Раб Петров - Шелкова Ксения 23 стр.


Тот в ответ едва не застонал. Эх, господин инженер! Вот только этого сейчас и не хватало! Андрюс поднялся, поклонился и уже собирался, сославшись на нездоровье, уйти, чтобы в который уже раз забыть свои честолюбивые мечтания. Не было сомнений, что государь даже не заметит его отсутствия.

Однако он ошибся. Когда Андрей встал со скамьи, то снова увидел за плечом Петра Алексеевича странную, словно окутанную туманом, фигуру. Напротив сидела такая же неизвестная фигура, и лиц он разобрать не мог.

Андрей прищурился; ему нестерпимо захотелось вынуть ведьмин перстень и надеть на палецрука сама потянулась к карману Один из неизвестных поднял голову Что за морок? Андрей по-прежнему не видел его лица, хотя находился не так и далеко.

 Куда смотришь?  нарушил вдруг молчание государь.

Андрей подскочил от неожиданностии отметил, что неизвестные снова застыли. Пётр медленно, словно во сне, повёл головой туда-сюда, облизнул сухие губы и вскинул глаза на Андрея.

 Видишь их?  в голосе его явственно прозвучала дрожь.  Видишь?

 Кого это, Пётр Лексеич?  удивился Меншиков.  Успокойся, выпей вот! Нет тут никого  и едва успел уклониться от чарки, что почти угодила ему в лицо, брошенная меткой рукой.  Ну уж ты, государь

Пётр вскочил, ногой оттолкнул табурет, подошёл к Андрею, схватил его за плечи и встряхнул.

 Видишь их? Отвечай!  потребовал едва ли не умоляюще.

Андрей утвердительно наклонил голову, не переставая следить за неизвестными, которых в первый миг принял за людей из свиты царя. Уже не скрываясь, потянулся за изумрудом: если чтоон успеет Тут же на память ему пришли слова Гинтаре: «Другоене всегда означает зло». Но эти существа уже несомненно виделись ему враждебными, чужими.

Корчмин и Меншиков, разинув рты, уставились на государяа тот вдруг словно ожил, даже былой блеск в глаза вернулся.

 Вы оба, ступайте, веселитесь там!  приказал он инженеру и генерал-губернатору.  Понадобитесьпозову!

Корчмин ретировался весьма поспешно, даром что был весьма хмелён, а вот Меншиков медлил.

 Что с тобою, мин херц, уж не захворал ли? Лекаря привести?

Пётр лишь подбородком дёрнул в сторону двери.

 Ладно, идём,  Меншиков потянул Андрея за собой.  Государь почивать желает

Однако Пётр легко, не пошатнувшись, точно вовсе не пил, обогнул длинный стол и преградил им дорогу.

 Не ври, он пока здесь побудет. Пошёл-пошёл, Алексашка, это дело тебя не касается.

Меншиков покорно вышел, но из дверей полоснул Андрея пристальным взглядом так, что тот поёжился. Он уже знал от Гаврилы, что Александр Данилович предан государю по-ястребиному и лишних людей рядом с собой не терпит.

Однако сейчас было не до амбиций генерал-губернатора. Андрей посторонился: царь прошёл близко от него, коротко взглянул прямо в глаза, присел на лавку.

 Вот так, Андрей. А я-то было решил Думал, совсем ума лишился, небось, мерещиться стало. Вот так смотришь иной рази нет никого, а потом опять. А сказать никому нельзя, точно за помешанного сочтут. Страшно,  он улыбнулся как-то жалобно, совсем по-детски.

Эта дрожащая улыбка так не шла обветренному твёрдому лицу его величества с воинственно торчащими усами, что сердце Андрея сжалось от сострадания.

 Когда?  вопрос прозвучал не очень почтительно, но государь внимания не обратил и понял всё правильно.

 Вот как только Питербурх заложили, так они и появились. Я и подумал, что Боялся, кто-нибудь заметит, что царь Пётр уж умом рухнулся

Андрей взволнованно прошёлся по комнате. Сейчас за столом, кроме них двоих, никого не былостранные существа то ли ушли, то ли спрятались. Бедный государь Пётр Алексеевич, вынужденный столько времени справляться со всем этим в одиночку!

* * *

 Я вот и не понимаю, чего им от меня надобно? Вредят ли? А бес их знает. Только как приблизятся ко мне, у меня сперва поджилки тряслись, потомаж кровь горячая в голову от гнева ударяла А они вот так ходят-ходят ночами, хороводами вокруг, я спать не могу. Утром встанешь, голова тяжёлая, ровно с похмельяза чарку схватишься Ненадолго будто легче станет, потом опять. Только успокоюсь А потом как навалится тоска тяжёлая, как дубовый гроб. Сколько я мечталвот Балтику завоюем, на морские пути выйдем, город построим чудесный, парадизне хуже ихних парижей-лондонов! Вылезем, наконец, из нашей дремучести да невежества! Науки будут, книги, искусства разные! И только строительство пошло, как эти вот А на Котлин приехал, думал, хоть тут душой отдохну Так нет, и сюда потянулись, ты сам видел.

Андрей слушал, не шевелясь. Его рука лежала на столе, ведьмин изумруд излучал ровное, тёплое светло-зелёное сияние. Он надел его на палец получасом раньше, когда странные существа снова, украдкой, точно шакалы, появились из-за царского плеча. Тогда Андрей выступил вперёд, загораживая государя собой, медленно поднял правую руку Тени попятились, принялись загораживаться, отворачиваться от света камня.

Андрей не двигался, только приказал изумруду освещать весь офицерский домик, так, чтобы ни уголка тёмного не осталосьзеленоватое сияние заполнило избу. Неизвестные заметались, точно боялись, что свет изумруда дотянется до нихи, будто крысы, скрылись в дыре пола. Видно, до поры до времени, ну и ладно. Что с ними делать, Андрюс всё равно пока не знал.

Пётр напряжённо сопел рядом с ним: он выглядел настороженным, но не испуганным. «Ну вот,  подумалось Андрею,  теперь и сам государь знает про мои колдовские способности. Дальше уже можно не прятаться».

Однако царь думал по-другому.

 Ты бы эту штуку прибрал,  посоветовал он, опасливо поглядывая на изумруд.  А то хороши мы с тобой окажемся: царь непонятной нечистью одержим, и защитничек у негоколдун! Куда нас таких, разве что на костёр!  государь резко, невесело рассмеялся.  А ловко ты их отогнал! Я и святой водою умывался, и горницу мою приказывал святить Ништо им, вроде отойдут, потом опять возвращаются. А тебя, вишь, боятся.

Возможно, подумал Андрей, тут могла бы что-нибудь подсказать Гинтаре. Не может быть, чтобы она про это не знала При мыслях о ней у него внутри всё так и заныло: вот увидятся ненадолго, а потом чтоснова уходить, снова отрывать её от себя с тоской и болью? И порознь им плохо, и вместе никак нельзя! Она свой лес ни за что не покинет, а он, Андрюстеперь не сможет бросить в беде этого человека, могущественного царя огромной державы, что так нуждается в его защите, смотрит на него настойчиво, властно и едва ли не умоляюще!

Пётр Алексеевич, казалось, угадал его мысли.

 Я тебе, Андрей, приказывать не хочу,  произнёс он.  Только, кроме тебя, никакой помощи от этой напасти у меня пока не было. Я теперь хоть знаю, что не помешанвсяко легче стало,  но ты и дальше нужен мне. Это здесь их всего двое, а в Петербурге Вот иду мимо полков, встречают они на построении, а эти вот посреди рядов солдатских стоят, другие их не видят. Я вижу, а онинет. И кажется: вся армия у меня из этих вот призраков Преследуют, даже по воде, хоть за корму не смотри. А здесь ведь и погода такая: туман, дождь моросит, что в двух шагах, не видно. Я и не знаю уже, где живые, а гдеэти

Андрей вздрогнул. Вспомнилась ночь смерти сестры Ядвиги, её горячечный бред: «Там туман, холодно, морось Люди измучены и ждут избавления, солнца не видят Души загубленные преследуют Его.»

 Я буду с вами, государь, сколько нужно. Уйду, когда велите.

Он не стал рассказывать царю о своих мечтах, связанных с городом Петербургом, желанием новой жизни. Незачем измученному правителю докучать этим вздором! Однако Пётр внимательно взглянул ему в глаза.

 Что же, и никаких благ для себя не попросишь? Не верю, что тебе ничего не надобно.

Андрей слегка улыбнулся.

 Если не прогневаетесь государь, попрошу: хочу помогать новый город строить, о каком вы рассказать изволили. Питербурх Он мне весь год во сне снится, уже готовым. Красивым, великолепным. Я плотником, столяром могу быть. И на верфи, в доки пойду работать, и

 Знаю,  перебил Пётр.  Василий Дмитриевич, инженер ваш, недаром здесь про тебя распространялся, а уж ему я верю. И тебя самого помню, по Пскову ещё.

У Андрея моментом перехватило дыхание. Неужто?! Ему снова ужасно захотелось вот сейчас, пока возможно, рассказать государю о себе всё, как есть. Но он сдержалсяне время теперь, да и надо придумать, что говорить, дабы не подвергать Гинтаре опасности. Государь Пётр Алексеевич своеволен, в желаниях своих неуёмен: как захочет узнать тайну дива лесного, да ещё больше могущества приобрести, никто его не переубедит.

Он замечал, как поглядывал царь с любопытством и опаской на его перстень, и, наконец, спрятал его под камзол. Андрей ожидал новых вопросов о себе самом, но Пётр Алексеевич ничего не спросил, сказал лишь, что завтра же они отплывают в Питербурх. Да велел позвать Меншикова с Корчминым, а он, Андрей, чтобы до утра никуда не отлучался.

 Ваше величество,  решился рискнуть Андрей,  мне бы только ненадолго кое с кем увидеться, если позволите. Прежде чем мы в Питербурх прибудем, надо хоть побольше узнать про Про это,  он кивнул на щель в полу, где прятались неизвестные существа.

Пётр Алексеевич вскинул голову настороженно, точно зверь, почуявший добычу, кирпичный гневный румянец покрыл его лицо.

 Ты с кем говорить собираешься?  спросил он.

Андрей стоял навытяжку, смотрел царю прямо в глаза.

 Вашу тайну, государь, ни одному человеку хоть под пытками не выдам. А говорить буду с тем, кто сможет помочь, подсказать. Я ведь и сам мало про всё это знаю.

Пётр подумал немного, затем развёл руками, вздохнул.

 Будь по-твоему. Смотри, Андрей, доверился я тебе, сам не знаю, почему, но делать нечего. Грех на тебе смертный, коли выдашь или обманешь.

Андрей лишь молча поклонился.

* * *

Ранним утром на заросшем соснами берегу лил радостный, щедрый майский дождь. Ветра не было, гладкую поверхность моря разбивали мириады крошечных капель, а воздух был настолько свеж, что, казалось, разглаживал морщины на челе, смывал, прогонял прочь тяжесть и невзгоды прошлого Это был воздух истинной весныпрохладной, молодой и неистовой.

Андрей постоял немного на песке, с наслаждением подставляя лицо и руки дождю. На шее у него висела спрятанная под одеждой заветная свирель. Как бы ни гневалась Гинтаре, как бы не таила обидупростит, он чувствовал, что простит. Иначе не подарила бы перед уходом свирель, так прогнала бы с глаз долой.

Он направился по прибитому дождём песку прямо к соснам. Балтийский берег простирался на много-много вёрст, так, что глаз не хватало, и был пустынен. Никто его тут не увидит и не услышит. Андрей вынул дудочку; сердце стало заходиться от волнения Неужели они, наконец, увидятся, вот прямо сейчас?! Целый год прошёл после их расставания! И сколько раз ни появлялось рядом с ним диво лесное, он никогда не знал, как она придёт и откуда. А если?.. Нет!

Он не дал воли дурным мыслям и осторожно достал свирель Музыкант из него был не шибко хорош: всё, что помнил Андрей, это была та простенькая, чуть жалобная мелодия, которую наигрывала Гинтаре в их первую встречу. Он закрыл глаза и поднёс свирель к губам.

Слабенькие, неумелые звуки были едва слышны под дождём, а шум мокрого леса заглушал их почти полностью. Андрей продолжал играть, отчего-то боясь остановиться, раз уж начал. Капли холодной воды падали ему на лицо и волосы, он чувствовал, что одежда уже стала влажной

Он играл, не зная, сколько времени прошло,  пока не услышал короткий мелодичный смех у себя за спиной. Даже не открывая глаз, он выпустил из рук свирель, стремительно обернулся И упал на колени прямо в политую дождём траву, обнимая её стан. А когда разомкнул ресницы, увидел: рыжие волосы её были мокрыми, на ресницах повисли капли дождя, а янтарные глаза были такими же, как всегдасловно горячее солнце.

 Я уж было подумала, ты в музыканты податься решил: играешь да играешь, а на меня и не глянешь Или песня моя так полюбилась?

 Я её как услышалзабыть более не могу. Как и тебя.

Он покрывал поцелуями её пальцы, снимал губами дождевые капли с её кожи Гинтаре стала ещё прелестнее, чем прежде. С этими мокрыми распущенными волосами она была лучше всех своих прекрасных русалок, дев озёрных

Она тихо улыбалась, неотрывно глядела на него; щеки её были влажны не то от дождя, не то от радостных слёз. И в этот миг Андрюс забыл о Питербурхе, государе и терзавшей его напастион снова держал в объятиях диво лесное и не думал больше ни о чём.

* * *

В зачарованном лесу ничего не изменилосьте же ласковые сумерки, тепло, дивные цветы, источающие жемчужный свет и тяжёлый аромат. Агне не было, и Андрюс не стал о ней справляться, не до того. А вот Тихона он увидел сразу, как открыл глаза. Друг, сверкая глазами и задрав хвост трубой, скользнул к нему на колени, положил голову на грудь.

 У наших-то всё ладно, здоровы они?  расспрашивал Андрюс.  Я сестре напишу, чтоб хоть догадалась с тобой и мне записочку прислать, а то что же она?.. Вот как в Питербурхе приживусь.

Гинтаре искоса глянула на него через плечо, ничего не сказала. Она готовила угощение: майский мёд, молоко, свежие лепёшки. Она пообещала, что сколько Андрюс ни пробудет с ней в заколдованной чаще, вернётся на берег в тот же полдень.

Потом они обедали вместе; Тихон побыл с ними немного и отправился шнырять по лесу. Андрей держал руку Гинтаре и задумчиво перебирал её пальцы. Он прикидывал, с чего начать, но не сомневался, что Гинтаре понимала, отчего он явился именно в этот день, а не в другой. Она знала его как никто.

 Я смотрю, изумруд-то уже не просто тебя слушается, ещё и сам учится твои приказы угадывать,  вдруг сказала Гинтаре.  Ты будь всё-таки осторожнее с этим. Кроме отца моего, по-настоящему никто не мог с ним справиться. А много камень твоих сил забирает?

Андрей рассеянно кивнул.

 Было, да Я по глупости понадеялся как-то, что море переплывуи переплыл, а потом и рухнул. И ещёчеловека хорошего спасал, сам едва не помер.

 Это ничего,  спокойно ответила Гинтаре.  Если можно помочь, он поможет, да и ты быстро восстановишься. Но ведь камень не только на тебя да людей твоих близких может действовать. Помнишь, когда мои твари и духи лесные приходили, как они боялись тебя?

Андрей встал, босиком прошёлся по мягкомутак, что ноги утопали по щиколоткуласковому мху.

 Я об этом и хотел тебя спросить.

Он пересказал ей то, что видел в офицерском домике и услышал от государя. Гинтаре, однако, вовсе не удивилась, только кивала задумчиво.

 Если ты что-то знаешь об этом Это кто же такие, что самого царя преследуют? Нечистая сила, призраки или ещё кто? Жить ему не дают, душу всю вымотали.

 Про душу это ты верно сказал: у вас, людей, чем больше душ загубишь, тем легче найти тех, что отомстить захотят. По его, государя твоего вине, небось много народу в могилы-то полегло? Вот теперь они и возьмут своё!

 Ты про стрельцов? Это были бунтовщики, смутьяны!  взволнованно воскликнул Андрей.  Они народ с толку сбивали. А вот на войне да на строительстве города теперьтам, слышал я, много погибло. Так ведь не государь же тому виной? Он ради народа всё старается, хочет своих людей из темноты дремучей на свет вывести, он сам мне говорил!

 Я ваших человеческих дел не знаю,  пожала плечами Гинтаре.  Может, так и есть, как ты говоришь. Да вот только, чтобы этих мертвецов к жизни вернуть да против государя твоего обратить, надо знать, что делать, либо чернокнижника, мага, колдуна на свою сторону привлечь. Значит, кто-то пуще всего мечтает делам царя помешать, с ума свести, а то и до смерти замучить. Есть такой человек, чтобы так сильно его ненавидел?

Андрей даже усмехнулся. Надо думать, и не один! Другое дело, кем нужно быть, чтобы против самого государя ворожить осмелиться? Неужто кто-то из высших, что с ним рядом сидят? Да быть того не может!

Гинтаре, казалось, угадывала его мысли.

 Андрюс! Знаю, ты помочь хочешь. Я оттого и люблю тебяза доброту, за душу твою. Но ты не знаешь, с кем имеешь дело! Ввяжешься, может статься, и изумруд тебя не спасёт. Ты не обижайся, ведь всё-таки,  она запнулась,  ты всё же человек, а не

 Да, я не колдун, не царь лесной,  спокойно сказал Андрей.  Но государя в беде не брошу. Он мне доверился, и я поклялся защищать его, сколько понадобится. Ну а коли не выстою против этогознать, недостоин я дара отца твоего.

Он перевёл взгляд на перстеньтот горел ровным, уверенным травянисто-зелёным светом. Гинтаре вздохнула печально, обняла. Андрюс ощутил, как сердце вновь гулко заколотилось от близости дива лесного

 Подожди,  она уклонилась от его страстных губ, откинула голову назад.  Послушай: если сможешь узнать, кто государя вашего изводит, считай, полдела сделано. Схватят того чернокнижника, коли сумеют. Но ты не вздумай с ним в поединок вступать! Прошу, будь осторожен, Андрюс! И Тихона с собою возьми, вместе вам лучше будет. А за семью не болей душойя присмотрю за ними.

Назад Дальше