?!
Я заказала доставку. Вика собрала карты и тасовала, как настоящую колоду.
Куда?! Куда ты заказала доставку? уточняю я.
Сюда. Вместе с визгливым ответом подруги, на кухне заходится свистом чайник.
Когда ты, не предупредив меня, дала деру из клуба, это один разговор. Но привести ментов в дом?! За что?! Ты же знаешь, что аренда на мое имя, у хозяина копия моего паспорта. Да что разговаривать! Я хватаюсь за голову, пульсирующая боль в висках нарастает и нарастает.
Мы все равно хотели сменить город после праздников, чем не повод?
Это ты хотела! я достаю из-под кровати объемную спортивную сумку. А я нет! открываю дверцы шкафа. Быстро сбрасываю содержимое всех полок.
А ты все собираешься ходить и плакать под дверью своего дома. Подглядывать в окна за матерью?
А это не твое дело! я кричу, не сдерживая эмоций. Чайник выключи.