Пока мелкий хищник, похожий на разноцветную игрушку, поедал добычу, Ола сходила за шваброй: кто ее знает, эту тварь, вдруг ядовитая. Вернувшись, первым делом закрыла дверь, а то еще прошмыгнет в коридор, и гоняйся за ней потом.
Оторвавшись от трапезы, рептилия подняла миниатюрную головку. Глаза-бусины прятались в телескопических кожистых конусах.
Пошла вон!рявкнула Ола, угрожающе наставив швабру.
Гостья метнулась прочь, сиганула через подоконник. О визите напоминали только останки растерзанного перекидника. Девушка не рассчитывала на такую легкую победу. Или ящерица раньше была ручная, или подчинилась потому, что Ола лесная ведьмазвери их слушаются.
Валеас показал, как залечивать на себе раны: «Чем скорее с этим управишься, тем раньше отсюда выйдешь». После этого Ола заподозрила, что он мог бы вылечить ее и побыстрее, если бы взялся за дело всерьез. Нарочно тянет, чтоб она все сделала сама.
А ты на мне попрактиковаться не хочешь?спросила она, сощурившись.
Веки уже не такие безобразно опухшие, как вначале, можно эффектно щуриться. Хотя ресницы еще не отросли.
Я и так умею, а ты учись. Даже к лучшему, что тебя так отхерачило в портале. Теперь у тебя есть стимул, чтобы освоить технику регенерации.
Когда он ушел (и можно надеяться, ушел достаточно далеко), Ола шепотом обозвала его нехорошим словом, характеризующим интимные пристрастия оппонента. В его присутствии не рискнула бы, даже про себя: вдруг он за это убьет.
Со второй задачей она тоже справилась. Уже не ковыляла кое-как, потому что все стянуто, а ходила почти как раньше. Спросила, как восстановить волосяные луковицы, если кожа на голове содрана лоскутьями. Валеас ответил, что этого ей не осилить, он это сделает сам, после того как все заживет. Что ж, тогда тем более незачем с ним ссориться.
Эх, ну что ей стоило накинуть капюшон, выскочив из Беста на улицу? Хотя разве спас бы ее капюшон, если вся остальная одежда превратилась в окровавленную лапшу? Ола прикинула, не сделать ли над затылком татуировкулетучую мышь, или череп, или еще что-нибудь крутое в темуно потом решила, что лучше все-таки отрастить волосы. Такие же длинные, как у Изабеллы и Валеаса. Правда, времени на это уйдет Но что такое год-другой, если ты подвид С, и впереди у тебя как минимум три сотни лет?
Иногда в голову лезли странные мысли: как будто она умерла, и то, что с ней происходит теперьэто уже другая инкарнация, в которой все иначе. В некотором смысле так оно и было.
Начало. Жизнь отформатирована, куча старых файлов удалена безвозвратно. Полная неопределенность. Она не отбросила коньки в схлопывающемся портале и получила целый мир в придачу.
Очень не хватало интернета: его на Долгой Земле нет и никогда не будет. Пустота, которую предстоит чем-то заполнить. Во время вояжа было не до тогокуча новых впечатлений, потом еще и куча проблем, а теперь жизнь казалась ей неполной, как будто разреженной.
Зато Ола все время ощущала присутствие Леса: словно далекая музыка, только воспринимаешь ее не слухом, а каждой клеточкой тела, хребтом, всем своим существом, и находишься с ней в постоянном резонансе. Лес не лишает тебя ни воли, ни индивидуальностидостаточно посмотреть на Валеаса, Изабеллу или Текусу, чтобы не беспокоиться на этот счетскорее, он принимает тебя со всем, что в тебе есть.
Гостиницу она изучила вдоль и поперек. Комнатушки и коридорчики, то залитые солнцем, то погруженные в сумрак. Мебели всего ничего: здесь хромой стул, там шкаф с облезлыми скрипучими дверцами, тут продавленный диван. Блеклые обои в цветочек, или в полоску, или с вазами и золочеными завитками, как в апартаментах-люксэтот номер был просторнее других, с балкончиком на улицу. Деревянные половицы и деревянная же лестница на второй этаж. На потолках лепнина, мотыльки с прозрачными зеленоватыми крылышками, крюки для люстр, затаившиеся перекидники. Буфет с исцарапанной лакированной стойкой, за ней на полках несколько шикарных бутылок из-под коньяка и ликеровсловно преисполненные достоинства аристократы, расположившиеся на некотором расстоянии друг от друга, чтобы коротать вечность в гордом одиночестве.
Стук в дверь застал Олу на втором этаже. Выбравшись на балкончик, она увидела широкополую коричневую шляпу с пером и камуфляжный рюкзак.
Привет!обладатель шляпы и рюкзака, отступив от двери, поднял голову.
Молодой парень (хотя черт его, долгоземельца, разберет), симпатичный, загорелый, над верхней губой темная полоска усиков.
Привет!отозвалась девушка, мысленно посмотрев на себя его глазами: запеленатая в бинты мумия (единственный плюсстройная мумия), на голове марлевый чепчик, лоснящееся от мази лицо в коросте запекшихся ссадин. Из одежды на ней, кроме бинтов, был только цветастый халатик, добытый Валеасом где-то в окрестностях, да еще гостиничные тапки.
Я Николай Коваль,визитер приподнял шляпу.Гостей принимаете?
А вам точно сюда?
Валеас обо мне не предупредил?
Ковальчто-то знакомое, но от лесного колдуна она точно о нем не слышала. Пока спускалась, припомнила надписи на здешнем бутылочном реквизите: «Кондитерско-ликёрная фабрика братьев Коваль». Коньяк в этом заведении держали земной, а ликеры были местного производства. Фантастически вкусные, судя по тем капелькам, которые ей удалось выцедить, отвинтив присохшие пробки.
Перед тем как отправиться на Долгую Землю, Ола воспользовалась дополнительной услугой турагентства «Реджинальд-Путешественник»: гипнолингвокурс на пять тысяч слов, срок действия полгода, разговорная речь плюс чтение несложных текстов. Вопрос, что будет с ее знаниями через полгода Может, никуда не денутся, в условиях постоянной языковой практики?
Дверь была заперта на засов: однажды Ола уже вляпалась в здешних краях в неприятности, мало не показалось. Валеас отодвигал засов магическим способом, а все остальные пусть дожидаются, когда им откроют. Если откроют. Но «остальные» до сих пор сюда не стучались, Николай Коваль первый.
Рюкзак у него был земной фирмы, с лейблом «Космодесант», они качественные и удобные, хотя встроенные гаджеты на Долгой Земле не работают. А перо на шляпе длинное, узкое, красно-желто-оранжевое в крапинку.
Рад познакомиться,улыбчивые темные глаза с хитринкой.Я вам кое-что принес.
Шмотки в самый раз,оценила Ола, когда он стал выкладывать из рюкзака на диванчик одежду: упаковки с бельем, джинсы, две футболки, теплую толстовку с капюшоном, бирюзовое кимоно с цветочным орнаментом по рукавам и подолупереплетенные ветки с розовыми бутонами.Это все мне? Спасибо.
В довершение Николай достал три пары кроссовок.
Потом сможете выбрать свой размер. Насчет остального ясно, а с обувью не угадаешь.
Ола сразу переоделась в новое кимоно: будем считать, что этот цвет лучше оттеняет ее бинты.
У меня еще вот что есть,гость выставил на подоконник термос, две коробкишоколадные конфеты и печенье, бутылку ликера «Золото Магарана», точь-в-точь такую, как на полке в буфете.
Валеас ругаться не будет?
Не будет. Он, если что, сразу врежет. Шучу, я у него спрашивалдоктор сказал, угощать можно.
Они перешли на «ты». В термосе был чай, потом разлили в маленькие серебряные стопочки ликерколлекционный и дорогущий, судя по этикетке.
Классная штука. У тебя ликерная фамилияКоваль.
Наше семейное предприятие. Основано братьями Ковалями, которые пришли на Долгую Землю с первой волной переселенцев. Репутация, проверенная временем, и все такое. В нашем случае реклама не врет: мы производим лучшие на обеих Землях ликеры, можешь сама убедиться.
Ола тогда решила, что он ей лапшу на уши вешает: пользуется тем, что однофамилец известных бизнесменов, чтобы морочить головы девушкам. При условии, что он и в самом деле Коваль, а не назвался чужим именем. Но с другой стороны, это очень даже хорошо: если морочит головы девушкам, значит, он не такой, как Валеас, первый плюс, и если морочит голову ей, значит, уверен, что ее нынешний жалкий виддело временное и поправимое, плюс номер два.
Воодушевленная и этими выводами, и чудесным «Золотом Магарана», Ола в долгу не осталась: рассказала ему свою биографию. Такую же правдивую, как «наше семейное предприятие».
Ей было шестнадцать, когда маму сбила машина. Она тогда осталась одна, почти без денег, с перспективой угодить в госприют. Так называемая «защита интересов несовершеннолетнего лица»но Ола рано научилась собирать рассеянные данные, выхватывая из мозаичных потоков информации нужные паззлы, и у нее было представление о том, как живется в этих приютах. Хреново живется. Куда угодно, только не туда. Или затрахают, как последнюю сучку, или сломают нос о край унитаза, вдобавок обложат данью в пользу какой-нибудь криминальной группировки. Оставшегося без попечения родителей подростка оберегают от взрослых с нехорошими намерениями, игнорируя тот факт, что не менее серьезные опасности могут угрожать ему со стороны других подростков. В этой среде возможно все, однако должностные лица, озабоченные исполнением закона, закрывают на это глаза. Не со зла, просто потому, что ничего не могут с этим сделать. Не хочешь, чтобы тебя перемололоспасайся от этой мясорубки, как сумеешь и как повезет. Уцелевших ждет награда: нормальная человеческая жизнь после достижения совершеннолетия.
В той версии событий, которую услышал Николай Коваль, присутствовали вожделевшие Олу мафиозные боссы (двое мужчин и одна лесбиянка), автомобильные гонки по ночному городу и гонки на флаерах над крышами высотокотказав мафии в постельных утехах, она поневоле стала участницей нелегальной игры на выживание. За победу обещали кучу денег и новые документы с датой рождения на два года раньше, чем на самом деле, но когда она выиграла, ее чуть не грохнули. Главный соперник, который всю дорогу висел у нее на хвосте и пришел к финишу вторым. Этот гад смылся с присвоенным баблом, бросив ее истекать кровью. После лечения в отстойной муниципальной больнице Ола пошла в стюардессы на линию Земля-Марс, а два года спустя восстановила свои настоящие документы и устроилась в «Бюро ДСП»«Движущая сила политики». Космический перевозчик к этому времени обанкротился, вот ей и пришлось искать новую работу. Ну, и унаследованную от родителей квартирку хотелось вернуть, а для этого ей надо было снова стать Олимпией Павлихиной.
Круто! Хоть кино про тебя снимай,одобрительно заметил Николай, разливая остатки ликера.
Поверил, не поверилне имеет значения. Кому нужна правда, серая, промозглая и безнадежная, как преддверие ада? Словно тебе надо бежать со всех ног по гололеду, один неверный шаги поскользнешься, а мимо на бешеной скорости проносятся машины (такие же, как та, которая сбила маму), в лицо летят брызги грязи, ноябрьский ветер пронизывает до костей, но это еще не полная безнадега. Полная безнадега наступит, если не успеешь. После первого шока Ола просчитала, что ее ждет дальшеи взяла судьбу в свои руки. Даже плакать некогда: надо ухитриться повернуть все по-своему, пока ее не запихнули в гребаный приют.
Сразу после кремации она подошла к Леде, маминой двоюродной сестре, изложила ей свой план. Раньше они друг другом не интересовались, но Ола была в курсе, что у Леда увязла в кредитах, а она по закону наследует родительскую однокомнатную квартиру. Жилье можно сдавать, опекун несовершеннолетнего имеет на это право. Деньги Леда сможет тратить на погашение своих кредитов, а Ола переселится к ней, но мешать не будет, и заработок себе найдет, чтобы самостоятельно прокормиться, главноесрочно оформить опеку, иначе все обломается.
Убедила. Леда была старше Олы на тринадцать лет, и все равно приходилось подсказывать ей каждый шаг, подгонять, контролировать, слово имеешь дело с амебой, которая только и ждет, когда можно будет растечься вялой лужицей. Бесцветно-хорошенькая, корыстная, но непрактичная, постоянно озабоченная тем, понравится ли она, обратят ли на нее внимание, появится ли у нее кто-нибудь, сможет ли она удержать того, кто появится Ола жила у нее на кухне, ночевала на раскладном коврике-пенке. Инспекторше из органов опеки втирали очки, что она спит в комнате на диване, со всеми удобствами, какие положены «несовершеннолетнему ребенку».
С деньгами вопрос решился: увидела в сети пост Аргента, набиравшего людей для акции «Поддержим честного застройщика», связалась, пришла, отработала, получила свой первый гонорар. Через несколько дней ее позвали на митинг «Встанем на пути у нечестного застройщика», причем застройщик был тот же самый, только заказчик поменялся. В «Бюро ДСП» она зарабатывала в два-три раза больше, чем Леда в своем бутике, и между делом ухитрилась закончить школу, а когда ей исполнилось восемнадцать, Аргент ее официально трудоустроил. Она была ценным кадром: находчивая, отчаянная, расчетливая. И никто не догадывался, что ей крышу сносит от долгианского Леса, который она ни разу в жизни не видела, только на фото. «Ну да, я подсела на это. Мало ли, кто на что подсел»,объяснение для себя, эту тему она ни с кем не обсуждала. Оформив квартиру в собственность, сделала косметический ремонт и вернулась домой, хотя Леда уговаривала ее еще пожить на коврике: «Ты ведь уже привыкла спать на кухне, а мне надо кредиты выплачивать, ну, войди в мое положение...» «Попользовались друг другом, и хватит»,отрезала дээспэшница. «Но мне же надо...пролепетала собеседница, беспомощно глядя на нее из-под дешевых накладных ресниц.Ты должна понять, чем я теперь буду платить...» Ола собрала свои вещички и ушла, выложив на стол ключи. Больше их пути не пересекались.
С двадцать четвертого этажа открывался вид на унылое стадо обшарпанных высоток, в далеком провале дворазапаркованные автомобили, как черепица, одного цвета с уличной пылью, а она все чаще думала о Лесе и в конце концов решила посмотреть на него вживую. Во что бы то ни стало. Купила в турагентстве «Реджинальд-Путешественник» дешевый вояж на несколько днейи вот она здесь, вся в бинтах, с непонятными перспективами. Но не об этом же рассказывать обаятельному собеседнику, другое дело мафия, отвергнутые поклонники и гонки на выживание!
Уже потом она узнала от Текусы, как облажалась с выводами. Николай и в самом деле был из тех самых Ковалейизвестных предпринимателей, виноделов, кондитеров, торговцев и, по совместительству, контрабандистов. Она тогда хмыкнула: «Ну, контрабандисты они только летом, пока порталы открыты...» «А ты думаешь, порталы у нас тока летом на Изначальную?огорошила ее Текуса.Есть и другие во всякие-разные места Отворяются они в Лесу, в таких местах, куда не кажный доберется, и знают про них не все, да всем и незачем про это знать. Через иные еще и пройдет не всяк: кого милости просим, а кого другой мир к себе ни в какую не пустит. Ковали везучие, ихнему брату хоть куды есть дорога. Тока дело тут не в одном везении, надо еще, чтобы в сердце не было червоточины. Для Николая любая дверь открыта, а кое-кто у нас круче всех, но туда им хода нет,старая ведьма злорадно хохотнула.И поделом...» «Например, Валеас?»уточнила Ола. «Да не про него я, у этого бандита сердце злое, но без гнили, иначе так бы и стала я его учить! Придет время, узнаешь, о ком толкую, но сперва маленько ума наберись. Вишь, мы лесные, и Лес наш здесь, поэтому нас не тянет совать нос во всякую дверь. Зато мы можем довести странника до нужного места, вот и сотрудничаем с Ковалямии им, и нам хорошо. Не болтай кому попало, тебе положено об этом знать, а посторонним ни-ни». Ола приняла к сведению предупреждение и с досадой призналась: «А я такого наврала ему про себя...» «Дак это не беда,Текуса махнула сухонькой рукой.Сам-то он тоже из любителей плести небылицы, в ихнем деле без этого никак. Небось, догадался, но чего ж не послушать, если складно сочиняешь?»
По стандартному, или староземному, летоисчислению Ола провела на Долгой Земле год и полтора месяца. Николай за это время приезжал на Манару четыре раза. До потаенного портала в Лесу его провожали Изабелла или Валеас, ее ни разу с собой не взяли. И о том, что находится за этим порталом, и что оттуда приносит безбашенный контрабандист из династии уважаемых виноделов и кондитеров, никто не распространялся. Обидно. Считают дурой или не доверяют? Хотя кто же в здравом уме станет доверять дээспэшнице?
«Тебе надо учиться жить заново,сказала ей Изабелла на исходе второго месяца.Ты должна перестать быть дээспэшницейразорви эту оболочку и выбирайся наружу».
«Вы думаете, я смогу стать настолько другой?»спросила Ола. На «ты» они с Изабеллой перешли позже.