Она отсела обратно, на камчатку. В России так с незапамятных времен самые дальние парты называют. Меня, кстати, в своё время очень порадовала такая ассоциация.
Привет, мрачно бурчит одноклассница.
Рядом со мной трётся обеспокоенная Юля. Я опять наслаждаюсь, пью аккуратными глотками, стараясь не проронить ни капли, страх Сидяковой. О, а это чего? Какая-то надежда в глазках начинает светиться. Чегой-то? Отслеживаю взгляд, она смотрит на мою правую загипсованную кисть.
Даночка, ну, не надо у тебя ж рука! тормошит меня Юля.
И что рука? Такую-то шаболду я одной левой сделаю, переключаюсь на Маринку, Слышь, ты! Я дала себе обещание, что если ты устроишь мне рандеву с Машкой, я тебя в больницу отправлю.
Сидякова мрачно молчит, только глазами затравленно зыркает. Чувствую, она мне верит, надежда тает.
На место! холодно киваю в начало ряда. Она мне поблизости нужна.
Никакой реакции. Упрямо молчит, упрямо сидит. Приморозило её от страха, что ли? Одноклассники образовали вокруг нас пояс отчуждения. В радиусе двух метров нет никого. И подозрительно тихо в классе, хотя почти все здесь.
Крепко хватаю левой рукой её за волосы, тяну назад.
На меня смотри, когда я с тобой разговариваю, шиплю я, а потом резко меняю усилие на обратное. Маринка с размаху бьётся лицом о парту.
Вот от этого у неё давление и подскочило, ха-ха-ха. И вот теперь флегматичная, но заботливая Эмма Пална отправляет Маринку в медпункт.
А Юлька нудит мне в ухо почти без перерыва.
Дана, ну, зачем тебе? Ну, хватит уже этого ужаса она уговаривает меня прекратить терроризировать Сидякову. Забыть о том, как она терроризировала весь класс, в том числе её, она не могла. Значит, по доброте своей. Онагазель, в принципе не может драться, это я из волков, мне такое в радость.
Хорошо, Юляша, пойду ей навстречу, всё равно я настолько щедро хлебнула этих пьянящих эмоций, что мне надолго хватит, Сделаем так. Я наложу на неё контрибуцию, если согласится, бить не буду. А уж если нет, то, как хочет.
Какую контрибуцию? округляет глаза подружка, Денег с неё возьмёшь?
П-ф-ф-ф нет, наклоняюсь, объясняю на ушко, И скажешь ей ты, раз ты миротворец.
Девочки, прекратите шептаться! Эмма Пална закругляет наши разговоры.
Как скажете, Эмма Пална. Мы прекращаем. Ох, и хлебнула я вчера счастья! Наверное, те, кто любит шампанское, могут испытать подобное, приняв ванну из этого напитка или хотя бы выпивая его горстями из полного ведра.
Пришлось рассчитываться за это чудное ощущение. Во всех мирах действует жестокое и неотменяемое правило: за всё надо платить! Вот и расплачиваюсь. Я забылась, простите меня все, совсем голову потеряла и забыла, в каком слабом я сейчас теле. Врезала Машке с такой силой и скоростью, по такой длинной траектории, что серьёзно повредила кисть. Эта шалава, даром, что вид такой будто её и шпалой с ног не собьёшь, кувыркнулась на асфальт, как миленькая. Сладостная картинка, до сих пор душу греет. Любому бойцу знакомо это чувство торжества и восторга, когда он видит, как от его руки повергается наземь злой враг.
А какой потрясённый вид был у моих подружек! То есть, у моей подружки и подружки этой тумбы с кулаками, до тех пор, пока не сбежала. Юля смотрела на меня, как на титана, растоптавшего злого бога.
Урок математики.
Математик, что-то соображая, смотрит на гипс, упаковавший мою руку.
Да-да, Викенть Валерич, к доске меня не вызовешь, контрольную не напишу, домашку тоже. Но зато я буду внимательно слушать ваши мудрые речи, хлопаю ему ресничками с невинным видом.
Что это с тобой?
Бандитизм и хулиганизм в нашем славном городе до сих пор не изжиты, горестно вздыхаю, Порядочной девушке до дому спокойно дойти невозможно. Представляете?
Надеюсь, они живы? в его голосе чувствую лёгкий сарказм, и не сразу понимаю, о чём это он?
Кто?
Бандиты и хулиганы, которые тебе попались, ласково объясняет учитель. О, это новый уровень, да я только за!
Вы что, переживаете за них, а не за меня, свою лучшую ученицу? растерянно хлопаю ресницами. Вид у меня, как у маленькой обиженной девочки.
Зная тебя, Молчанова, поясняет учитель, я даже стае диких зверей посочувствую, которая вздумает на тебя напасть.
После короткой паузы, украшенной весельем в классе, я расцветаю, как весенний цветок.
Ой, ну что вы, Викенть Валерич, как можно? от смущения я даже алеть начинаю, Такой изысканный комплимент вы меня прям в краску вгоняете
Слегка столбенеет от неожиданности Викенть Валерич. В классе опять смешки. А я добиваю.
Я вас тоже очень уважаю, Викенть Валерич, говорю с предельной искренностью. А что? Меня Ангелина Петровна давно трясёт на предмет налаживания отношений с учителями. Ловлю взгляд Юли: «Ну, ты даёшь».
Да? учитель смог промямлить только несколько слов, Ну, что ж
Класс внимательно следит за нашей пикировкой и тихонько веселится. Все уже знают: там, где я, там цирк, там весело. Между прочим, здорово помогает в учёбе. Настроение поднимается, на волне положительных эмоций лучше усваивается материал. Так что я для всех полезное дело делаю, а не просто резвлюсь без толку.
На уроке я не бездельничаю. Слежу за Юлей, делаю левой рукой пометки в учебнике.
Молчанова, не вертись!
Викенть Валерич, я помогаю усвоить новую тему Сидяковой! я и в самом деле слежу за ней, заставляю вникать и что-то записывать. Одна из составляющих контрибуций с неё. Пояснила ей на перемене: «Ты всё равно возьмёшься за учёбу. У тебя только два варианта: либо ты сама будешь стараться, либо будешь стараться с синяками по всему телу».
И ещё она кое-что должна, но это пока не актуально.
Юля.
Мы сидим в своём любимом кафе. И я переживаю снова вчерашний день. Меня вчера до смерти напугали. Все. Машка это ходячая жуть, но и Дана меня ужаснула.
Они отошли и встали друг напротив друга, я сразу решила, что Дане конец. А когда Машка бросилась на неё, еле удержалась, чтобы глаза не закрыть. И, слава богу! Я не заметила, что сделала Дана, движение было быстрым и смазанным. Она потом рассказала, что мазнула пальцами по глазам Машки. «Я могла бы ударить, но это опасно. Машкиных глаз, которые я бы выбила, мне не жалко, но я могла пальцы себе сломать», я офигевала от её спокойного тона.
Машка отпускает Данку и хватается за лицо. И вот начинается какая-то дикая карусель. Данка как-то ловко крутнулась вокруг своей оси, выбрасывая руку и со всего маху залепляет Машке по её непробиваемой морде. И Машка летит кубарем на асфальт!
Хоть и её сбили с ног, Машка всё равно продолжает внушать ужас. Как в жутких триллерах, какого-нибудь монстра бьют, рубят, чем попало, а он всё равно встаёт и с рычаньем нападает. Какое-то чувство обессиливающей безнадёжности у меня в это время появляется. Как его ни бей, а он всё равно встаёт.
Вот и Машка, возясь и рыча, поднимается. Но Данку, в отличие от меня, это нисколько не пугает. Точно, она ненормальная! Бегает, крутиться вокруг неё, и когда та встаёт на четвереньки, с разгона прыгает сверху и бьёт обеими ногами в спину. Чуть сбоку. Машка опять валится на асфальт, а Данка катится в сторону. И снова вскакивает. И снова на Машку с криком: «Ты кого соской назвала, тварь!!!».
Кое-что меня прямо потрясло. Данка в прыжке издаёт громкий визг, в котором я не почуяла никакой злости или ярости. Я точно так же иногда визжу от восторга и радости. Она ненормальная, факт.
Вдруг Машке удаётся схватить одной рукой Дану за ногу. Я обмираю, сейчас она её под себя подомнёт! Нет, Дана выкручивается, другой ногой сверху бьёт по машкиной руке. Та взвывает и откатывается в сторону.
Дальше ничего особо интересного не было. Данка всё так же весело и дико скачет вокруг Машки, ударитотскочит, снова ударит. Только правую руку чуть в стороне держит и бьёт только ногами. Ловко так у неё получается.
Я уже стою одна, Маринка куда-то исчезла. Машка неуклюже продвигается на выход, огрызаясь на бегающую вокруг неё Данку короткими выпадами. Та отстаёт и вдруг с разгону молча прыгает ей на спину. Я успеваю заметить её странное движение. Она сунулась лицом куда-то в район шеи, и Машка вдруг издаёт дикий крик. Мощно крутнувшись, сбрасывает с себя Данку. Когда я подбегаю к ней, та уже стоит. Сплёвывает кровавый сгусток, скалится на убегающую Машку.
У тебя кровь, не понимаю, когда Машка успела её по лицу ударить.
И тут опять чуть не сажусь попой на асфальт. Её глаза!
Ты чего, Юляш? Дана заботливо поддерживает меня за руку. Мне показалось?
У тебя глаза. Глаза были красные
Почудилось, Дана отмахивается, Солнце так отразилось, бывает
Точно, оптический эффект! Ничем другим не объяснишь. Но всё равно страшно.
Когда мы выходим на проспект, нас обгоняет чёрный автомобиль. Сигналит, оттуда высовывается молодой мужчина и показывает нам большой палец. Данка хохочет.
Вот и сейчас она смеётся, рассказывая про травмпункт. Я с ней была, но в смотровую меня не пустили.
И ещё кое-что мне эта драка напомнила. Машка оказалась мышкой, с которой позабавилась игривая кошка.
Катрина.
Юляша настоящая подруга. Довела меня, травмированную, с исцарапанным лицом, в грязных пятнах на куртке и джинсах, до дома. После вулканической вспышки причитаний Эльвира махом собралась и потащила меня в травмпункт. Юлька увязалась следом. Позвонила домой и пошла с нами.
В травмпункте, вот где я расплатилась за всё веселье. Я и не поняла, почему один из мужчин в белых халатах встал сзади и положил свои руки на мои. Только хотела спросить, как врач, внимательно изучивший рентгеновский экпресс-снимок, вдруг сжал мою больную руку и резко надавил на неё.
Слышный только мне щелчок, я рвусь со стула, но меня держат крепко. Вот почему они такие здоровые! Из глаз слёзы фонтаном, взвываю до уровня ультразвука, потом шиплю разъярённой коброй.
Врач быстро делает укол стоп! А раньше нельзя было?!
Нет, бесполезно, объясняет врач, Боль почти такая же и проходит позже. А вот сейчас, когда всё на месте
А я заметил, говорит второй, который меня уже отпустил, Что заживление от превентивной анестезии проходит хуже. Видно, какие-то восстановительные механизмы в организме запускаются. Больпомощник врача, не обессудь, девочка.
Я успокаиваюсь, да и боль после укола стихает. Мою руку пакуют в гипс, быстро и ловко. Мне поставили диагноз: растяжение связок, выбитый (и уже вправленный) сустав, возможно, компрессионный перелом какой-то мелкой косточки. Не запомнила названия. Поставили диагноз, оказали первую и вторую помощь, прочли лекцию. Просто душки.
Какой коньяк вы больше всего любите? Эльвира очень удивляется моим словам.
Наш человек! дружно хохочут врачи, Чем больше звёздочек, тем лучше.
Когда выходим, Эльвира ловит такси, мы уезжаем. Эльвира заплатила и за Юлю, чтобы её домой отвезли.
Домой мы попали уже после прихода отца. Не встретили папахена, как обычно, роскошным ужином и приятной беседой. Ничего не попишешь, форс-мажор. Да и не страшно. Самостоятельный папахен отведал борща, оставшегося от обеда, и насел на меня с вопросами.
Да он-то нормально всё воспринимает, мужчина же! А вот Эльвира меня замордовала.
Вы ж могли убежать! Осталась бы целой!
Ненадолго, Эльвира! Начни я от неё бегать, у неё охотничий азарт проснулся бы. И всё равно подловила бы, рано или поздно.
Папахен помалкивает, но согласно кивает. После спрашивает:
Ты, значит, с ног её сшибла, а потом ногами била?
О, боже! Эльвира хватается за голову.
Ой, отстаньте от меня! я теряю терпение, Я травмирована, у меня рука болит, я перенервничала, а вы мне тут перекрёстный допрос устроили.
«Родители» отстают, но позже я понимаю, что накаркала.
17 марта, вторник. Урок физкультуры.
Как же так, Молчанова? физкультурник искренне расстроен, увидев мою руку в лангетке.
Копирую его выражение лица, развожу руками.
Издержки бескомпромиссной борьбы с уличным бандитизмом, Валерь Васильевич.
Она с Грибачёвой Машкой подралась! гомонят одноклассники. Учитель грустно кивает.
Опять Грибачёва! Когда же это кончится?
Вообще-то я победила, осторожно его успокаиваю, Я руку об её голову разбила.
И как голова? кажется, он не верит.
В полтора раза шире стала, Валерь Васильевич! бодро заявляю я, Будьте уверены, ей намного больше досталось!
Она Машку ногами избивала. Я видела, Юля добавляет приятных, как оказалось, подробностей.
Очень мне редко доводилось видеть, чтобы человек воссиял таким счастьем. В спортзале стало заметно светлее. Конечно, совпало так, что солнце как раз в этот момент выглянуло из-за облаков и через огромные окна залило ярким потоком весь зал. На пол легли косые тени от межоконных простенков. Но как удачно совпало!
Ты Грибачёву ногами била? восторженно спрашивает физкультурник, Как тебе удалось?
Вот так! я делаю несколько энергичных движений руками и ногами. А в конце хватаю воображаемого противника руками и со свирепым рычаньем вонзаю в него клыки. Класс покатывается со смеху, только Юлька улыбается как-то неуверенно.
Потрясённый и счастливый учитель не делает классу ни малейшего замечания.
О, Господи! возводит очи вверх, Ты услышал мои молитвы!
Класс изнемогает от смеха.
Молчанова! трубно провозглашает учитель, и класс стихает, Пусть меня лишат премии, пусть мне навешают выговоров, но я торжественно обещаю тебе. Ты можешь делать на моих уроках, что хочешь, можешь вообще не приходить, но пятёрка за четверть тебе обеспечена. И за год тоже!
Как это я не буду ходить на свои любимые уроки?! возмущаюсь я. Учитель умиротворённо улыбается.
На уроке я почти ничего не могла делать. Турник, брусья, отжимания, игры, всё отпадает. Но я могла помогать учителю, где отмашку дать при старте, где роль полевого судьи исполнить. Так что побегать мне пришлось, к моей радости. И Валерий Васильевич, как обещал, уже не делал мне замечаний на мои вопли типа «Шевели булками, жиробасина! Хиляй шустрее, колченогий!». Да и одноклассники давно перестали обижаться, для меня все девчонки, даже худенькие, были «жиробасинами», а мальчишки«колченогими».
С остальными предметами тоже всё замечательно, только устно могла отвечать. Так что в итоге я в большом плюсе. Да, серьёзная травма, но: мой авторитет в школе поднялся на невиданную высоту, уроков делать не надо, Сидякована положении служанки. Это не считая самой победы в схватке с сильным противником.
19 марта, четверг. 09:30, Сокольнический РУВД.
Мы с Эльвирой в кабинете следователя, или дознавателя, я не очень в этом разбираюсь.
Старший лейтенант юстиции Семёнов Андрей Степанович, представляется мужчина в синей форме лет тридцати пяти. Присматриваюсь. Делаю выводзануда, что, впрочем, характерно для стряпчих и судебных.
Мужчина сух и строг, Эльвира напряжена, я в предвкушении очередного веселья. Повестку мы получили позавчера. Папахен тут же принялся названивать кому-то из юрслужбы корпорации, долго совещался. Мы могли для начала опротестовать время, как так, в учебное время школьницу выдёргивать? Но решили не шуметь, у меня освобождение от почти всех занятий. Эльвира пошла со мной, как официальный ответственный за меня, несовершеннолетнюю.
От методичных безэмоциональных анкетных вопросов я сначала чуть зевать не начала. Потом нахожу выход, напряглась и начала отвечать таким же сухим лишённым всякого выражения голосом. Эльвира покосилась на меня, но придраться было не к чему. Через три минуты ловлю следователя на том, что он придержал зевок. Ага! Бессилен против собственных методов.
Вы попали в очень неприятную ситуацию, Молчанова Дана, сухо извещает меня следователь.
Что случилось? мой голос ещё более сух и монотонен. Следователь морщится.
А вы не догадываетесь? какие-то чувства начинают пробиваться. Рада за него, не такой уж он и сухарь. Но раз пошла такая игра, зачем мне отказываться от неё?
Вас интересуют мои догадки Семёнов заметно напрягается, пытаясь уловить смысл ответа. Он что, не знал, что слова, лишённые эмоций воспринимаются, как посторонний монотонный шум?
Меня интересует одна ваша догадка. Как вы думаете, что вам грозит? вот, заговорил почти как нормальный человек. Действует, так что я продолжу.
Я думаю, что ничегоза исключением непредвиденных обстоятельствтипа упавшего на голову кирпича
Эльвира как-то обречённо вздыхает. Семёнов смотрит на меня так долго, будто задался целью высверлить отверстие на моём непроницаемом лице.