И снова танцы, и еще шампанское, и хоровод вокруг елки на площади. Уже светало, когда они с Николаем покинули дворец вместе с толпой других гостей и направились к машине по озаренной цветными сполохами улице. Провожали их с музыкойна балконе опять играл оркестр, подвыпившие музыканты фальшивили. Время от времени за домами взрывались петарды, пахло вином и порохом, по-летнему теплый ветер шуршал свисающим с оконных решеток серпантином. Ола с четвертой попытки сотворила для своей многострадальной руки обезболивающее заклинание и похвасталась:
Могу же, хоть и пьяная, как следопыт Транс Транс Трансвести Да мать твою, этой самой компании, которым не наливают, на стенке было написано!
Лимузины разъезжались, шоркая друг друга бортами в этом столпотворении. То-то она слышала, что новогодние каникулыхлебное время для автосервиса.
Особняк Ковалей встретил их запахом апельсинов, хвои и корицы. Уже засыпая рядом с Николаем, Ола подумала, что это, пожалуй, первый удавшийся Новый год в ее жизни.
Утро выдалось недоброе. Во-первых, зарядил дождь. Во-вторых, Николай уже уехалкараван Трансматериковой компании отправился в путь, невзирая на осадки и всеобщие каникулы.
А в-третьихничего не изменилось. Уснув, она вновь очутилась в забегаловке на семнадцатом этаже Беста, за липким пластиковым столиком, с чашкой дешевого эспрессо, подняла глаза на табло с «бегущей строкой» и в панике бросилась к выходу. Всё то же самое! И хоть бы раз у нее в процессе беготни по лабиринту возникло подозрение, что здесь что-то не так, что она о чем-то забыла Крысобелка спятившая. Крыса в лабиринте.
После завтрака с Кьярой Коваль (две другие кузины то ли жили не здесь, то ли их не было дома) она вызвала такси и отправилась к Лепатре. Дождь уже не лупил по крышам, навесам и тротуарам, а вяло накрапывал, в лужах плавали размокшие конфетти. Кьяра, по-своему истолковав причину ее мрачного настроения, утешала, что «Николай еще приедет», и на прощанье дала апельсин, который Ола съела прямо в машине, очистив левой рукойхорошо, что кожура была податливая.
Николай тут не причем. Он бродяга, авантюрист, вечный странник, для таких, как он, светит на юге зеленая путеводная звезда, по которой выверяют курс штурманы караванов. Ола с самого начала понимала, с кем связалась, да она и сама с той же планеты. Если ты попала в сказку, лучше быть ведьмой, чем принцессой. Принцессаэто ценный приз, который то присваивают, то спасают, то кому-нибудь с помпой вручают, а ведьма сама по себе.
Главная ее беда«Бестмегаломаркет». Попадая туда каждую ночь, она как будто лишается рассудка. Вернее, ее рассудок залипает в одном-единственном непродолжительном отрезке прошедшего времени, и все, что было до или после, как будто исчезает. Кажется, что «времени нет». Всего-то и нужнонаходясь там , понять, что оно есть, и в прошлом, и в будущем, и в давно изменившемся настоящем ОтхориСтрана Снов и Кошмаров, вот она и застряла в своем кошмаре, слепила из него целый торговый центр, в котором восемнадцать этажей плюс три подземных уровня, шесть парковок, около двух сотен магазинов, кафетериев, сервисных предприятий, салонов различного профиля В общем, есть, чем гордиться. Другой вопрос, как ей теперь с этим разобраться.
На Стрекозиной улице перед особняком Мерсмонов сверкали под дождем лимузиныбелые, черные, синие, красные. Проходя мимо, Ола заметила, что все они с боков поцарапаны.
Входная дверь была не заперта. В прихожей дожидалось хозяйку несколько посетителей, кое-как втиснувшихся меж «бедных вещичек»: серьезные мужчины с деловито-озабоченными лицами. Один рванулся заступить ей дорогу и чуть не развалил пирамиду из тумбочки, пуфика и двух корзин.
У нас очередь!
Я не тачку лечить, я в гости,огрызнулась Ола, протискиваясь мимо него к арке, за которой уходил вглубь дома темноватый коридор, такой же захламленный.Надо было с парковки выезжать аккуратней!
Сумку с платьем, кринолином и остальными бальными принадлежностями она взгромоздила на садовый умывальник, сиявший из угла начищенным медным шнобелем. Поставила прямо на головы сидевшим в раковине плюшевым мишкамбольше некуда.
Лепатра только что встала, варила кофе на кухне. Бледная, заспанная, растрепанная. На ней был длинный розовый пеньюар в рюшахто ли от кутюр, то ли спасенный из сэконд хэнда.
Что-то ты нерадостная,заметила она, глянув на Олу.
Мне сейчас какой-то урод у тебя в прихожей нахамил. И если бы мы с тобой встретились этой ночью в «Бестмегаломаркете», я бы опять не поздоровалась.
Ладно, давай-ка рассказывай,колдунья беспечно устроилась на табурете спиной к плите с джезвой.
Кофе не убежит?
У меня не убежит, плитушка-лапушка сама позаботится.
Выслушав Олу, она сказала:
Мне и добавить нечеговсе так и есть, как ты говоришь. Это твой собственный кошмар, который тебя не отпускает. Если тебя оттуда выведет кто-то другой, это тебе, как ведьме, будет неполезно, потому и Текуса с Белкой помогать не стали.
Все так безнадежно? И ничего нельзя сделать, пока на меня не снизойдет просветление?
Есть одно зелье. Редкое очень, но у меня есть, у меня много чего есть. Те, кому я лечу больные вещички, разной всячины в благодарность натащили. Поделюсь, если сама никак не справишься. Во дворец поедем вечерком, а пока идем-ка в мою библиотеку, подскажу тебе, что почитать.
Библиотека у нее была под стать всему остальному: книги не только в старых застекленных шкафах и на стеллажах из мореного дуба, но еще и стопками на подоконниках, на столах, на полу. Нужную литературу Клеопатра нашла в два счета«сами отозвались, они ведь тоже в некотором роде вещички».
По дороге на бал взвинченная и сосредоточенная Ола думала то о своем кошмаре, то о Валеасе, который вряд ли просто так от нее отстанет, но потом, в гобеленовой кабине-шкатулке, подмигнув нарядному отражению, решила на все забить и праздновать Новый год.
На вторую ночь большинство гостей явилось в маскарадных костюмах. Осенний Наместник оделся Помидором. Лепатра, в этот раз без шлейфа, была в зеленом платье с оборками, торчащими «усиками» из крученых шнурков и вышитыми цветками гороха, на голове зеленый колпак в виде стручка, а Жозефв маске шмеля и мохнатом жилете с прицепленными за спиной крылышками. Кто посерьезней, были в обычных бальных туалетах, и Ола оказалась в их числе. На завтра надо будет выпросить у Клеопатры какой-нибудь карнавальный прикид, наверняка у нее найдется.
Ее пригласил на вальс Принц Лягушек, оказавшийся Артуром.
Богдан подговорил меня узнать, какие ты конфеты больше всего любишь,сообщил он после танца заговорщическим тоном.
По настроению. Главное, чтобы хорошие. Конфеты братьев Коваль, у них плохих не бывает. А чего это он вдруг?
Торжественно обещает дарить тебе каждую неделю по коробке, если вернешься. Сказал, если понадобится, из Танхалы будет выписывать.
Без меня там, что ли, сразу показатели просели?
Ну Не в показателях дело.
А в чем?
Валеас,лаконично пояснил Артур.
Что, все так плохо?
Кому как. Ида и Наина с Розмари в этом спектакле зрители, он на них внимания не обращает. А Богдан теперь каждый день на взводе, если вдруг на складе какой-нибудь инцидентотвечать директору.
И вы там все вместе не можете приструнить одного Валеаса?
Я его послал,сообщил Артур после заминки.Вежливо, но послал. Объяснил, что такие эксперименты не входят в мои планы на ближайшие полторы сотни лет.
Правильно!
Не удалось скрыть злорадства, и собеседник в ответ улыбнулся:
Я ему даже немного сочувствуюстолько теряет Рядом с ним такая девушка, а он страдает фигней.
«Ну, спасибо, я без такого счастья точно обойдусь,подумала Ола, обворожительно улыбнувшись в ответ и подав ему рукураспорядитель объявил котильон.Если б Дорогое Мироздание подкинуло мне такого счастья, я бы не в Дубаву рванула, а куда-нибудь подальше На Лаконоду или на Сансельбу».
После котильона Артур познакомил ее со своей наставницей Виолеттой Чеварихрупкой, но энергичной черноволосой дамой в костюме стрекозы.
Она второй заместитель самой Эльвиры,шепнул он, когда отошли в сторонку.
Ола кивнула, выражением лица давая понять, что это ее впечатлило. Эльвира Торес, председатель Магаранского отделения магического сообщества Долгой Землисамая могущественная колдунья Магарана. Здесь ее нет, на праздники она уехала в Танхалу, ко двору Осеннего Властителя.
«Без нее те из наших, кто с прибабахом, совсем распоясались,поделилась Лепатра сегодня утром во время сборов.Вернетсянаведет порядок. Ее все боятся». «Даже Валеас?»хмыкнула Ола. «Он лесной, если что, в Лес умотает, ищи-свищи его там. А все классические перед ней по струнке ходят, а то наложит запрет на занятия магической практикой, и полжизни со склада носа не высунешь». «Но проблему с тем маньяком, о котором ты вчера рассказывала, решила все-таки не Эльвира, а Изабелла». «Так покровители у него были Но Эльвира тогда употребила свое влияние, чтоб от уголовного дела Белку отмазать». «Ясно, и тут всё как везде»
Что передать Богдану?спросил Артур.
Я подумаю.
Коробкой конфет ее на склад не заманишь, но лучше не говорить «нет», а ответить уклончиво и дипломатично.
Начались быстрые танцы с «воротцами» и «ручейками», Ола всюду успевалавеселая, разгоряченная, азартная, вот только ее пышное платье на кринолине для такой беготни не очень-то годилось.
Ничего удивительного, что свисающие у нее с оборки ажурные листики из золоченой проволоки зацепились в этой сутолоке за чужую оборку. Рывок в сторону усугубил ситуацию. Надо было остаться на месте и потихоньку отцепить, но когда она спохватилась, было поздно: серые кружева изумительной красоты (наверняка ручной работы, наверняка дорогущие) уже расползлись прорехой и чуть провисли, оторвавшись от юбки. На них одиноко болтался трофейный листик. Ничего, Лепатра мигом «вылечит» Ола подняла голову, уже готовая извиниться, предложить помощьи наткнулась на холодный брезгливый взгляд.
Случайно вышло!бросила она с неприязнью, ответив хозяйке пострадавшего платья таким же неприветливым взглядом.
По крайней мере, это не кто-то из тех значительных персон, с кем ее знакомила Клеопатра. Хотя Ола как будто уже видела ее раньшено где и когда? Наверное, здесь же и видела. Светло-русые волосы уложены в изящную прическу, в ушах серьги с крупными бриллиантами и бирюзой, на шее массивное ожерельесеребро, а может, и платина, тоже с магаранской бирюзой, которая стоит немногим дешевле бриллиантов. На лбу написано: «У меня до кучи бабла», и шрифтом чуть помельче: «Я стерва, держись подальше». На Олу она смотрела, как на муху, некстати свалившуюся в сахарницу.
Бывает,девушка с вызовом улыбнулась.
Ни словом ее не удостоив, эта сучка отвернулась и поплыла прочь. Ола шепотом выругалась ей вслед, но настроение все равно стало ни к черту. Кого она не любила, так это богатеньких сучек, которые на таких, как она, смотрят как на кучу дерьма. Пусть в «Бюро ДСП» неплохо платили, это все равно была мелочевка по сравнению с их немереными халявными доходами. И надо же было здесь на одну из них нарваться!
Съев порцию мороженого и выпив два алкогольных коктейля, она более-менее утешилась, да потом еще потанцевала и с Артуром, Принцем Лягушек, и с Жозефом-Шмелем, и с Шахматным Рыцарем, и с Трубочистом, и с Баклажаном, и с Помидором, который внезапно оказался самим Осенним Наместником.
О той сучке она почти забыла, но вдруг опять заметила знакомое бирюзовое платье с серыми кружевами, которых стало на одну оборку меньше. Прислуга отпорола рвань, и госпожа Куча Бабла отправилась веселиться дальше. Хм, если можно веселиться с такой замороженной физиономией.
Не знаешь, кто это?спросила Ола, когда они с Клеопатрой в очередной раз встретились около стола с напитками.
Где?.. А, так это же Анита Грофус, ты ее на фото видела, мне показывала.
Смотрит так, словно только и мечтает разогнать всю тусовку. Можно подумать, ей кто-то любимую мозоль отдавил.
Не мозоль и не «кто-то», но об этом Ола умолчала.
Она всегда такая. Зато на ее мебельной фабрике уж такие славные вещички делают, и никакого брака, никаких даже малых изъянов, уж за этим она проследить умеет, за это я ее хвалю
Приняв к сведению, что Лепатра ей против Аниты Грофус не союзник, она залпом допила коктейль, ослепительно улыбнулась первому попавшемуся кавалеру и пошла с ним в круг: объявили бранль, который ей ни за что не хотелось пропустить.
Каждый раз, оказываясь поблизости от этой сучки Аниты, Ола смотрела на нее с победоносной улыбкой (пусть у меня ни гроша за душой, но я тебя круче!), та в ответ мерила ее презрительным взглядом (да откуда ты взялась, ты всего лишь безденежное отребье!), а под конец дошло и до словесной перепалки.
Опять сюда понаприглашали кого попало,ледяным тоном произнесла Анита, обращаясь к Дятлу с картонным клювом и лицом печального бюрократа.
Бирюзовое с серымредкостная безвкусица,не осталась в долгу Ола, повернувшись к стоявшей рядом незнакомой даме в мышиной маске.
С сереньким лучше всего что-нибудь розовенькое,охотно согласилась та, в сторону Аниты она не смотрела.
Как меня раздражают надоедливые насекомые.
А меня раздражают тупые сучки с претензией на стервозность.
Дятлу вдруг захотелось срочно что-нибудь съесть, и он устремился к столам, Мышь тоже ретировалась, уловив, что рискует оказаться в зоне чужого противостояния. Несколько зрителей с любопытством наблюдало за развитием событий, кое-кто пьяно ухмылялся. Видно было, что Аните Грофус все это крайне неприятно, и она смотрела на оппонентку с царственным высокомерием: королева, которой наступили на шлейф, но она из-за этого не перестала быть королевой.
Удивляюсь, кого сюда пускают,произнесла она сухо, адресовав эту реплику скорее золоченой лепнине и сверкающей хрустальной люстре, чем окружающей публике, и направилась прочь, оставив за собой последнее слово.
«Ну, я тебе за это отплачу»
Орудие мести нашлось у Олы в номере, за старым декоративным веером, висевшим над кроватью. Девушка осторожно сняла его со стенки, чихнув от поднявшейся пыли. Как она и предполагала, эта антикварная красота в тускло-серой монохромной гамме маскировала отслоившиеся на стыке обои, за которыми гнездились и клипчики, похожие на семейку блестящих темных пуговиц, и потомки тараканов, переехавших на Долгую Землю вместе с людьми, и крохотные жучки, и кое-кто еще. Все они выползли как миленькие, повинуясь манящим чарам лесной ведьмы, но эта мелочь ее не интересовала. А вот когда из-под обоев высунулся извивающийся мохнатый шнурок, ярко-оранжевый, словно его окунули в краску, Ола триумфально усмехнулась: то, что надо!
Игрец шнуровидный. Приспособился делить жилье с людьми, хотя есть и лесная разновидность, обитающая в дуплах засохших деревьев. Не ядовит, для человека опасен только тем, что может наделать переполоху. Вернее, переполоху наделают сами люди, если игрец внезапно попадется им на глаза, обнаружится в личных вещах или, хуже того, заползет под одежду. В длину достигает полутора метров, а в этом всего-то сантиметров шестьдесят, но для Аниты Грофус хватит.
Поквитается она с этой сучкой. И ничего противозаконного: тварь безвредная, и поди докажи, что это Олимпия Павлихина принесла ее на бал, и что принесла нарочно. Игрец мог и сам забраться в ворох ее нарядов, а она не заметила, со всеми бывает.
Утром хмурая Ола выпила в гостиничном буфете чашку кофе с ликером, вызвала такси и поехала к Лепатре. Погруженного в спячку игреца шнуровидного намотала на руку, прихватив сверху бинтомвозле локтя, под рукавом незаметно.
Было пасмурно, словно все тучи Магарана сползлись в столицу посмотреть на новогоднюю ёлку. Нудно моросило.
Ты замуненавязчиво попытался завязать разговор таксист, но, встретив в зеркале недобрый прищур, ощутил холодок между лопаток, сообразил, кого везети заткнулся.
В прихожей у Клеопатры опять дожидались аудиенции шоферы поцарапанных лимузинов, в том числе из вчерашних. Остановить Олу в этот раз никто не пытался, некоторые даже поздоровались.
Что-то снова ты невеселая,заметила колдунья, сидевшая на кухне в разноцветном лоскутном халатене поленился же кто-то сшить такую вещь.Как дела в Отхори?
Без перемен. Ты говорила, что можешь помочь каким-то зельем.