Обижаешься на меня? спросила она, обращаясь к моему отражению в зеркале.
Да не так, чтобы сильно. Но говорить об этом я не хочу.
Хорошо, согласилась Лена. То есть нет, не хорошо, конечно. Ты не злись на меня. Я знаю, что все плохо. Но что теперь поделаешь-то?..
Симпатичный палантинчик, перебила я ее. Тебе идет.
Да, да, извини. Не будем об этом.
Она повернулась ко мне:
Очень я за тебя рада, Алешка. Такого мужика подобрать!.. А тот где, который с татухами?
Ишь, как он тебе в душу-то запал, усмехнулась я.
«Запал»! Да напугал он меня тогда, вот и все, вздохнула Лена и неловко всплеснула руками. Ну, пора мне бабушку догонять. До свидания, что ли?
До свидания, кивнула я.
Чего уж я точно не ожидала от Ленки, так это объятий. Но она подалась ко мне и, обхватив крепко за плечи, прижала к себе. И даже голову мне на плечо положила.
Ты что, Лен? Да не злюсь я
Было что-то в ее порыве неуловимо странное. И я всмотрелась глубже. Ох, дурацкое состояние, когда видишь и чувствуешь то, не знаю что. Анатомию-то надо было в школе лучше учить, да кто ж знал
Ленка!.. пробормотала я, не веря до конца тому, что обнаружил мой внутренний взгляд. Ты что, беременна?!
Сестра отпрянула:
Как ты узнала?! Я сама-то только вчера тест сделала Откуда ты узнала?
Да ниоткуда, растерялась я, не зная, как объясниться. Догадалась. Торкнуло что-то
«Торкнуло!»хмыкнула Лена, нервно прижав ладонь к губам. Она всегда так делала в панике.
Игорь?
Она развела руками:
Ну а кто еще? Некому больше.
Ты сказала ему?
Она кивнула со вздохом.
И что?
Перепугался, криво усмехнулась она. Но думает, что я не заметила. И ничего не сказал. В смысле ничего плохого не сказал.
Лен, ну и что теперь?
Так, все, забудь, деловито отмахнулась она. Это не трагедия, это жизнь и даже, если подумать, не так уж плохо. Мне ж тридцать скоро, пора
А?..
Давай, сестричка, пока! Я побежала, а то бабушка заставит твоего рыбака снова наверх ее тащить
Она решительно забросила длинный конец палантина через плечо, чмокнула меня в щеку и, забыв про лифт, побежала вниз по лестнице.
Глава 4
Когда я уснула, наконец, мне приснилось бурное норвежское море. Будто бы я стою на пустом пирсе, вокруг меня мяукают голодные кошки, а я смотрю вдаль и жду траулер, на котором Дайра должен вернуться с лова.
Но впереди только шторм, темнота и дождь, и мне тоскливо, одиноко и страшновато. Таких ощущений и наяву хватало, обидно еще и во сне все это переживать Но, к счастью, я как только осознаю, что сплю, сразу же просыпаюсь. Когда снится что-то приятное, это так обидно, но сейчас оказалось очень даже кстати.
Норвежское море растворилось, осталась лишь моя постель в загородке да окно с полосатыми шторами. А кошки тем временем продолжали мяукать. Точнее, одна. Маська, собрав лапы в одну точку и с трудом удерживая равновесие, стояла на тонкой гипсокартонной перегородке прямо у меня над головой. Ее глаза отсвечивали тусклой зеленью, а поза говорила о том, что она вот-вот сиганет сверху прямо на меня.
Только попробуй, сказала я как можно строже. Ремень возьму!
Что такое ремень, Маська ни разу не видела. Не было в доме ремней. С прокачанных бедер Дайры штаны не падали, с моих округлостей тем более. Но Маська правильно подозревала, что ременьэто нечто нехорошее, потому что вскоре после его упоминания частенько что-нибудь прилетало, в переносном, а иногда и в прямом смысле. Только подозрения Маську редко останавливали. Еще немного покачавшись на перегородке, она прыгнула вниз, спасибо, хоть не на голову, а на колени. Будто из-за нее там мало синяков! Я зашипела, кошка бросилась прочь с кровати.
На половине Дайры все еще горел тусклый свет.
Я встала с постели и заглянула за край загородки. Оттуда сквозь арку было прекрасно видно княжеское ложе на постаменте. Дайра сидел, спустив ноги с кровати и понурив голову. Спать голышом он теперь стеснялся, поэтому был в полосатых пижамных штанах.
Я прошла к нему и села рядом.
Почему не спишь?
Видимо, не устал, усмехнулся Дайра, не разгибаясь. А ты почему?
По мне Маська скачет.
Он коротко вздохнул и, чуть сморщив нос, украдкой потер висок.
Голова болит?
Дайра промычал что-то и отмахнулся:
Да, пустяки. Пройдет.
Дай, я посмотрю! я потянулась к его вихрастому затылку, но Дайра резко отстранился от моей руки и глянул сердито.
Не надо! твердо сказал он. Говорил же: никогда не вглядывайся в меня больше и не лечи! Говорил?
Что ты заводишься?
Я не завожусь. Я хочу, чтобы ты вспомнила, о чем я тебя просил.
Да я помню. Только
Что? с досадой уточнил Дайра.
Только я так и не поняла, почему?! Почему ты отказываешься? Мне же это совсем не трудно!..
Просто не хочу, ответил он уже спокойно. Надоело. Брат всю жизнь в моей душе ковырялся, читал, что чувствую, о чем думаю. Я ему запретил, разумеется, но даже проверить не могу, послушался он или нет. И ты теперь еще будешь в моих кишках копаться и разглядывать их? Не хочу.
При чем тут кишки?! Почему «копаться»?! Ты не понимаешь, это не так происходит!..
Да не важно, как это происходит! Просто не делай этого!
А если?!..
Алиша! строго оборвал меня Дайра и, поймав мою воздетую к потолку ладонь, положил ее себе на колено и уверенно прижал. Что ты так волнуешься? На свете существует множество простых способов вылечить головную боль.
Да и черт с ней, с твоей головой! буркнула я. А если будет что-то посерьезнее головы?
Серьезнее головы, Аля, ничего быть не может! засмеялся он. Так что давай уж, как договорились, хорошо?
Как скажешь, кивнул я, так ничего и не поняв. Мне кажется, что ты не был таким упрямым даже, когда был котом.
Вот именно, тебе лишь кажется, нервно усмехнулся он. Я просто не успел тебя по-настоящему достать. Другим повезло меньше.
Я ничего не ответила.
Он по-прежнему прижимал мою руку к колену, словно боялся, что она убежит. Я смотрела на его огромную ладонь, на заметные выпуклые вены, и невольно вспомнила, как я любовалась его руками, когда он три дня возился с перепланировкой в квартире, делая замеры, отпиливая, приклеивая и приколачивая. Его руки были не только удивительно красивыми, но и умелыми, привыкшими к сложной и тяжелой работе, словно он и не князь вовсе. Глаз было от него не оторвать, и я прямо горда была до невозможности, когда Дайра звал меня на помощь реечку придержать.
Дайра тоже помолчал немного, потом повернул голову и уставился на мою грудь.
Ты что?
Когда я был котом, это давало определенные преимущества, задумчиво проговорил он. Например, мне не надо было спрашивать разрешения, чтобы потрогать этого мутанта
Я даже представить не могла, что моя старая пижама с Микки-Маусом на груди может вызвать ностальгию.
Вот проблема-то, фыркнула я. Хочешьпотрогай. Разрешаю.
Дайра усмехнулся, вытянул палец и осторожно почесал Микки-Мауса между ушей. Потом взглянул на меня:
А давай чаю попьем?
Во втором часу ночи?!.. странное предложение вдруг показалось на редкость удачным. А давай!
Иди к себе, улыбнулся Дайра. Сейчас принесу.
Я ушла к себе в загородку, забралась в постель, поставила к стенке две пухлые подушки, чтобы было удобнее сидеть.
Под шкворчание воды в чайнике Дайра принялся бренчать чашками. Он был совсем рядом, прямо за моей спиной. Я слышала его дыхание, и как он что-то пробормотал себе под нос.
Я не хотела, чтобы что-то менялось. Не хотела никаких Норвегий. И сама туда не собиралась, и не хотела, чтобы Дайра куда-то уезжал. Сейчас все было замечательно. Я в безопасности, никто не норовит разорвать меня в клочки. И никто не пытается меня использовать. Рядом понимающий друг, который ничего от меня не требует, да еще работа и новые знакомые. Вот и от бабушки много важного узнала. С сестрой помирилась, ну, почти Все хорошо, и ничего мне пока больше не надо, это бы все не спугнуть.
Дайра поставил передо мной кружку, кивнул в ответ на мое «спасибо» и осторожно, стараясь не расплескать свою, забрался с ногами на подоконник.
Некоторое время мы молча тянули чай.
И что ты думаешь?
О чем? встрепенулся он.
О том, что мне рассказала бабушка.
Дайра пожал плечами:
А ты уверена, что хочешь это обсуждать? При упоминании Морлескина у тебя обычно резко портится настроение. Что, конечно же, объяснимо
Морлескин, знаешь ли, можно по-разному упомянуть, буркнула я, уткнувшись в чашку. Кстати, не было времени тебе рассказать У нас в отеле два постояльца из Морлескина. Странная парочка, похожи на тайных агентов-неудачников.
Почему неудачников? хмыкнул Дайра.
Такое ощущение, будто бы они сюда приехали, не зная, какая погода их тут ожидает. Одеты, как клоуны. Точно морлескинцы, я их разговор случайно услышала.
Дайра неопределенно пожал плечами:
Да наших тут всегда много шатается, по разным делам. Может, и правда, агенты чьи-нибудь. Не обращай внимание.
Да я так, к слову Так что ты думаешь про моего странного деда?
А что я могу думать? Мы и без того подозревали, откуда ноги растут у твоего дара. Так что ничего особо нового. А что бабушка имя-фамилию деда не назвала, так не расстраивайся. Все равно ничего бы вы не нашли, хоть всю сеть перерыли бы.
Почему это? А вдруг он называл ей свое настоящее имя?
Даже если так, покачал головой Дайра. Не думаю, что твой дед здесь. Если бы он оставался в этом мире, он нашел бы твою бабушку и своего ребенка. А раз пропал, значит, или его давно нет в живых, или он по каким-то причинам больше не смог прийти в этот мир.
Из Морлескина?
Возможно, неохотно отозвался Дайра. Но, кроме Морлескина, есть еще места как бы это поточнее назвать о! проходные дворы.
В каком смысле?
В таком, что в эти миры можно проникнуть и даже пройти их насквозь, пояснил Дайра. Не все могут, конечно. Я вот, например, только по открытому заранее проходу и только в сопровождении.
И что это за миры?
Разные.
И в каких ты побывал?
Да ни в каких, кроме этого, отрезал Дайра. Если о чем и знаю, то только понаслышке.
Тон, которым это было сказано, говорил вполне однозначно: на эту тему Дайра распространяться не хочет.
Вот всегда ты так: скажешь что-нибудь интересное, и замолкаешь. Это нечестно, обиделась я. И вообще, ты сегодня какой-то странный.
Это чем же? усмехнулся он.
Сначала ты сделал все, что можно, чтобы убедить бабушку, что мы что мы с тобой ну, это
Дайра вскинул брови и ободряюще дернул головой:
Давай, давай, произнеси вслух эти страшные слова.
Я засмеялась.
Не переживай, серьезно сказал Дайра. Иногда бабушкам надо дать услышать и увидеть то, в чем они уже себя убедили. Вреда в этом нет. Тем более, что бабушкино заблуждение хм довольно приятное, и оно мне польстило. А ты сегодня весь вечер зачем-то дергалась Хотя, я тебя понимаю, конечно. Мешаю я тебе. Но мой добровольный отпуск и правда можно быстро прервать, только скажи.
Ты так говоришь, будто бы это ты живешь у меня, а не наоборот! Это же я поселилась тут, заставила тебя нарушить планы
Ты не заставляла!.. запротестовал Дайра. Я сам!
Ага, сам, хмыкнула я. Ты остался здесь со мной, переделал квартиру Так кто кому мешает?!
Не выдумывай! строго сказал Дайра и решительно отставил чашку.
А, ладно, безнадежно отмахнулась я. Но сейчас-то, когда уже не надо притворяться перед бабушкой, сейчас-то что с тобой такое?
Ничего, моргнул Дайра.
Угу, как же. Тебя что-то гнетет, и как бы ты не старался это скрыть, это очень заметно.
Правда? буркнул Дайра, похоже, чтобы лишь бы что-нибудь сказать.
Кривда!.. Да ну тебя! рассердилась я.
Дайра подавил вздох, взглянул на меня и улыбнулся.
Да что ты все время улыбаешься, когда на меня смотришь?!
Он пожал плечами, не переставая улыбаться.
Что, такая смешная?!
Дайра опустил голову и все-таки тяжело и медленно вздохнул.
Нет, произнес он уверенно. Не смешная. Но я улыбаюсь, потому что мне хорошо, когда я тебя вижу, вот и все.
Весь мой дурацкий праведный гнев мгновенно испарился, и стало стыдно.
Я все время гнала от себя мысли о том, что должен чувствовать Дайра, постоянно сталкиваясь со мной на ограниченной жилой площади. Не видеть друг друга за перегородками, но постоянно слышать и ощущать присутствиеэто неплохая идея. Для меня. А для молодого здорового мужчины, который не скрывает, что влюблен? Да еще этот древний стих, будь он неладен. Первые недели я постоянно ждала, что Дайра сделает шаг к Ну, к чему-то большему, чем дружеские объятия. Мне казалось, он должен хотя бы попытаться.
Сначала я придумывала, как я буду избегать таких ситуаций и как стану потактичнее отказывать, если понадобится. Но таких ситуаций ни разу не случилось. Мне достался то ли дружелюбный сосед по коммуналке, то ли общительный заботливый брат. Но ведь слова-то были произнесены. Я их помнила, и они не давали мне покоя.
Да, я была влюблена в Ольгера. Так сильно влюблена в его великолепную загадочность Но первая и последняя ночь все расставила по местам. И теперь если и снились мне холодные васильковые глаза, то только в тягучих и тревожных кошмарах.
А Дайра был теплым во всех смыслах. И я все чаще ловила себя на мысли, что, если бы он попытался обнять меня немного сильнее и нежнее, чем по-братски, ни отталкивать, ни избегать его я не стала бы.
Но он не пытался, вот в чем все дело-то.
Поэтому, когда Дайра заявил, что ему хорошо, когда он меня видит, молчать дальше было невозможно.
Дайра, а ты можешь взять обратно?..
Я замолчала, не зная, как сказать, чтобы не показаться совсем дурой. Он подождал немного, потом нахмурился:
Да говори уже.
Возьми обратно свой стих.
Он недоуменно заморгал. Искренне так, будто ничего не понял.
Тот древний стих, где «аур-тэ» в конце. Ольгер мне объяснил, откуда это повелось и что означает Возьми назад эти слова.
Нет, он правда вначале не понял. Потому что сейчас его брови медленно приподнялись, и глаза округлились.
Аля, ты не понимаешь, о чем говоришь.
Я понимаю. Я не могу так. Не хочу. Ты этого не заслужил
Дайра вскинул руку с вздернутым указательным пальцем:
Подожди-ка!
Некоторое время он молчал, закусив губы, потом сказал без улыбки:
Послушай, что скажу
За этой фразой у него обычно не следовало ничего хорошего.
Не надо, робко возразила я.
Надо! уверенно сказал Дайра. Я просто обязан объясниться, иначе мне с самим собой не ужиться будет.
Хорошо, давай.
Можно, я рядом сяду?
Я засуетилась, расправляя одеяло, и подвинулась, освобождая ему место. Дайра присел на постель, как-то боком и наполовину: подогнул под себя правую ногу, оставив левую на полу. И несколько долгих секунд молчал, не поднимая глаз.
Алиша, я очень тронут тем, как серьезно ты это восприняла, проговорил он неторопливо. Но ты должна понять: ни этот стих, ни мои слова не накладывают на тебя абсолютно никаких обязательств. Никаких, понимаешь?
Я понимаю, но
Он покачал головой:
Никакихэто значит без «но». Ты мне не обязана. И надеюсь, что я ничем не показал, будто должно быть иначе А насчет того, чтобы взять слова назад он вскинул голову, и его золотые глаза взглянули на меня уверенно и серьезно. Это так не работает, Аля. Я тебе ни в чем не клялся. Я поклялся себе. Это происходит в той самой глубине души, которая на самом деле управляет человеком. С этим ничего нельзя поделать по желанию. Этот стих просто сообщает о том, что уже состоялось.
Ладно, извини меня, я вечно какую-нибудь глупость ляпну пробормотала я, не зная уже, как выпутаться из этого разговора.
Тебе просто надо было заговорить об этом сразу же, как только ты почувствовала себя неловко. Я ж не Ольгер, я мысли читать не умею, осторожно, но с плохо скрытой горечью заметил он. Я не мог оставить тебя одну, поэтому привел сюда. Со стороны, возможно, кажется, что я тебя коварно заманил и теперь жду чего-то
Ничего подобного мне не кажется! прошептала я, глядя на всякий случай в пол.
Ну и хорошо. Хорошо, проговорил Дайра, кладя ладонь на мою. И не считай ты меня святым страдальцем! засмеялся он вдруг. У меня все в полном порядке.
Разве?
Он посмотрел мне в глаза так серьезно, но через мгновение снова широко улыбнулся:
Ну, конечно!
Но разве ты не хочешь, чтобы я чтобы мы
Дайра не стал вытягивать из меня проклятые слова, которые почему-то мне никак не давались.
Врать не буду, негромко сказал он. Сам себе завидую, что ты здесь, рядом, только руку протяни Но я тебе еще раз повторяю: ты не должна ничем отвечать на мои слова. Мало ли, какие я там стихи тебе читал!
Разговор пошел на новый круг. И, наверное, впервые я почувствовала раздражение от того, что Дайране Ольгер и не умеет считывать эмоции. Умел быне стал бы оправдываться, а понял бы, как я к нему на самом деле отношусь.
Ладно, Дайра, плюнь и забудь, я вытащила руку из-под его ладони. У меня на почве сегодняшних семейных новостей нервы сдали, вот и пристаю со всякой ерундой.
Глупышка ты, усмехнулся он.
Ага. А ты тылучше всех, Дайра.
Это спорно, промычал он и, наклонившись, боднул меня косматой макушкой. Не делай поспешный выводов. Откуда ты знаешь, может быть, я коварно скрываю от тебя свою черную сторону?
А ты не скрывай. Я пойму.
Дайра усмехнулся, выпрямился.
Даже не сомневаюсь, что поймешь, кивнул он.
Зазвонил телефон Дайры. Он раздраженно нахмурился:
Кто там с ума сошел, звонить среди ночи?..
Он встал и ушел куда-то в лабиринт перегородок. Телефон все звонил где-то между кухней и прихожей.
Наконец, звонки прекратились.
Да? послышался голос Дайры. Кто это?.. Не узнал. Что случилось?.. Неужели?.. А потому что говорю, как мне удобно А это обязательно прямо сейчас?..
После этого вопроса Дайра долго молчал и слушал.
Я понял, отозвался он. Хорошо. Где?.. Да, знаю Да Нет Ни в коем случае Я сказал «нет», это не обсуждается Тогда жди.
Было слышно, что Дайра пошел к себе одеваться.
Кто звонил? окликнула я его.
Да ты все равно не знаешь, ответил Дайра и через секунду выглянул из-за перегородки. Ты ложись, засыпай.
А что случилось?
Да ничего, беспечно отмахнулся он. Надо кое с кем встретиться и поговорить.
А ночью-то зачем?! Утра не дождаться?
Дайра многозначительно развел руками, дескать, не дождаться.
Там холодно, одевайся теплее.
Угу, кивнул он и ушел к себе.
Еще несколько минут я слышала, как Дайра ходит, шуршит одеждой, открывает и закрывает ящик комода, стучит своими тяжелыми башмаками в прихожей.
Я пошел! крикнул он от двери. Я оставил включенную лампу у кровати, чтоб тебе не страшно было. Ты спи, не жди меня.
Я ждала, когда захлопнется дверь, но было тихо.
Аля?!
Что?
Не жди, говорю.
И не собираюсь, фыркнула я. Иди уже.
Щелкнул дверной замок.
Не то, чтобы слишком часто, но время от времени Дайра пропадал из дома на ночь. Обычно это тоже называлось «встретиться и поговорить», а поутру от него иногда слегка пахло духами, иногда спиртным. Я никогда его не расспрашивала, и старалась подавить раздражение. В той роли, которую он на себя взял, он имел право на собственную личную жизнь.
Так что смысла дожидаться Дайру, действительно, не было никакого. Поэтому я поправила одеяло, подвинулась к стене, освобождая место Маське, выключила ночник и закрыла глаза.
Глава 5
Как и полагается, из сна меня вытащил назойливый звонок. Но не будильника, а в дверь. Правда, поняла я это не сразу, а когда спросонья несколько раз безуспешно пыталась сбросить звонок на смартфоне. Было еще целых сорок минут до подъема.
Чертыхнувшись, я вылезла из кровати, нащупала ногами шлепанцы и побрела к двери.
Что ты трезвонишь?! проворчала я, отпирая замок и открывая дверь. И вообще, когда уходишь на неведомое ночное свидание, ключи полезно брать с собой
Продрав глаза, я обнаружила, что Дайры за дверью нет.
На площадке стоял высокий широкоплечий мужчина с угрюмой физиономией. Он был одет в огромную мешковатую парку и парусиновые штаны, а обут в унты с калошами. На голове красовалась серая вязаная шапочка с пайетками и пушистым розовым помпоном. На лбу и щеках мужчины переплетались тонкие линии причудливых татуировок.
Широкий плетеный ремень, намотанный на его кулак, тянулся к ошейнику огромного черного волка в наморднике. Намордник формой и размером напоминал офисную корзину для бумаг.
Коста, ты обалдел, что ли? пробормотала я, очнувшись от легкого шока. Гуру маскировки
А что? удивился метаморф.
На тебе девчачья шапка.
Зато она теплая, невозмутимо пожал плечами Коста. И зачем мне маскироваться? Я с собакой гуляю.
«Собака» фыркнула и дружелюбно взмахнула хвостом. Впрочем, дружелюбие мне, возможно, привиделось, потому что яркие синие глаза волка уставились на меня строго и холодно.
Я раскрыла дверь пошире и отступила в сторону:
Заходите.
Коста наклонился, отстегнул застежку намордника, отцепил карабин поводка, и волк первым зашел в квартиру. Конечно же, наследный княжич Морлескина должен идти впереди. Верный слуга и оруженосец молча последовал за хозяином.
Коста уже бывал у нас, Ольгер же ни разу не покидал Морлескин с тех пор, как застрял в своем первоначальном волчьем обличье.
Ольгера я меньше всего хотела здесь видеть, но с порога выгонять его было вроде бы не за что, тем более, пришел он наверняка не ко мне.
Волк остановился посреди коридора, сосредоточенно принюхиваясь, а Коста скинул на пол куртку и принялся стаскивать унты, которые, похоже, были ему маловаты.
О, бросил он равнодушно, глядя куда-то поверх моей головы. Кошечку завели?
Про Маську я спросонья совсем забыла.
Странно, как Коста сумел сразу определить, что это кошечка. На перегородке чуть покачивался пестрый бесформенный комок, на котором шерсть стояла дыбом. Да не просто дыбом, а каждая шерстинка торчала сама по себе, будто наэлектризованная. У комка были два сумасшедших круглых глаза и маленькая, но оскаленная в безмолвном шипении пасть. И вот такая красота готовилась к нападению на большого мохнатого черного чужака.
Маська, не смей! закричала я, бросаясь к кошке. Маська, нельзя! Фу!!!
Ну да, как же! Что ей там мое «фу»! Маська прыгнула сверху прямо Ольгеру на морду.
Если бы у Ольгера сработал нормальный звериный инстинкт, он бы Маськой позавтракал. А так он подался назад, спасая нос от кошачьих когтей, сел на пятую точку и лишь клацнул зубищами. Маська с грозным рычанием приземлилась у его ног и, буксуя когтями по полу, рванула вглубь квартиры.
С такой кошечкой и собака не нужна, заметил Коста с усмешкой. Наверное, долго выбирали?
Да не выбирали. Это дочка Дайры, пояснила я.
Гости переглянулись. Ольгер пошваркал лапой по полу.
«В каком смысле?»перевел Коста волчий язык жестов.
Дайра поехал в тот приют, куда вы его детей отнесли, пояснила я. Там посмотрели в записи и сказали, что всех тогда сразу и разобрали. Про котиков ничего не известно, наверное, все в порядке. А вот кошечку три раза брали и возвращали в приют. Хозяева с ней не уживаются.
«Вы, наверное, уже поняли, почему?»поинтересовался Ольгер через Косту.
Я только плечами пожала:
Ну, да. А что делать? Так-то она хорошая, только без тормозов совсем
«Это не дочь Дайры», произнес Коста, виновато глядя на меня и исподтишка кивая на Ольгера.
Как это?!
«Его обманули. Это не его котенок. Я помню тот помет, там была трехцветка, но совершенно другая. Рыжие пятна были светлее, а черных меньше Люди в приюте просто поняли, в чем Дайра заинтересован, и избавились от надоевшего неликвида».
Ну, тебе, Ольгер, может быть и неликвид, а это наша кошка, вообще-то, обиделась я. А для Дайры больше, чем кошка. Так что лучше ничего ему не говорите.
А где он сам-то? уточнил Коста, оставшийся теперь в парусиновых штанах, рыхлом кривоватом свитере и босиком.
Где-то, я неопределенно повертела пальцами. У него ночной разговор, который невозможно было отложить. Наверное, придет скоро Или не очень скоро. Ждите. Вам сделать кофе?
Коста пожал плечами:
Себе я сам сделаю. А Ольгеру кофе ни к чему. Ему поспать надо, он устал.
Туда идите, в спальню, я махнула рукой в сторону выгородки с кроватью на постаменте.
Не надо, Ольгер велел сделать вот так Коста присел у стены и расстелил свою куртку на полу.
Я вспомнила мои голубые простыни в Морлескине, волшебные террасы в покоях, и мне стало как-то неудобно. Не так чтобы очень сильно неудобно, но промелькнула мысль о вежливости и правилах ответного гостеприимства.
Я вас не к себе в постель приглашаю, присела я на корточки рядом с Костой. А вон туда, где кровать Дайры. Он не будет против.
Будет, буркнул Коста. После их прошлой встречи будет.
А что не так с прошлой встречей?
Коста внимательно посмотрел на меня:
Дайра не рассказывал?
Нет.
Значит, с прошлой встречей все замечательно, отрезал Коста.
Я посмотрела на Ольгера. Он протяжно, но негромко рыкнул и равнодушно зажмурился. То есть, ни тот, ни другой ничего мне рассказывать не собирались.
Дело ваше, проговорила я. Мне на работу надо. Ждите Дайру без меня.
Подождем, кивнул Коста.
Когда я, одевшись, пришла в кухню, Коста уже вскипятил чайник и беззастенчиво копался в нашем огромном холодильнике.
Мяса у тебя, конечно, нет? уточнил он, не оборачиваясь.
Такого, чтобы накормить досыта огромного волка? Конечно, нет, подтвердила я. Но на перекрестке есть неплохая мясная лавка.
Угу, я сбегаю, когда откроется.
Коста выпрямился в полный рост и одернул кривоватый подол свитера.
Ничего такой свитерок, заметила я. Ручная работа Брилле связала?
Нет, я сам, буркнул Коста и повернулся ко мне.
Шутишь?! Гениально А Брилле-то где? Что ж ты молчишь? Для нее же окно открыть надо!
Не надо, спокойно ответил Коста. Она не с нами.
Почему это? А где же она?
Коста сосредоточенным взглядом поискал что-то вокруг себя.
Что? встрепенулся он.
Брилле где, спрашиваю.
Наконец, Коста остановил взгляд на моем лице и тяжело сглотнул.
Она ушла, просто ответил он и развел руками. Его суровое лицо стало по-детски беспомощным. Ушла, не знаю куда.
Подожди, как это не знаешь, куда? Она не сказала?
Он молча покачал головой.
Но ты же этот следопыт?! Ты же чувствуешь!
Чувствую, да, но не сквозь прикрывающее заклятье, вздохнул Коста. Брилле же сильная, она сама себя хорошо закрывать умеет. Даже от меня Да ладно, что об этом сейчас?
А почему бы и не сейчас? его уныние вывело меня из терпения. Что, другие проблемы? А какие? Зачем вы вообще заявились?!
По ламинату заклацали волчьи когти. Ольгер остановился на границе коридора и кухни, сел и помесил лапами.
«Позвони Дайре, скажи, что мы здесь», перевел Коста и, похоже, уже от себя добавил. Пожалуйста.
Я отправилась за телефоном и вызвала Дайру.
Длинные гудки в динамике и телефонный звонок я услышала одновременно. Трубка Дайры звонила где-то в районе его кровати.
Увы, сказала я гостям по пути в спальню Дайры. Телефон он оставил дома.
Звук раздавался из комода. Я открыла верхний ящик.
Дайра не имел привычки обрастать барахлом, поэтому широкие ящики оставались полупустыми. В этом стопочками лежали слева носки, справа трусы, а посередине смартфон Дайры на листке из блокнота.
Я сдвинула трубку. На листке большими печатными буквами было написано: «АЛЯ ЭТО НА ЖЫЗНЬ». Под листком оказались две пачки пятитысячных купюр в банковской упаковке.
Это что за?.. вопрос застрял у меня на языке.
Справа подошел Коста, слева волк оперся на ящик передними лапами. Оба заглянули внутрь.
Какого черта?!.. Что это значит вообще?! выпалила я, тыкая в записку.
Это значит, сурово сказал Коста, но осекся и бросил взгляд на Ольгера. Волк пошевелил лапой и ухом. Это значит, что Дайра уходил, зная, что не вернется.
В каком смысле? Как этоне вернется?!